Давным-давно, когда пилотки еще не брили и надевали на голову, дружил я с одной замечательной девушкой. Будущий системотехник, она отличала триггер от триппера, слушала «Крематорий», не курила и очаровательно смущалась, когда брала в рот. Впрочем, возможно она была и не так хороша, но все влюбленные юноши склонны обожествлять своих избранниц.
В тогдашние несетевые времена первобытные системотехники развлекались тем, что собирали Синклеры. Синклер — это доисторический компьютер на легендарном процессоре Z80. Собрать его было непросто. Подкопив денег на тощих стипендиях, ранним субботним утром, на первой электричке нужно было поехать в город Ростов-на-Дону, на стихийный радиорынок. Там найти у спекулянтов системную плату, выбрав из множества предлагаемых наиболее презентабельную, купить процессор и горсть микросхем по списку. Приехав домой, изучить под лупой купленную плату, разрезать ножом «сопли» на разводке и спаять изделие. Убедиться, что оно не работает, найти пропущенные сопли и непропаянные «ноги» — и повторять это до тех, пока все не заработает или не иссякнет терпение. Развлечение чисто пацанское. Понятно, что нормальной девушке, пусть даже и закрывающей сессию без троек, все перечисленные проблемы не по плечу. К тому же паяльник — не хуй, женских рук не терпит. С другой стороны, когда есть сиськи — зачем вообще паять? Одним словом, был я для своей подруги, звали ее — ну скажем Лена, тем самым собирателем Синклера. Юноши, знающие что такое «переустановить девушке виндоуз» меня поймут.
Лена жила на окраине, там где тюрьма и кирпичные заводы. Папа, тюремный надзиратель, в звании прапорщика — по местному пупкарь, профессионально недоверчивый и крепкий телом мужчина, по видимому, в свое время спаял немало светомузык (или починил проигрывателей — не знаю как оно тогда у них называлось) — в общем, на мою миссию смотрел с опаской. Его беспокойство разделял и Барон — короткошерстный коренастый пес с тупой крысиной мордой и глазами убийцы. В районе, где те, кто не сторожат, сидят, сидели или готовятся сесть — такая собака – вещь нужная. «Прогулка в парке без дога может стать тебе слишком дорого…» — помните?
«Кинь Барону палку — и будешь его лучшим другом» — сказала Лена, это милое неиспорченное дитя, представляя нас, своих кобелей друг-другу и протянула мне обглоданную дровеняку. Будущий друг поймал брошенную палку на лету и в зубах приволок хозяйке. Символично.
«Правда он славный?». Минуту спустя славный песик вцепился в мою ягодицу, прокусив кожаную куртку и оставив синяк чудовищных размеров.
«Не обижайся, он просто немножко ревнует» – объяснила потом Лена, рисуя йодом крестики и нолики на моем распухшем сиреневом полужопии — «Если б хотел — уже бы загрыз».
В дальнейшем у нас с кобелем так и не заладилось, ибо кидать палки я все-таки предпочитал хозяйке, причем в ее же спальне, пока родители за стенкой смотрели телевизор: на улице свирепствовала зима и реформы Гайдара. Обычно, «впаяв» тихонько пару микросхем мы выходили на кухню и пили чай, демонстрируя высокое целомудрие отношений. Чай был тюремный, краденый, равно как и сахар. Затем, по обыкновению, папа звал меня курить на лоджию. Курили мои. Папа учил меня жизни — в своем ее понимании, и неуклюже прощупывал как далеко у нас зашло. «Ты смотри, я за свою девочку любого порву» — так обычно заканчивал он допрос и щелчком, метров на десять, выстреливал в темноту бычок.
В один из таких вечеров, под тупое папино ржание с кухни, я впаивал Леночке очередной микрочип. На столе, создавая необходимый антураж, дымился паяльник. Пряно пахло канифолью. Я, как обычно, сидел в неразложенном кресле-кровати, опустив штаны до щиколоток, а любимая привычно месила творожок верхом. Иных палко-мест в комнате не было. Скрипы, всхлипы и прочие звуки заглушал магнитофон, задорно оравший о том, как здорово стащить трусы и воскликнуть «ура!». За закрытой дверью — с другой стороны, завистливо похрюкивал бдительно дремлющий Барон. Партия близилась к эндшпилю.
В качестве отступления замечу — в один из дней папа открутил изнутри шпингалет, лишив нас возможности запираться. В общем, учитывая внутриполитическую обстановку, секс имел легкий привкус пикантности.
Толи в тот вечер блядская псина навалилась спиной на дверь чуть сильнее чем обычно, толи мы закрыли ее не до конца – теперь уже это несущественно. Важно другое — в момент, когда я понял, что сколько ни вспоминай значения числа Пи после четвертого знака – все равно я кончу раньше, именно тот момент дверь в комнату тихонько открылась. Нешироко — в качестве барьера последней надежды к ней был приставлен стул, но достаточно, чтобы пропустить собаку. Цок-цок-цок, простучали по полу когти, и что-то холодное и мокрое ткнулось мне в яйца. Сердце бухнулось куда-то в мошонку, мошонка в ужасе сжалась и батутом подкинула его обратно. Вместе с яйцами. Истинное значение числа Пи открылось передо мной во всей своей безжалостной простоте.
Тем временем Барон, с деловитым фы-фы-фы обнюхал истекающую смазкой зону контакта и принялся лизать, умело охватывая пару трения широким горячим языком. «Барончик, да, да» — взвизгнула джигитующая Ленка, и ее стоны перешли от меццо-форте к фортиссимо. «Эй, Хабибуллин!» — изо всех сил прикрывал нас Григорян через хрипатый динамик 205-й «Весны». Похоже, партию удалось свести к ничьей — мелькнула последняя внятная мысль, и я облегченно позволил себе кончить.
Пока Ленка обессиленно стекала, я судорожно обдумывал свои дальнейшие действия по спасению генофонда , стараясь не спровоцировать у твари, упрямо продолжающей вылизывать, очередной приступ ревности. «Кормили ли сегодня Барона?», «Как вынуть и не остаться евнухом?»,»Слышал ли нас тюремщик?» Наконец уродец насытился, раздалось спасительное «цок-цок-цок» и в узкой полоске света, пробивающейся из коридора, мелькнула собака, деликатно, за краешек, держащая в пасти розовые ленкины трусы. Бросив на меня мстительный вгляд скотина потрусила дальше.
Как вы думаете, сколько секунд нужно не служившему в армии юноше чтобы одеться? Отвечаю — гораздо больше, чем нужно собаке, чтобы отнести трусы его подруги в комнату родителей.
«Убью блядь!!!» — пожарной сиреной взревел подвыпивший папа, лишь я успел застегнуть первую пуговицу на брюках.
«Гена, положи нож» — заверещала мама.
«Гав — гав» злорадно присоединился к общему хору Барон, возвещая о начале дурного водевиля.
«В окно» — как героиня-партизанка пискнула Ленка, бросив мне вещи и привалившись голой жопой к двери. «Я задержу!». С хрустом открылось заклеенное бумажными лентами окно. Этаж был вторым…
Квартала три я летел в носках по обледеневшему тротуару. В одной руке куртка, в — другой ботинки. Из расстегнутой ширинки, несгибаемый, как танковое дуло, торчал хуй в зеленом презервативе. За мной, злобно сопя, в тапочках, майке и трениках поспевал папа, десантировавшийся следом. Рассудительный Барон счел свою миссию выполненной и остался в тепле, охранять хозяйку.
На четвертом квартале сигареты и пиво капитулировали перед адреналином и молодостью.
— Постой зятек — одышливо прохрипел соискатель должности моего тестя и остановился, упершись ладонями в колени. Смотреть на него было жалко.
– давай побазарим.
— О чем, о приданом? – остановился передохнуть и я, сохраняя дистанцию.
— перчик то спрячь, сынок. Отморозишь ведь . Папаша сделал пару шагов, сокращая расстояние перед новым броском.
— мой хуй , что хочу то и делаю. Я тоже отступил, выравнивая интервал.
— Пойдем домой, выпьем , дела наши обсудим.
— Какие дела, папа – переминаясь босыми ногами я пытался заправить конец. Мороз покусывал негнущиеся пальцы.
— Здарова, Андреич, зятьёв ловишь? — откуда то из темноты вынырнул дядька в зеленой тюремной форме с погонами майора. — Ты это смотри, не заигрывайся. Иди проспись, тебе на смену завтра.
— Поймаю — к пидарам в камеру посажу, падла — прошипел мой несостоявшийся тесть и развернувшись потащился обратно.
— А ты пацан тоже пиздуй отсюда, нечего тебе здесь ловить – обратился ко мне майор, дождавшись, пока папаша отойдет на достаточное расстояние.
— Ебанутая семейка. У них дочка с пятнадцати лет с кобелем своим ебется. И мамаша говорят тоже. Как Генка на дежурстве так в доме зоопарк. Весь район знает. Вот и ищут лоха из города, девке то замуж пора. А у нас народ – кто на игле, кто на стакане, но с понятиями. После собаки брезгуют. Тестя твоего Баскервиллем погоняют, слыхал?
— Спппасссибббо – пролязгал я трясущимися от холода зубами, и смачно сплюнул, благодаря провидение, что дело не дошло до куни.
С тех пор в тот район я больше не ходил и с синклерами, кстати, тоже завязал. Первое время я часто видел ночные кошмары, в которых являлся мне Барон с трусами в зубах и гордо смотрел в глаза взглядом победителя. Просыпаясь в поту, я первым делом щупал яйца и долго ворочался в постели не в силах заснуть. Однако время – лучший лекарь.
А вскоре моей соседке, тупой но сисястой, папа-бизнесмен подарил новенький 386-й писюк. Понятно, что кроме как мне, нести в народ азы компьютерной грамотности оказалось некому. У соседки, кстати, был любимый кот, огромная зверина породы «невская маскарадная». Но это, как говорится, уже совсем другая история…
© Че катилло
8 001
Загрузка...
Великолепно…уморно ))) отличный слог…можно сказать , что писал профессионал с большой буквы…премного благодарен автору…