By Wanderer
Старая камера Сони зашипела, проигрывая очередную запись. В ожидании я томился, уставившись на экран: «Что ты, мамочка, ещё мне о себе поведаешь?». Я испытывал непередаваемое волнение. Мне было стыдно осознавать, что я влез в мамину личную жизнь. И в то же время возбуждение так заиграло во мне, что, казалось, напряжение в паху готово было проделать дыру в моих штанах…
Диск второй.
На заднем плане было изображено какое-то большое обветшалое, тусклое и мрачное помещение. Только вдалеке раздавался свет от висевшей на карнизе одинокой лампочки, который слабо освещал закрома и углы коридорного пространства. Раздался уже знакомый мне голос Артура за камерой:
-Ты сегодня точно выдержишь? После вчерашнего ты стала бледна и заметно устала, Оксан…
-Всё в порядке, Артурчик.- появилась в кадре моя мама. На видео ещё не было понятно, как она выглядела, но по её глазам я действительно заметил сильное недомогание. Сама мама как-то еле шла шатаясь.
Артур вместе с мамой перемещались всё дальше к лампочке, минуя длинный коридор. Всё это время она как-то прихрамывала.
-Не болит после того вечера? Мы ведь можем отложить на завтра…
-Всё хорошо, милый, правда. Я готова потерпеть, если что.- голос мамы был слабым и тихим.
«Что у неё может болеть?»- в раздумьях бился я, смотря в дисплей камеры. Судя по разговором этих двух, время между первой и второй записью сильно разнится. На первом диске нельзя было сказать, что у моей матери потом что-то заболело. Интересно, что такого могло «вчера» произойти?
Они прошли вглубь комнаты, освящаемой лампочкой. Внезапно раздался щелчок, и со всех сторон заиграл режущий глаза блеск прожекторов. Теперь можно было полностью разглядеть помещение: стены этой комнаты были выкрашены в серый цвет, слева стоял стеллаж с непонятными штуковинами, а посередине комнаты, прямо под лампочкой стояло огромное вращающееся колесо с разными надписями на табличках. Артур поворачивал камерой так, что я заметил вдалеке и огромный деревянный стол с оковами для рук и ног. Рядом с этим же столом находились колодки, куда помещались голова и руки человека, а после заколачивались сверху дощечкой. «Комната пыток?»- ужаснулся я от преследующей меня мысли.
Затем камера направилась на мою маму, и я наконец-таки смог полностью её разглядеть. Лицо её было сильно бледным, в лучезарных зелёных глазах не присутствовало прежнего оптимизма и веселья, а под ними сползали огромные и тёмные мешки от усталости. Прежние раскатистые волосы были растрёпанны и не ухожены. После мой взор окатил её тело…
Оказывается, то, что принято называть одеждой, на маме напрочь отсутствовало! Точнее, это был очень вызывающий наряд самой натуральной проститутки и шаболды. Плотный чёрный кожаный корсет, который полностью оголял мамину аккуратную грудь. Соски, вытаращенные наружу, были заклеены крест-накрест чёрной изолентой. Само кожаное изделие покрывало её тело ровно до талии, обнажая ещё и плечи. Ниже на маме не присутствовало вовсе ни мини-юбки, ни какой-либо другой завесы- лишь такого же цвета, как и корсет, эротичные стринги. Но сами они были сшиты так, что передняя часть, кое-как закрывавшая пах, была тонкой и просвечивающей. Поэтому мне отлично было видно, что мама тщательно и гладко выбрила свою киску. Но на самом паху, присмотревшись, я увидел… Покраснения и ссадины? Её что, били прямо в то место? Что за чертовщина вообще происходила?
Мама, разодетая, как шлюха, подошла к огромному колесу с надписями и начала его осматривать. Позже я сообразил, что эта конструкция напоминала некую лотерею, где стрелка указывала на случайное указание в табличке.
По команде Артура в комнату зашёл какой-то седой мужичок с кривым носом. Он был одет в повседневную одежду и носил круглые очки.
-Знакомься, Оксан, это мой друг- Арам. Сегодня он будет исполнять всё, что выпадет тебе на «Колесе Фортуны».- раздался голос Артура-оператора из-за кадра.
-Мне очень приятно!- мама как-то неловко поклонилась.
После небольшой разминки, Арам принялся объяснять правила участия. Оказывается, мама решила «поиграть» прямо на камеру. Я всё ещё в предвкушении ждал, когда та самая игра начнётся.
Мама встала так, что мне её было видно со спины. Её округлые ягодицы, прикрытые лишь длинной тонкой полосой стрингов, сразу меня взбудоражили. Она ещё стояла, переминаясь с ноги на ногу, так что ясно было видно, как её сочные булки слегка встряхивались.
Наконец-таки Арам дал команду «крутить», и моя мама повернула вращающуюся шарманку. Спустя некоторое секундное вращение, я увидел, как стрелка остановилась на табличке с нарисованным пенисом.
-Широкий дилдо внутрь вагины. 20 сантиметров в длину.- раздалось указание Арама.
Мама, казалось, побледнела на видео ещё сильнее. Арам достал со стеллажа висевший длинный резиновый член. О, он действительно был широк в обхвате и мог с легкостью заставить любую девушку вскричать. Затем, подчинившись, мама принялась вставать по-собачьи на стол, выставив свою задницу крупным планом и оттянув стринги со своей киски. Тут я и смог разглядеть промежность получше: розовенькая, довольно узкая расщелина, со всех сторон усеянная следами ударов плетью. И здоровенный дилдо, нацеленный рукой строгого исполнителя, приближался прямо ко входу…
-А-ай! А-ах!- резкие и непонятного характера мамины выкрики возникали всё с каждым движением.
Резиновый фаллос входил очень медленно. Это доставляло ещё больше дискомфорта и боли моей матери. Она стала всё громче и громче кричать, пока, наконец, огромный дилдо не вошёл полностью в её влагалище. Но этого было мало: Арам медленно прокручивал его там, внутри, чтобы моя мать полностью ощутила его всеми органами! И, естественно, её одновременно и разрывало на части, и заставляло биться в конвульсиях от оргазма.
-Хватит, Арам. Оксана, крути!
Снова лязги вращения колеса. Стрелка остановилась.
-30 ударов плетью по заднице.
Мама снова принялась вставать в стойку на деревянном столе. Арам взял плётку и начал хлестать ею по маминым ягодицам. Поначалу удары не причиняли большого вреда, оставляя лишь места с покраснениями от ударов. Но после десятого удара мать завизжала так, как визжит прирезанная свинья. Хлесткий удар оставил огромную ссадину, которая даже сопровождалась потёкшими каплями крови. Затем удар. Снова удар. И снова. Мать уже билась вся в слезах и еле могла устоять, оперевшись коленями на стол. Опять раздались удары… К 30 хлыстовому касанию задница моей матери превратилась в настоящую отбивную: левая и правая ягодицы были помечены глубокими царапинами, синяками, кровоподтёками и гематомами. Сама же мама еле встала и чуть не упала на пол, снова подходя к колесу.
-Крути.- прозвучал грубый тон Артура.
Последнее «наказание», которое было записано на диске, оказалось одним из самых неудачных для моей матери. Стрелка остановилась на колодках…
-Заковать в колодки и обоссать лицо. Прости, Оксан, таковы правила.
-Я понимаю, Артур…
И после этого мама, помещённая внутрь этих деревянных колодок, оковав тем самым свою шею и руки, приготовилась принимать горячую желтую струю себе на лицо.
Арам подошёл к ней, спустив штаны. Я разглядел у него короткий отросток, не идущий ни в какое сравнение с членом Артура. Глаза матери были опущены, а на лице была вырисована беспомощность.
-Рот тоже нужно открыть.- прошипел Арам.
-Хорошо…- покорно подчиняясь, мать широко раскрыла губы.
Арам чуть напрягся, и огромная струя быстрым потоком окатила всё мамино лицо. Капли желтоватой жидкости попадали прямо ей на язык, и казалось, что от такого напора мать даже как-то захлебывалась. Около минуты моя мама ловила ртом струи чужой мочи, пока, наконец, Арам не высох. Весь мамин макияж был размыт. Она ещё пыталась как-то оправиться, тяжело выдыхая. После запись диска остановилась…
От увиденного моё сердце сжалось ещё сильнее. Зачем моей маме нужно было всё это испытывать? И что эти зловещие диски (напротив меня ещё лежало три штуки) способны такого рассказать? «Господи,- думал я,- это всё как-то неправильно… Это всё- нездоровая чья-то фантазия… Этого не может вообще быть!» Но диски были отнюдь не фантазией, и всё можно было лицезреть прямо в этой камере, которую я держал в своих руках…
Продолжение следует…
6 676
Загрузка...
