В тот вечер мы простились с гостями, которые остались догуливать за свадебным столом и на машине поехали к нему, где должна была состоятся наша первая брачная ночь. Если б вы могли представить, как часто я представляла ее себе, вот он заносит меня на руках в комнату, кладет на кровать, начинает по одной расстегивать пуговички и крючки на моем подвенечном плате. Он целует мою кожу, вишенки, клубничку, а затем, с максимальной осторожностью, входит в меня. И вот я становлюсь женщиной и его законной женой. Ведь я даже девственность берегла для этого, чтобы он был уверен, что я люблю его.
Но реальность оказалась куда как менее романтичной. На то она и реальность.
Нет, на руках в комнату он меня внес. Но затем бросил, как вещь, на кровать и одним движением разорвал мое платье на груди, а затем на ногах. А я то думала сберечь его для своей дочери. Но бог с ним — с платьем. Не его потеря была самой страшной, а то, что после этого мой муж разорвал на мне белье. Я спросила зачем, но он не ответил, тяжело дыша и рассматривая мои шары и мягкое место.
Насмотревшись, он скинул с себя штаны и пиджак и, бесцеремонно раздвинув мои ноги, с размаху вонзил своего малыша в мое девственное, не знавшее мужчины мягкое место. И, не останавливаясь, стал трахать меня. Острая боль пронзила все мое тело, но он не останавливался. Я кричала и просила остановится, но он не слушал меня, а так как в квартире мы были одни, никто не мог прийти мне на помощь. Я стала плакать, но мой муж даже не замечал этого, он трахал и трахал меня, и чем дольше он это делал, тем хуже мне становилось.
Я не знаю, как долго это все длилось, так как к концу я начала терять сознание от унижения и боли.
Когда я пришла в себя, мой муж курил, сидя на стул возле кровати и глядя между моих раскинутых и залитых нектаром и кровью ног. Я думала, что он начнет извиняться и просить прощение за то, что сделал со мной, но он лишь криво усмехался, лаская рукой своего, вновь начавшего медленно подниматься, малыша.
Я сказала, что не могу больше заниматься сексом, что у меня все болит. На что он лишь рассмеялся и сказал, что я могу сделать ему минет. Я до этого не делала этого, да и в тот момент была не в состоянии ничего делать. Тогда он сказал, что, можно и по-другому, и грубо перевернул меня на живот. Я не успела опомниться, как его малыш вошел в мой персик и начал заходить туда все глубже и глубже.
Мне казалось что он входит в мои внутренности. Было больно и ужасно противно. И я опять принялась кричать. Но мой муж, как будто, еще больше возбуждался от моего крика и слез. Он, в прямом смысле, насиловал меня. От боли и потрясения я уже даже не могла сопротивляться, а ему, негодяю, словно и надо было это. Кончив в мой персик, он раздвинул мои ноги и опять стал трахать меня в мягкое место. За ту ночь он кончил не один раз. Сколько точно, я даже не могла сказать. Помню еще, как он хлестал меня по щекам, крича, что он научит такую дрянь, как я, делать ему минет и опять засовывал мне в рот своего грязного малыша, а я даже не могла дотронуться к нему, так он мне был противен, а не то чтобы целовать или сосать, как он требовал.
А потом он сказал, что научит меня, что такое приятные ощущения, сев мне на ноги так, чтобы я не смогла сдвинуть их, он сказал, что все мы, целки,- большие любительницы самоудовлетвориться под одеялом, а раз так, то он устроит мне то, что я так сильно ее люблю. И его пальцы стали ласкать мою клубничку. Бистро, и без остановок. Как мне было противно. Противно от того, что он прикасается ко мне и от того, что я действительно не один раз удовлетворяла себя таким образом. Я плакала и кусала пальцы и в голове у меня была только одна мысль: только не кончить, только не испытать удовлетворение.
Но он действовал так проворно, что не прошло и пяти минут, как я сдалась. А потом еще и еще раз. У меня уже занемела клубничка. А он все трудился над ней, заставляя меня кончать все снова и снова. И мне было стыдно, я ненавидела его, но не могла ничего с собой поделать А он же второй рукой иногда брался за своего встающего малыша и кончал на мой персик или, доведя себя до оргазма, просто сунув его в мое, и без того, пылающее огнем мягкое место. Потом ему это надоело. И он принялся опять втыкать своего малыша в меня, говоря, что он хорошо постарался, чтобы удовлетворить меня и теперь — моя очередь быть хорошей девочкой и доставить ему удовольствие. И что, если бы я не кривлялась все эти полтора года, то ничего бы этого не было.
А утром, когда он уснул, я убежала к своим родителям, как была: в порванном свадебном платье и кровоточащим мягким местом и персиками. Увидев меня, мать даже лишилась голоса, а отец позвонил своим друзьям и они поехали разбираться с моим мужем. Я не знаю, что они делали, но через час он уже ползал в моих ногах, упрашивая простить его и не уходить. Но я не смогла. Слишком больно он мне сделал, и не столько физически, я была готова к боли дефлорации, а больно душевно.
Он убил у меня не только мою любовь к нему, а что-то большее. Наверное веру в мужчин как таковых и во всех сразу. Я потом еще долго, при виде мужчины, приходила в ужас, ну а если кто-нибудь из них дотрагивался ко мне в автобусе или, не дай бог, пытался заговорить у меня начинались настоящие истерики.
На следующий день мы подали заявление о разводе, а через месяц — развелись. Муж еще неоднократно просил меня о прощении, но я так и не смогла простить ему той первой для меня ночи. Как еще потом долго не могла даже представить, что когда-нибудь вообще буду заниматься сексом. Хоть иногда стоя под душем или ложась спать, кончала лаская свою клубничку. И самое противное, что при этом, я представляла себе не каких-нибудь сексуальных мужчин, а то, как мой муж насилует меня в нашу первую брачную ночь. Но время — великий доктор, и я уже практически забыла пережитые ужасы.
Я пишу в надежде, что на свете остались еще мужчины, воспринимающие женщин, как слабых, нуждающихся в ласке и защите существ. Ведь я еще молода. Я мечтаю любить и быть любимой. И надеюсь, что мне еще встретится мой принц на белом коне.
10 118
Загрузка...
