Возбуждение нарастало. Я сидел рядышком с Таней на узком диване, сильно прижавшись к ней боком и бедром. Правая рука сильно обнимала ее, ладонь комфортно устроилась на ее мягкой бюст, а пальчики старались нащупать спустя тонкую ткань сосочек девченки.
Левая — пробралась под короткую юбочку, и, погладив под накрытым столом бархатные бедра, устремилась к мокрым губкам, обрамленным шелковистыми волосками.Рядышком с Таней усевшая ее школьная приятельница Лора, до чьей волна страстей сиськи я постоянно дотрагивался, на секунду — другую оставляя в покое Танины прелести. Но вовсе не податливость сорокалетних подруг возбуждала меня. Такие игры были нередки в нашей компании.
Правда, до того, дабы овладеть ими дело не доходило: возбудившись до пика от проигрывания чьим—то клитором или сосочком, я обыкновенно уводил в спальную комнату Людмилу, мою супругу.Она, кстати, тоже позволяла себе многое: если в нашу компанию попадал мужика (обыкновенно кто—то из моих приятелей), он мог сильно страстно расцеловывать ее в губки, нахально лапать во время легонько танца и даже обнажать сиськи, чтоб впиться губами в сосочек. Огромного она никогда не позволяла.Мое и их внимание приковывала страстно танцующая в просторной комнатушке парочка. Звучала милая музычка, кажется, французский шансон, и моя суженная извивалась в сильных ручках партнера.
Точнее, он даже не прикасался к ней, но оба танцора распространяли вокруг себя ауру бешеной страсти, которая просто по определению не могла не завершиться бурным продолжительным сексом. Я даже не знал, что она так ахуенно танцует, хотя то, что она — выпускница режиссерского факультета института культуры, секретом для меня не было. Не уступал ей и партнер.Созданный ими экспромт рассказывал о знакомстве двух одиноких людей, о вспыхнувшем в них желании. Безумный танец закончился бурно: Людмила, опрокинувшись назад, уперлась в выставленные назад ладони, а он принял просто неописуемую позу: плавно наклонился вперед и удерживался от падения на вытянутых вперед ручках. Тело Людмилы тут же двинулось вперед, его— побежало ей навстречу.
Тела сомкнулись где—то в области промежности и вернулась пошлись назад. Ее сиськи немножко подрагивала. Сцена страстно отдающихся друг дружку любовников возбуждало и завораживало. Кровь стала пульсировать у меня в висках, пиписка забился в неописуемых судорогах, плеснув пряную жидкость прямо в красные трусики стринги. Таня испытала как задрожала моя рука, лежащая на ее гениталиях, и повернула ко мне раскрасневшееся личико.
Ее подернутые пленкой затуманившиеся глазка глянули на меня так, словно она впервые заметила меня.Музыкальная композиция завершилась. Володя помог Людмиле повернулся и подняться к нам. На явно брюках расплылось темное пятно, в лицо бросился маленькой бугор, образовавшийся чуть в стороне от его гульфика. Наступила тишина. Дамы зааплодировали.Люда сделала книксен, Володе галантно поклонился партнерше и взял ее за руку.
Он под вел ее за стол, сел на свой стул, стоящий как раз напротив меня и потянул ее к себе. Люда безропотно подчинилась. Соседний стул остался пустым.Я ревновал и мучился, чувствовав, что она в любой миг готова отдаться ему. И почувствовал, как классно мне испытываемое ею возбуждение и его желание взять мою супругу прямо здесь, за столом. Возбуждение опять стало нарастать. — Товарищи, — говорила Таня.
Мыслю предложить тост.Я взял бутылку, налил себе и ему водочки, девицам — винца красного.«За вас, — провозгласила Таня, — за ваш великолепный танец». Мы чокнулись и выпили.Володя развернул Людмилу к себе и обнялся к ее великолепным губам. Я просто физически чувствовал, как она поила его вином прямо изо рта. Его рука, немножко поколебавшись, улеглась на ее приличную, соблазнительную сиськи, устремилась к расстегнутым пуговичкам блузки и скрылась под ней. Горячий поцелуй закончился. Она что—то прошептала ему на ухо. И мне явственно послышалось: «Какой огромной, твердый».
Люда елозила по его коленям и заглядывала в глаза. — Саша, — раздался голос долго молчавшей Лоры. — А шампанского—то закончилось.Внутри меня что—то сжалась, и я легонько с каким—то непонятным страхом поднялся. В глазенках померк свет: «Я уйду, а он поведет ее в спальную комнату…»Володя неожиданно поднялся — «Я с тобой» — и пошел в коридор одеваться. Я двинулся на ставших ватными ляжках.Мы вышли из квартиры, дверь бухнула так, словно кто—то выстрелили из пушки. Личико пылало. В каком—то похожим на прокисшее молоко тумане, который стоял у меня перед глазками, следовали к лифту. На улице мороз пощипывал щечки.
Мне как-то жарко. — Погоди, — неожиданно начали приказал он. — Извини, я желаю ее. Что делать? Я остановился. Мгновенно начало легче. — Бесполезно, — соврал я. — Не тебе первому она многое позволяет, но не дает.Вторая часть фразы была правдой. Вместе с первой — нахальным враньем. — Ты же спал с Лоркой. Бери ее. Да и какая разница, кого иметь. Все 3 ровесницы, одноклассницы, все — опытные давалки.
Могут все. — Ты спал со всеми? — Почему нет? — я очередной раз соврал. — Лорка и Таня — одинокие девушки. — Ладно, попробую кого—нибудь из них, — вздохнул Володя.Но реальность оказалась вовсе не подобный, как мы себе представляли. Володя мгновенно подсел к Тане. Лорка почему—то заревновала и затем ушла. Вот и пойми девчонок.
Когда Люда усевшая у него на ручках, глазенка у Лоры светились каким—то блядским (другого слова не подберу) светланом. Володя обнял Татьяну — обиделась.Вечер продолжился. Мы выключили верхний свет и начали крутить «бутылку». Когда горло показывало на девочку, она целовала сидящего напротив мужику. На мужику — происходило то же самое. Вскоре ввели новое правило. Бутылка показывала на то, кто загадывал желание. Достигли до поцелуев в сиськи. Чаще всего целовали соски Людмилы,
Тане перепадало нечасто. Затем ушла и она.Мы отправились на кухню допивать остатки водочки. Мы перелили ее в фужер. И я предложил пить по глоточку и загадывать желание. Володя предлагал мне страстно расцеловывать Люду в губки и сиськи, гладить ей бедра (она не упустила возможность умыться и надеть вместо брюк халат). Я отвечал ему тем же. Людмилу, позже ее предложения поцеловаться нам с Володей, мы лишили права голосочка. Водочка завершилась. Время было позднее, и он остался у нас. Людмила шустро приготовила кроватку нам, и двинула в другую комнату стелить
Володе, который свалил в ванную. Я лег.Не было ее долго. Минут спустя пятнадцать я отправился ее искать. Дверь в комнату, где подготовилась кровать гостю, была открыта. Но из—за царившего полумрака я перед этим ничего не разглядел. Только слышал, как кто—то возился на постели. А когда глазенка привыкли к темноте, заметил лежащую поперек кровати Людмилу. Халатик был совершенно расстегнут, матово поблескивала приличная сиськи.
Он лежал рядышком и целовал мою жену в губки, шейку, соски. Позже мне успела разглядывать детали. Рука Володи спряталась в ее беленьких трусах, образовав периодически шевелящийся бугор: по видимости, он ласкал клитор.Я опять почувствовал те же чувства, что нахлынули на меня во время их импровизированного танца: кровь заколотила в виски, загорелись щечки, и… поднялся хуй.
Я прошел мимо них и приблизился к окошку. Внизу качался на ветру тускло горевший фонарь, бросая пятна светлана в разные уголки двора.Увидев меня, они вскочили. Люда приблизилась и обнялась ко мне. Я увел ее в спальную комнату, положил на кровать и поднял ее ножки себе на плечи. Пиписка вошел в нее без помех: было так мокро, что, казалось, тишину спальни разорвет предательское хлюпанье.
Обильно оросив ее своей спермой, я свалил на кухню, нашел заначку и опрокинул рюмку. Людмила ушла в ванную. Там громко зашумела водичка.Я налил себе вторую, выпил и опять в мельчайших деталях заметил их танец. Он опять взял ее за руку, опять посадил себе на коленки. А вскоре, погасив свет в комнатушке, повалил ее на кроватку и лег рядышком. И она с наслаждением ответила на его горячий поцелуй.
«Вот и галлюцинации начались, — по мыслил я. — Ну и пускай. Убудет у меня что ли?»Она уже валялась в кровати. Я снял с нее ночную рубашку и обнялся к голому телу. Укусил мочку уха, расцеловал и помял сосочек, начал нежно страстно целовать ее в шею, проник ручкой к ее клитору. Люда стекала, томно изогнулась, потянулась к моим губам: именно эти утешение ее обыкновенно заводили.
Поласкав ее малость, спросил: — Великолепно с ним было? Она не ответила. И принялась надевать ночнушку. — А в эту минуту к Володе пойдешь? Она вздрогнула, отодвинулась от меня: — Смеешься что ли? Я твоя жёнушка. — Желаешь на ручках отнесу? — бухо продолжал я допрос.Она глупо засмеялась. Я встал и взял ее на ручки. Бухо пошатываясь, донес ее до соседней комнатушки и поставил Людмилу на ножки в метре от постели, на которой лежал Володя
.Он вскочил и опешил с кровати. — Не бойся, бить не буду, — приказал я и наклонился к подолу ее рубашки.И тут случилось неожиданное: она подняла ручки. Я был окончательно сбит с толку и испытал уколы ревности. Не помню, какие мысли пронеслись у меня в голове. В глазенках появился туман, ножки начали ватными, а рубашка Людмилы стала нехотя, как
—то независимо от моей воли поползла вверх. Бьющий из коридора свет перед этим осветил чуть полноватые бедра, вскоре — заросшую кудрявыми волосками ложбинку промеж ее ножек и, наконец, милую и не маленькую грудь с маленькой родинкой у левого сосочка.Володя взял ее руку и легонько повлек на кровать. Она сделала шаг к постели и опустилась на нее. Он тут же лег рядышком. — Тесновато, — произнес кто—то моим голосочком.
— Двинули в спальную комнату.Володя шел первым и вел за руку голую Людмилу. Я шел следом. В голове крутилась одна Мысли: «Сейчас он трахнет мою супругу!»Она валялась промеж нами. Володина рука очутилась промеж ее ножек, и, лежа справа от моей женихи он безостановочно целовал ее в губки. Я ласкал ненаглядную сиськи и посасывал соски.Неожиданно стили она резко дернулась и застыла. — Кто первый? — шепнул я ей на ухо.
— Пускай по началу Володя попробует, — срывающимся шепотом ответила она.Я отстранился, и он забрался на мою супругу. Позже я клал ее ножки на плечи, Володя ставил ее на четвереньках в позе раком, а я подносил хуй к ее губам. Но только стремительно кончив пару раз, она принялась делать нам поочередно минет.
Остановиться мы не могли. Завершили в ее тесную горячую щелку раз по 5. Правда, вскоре каждого «спуска» она уносилась в ванную.Спали мы недолго, и часов в шесть мы с Володей были уже в штучном отделе магазина, а Людмила возилась на кухне.За столом мы очереди сажали ее на коленки, чтоб вставить пиписька наиболее—то под надетый на раздетое тело халатик. Позже каждого бокала винца белого она делала минет кому—нибудь из нас. Едва весь денек мы провели в кровати.А вечерком, когда гость свалил домой я спросил:
— Ну, как у него, приличной? — Толстый и длинный, — зардевшись, ответила она. — Просто всю меня заполнял. Я так тебе благодарно. Лорке и Тане бывшие мужья не позволяли подобного. И они ходили налево. — Многим давали? — Да всем подряд. — Значит, у него лучше, чем у меня? — возвратился я к волнующей теме. — Ну что ты, твой такой родной. Вскоре этого никогда тебе изменять не буду. — Изменяла? — Да ты что! — возмутилась она, но обдумав, призналась: — Если раза 2 только. — Это с кем же? — Помнишь, девицы своих любовников приводили… — И с кем же из них? — Да едва со всеми. Девицы своих приводили, и они вдвоем нас ебали. Ох, и здорово было.
Ой, Сашенька, ты только не обижайся. Я только тебя люблю. — И в ротик у всех брала? — Нет. Ну, раза 2 по пьянке. — Желаешь еще? — Нет. Не в этот момент. У меня там все горит.Тогда я расцеловал ее и опять спросил: — Володю еще приводить? — Не желаю. Лучше кого—нибудь новенького, незнакомого. И пускай больше одного раза не приходит. — И лизать у них будешь? — Как скажешь, милый. — А двоих можно? — Супруга должна слушаться супруга своего. — Я мыслю тебя смычком в 5 поиметь. Завяжу глазенка, и угадывай, когда в тебя пенис жениха войдет. — Знаешь, красивый, мы с девицами подобное пробовали. В свингер клуб ходили. Ох, и здорово! Но твой хуй — лучший. Дай пососу, Сашенька!
4 948
Загрузка...
