Семейный секрет

ЧАСТЬ 1

Голос пилота через микрофон рассказал о совершенной летней погоде и ночной температуре в аэропорту, где они будут приземляться. Но Вики не обратила на это особого внимания. Ее розовый язык немного вылез изо рта, и она прикусила его. Девушка давно выключила ночник и натянула плед на колени. Самолет был полупустой, и у нее в распоряжении были все три кресла.

«Ух-х-х-х-х … о-о-о-о … хорошо!» — выдохнула она, ее средний палец ерзал взад и вперед. Складки ее щелки были такими мягкими … такими бархатистыми. И она уже была влажной. Девушка распрямила босые ноги на полу, вытянув их под переднее сиденье. Ее палец, казалось, внезапно проник за какой-то тонкий барьер, и она позволила себе стонать громче, чем следовало бы. Но это было захватывающе! Ее средний палец теперь скользил быстрее, и погружался до последнего сустава.

Наверное, парням очень приятно совать свои члены в эту гладкую мягкость, которую она касалась кончиком пальца.

«Ну-у-ух … М-м-м-м-м-м-м … Ой, вау!» Она утопила голову в подушку и двигала тонкими бедрами вверх и вниз по сиденью, а ее палец исследовал внутренности. Неожиданно ей в голову пришла мысль, что она больше не девственница. Ну, не совсем девственница. Но ее палец был не очень большой, и на самом деле это не повредило.

«Боже … О, Боже, это странно!» Ей было интересно, как глубока ее маленькая дырочка. Поскольку парни были разных размеров, девочки, вероятно, тоже были разной глубины. Она вспомнила об ушах и носах и о том, как выглядел член ее брата, когда он вышел из душа. Она не видела его с подросткового возраста, а ему было двадцать пять лет. Но она много раз видела выпуклость в его джинсах. Она помнила, как они летели в самолете за месяц до этого. Он смотрел на какую-то стюардессу, и его брюки выпирали прямо у нее на глазах. Теперь, самолет приближается к Роксфорду, и она была рада вернуться.

«О-о-о … О, боже мой …» Она извивалась, когда ее согнутый палец тер клитор. Было очень жарко. Она снова и снова касалась клитора, все быстрее и жестче.

«Ух-э-н-н-н … Ох … Ну-у-х … М-н-н-н-н-н …!» Ее пальцы отчаянно работали, она обнаружила сверхчувствительность этого особого пятна. Она подозревала, что клитор очень важен для удовольствия. Но она никогда не подозревала ничего подобного! Девушка не удержалась от самоудовлетворения, хотя слышала много страшных рассказов от девушек. Истории напугали ее. Несколько девушек поклялись, что они падали в обморок во время мастурбации. Одна сказала, что у нее начались сильные головные боли, но она не смогла удержаться. Вики не торопилась, постепенно привыкая к своему телу.

Первые несколько раз она просто перед ванной осматривала киску перед зеркалом, не смея трогать. Затем, в теплой ванне, она разгладила нежные губки влагалища мыльными ладонями, привыкая к трению.

В доме тети ей стало скучно, и она начал исследовать писю более тщательно. По медицинской энциклопедии в качестве справочника, она идентифицировала каждую часть тела между половыми губами. Внутренние половые губы больше походили на изысканные лепестки цветка. И ее клитор был бесформенным маленьким орешком влажной сырой плоти, слегка закрытый теплыми влажными складками. Энциклопедия говорила, что это место – эрогенная зона. В то время Вики не пыталась выяснить, правда ли это или нет. Теперь в ее сознании не было никаких сомнений!

«Да-а-а-а … Я не могу этого вынести», — выдохнула она, яростно подпрыгивая на сиденье, пока ее пальцы играли в киске. Мышечные толчки побежали вверх и вниз по ее молодым бедрам. Короткое платье поднялось выше ее трусиков, а куртка скользнула на пол. Розовые нейлоновые трусики она сняла раньше, поэтому теперь ее лихорадочная писька была доступна для общего обозрения. Но было уже поздно, и старик по проходу храпел под газетой. Стюардесса, вероятно, была где-то в прохладном месте. Вики глубже ввела средний палец, а большой палец рисовал медленные круги вокруг ее клитора.

«Давай … давай … давай», — хныкала она, неудержимо дергаясь, когда дрожь чистого удовольствия пронзила ее. В такие моменты девушка представляла красивого парня трахающего ее, еще не до конца понимая, как это бывает на самом деле. Она и не пыталась оттянуть удовольствие, просто поплыла на волнах оргазма, застонав еще громче.

«О-о-о-о-о-о-о-о!» Вики не могла представить лицо или тело парня, который бы ей нравился. Поэтому она сотворила парня своей мечты. Тот, о котором она думала ночами. Он был стройный блондин с широким лицом и чувственными губами. И у него были зеленые глаза. Чем больше она думала об этом любовнике, тем интенсивнее становилось ее удовольствие. Теперь ее пальцы были скользкими до второго сустава. Все они были в ее щелке — средний палец толкал ее киску, а большой палец продолжал ударять по клитору. Соски ее грудей внезапно стали жесткими и чувствительными. Она жестоко потерла их, сунув руку под блузку, пока ее бедра двигались на сиденье. Ее блондин-любовник любил ее своим идеальным членом. Его совершенные губы коснулись ее губ, заставив их раскрыться. Его безупречные руки ласкали ее лихорадочное тело, когда он погружался глубоко, проникая в нее.

«Ух-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х …» она застонала, кусая губу, делая вид, что это было по-настоящему. Она мечтала, что его руки ласкают ее твердые, высокие груди, поглаживая ее живот. Она кончила, сильно дернувшись, и ударилась головой о подлокотник сиденья. Вики соскользнула так далеко, что ее аккуратная задница висела у края сиденья. Скользкий поток сока стекал по ее бедрам.

«О-о-о … это замечательно», — выдохнула она, наклоняя голову и суя средний палец на всю длину. Ее большой палец дрожал. Она подтянула дрожащие колени к телу, а оргазм продолжал струиться через ее стройное молодое тело. Она дышала, как будто поднялась на гору. Каждая мышца в ее теле болела, и теперь она чувствовала себя полностью расслабленной. Девушка облизнула губы и раскрыла глаза. Старик через проход с восторгом смотрел на нее. Ее взгляд заставил вспыхнуть его щеки, и он быстро исчез за своей газетой.

Мужчина прочистил горло и крутился на своем месте. Казалось, ему неудобно сидеть.

Вики подтянула трусики и одернула юбку. Она попыталась разгладить свою одежду, насколько могла, и достала расческу из сумки. Ее тело по-прежнему чудесно покалывало, а промежность ее трусиков уже пропиталась соками. Когда она посмотрела на свой средний палец, то увидела там небольшой мазок крови. Было не так уж и много крови. Ее дырочка была такой маленькой, когда она копалась там. Может быть, она все еще была девственницей. Но что-то более важное беспокоило ее. Этот человек, тот, кто видел ее игры. Она вспомнила что-то в его лице, когда обнаружила, что он смотрит на нее. Но темная борода, покрытая сединой, беспокоила ее. Она не знала никого с бородой.

Самолет начал терять высоту. Появился знак ремня безопасности, и стюардесса прошла по проходу, убедиться, что все пассажиры пристегнуты. Вики положила ветровку в свою сумку и пристегнула ремень. Когда стюардесса подошла к ней, то наклонилась к мужчине через проход.

«Вы пристегнуты, доктор Холден? Надеюсь, у вас был приятный полет!»

Вики положила палец в рот и прикусила его. Человек, который наблюдал за ней, был ее семейный врач. Он смотрела на нее красными глазами. Она не думала, что сможет даже встать, когда самолет сядет в Роксфорде.

Стюардесса убедилась, что Вики пристегнута и пошла дальше. Самолет снижался, и облака застелили иллюминаторы. Скоро Вики смогла увидеть огни Роксфорда. Она взглянула в проход и обнаружила, что доктор Холден смотрит на нее. Он улыбался.

«Вики? Вики Макнейри?»

«Да?» — сказала она, почти шепотом. Она снова покраснела и воткнула ноготь в ладонь.

«Я думаю, что это ты». Он коснулся своей бороды. Вика подумала, что теперь он не выглядит таким старым. Он начал что-то говорить, остановился, снова начал.

«Слушай, дорогая, я знаю, что ты смущаешься».

Вики начала вставать, но вспомнила, что они садились. Ее ремень безопасности снова потянул ее. Она огляделась, как загнанное животное. Почему он все это сказал? Почему он не оставит ее в покое? Она хотела выпрыгнуть из окна. Если бы у нее был парашют, она прыгнула бы без раздумий.

«… на самом деле, не о чем беспокоиться, — продолжал доктор Холден, — и я даже заметил, что у вас вполне нормальная нервная система». Он прочистил горло. «Совершенно нормальная, во всех отношениях. На самом деле меня впечатлило то, как вы двигались прямо на своем сиденье. Вы не пытались скрыть свои действия. Я думаю, вы полностью здоровы. Было бы очень жаль, если бы вы не делали то, что я случайно заметил». Он снова прочистил горло. «Поэтому я хотел поблагодарить вас и удостовериться, что вы знали, что я понял. В конце концов, все это делают», — засмеялся он. «Просто ты делаешь это красивее, чем я могу себе представить».

Вики уставилась на него, не веря своим ушам. Врач покраснел. Он усмехнулся.

Он наклонился к проходу. «Ваш секрет в безопасности со мной». Вики слабо улыбнулась ему и сделала вид, что занята тем, что смотрит в окно. Самолет опустился и коснулся взлетно-посадочной полосы. Вики больше не смотрела через проход, пока самолет не остановился, и люди начали вставать. Доктор Холден прошел по проходу, не оглядываясь. Только когда она была уверена, что он вышел из самолета, Вики встала и направилась к двери.

ЧАСТЬ 2

«Ну, я, конечно, не хочу забирать ее, — сказала Эбби, протягивая кисть сквозь волосы. Она любила свои волосы. Такие черные, такие шелковистые и такие длинные. Она положила руку на грудь и полюбовалась длинными пальцами с длинными малиновыми ногтями. Неудивительно, что мужчины обожали и соревновались за ее внимание. Она поймала отражение своего брата в зеркале и нахмурилась. «Кто-то должен встретить самолёт, — сказала она, — у меня сегодня свидание».

Хауэлл допил свое пиво и поставил банку на комод.

«Ты имеешь в виду этого странного чувака, который работает в банке? Бьюсь об заклад, он хочет, что бы у тебя были шпоры, да?»

Эбби сильно сжала челюсти. «Убери свое пиво с моего комода, брат мой».

Она не посчитала заявление Хауэлла достойным ответа, но задумалась. Разве было бы не забавно действительно подталкивать мужчину шпорами, пока он занимается с ней любовью? Она вздрогнула от таких мыслей. Перри уже позволил ей сделать с собой позорные вещи, и теперь она думала о шпорах! У нее появилось дикое желание потереть киску хотя бы через трусики. Но пока она успешно сопротивлялась. Хауэлл был близко, пах пивом и чипсами. Его джинсы были порваны на одном колене, и рубашка на половину расстегнута. Белая ворона семьи Макнарей. В двадцать пять лет он сидел на шее своего отца. И папа продолжал потакать ему. Брат наклонился ближе.

«Давай, Эбби, расскажи мне, что вы трахаетесь с Перри, да? Я никому не скажу!»

«Почему ты постоянно мелишь всякие глупости?» — прорычала она, вставая. Она прошла в одном лифчике и трусиках, широко распахнула шкаф, чтобы выбрать платье.

На мгновение Эбби почувствовала себя очень неудобно. Братья не должны смотреть на своих полуобнаженных сестер. Она положила руку на грудь, накрыв одну чашку своего лифчика. У Эбби была большая и красивая грудь. Для ее тонких, почти хрупких плеч она казалась огромной. Они красиво двигались на ее теле, а соски были большими и темными. Когда Перри впервые увидел ее раздетой, он упал на колени в полном поклонении. Она улыбнулась от воспоминания. Хауэлл щелкнул языком за ее спиной.

«Боже, сестричка, ты – адская штучка»

«О, Хауэлл, почему бы тебе не пойти за пивом и не дать мне спокойно одеться?»

Девушка прошла по комнате, делая вид, что ее не беспокоят его слова. Но она почти чувствовала, как его глаза ползали вверх и вниз по ее телу. Эбби увидела в зеркале тонкую талию и изящный изгиб ее бедер. У нее были ноги, которые могли соперничать с ногами любой нью-йоркской модели. Хауэлл сделал еще один щелчок языком.

«Да Перри тебе явно не пара!»

«Пожалуйста, Хауэлл, я уверена, что тебе не нравится Перри, но он джентльмен. Это-то, о чем ты ничего не знаешь».

Она натянула белое платье поверх головы и плеч и пошевелилась.

«Кроме того, Перри — мой друг, в конце концов».

«Но ты моя сестра …»

«О, убирайся отсюда, правда!» Хауэлл согнул свою пустую пивную банку и пошел к двери. Она наблюдала, как покачивались его мускулистые плечи, и ощутила крошечную жалость. Он закрыл дверь, бормоча что-то угрюмое, Эбби не разобрала слов. Она стояла перед зеркалом и готовилась к вечернему свиданию. Когда Перри увидит ее, то подавиться слюнями.

***

«Проходи, Перри, сегодня идеальная ночь. Пойдем на внутренний дворик». Эбби усмехнулась. «Там интимная обстановка».

«Твой брат, был расстроен из-за чего-то, когда встретил меня у двери».

«Просто потому, что он должен забрать Вики!»

«Ваша сестра возвращается сегодня?»

Эбби вздохнула. «Да, я уверена, что она едва может дождаться, чтобы оседлать свой проклятый мотоцикл и отправиться кататься. Когда-нибудь она рухнет в океан с этой проклятой штукой».

Перри притянул ее к себе.

«Эбби, сегодня ты выглядишь как богиня!»

«Я тебе нравлюсь?»

«Очень. Ты же знаешь».

Она привела его к южному внутреннему дворику, к которому примыкала высокая стена. Из дома был только один вход. С закрытыми французскими дверями никто не мог их потревожить. Конечно, папа был в кабинете. Но он доверял ей. Можно было пройти в ее комнату, но во внутреннем дворике это было более захватывающим.

«Давай присядем между деревьями».

Эбби присела и раскинула платье на траве.

«Никто нас не видел».

Перри оглянулся и, наконец, сел. Она потянулась, чтобы ослабить галстук и воротник его рубашки. Девушка провела длинными ногтями по его груди, расстегнув рубашку спереди. Затем, накрыла своим красным ртом один мужской сосок и осторожно всосала его.

«Эбби … О, Боже, если ты не позволишь мне заниматься с тобой любовью …»

«Ты забыл, что наделал в прошлый раз». Она нахмурилась.

«Как всю меня измазал своей спермой. Даже не думай…» Она опустила голову и снова облизала его сосок.

Перри стонал и извивался под ее ласками. Она вспомнила этот случай в своей машине. Они вернулись домой сразу после обеда. Он так тяжело дышал. Его руки дрожали, когда он раздевал ее. И затем его член увидел свет, Эбби видела, как он вытаскивает его из штанов, ясно видела. Она была потрясена его размерами, формой и цветом. Затем темная головка коснулась ее белого бедра, Перри застонал, и внезапно горячие струи его семени брызнули на ее живот. Неуклюжая попытка Перри очень смутила ее.

«Я сделаю все правильно, дорогая», — упрашивал Перри. Его глаза были большими и влажными. Он сунул руку под платье. Эбби откинулась на траву, когда его пальцы прижались к кружевной промежности ее трусиков. Это были ее лучшие шелковые трусики. Она надеялась, что Перри оценил их.

«Перри …»

«Сейчас Эбби, я хочу тебя сейчас!»

Она видела, что он расстегнул штаны. «И все-таки, сейчас не подходящее время. Можешь сделать мне ребенка …»

«У меня есть кое-что …»

«Но Перри … не надо!» Она схватила его за запястье, но он сдвинул ее трусики в сторону, и вставил палец между опухшими губами ее киски. Она чувствовала, как раздвигаются ее черные кудри. Затем ее спина изогнулась, и она вздрогнула, будто стрела прошла через нее.

«Эбби … позволь мне поцеловать тебя». Она чувствовала, как его губы скользят по ее шее, вниз по вырезу ее платья. Затем он поймал ее голову руками и прижался губами к ее губам. Она сопротивлялась. Эбби не хотела, чтобы Перри целовал ее.

«Мм-мм-мм-мм, нет!» Она закрыла рот и сопротивлялась, его язык прошел глубже, и она почувствовала, что в его объятиях она слабеет. Затем мысль ударила … ударила ее, как молния. Она подумала, что его язык можно поместить между другими губами и это будет в тысячу раз приятнее. Ей удалось отвернуть рот в сторону.

«Если ты хочешь меня, ты должен сначала поцеловать меня … там!» Она так тяжело дышала, что едва смогла произнести эти слова.

Перри застыл на мгновение. Она знала, что у него долго не было девушки. Ему было двадцать один год, как и ей. Но он был в сто раз застенчивее. Он даже думал, что она все еще девственница, о чем она не стала спорить с ним. Она могла сделать свою дырочку настолько тугой, что бедный Перри никогда не почувствует разницу. Однажды, когда он трогал ее, она сильно сжала его палец у входа во влагалище, и он не решился совать его глубоко. Перри был впечатлен. Она была самой девственной девственницей, которую он когда-либо знал. Насколько она знала, у него была одна девушка. Рыжеволосая официантка в грузовике, в пяти милях от города. И это было после половиной пинты виски, для верности.

«Сделай это, Перри», — выдохнула она, откидывая голову. «Сделай так!»

Идея о том, чтобы мужчина, облизал ее белые бедра, запала ей в душу. Теперь она должна была это сделать! Она не позволит Перри бежать этой ночью, не попробовав, что это такое. Она слышала истории о таком. Теперь она должна была узнать, как это.

«Эбби, я хочу, чтобы тебе было хорошо!»

«Тогда сделай это! Ну, давай!»

Она широко расставила бедра. Ее платье скользнуло к талии, когда она заставила Перри спуститься вниз. Девушка чувствовала запах собственной киски! Она извивалась и стонала, сунув длинные пальцы в волосы, и попыталась притянуть его губы к пропитанному шелку ее трусиков.

«Боже, я никогда не делал ничего подобного. Эбби … О, Боже, ты так хорошо пахнешь!»

«Сделай это», — прохрипела она, резко подняв бедра.

С волнением Перри начал лизать белую шелковую ленту, которая прикрывала ее большие губы. Эбби еще больше расставила ноги, позволив лепесткам ее влагалища вылезть наружу пропитанной полоски шелка. Перри чувствовал влажную плоть через трусики. Она знала, что он это чувствует! И в своем волнении он оттянул пальцем шелк.

«Эбби, о Боже, я люблю тебя, Эбби!» Его язык разделил губы ее киски, и она подавила крик, и сбросила сандалии, а ее пятки уперлись в траву на лужайке. Она даже не могла кричать от удовольствия. Вместо этого девушка просто тихо стонала, надевая мокрую киску на застенчивый любовный язык, зубы и подбородок. Он был явно знаком с игрой. Но Эбби никогда не лизали раньше, так что это не имело значения. Она чувствовала, что он пытается попасть в нужное место.

«Там … прямо там … рядом. О, черт возьми, черт возьми, это рядом. Нет, ты пропустил его!»

Перри негромко зарычал и сунул пальцы под танцующую задницу. Затем он глубже опустил лицо в бархат ее щели. Теперь он поймал ее клитор! Она застонала, как голодная пантера и закинула ноги вокруг его шеи.

«Ох, черт побери! Она жестоко сдавила его, не заботясь, о причиненной ему боли. Эбби опустила пятки на спину Перри. Теперь она снова подумала о шпорах. Которыми брат дразнил ее. Что, если у нее были бы шпоры? Он извивался от боли, но прижимал рот к ее киске.

«Эбби, — выдохнул он, пытаясь подняться на ее тело, — позволь мне трахнуть тебя сейчас!»

«Не-е-ет!»

«Боже, Эбби, я бы сделал все, если бы ты позволила мне!»

«Нет, я не хочу трахаться. Я хочу, чтобы ты продолжал это делать!»

«Пожалуйста, Эбби, я …»

«Соси мою киску, Перри! О, боже, продолжай!»

Когда она почувствовала, как он снова прижался губами, она с облегчением вздохнула. Теперь у него был клитор. Наконец он узнал, что это особое место на ее теле. Она вознаградила его объятием бедер. Ее пальцы на ногах растопырились и покалывали. Ей казалось, что ее кожа горит. Звуки между бедер становились все громче, когда Перри схватил ее клитор между губами и языком и обработал его.

«О-о-о-о … Я-а-а-а-а! Я кончу, дорогой! О-о-о-о!»

Ее тонкие руки ударили по земле. Она была так взволнована, что увидела звезды. Ей не хватало воздуха. Взрывная волна прорвалась сквозь нее, и она больше не могла подавлять страсть. Она издала долгий крик и упала на траву.

Перри поднялся, подтянул брюки и оглянулся, как морской пехотинец на задании. Эбби заметила, как он впал в панику. Конечно, ее отец, должно быть, слышал крик. Все, наверное, слышали его, даже Джим, шофер, который жил у гаражей. Перри наклонился к ней, потянув обе руки.

«Ради Бога, Эбби вставай. Сейчас кто-нибудь придет».

«Ты можешь застегнуть свою ширинку», — сострила она, опираясь на ближайшее дерево. Ее сандалии были где-то в длинной траве. Кто-то постучал в двери, которые открывались во внутренний дворик из дома. Перри подошел и открыл их.

«Привет, мистер Макнейри, очень рад вас видеть, сэр». Перри запыхался, пытаясь расчесать волосы. Но он использовал спинку гребня вместо зубов. Эбби посмотрела на Перри, потом на отца и начала смеяться. Карл Макнейри нахмурился и толкнул рукой по его густым волосам. Для пятидесятилетнего он выглядел отлично, и он это знал. Эбби всегда развлекала его тщеславие.

«Эбби, что это было …?»

«Я в порядке, папа, Перри щекотал меня, и я не могла освободиться. Мне просто пришлось закричать».

Ее отец коснулся одного из своих бицепсов и взглянул на Перри. Перри кивнул и засмеялся. Он так нервничал, что мог хоть помахать штанами. Эбби нравилось наблюдать, как он извивается.

«Повторюсь, сэр», — выпалила Перри. «Просто увлекся».

Отец поднял бровь, словно сказал, что не верит ни слову о том, что они ему рассказали. Эбби подумала, не сможет ли он почувствовать запах горячей, мокрой киски, который, казалось, плавал в воздухе внутреннего дворика. Она была уверена, что это был ее собственный аромат. Карл Макнари потер свой мускулистый живот и повернулся на каблуках. Он остановился у французских дверей.

«Твоя мать ложилась спать с головной болью. Было бы хорошо, если бы ты не будила ее до утра».

Когда отец вышел, Эбби прикусила язык. Мать рано в постели. Это означало, что Карл будет проводить время со своей сестрой. Как это ни странно, это казалось естественным. Она увидела, как они целуются один раз четыре года назад, когда Мона приехала к ним. А потом и осталась. Бедная Флоренс ничего не подозревала. Или, может быть, она все знала, но позволяла вещам идти своим чередом. Флоренция никогда не была слишком горячей до занятий любовью. Было удивительно, что ее маме удалось сделать троих детей. Это было только потому, что отец был таким мужественным любовником, без сомнения. Эбби сосала губу.

«Но это кровосмешение», — сказала она вслух. Перри подняла на нее взгляд, завязывая ботинок.

«Что ты сказала?»

«Ничего, просто семейные секреты».

Она пыталась представить Мону под рельефным телом своего отца. Мона была высокой женщиной с очень маленькой грудью. У нее был непрерывный сильный загар, и ее лицо было сморщено не столько от ее сорока пяти лет, сколько от постоянной бомбардировки солнечных лучей. На голове были светло-серые волосы в рыхлых кудрях. Она была поразительной женщиной для ее возраста, гораздо сексуальнее, чем мать. Поэтому неудивительно, что их отец запал на нее. Лишь одно было не понятно. Мона была сестрой Карла. Эбби действительно рассматривала возможность того, что ее отец и его сестра больше чем брат и сестра. Но у нее не было никаких доказательств.

«Разве мы не можем пойти в твою комнату?» заскулил Перри, подергивая свой шнурок. Кончик оторвался, он выругался и бросил оборванный кусок в траву.

«Мне скучно с тобой сегодня, Перри. Пришел отец и заподозрил нас, и мне самой пришлось придумывать оправдание. Разве у тебя нет творческих способностей? Ты слабый под давлением … абсолютный слабак!»

«Не бойся, Эбби!» он ахнул, вставая, чтобы пойти за ней.

Она позволила ему поймать ее у французских дверей и втянуть ее в свои объятия. Она поцеловала его слегка, давая ему только кончик своего розового языка.

«Я сделал то, что ты хотела, да?» он дышал ей в ухо.

Он сильно пах писькой. Ее писькой. Но почему-то она не считалась с этим фактом. Вместо этого в ее сознание влезла безумная мысль. Что-то такое дикое, что она и понятия не имела, откуда она взялась. Лицо ее брата, измазанное ее соками. На мгновение там оказался Хауэлл, его большие руки обняли ее и двигались.

«О, отпусти меня, Перри. Иди домой? Думаю, я пойду наверх».

«Эбби, ради бога!» Он притянул ее к себе. «Мои яйца болят. Я так возбужден».

«О … вы, мужчины!» Она раскрыла его ширинку и погрузила в нее длинные пальцы.

Девушка отыскала под эластиком шорт его член. Он был влажным и очень, очень горячим. Она начала сжимать губчатый наконечник и двигать кожу вверх и вниз.

«Эбби … Боже! О, Боже!»

«Ты скажешь мне, когда захочешь кончать, черт возьми, в прошлый раз, ты запачкал мой свитер».

«Не останавливайся, Эбби. О, Боже!»

Эбби чувствовала, как кровь течет к его яйцам. Его ствол пульсировал, и сильно дергался в ладони. Она обнаружила, что уставилась на крошечное отверстие на кончике головки. Раньше она никогда не интересовалась механикой секса, но вдруг ей стало любопытно, как это выглядит, когда мужчина кончает. И этот мужчина, который тяжело дышал и прислонился к стене, собирался сделать это.

«Эбби … Эбби!» — прохрипел он, прижав руки к ее плечам, его глаза закрылись.

Первое появление семени было всего лишь пузырем. Затем последовала пенистая речушка белого цвета, а затем появилась большая волна. Толстая полоска прыгнула в воздух и громко забрызгала кирпичи внутреннего дворика. Она продолжила ритмичную дойку, и из маленького отверстия вырвался еще один поток спермы.

«Ой», — прошептала она, увидев, что между ее пальцами висят липкие слизистые капли спермы.

Она вытерла их о его рубашку и немного вздрогнула, ее интерес быстро исчез. Как эти сопливые вещи делают ребенка, подумала она.

«Мне действительно нужно идти, Перри. До свидания».

«Эбби, подожди …»

Но она оставила его застегивать молнию и бормотать. На повороте зала она увидела, как ее отец разговаривает с Джимом, шофером. Что-то о том, чтобы встретить Вики. Эбби попыталась проскользнуть, но Карл увидел ее и улыбнулся, остановив ее.

«Разве ты не хотели бы поехать с Джимом, чтобы встретить Вики? Ей будет обидно, если никто из семьи не встретит ее».

«О, папа, почему я? От Перри у меня болит голова, я буду наверху». Карл покачал головой.

«Надеюсь, это все, что он сделал с тобой», — сказал он, дважды подняв брови. Обычно это означало, что он собирался рассмеяться. Эбби покраснела, несмотря на ее решимость никогда не смущаться ни о чем. Затем она поняла, что ее отец может унюхать острый ароматом спермы Перри на ее руках. Девушка спрятала их за спиной и поспешила наверх.

ЧАСТЬ 3

Вики совсем не удивилась, что ее мать не спустилась на завтрак. Даже за два месяца разлуки мат не соскучилась за ней. Ее, как и раньше встретил один Джим. Они с Джимом были старыми друзьями. Хотя шофер был старше, он относился к ней как к сверстнице. Она должна была признать, что его она любит больше, чем мать или сестру или даже брата. Только Карл, ее отец, соперничал с Джимом в ее личном рейтинге популярности.

«Полагаю, Джим сказал тебе, что ваш двоюродный брат поживет с нами некоторое время», — сказал Карл, передавая ей скибку дыни.

«Он сказал это, но я даже не помню Кевина. Кажется, он был пухлый мальчуган».

Карл вытер усы. «Он больше не пухлый, вырос в очень симпатичного молодого человека, но проблема с речью осталась».

Прошли годы, с тех пор, когда Вики даже вспоминала о Кевине. Он был ребенком, когда она в последний раз его видела. Странный маленький ребенок, который издавал хрипящие звуки и носился вокруг, как и другие дети. Но у него была особенная аура.

«Он пробудет здесь до конца лета, — продолжал Карл, — и Гас и Ребекка подумали, что ему будет лучше, если мы разместим его в гостевом домике. Он любит проводить много времени наедине». Карл отодвинул стул от стола и встал. «Мой брат говорит мне, что он стал хорошим резчиком по дереву».

«Кевин, резчик по дереву?» Вики взглянула на Эбби, которая, казалось, не интересовалась тем, что было сказано. Вики оглянулась на своего отца, и поймала его странный взгляд на свою сестру Мону. Вики могла почти поклясться, что они в сговоре. Она взглянула на Мону и увидела, что та лижет свою верхнюю губу, самым чувственным образом.

Когда завтрак был завершен, Вики стала следить за Карлом. Он и Мона пошли на теннисный корт, смеясь и разговаривая. Вики не смогла подавить свое любопытство. Она пошла в гараж, сняла покрывала с мотоцикла, и некоторое время она возилась с ним, запустив двигатель, совершила несколько кругов по кварталу и поставила его назад. Как девушка и подозревала, теннисный корт был пуст.

Эбби лежала на диване в гостиной и красила ногти. Библиотека была пуста, а дверь в бильярдную была закрыта. Вики улыбнулась. Она подошла к следующей двери по коридору и тихонько вошла. Это была небольшая кухня и бар, только для вечеринок, которые Карл иногда устраивал своим друзьям. И хотя и здесь дверь в бильярдную была закрыта, Вики точно знала, как ее открыть.

Девушка присела к двери и сквозь тонкую древесину она услышала голос своего отца. Стон Моны сопровождался содрогающимся вздохом. Рука Вики задрожала, когда она осторожно вытащила болт из ручки с помощью перочинного ножа. Неужели она действительно хотела увидеть, что происходит в бильярдной? Когда Мона снова застонала, она решила, что да, она хочет все увить. Дверь тихо приоткрылась, образовав щель шириной в дюйм, и она заглянула туда, ее сердце задрожало.

Ее тетя Мона нагнулась над одним из бильярдных столов. Она была в белой тенниске. Короткая юбка лежала между ее ногами на полу, а рядом пара разорванных трусиков. Ниже талии тетя Мона была совершенно голая. Вики почувствовала, как ее собственное тело заныло от жары. Плавление между губами влагалища распространялось на промежность ее трусиков. И причина, по которой она испытала этот внезапный приступ сексуальной лихорадки, был от того, что ее отец тоже был голым. Он стоял позади своей сестры. Головка его члена выглядела, как какой-то странный синий гриб. Она была покрыта соком Моны. И пока она смотрела, Карл водил между губ ее влагалища. Наконец, Вики вспомнила, что нужно дышать.

«Ун-н-н-н-н … Ох-х, Карл, дорогой, если ты не разорвешь меня этим прекрасным членом, я упаду в обморок!»

Карл провел рукой по заднице Моны, с ласковым вниманием гладя каждую щечку. Затем он наклонился, чтобы поцеловать ее. Он держал свой член, и водил им по кругу. Вики поняла, что он ищет дырочку в теле тети. Бедра Моны слегка поднялись над краем бильярдного стола, и на ее лице появилось выражение блаженства. Она нервно дышала, ее пальцы крепко держались за борта из красного дерева. Карл закрыл глаза и зарычал. Вики быстро выдохнула, наблюдая, как половина члена ее отца исчезает в тете. Мона вздрогнула, и резко качнула бедрами на встречу.

«Ох, Карл … Ох, дери меня, мой милый … затрахай меня до смерти!»

Карл укусил ее, а потом поцеловал. Его бедра неуклонно давили вперед, погружая головку этого огромного члена все глубже.

«Ты лучшая, Мона», — выдохнул он.

«Только для тебя», — выдохнула она.

Вики облизала губы и немного приблизила глаза к трещине в приоткрытой двери.

«Да-а-а-а-а-а …» Мона взвизгнула и подняла свою задницу, навстречу любви Карла. Теперь его член был спрятан по основание в сестре, и Вики слышала хлюпающие звуки их траха. В воздухе стоял аромат горячей киски, который сочился через небольшую щель открытой двери. В этом запахе не было ничего грязного. В нем даже был намек на парфюмерию. Дорогой парфюм. И Вики впервые почувствовала удивление от того, что она почувствовала. Единственный способ описать этот запах — назвать его запахом очень избалованной киски. И ее тетя была именно такой. Очень избалованной писькой.

«Глубже … глубже мой дорогой!» Голова Моны упала на зеленое сукно. Вики была очень возбуждена.

«Мона, малышка, ты прекрасна … самая лучшая!»

Карл схватил широкие бедра своей сестры и потянул их к себе. По долетающим до нее звукам Вики могла почти представить, как скользкая головка его члена терлась и надавливала на складки влагалища тети. Какое чувство это вызывало у женщины? Единственный опыт Вики — это ее собственный палец, и она была уверена, что член мужчины может намного лучше наполнить киску девушки.

«Карл … Карл … Боже-е-е-е-е!»

Карл крепко держал ее за попку, пока он входил и выходил дикими движениями своего тела. Ему тоже стало хорошо. Вики могла это точно понять.

«Тебе хорошо, Мона?» — выдохнул он, закусив губу.

Мона слабо колотила поверхность бильярдного стола кулаком и, казалось, задыхалась. Но Вики знала, что она совсем не задыхается.

«Карл … Ох, я кончу! Я … Я мой любимый! Сейчас-ой-ой-ой! Ух-х-х-х-х-х!»

Вики улыбнулась, наблюдая, как он чуть не взобрался на спину Моны. Она плюхнулась на стол, и ее груди выскочили из тенниски. Вики увидела, что они не такие крепкие, как ее собственные молодые сиськи, но для женщины сорока пяти лет они выглядели фантастическими.

«Да-а-а-а-а, Карл … Ох-х-х-х-х-х!» Мона с воплем, казалось, дрогнула и обмякла. Но ее задница все еще дергалась, танцевала и делала быстрые круги вокруг погружающегося ствола Карла. И теперь Вики увидела, что что-то сочится внизу, капает на его яйца.

Вики с трудом могла такое представить. Дикое шоу перед ее глазами было захватывающим. Но тот факт, что ее отец и его сестра занимались любовью на бильярдном столе в ее собственном доме … Она сжала зубами нижнюю губу и почувствовала, как ее киску пронзило удовольствие.

Они оба дышали, как сумасшедшие. Теперь Вики видела, как сперма ее отца течет вниз по внутренности обоих бедер Моны.

Карл продолжал целовать ее. С хлюпаньем его член выскользнул из тела Моны, и Вики снова затаила дыхание, наблюдая, как сперма висит с его кончика. Мона повернулась и скользнула на колени на пол перед Карлом. Она начала облизывать его. Вики никогда в жизни не слышала о таких вещах. Она могла видеть, как язык ее тети изгибается вокруг его головки. Член Карла был только слегка увядшим. Его сестра осторожно держала его длинными пальцами, а ее губы и язык осторожно работали над мокрой поверхностью. Затем она резко взглянула на Карла и улыбнулась, сперма блестела на ее губах. Вики сильно сглотнула.

«О, вау», — выдохнула она, «о-о-о!»

Вики не понимала, куда она идет, когда вышла из комнаты. Она оставила дверь открытой, оставив нож на подоконнике. Девушка чувствовала себя ошеломленной и взволнованной. Ее собственный отец! Но все, что стояло у нее перед глазами, был его член. Ее тело покалывало, когда она открыла дверь и вышла во двор.

Это был прекрасный день, птицы, щебетали на деревьях, солнечный свет пробивался сквозь листья деревьев. Вики задавалась вопросом, стоит ли расстраиваться, ведь она была свидетелем кровосмешения. Но ее лично это не беспокоило.

Тонкая джинсовая ткань ее шорт натянулась между ее губками. Это случилось потому, что ее половые губы набухли.

«Черт … что со мной происходит?»

Она подумала об инциденте в самолете, о том, как она осторожно ввела свой средний палец в свое отверстие, и терла клитор большим пальцем, пока не кончила. Вики покраснела от мысли, что видел доктор Холден, когда выглядывал из-за своей газеты. Как можно быть таким подлым? Она встряхнула свои мысли и попыталась отвлечься от диких желаний.

Вики собиралась вернуться в свою комнату, чтобы спокойно погладить себя, когда же она приходила возле гостевого дома, то увидела там, на траве невероятно красивого парня. Он держал нож в одной руке и кусок дерева в другой. Он улыбнулся ей, его голубые глаза сверкнули на солнце, его волосы были светлыми и длинными. Дыхание Вики остановилось, когда она вспомнила о фантазии в самолете, и сама себя заинтриговала. Это парень мечты, которого она выдумала. Здесь он был во плоти, почти каждая деталь совершенна. А потом она узнала своего кузена Кевина. Ее двоюродный брат, который не мог говорить.

Ей казалось, что она дрейфует, в выдуманном мире. Она подошла к нему и опустилась рядом. Боже, он был прекрасен! Вики сделала быстрый подсчет, и поняла, что ему двадцать. Да, всего на два года старше ее.

«Ты знаешь, кто я?» спросила она.

Его голубые глаза, казалось, узнали ее. Он нервно потянулся к своей ковбойской рубашке и снова занялся резьбой. Но он смотрел на нее краем глаза. Вики едва смогла отвести руки от него. Она видела его грудь. Она хотела прикоснуться к нему, поцеловать его там. Если бы она могла взять его на руки …

«Кевин, я твоя кузина Вики. Мы играли вместе». Кевин кивнул, не поднимая глаз.

Значит, он знал это все время. Именно в этот момент она заметила набухающую промежность его джинсов. Вики никогда в жизни не была так взволнована. Она оглянулась, чтобы посмотреть, одни ли они. Казалось, что так. Вдали она слышала, как свистел Джим, натирая один из автомобилей.

«Не мог бы ты показать мне, где ты живешь?» — тихо сказала она.

Кевин посмотрел на нее, облизнул губы и вздохнул. Затем он встал. Он позабавил Вики, пока пытался скрыть свою явную эрекцию от нее. Каким-то образом он выпрямил его в шортах и направился в гостевой дом.

Вики оглядела комнату. На стенах были фотографии самолетов. Ее собственный брат был таким же. Наконец она подошла очень близко к Кевину и подарила ему еще одну из своих лучших улыбок. Одна коса коснулась его лица, когда она развернулась. Он был на пол головы выше, чем она, и просто идеально подходил ей.

«У нас будет потрясающее лето, ты и я!» — сказала она, хлопая в ладоши.

Кевин улыбнулся. Он смотрел на нее, как будто она могла внезапно исчезнуть. Она подняла косу и пощекотала его щеку, все время улыбаясь. Он тоже был босиком, и она не могла удержаться, положив свой большой палец на его. Кевин закрыл глаза на пять секунд и снова открыл их.

Вики никогда не испытывала ничего подобного. Она контролировала своего кузена, наблюдая за его реакцией. Ее соски разбухли, и шелковая промежность ее трусиков терла ее маленькую киску.

«Кевин, у меня есть секрет, — сказала она.

Он смущенно наклонился к ней, его глаза были любопытными. Когда ее губы коснулись мочки его уха, она прошептала: «Если ты не поцелуешь меня, я просто умру».

Кевин слегка отдернул голову назад и сглотнул. Тогда она поняла, что он это сделает. Она приподняла подбородок, поглаживая губы языком. Кевин обнял ее. Было похоже на то, что он боялся, что, если он коснется ее, она может сломаться. Вики тоже обняла его, только крепче. Затем она залезла ему под рубашку и протерла его грудь.

Было очевидно, что он не понимал, что с ним происходит. Она чувствовала, как его член прижимается к ее бедру. Вики заработала бедрами вверх и вниз, давая ему почувствовать розовый кончик ее языка. Она притворилась, что ослабела и упала на его кровать, как-то сумев потащить Кевина за собой. Теперь он был перепуган, но она продолжала ласкать его тело, целуя в губы.

«О, ты, красавчик!» — выдохнула она.

Она подняла рубашку и провела кончиками пальцев по гладкой, загорелой коже. Он дернулся, пытаясь встать. Вики закинула ногу на него и коснулась слегка приоткрытых губ. Ей было немного стыдно за то, что она была настолько агрессивной, но она горела от желания. Наблюдая за Карлом с сестрой, она невероятно возбудилась. Ей хотелось немного развлечься. В восемнадцать лет она все еще была девственницей.

«Ох, Кевин, Кевин … поцелуй меня!»

Кевин издал звук. Вики знала, как избавиться от неуверенности. Она толкнула ладонь по животу вниз. Девушка скользнула пальцами под эластик его шорт. Но когда ее пальцы коснулись пульсирующей твердости его члена, он начал смягчаться. Кевин произнес еще один звук и попытался встать с кровати.

«О, дорогой, не делай этого», — выдохнула Вики, сжимая и массируя умирающий ствол. Но теперь это была просто мягкая змея. Лихорадка вышла из него. Она с трудом могла поверить, что ее собственное глупое поведение сделало это. Кевин выдернул ее руку из штанов и сел на край кровати, тяжело дыша. Он не смотрел на нее, не позволял ей прикасаться к нему.

Вики подошла к двери. Ей хотелось кричать. Ее тело жаждало любви, и она дрожала. Она не знала, как все исправить. Но она не могла так уйти. Наконец Вики подошла и опустилась на колени у ног Кевина. Затем заставила его взглянуть на нее.

«Я … Извини, Кевин. Это моя вина».

Она поцеловала его в колени и встала. «Увидимся завтра. Я все еще хочу, что бы мы были друзьями». Он немного улыбнулся, и она поспешила уйти, прежде чем усугубила бы ситуацию.

ЧАСТЬ 4

Эбби закончила свои ногти и прочитала половину книги, и ей уже было скучно.

Она направилась к бассейну и пошла босиком по теплым плиткам, любуясь, как она накрасила ногти на ногах. Девушка думала о том, каким полным идиотом оказался Перри. Он был джентльменом, это верно. Но таким предсказуемым. Она остановилась, огляделась, а затем быстро спустила трусики. Ей нравилось, когда ветерок щекотал волоски ее влагалища. И никто не узнает. Она пошла дальше.

«Если не Перри, тогда кто?» Она вспомнила, как Карл целовал свою собственную сестру. Карл и Мона. Разве это не мило? И бедная мама с ее вечной головной болью. Или Флоренс дурачилась так же, как и она сама, когда хотела выйти из щекотливой ситуации? Да, возможно, она переняла несколько плохих привычек своей матери. Но в этом не было никакого вреда. Головная боль избавила ее от Перри накануне. Она прошла через бассейн и зашла в дом через задний дворик.

Эбби вошла в бильярдную и подошла к бильярдному столу. Она убрала треугольник и разбила пирамиду. Хауэлл вошел в комнату и пошел за стойку. Она услышала шипение пива. Брат подошел, когда она попыталась забить в шар угол.

«Что происходит, Сис?»

«Ничего, братец», сказала она, сосредоточившись на кончике кия. Она ударила и снова промахнулась.

«Своим членом, я бы лучше ударил», — рассмеялся Хауэлл, потягивая пиво. По какой-то причине Эбби оценила его вульгарную попытку пошутить. Может, потому, что ей было так скучно.

«Что еще ты им делаешь?», — сказала она.

«Поднимись наверх, я покажу», — протянул брат, сжимая банку, пока металл не захрустел.

Эбби не прекращала играть. Она должна была быть потрясена тем, что сказал ее брат. Но на самом деле он часто делал сальные намеки. Это была своего рода тоже игра.

«Прицелься лучше», — сказал он, обнимая ее за талию.

Она позволила ему стать сзади и положить его руки на свои. Эбби чувствовала теплоту его груди и тела. Это было такое странное чувство. Она действительно волновалась. И это был ее собственный брат. В ее голове внезапно что-то появилось. Она могла просто встать и не позволить ему тереться об нее. Его член, да, она чувствовала его! Он был так близко к ней. Но она была без трусиков! Это было слишком близко.

«Хауэлл, Отойди». Она извивалась, но ее сильный брат крепко прижал свои руки к ней. «Хауэлл!»

Он поднимал подол ее летнего платья. И тут она осознала, что его член уже вывалился из штанов. Неудивительно, что она его так сильно чувствовала. Только через тонкий хлопок, разделяющий их. И теперь даже этого больше не было. Эбби попыталась ударить локтем в живот.

«Легче сестра, легче!» Он держал ее, а она боролась.

Его руки были под ее платьем, потирая ее вздымающийся живот. Затем он взял одну из ее больших грудей и начал медленно мять. Ее сосок разбух в его ладони. Эбби хныкала и опиралась на бильярд.

«Нет … Ох … Ох-х, Хауэлл, пожалуйста, я умоляю тебя отпустить меня».

Почему же утром она не надела бюстгальтер?

«Хауэлл … Боже, что ты делаешь?»

Он внезапно отшатнулся от нее, поворачиваясь, сунул член в штаны.

«Я не знаю», — сказал он, бормоча. «Я действительно не знаю».

Затем он исчез. Эбби, наконец, отдышалась и попыталась закончить игру, но ее руки сильно дрожали. Она сама пошла за бар и достала бутылку скотча. Девушка налила себе два сантиметра в стакан и чуть не подавилась, но это помогло ей прийти в себя.

«Мой собственный брат пытается трахнуть меня. Боже, он действительно сильно возбужден».

Но затем она повернулась и поймала свое отражение в зеркале за бутылками. Ее черные волосы упали на плечи, и вокруг них. «Бедный Хауэлл, я думаю, я выгляжу довольно привлекательно. Даже для брата».

***

В ту ночь она лежала в своей постели, не в силах полностью расслабиться. Девушка чувствовала себя очень смущенной. Очень смущенной. Она все еще думала о том, как член брата коснулся ее. Она знала, что это извращение, но она не могла не попытаться представить себе, как она выглядела там, когда он вдавливал член в ее правую ягодицу.

«Черт», — выругалась Эбби, садясь в постель, чтобы достать скотч со стола. Она смотрела на лунный свет, который заливал ее ковер. Открылись балконные двери, и легкий ветерок зашевелил шторы. Она сидела, опустив колени, и отхлебнула скотч. Между бедер, ее киска, казалось, светилась, как угли костра.

Она отпила больше скотча и попыталась подумать о чем-нибудь вроде парусников или кулинарии. Ее влагалище сочилось на заднюю часть ее ночнушки. Эбби подумала о Перри. Нет, она даже не хотела думать об этом тупом, унылом Перри. И все же это был единственный член, который она могла представить. Кроме толстого пениса ее брата. Она видела его однажды, когда он был пьян и снимал шорты в бассейне.

«Нет, это смешно». Она сделала большой глоток скотча. «Хауэлл просто дурачился, он мой брат, я его сестра. Абсолютно смешно потерять сон из-за этого …»

Движение на балконе заставило ее вздрогнуть. Это было что угодно, кроме ветра, носившего шторы? Она поставила стакан на стол и откинулась назад. С небольшим усилием она подняла ночнушку выше, чтобы прикоснуться к своему телу. М-м-м-м-м, жара от скотча разливалась по телу.

Там! Она что-то услышала. А затем тень мужской фигуры появилась на балконе, кто-то вошел в ее спальню. Эбби открыла рот, чтобы закричать, но ничего не вышло. Затем она почувствовала запах пива и мужчины. Она знала, кто это. И когда рот Хауэлла закрыл ее рот, и рука потянула ее рубашку, она смогла только задохнуться под его тяжестью.

«Я хочу тебя, Эбби!» — вздохнул он, стягивая джинсы. Она все еще была слишком шокирована словами.

«Нет … О, Боже, Хауэлл, ты должно быть с ума сошел, залазить сюда вот так …»

Но его рука накрыла ее губки. Они уже были опухшими и влажными. Когда его палец поддразнил клитор, ее задница резко подпрыгнула.

«Ну-х-х-х-х … Ну-х-х-н-н-у», — проворчала она, пытаясь бороться с резким удовольствием, которое пронзило ее живот и бедра.

Ее груди вывалились из ночной рубашки, и брат стал их жадно лизать, как дикое животное.

«Нх-у-у-х», — выдохнула она, извиваясь от его рук, рта и тела. Что-то горячее и тяжелое прижалось к ее бедру. Она поняла, что жесткий член брата опасно приближается к ее влагалищу.

«Хауэлл … это ужасно!»

«Это классно, — проворчал он, — и ты чувствуешь это!»

«О, ох … оставь меня! Оставь меня …»

Ее голова упала в сторону, когда рот Хауэлла намочил ей шею и ухо. Теперь она дергалась, не в силах остановить поток удовольствия, охватившего каждую ее клетку.

А член Хауэлла казался еще жестче. Она снова извивалась, неистово подкидывая бедра, пытаясь удержать его. Но кончик его члена вошел в запутанные волоски влагалища. Она чувствовала, как кудри расходятся, пока, наконец, его головка не пробились к слегка раздвинутым и вздутым половым губам.

Теперь Эбби почти боялась двигаться. Каждый раз, когда она это делала, Хауэлл входил на долю дюйма. А ее соки смачивали головку пениса.

«О, Боже, о, о, я не могу этого вынести! Я умру, если ты будешь держать его во мне!»

«Эбби, я чувствую твой запах и вкус!» Он крепко поцеловал ее рот, и она не могла удержать язык от глубокого проникновения.

Жар, который она ощущала между ногами, перерастал во что-то еще. Член брата нагревал ее! Она не могла поверить, что это происходит. Затем Хауэлл пошевелил бедрами, и она почувствовала, как ее лепестки открылись ему.

«Нх-х-а-а-а-а … Ой, помоги, кто-нибудь, помогите!»

Ее протесты стали слабыми вздохами, когда она почувствовала страсть брата. Теперь он почувствовал легкую победу. Она знала, что он чувствует ее волнение. Но она пыталась держаться. Это было неправильно, эта голодная, звериная похоть, которую она чувствовала. Это было неправильно, потому что они были кровными родственниками. Она впилась длинными ногтями в его плечи, когда он снова ударил бедрами. Головка его члена полностью вошла в ее щель и заставила мышцы влагалища открыться.

«Хауэлл … не … не делай этого!»

«Я, наконец, возьму тебя», — пробормотал он, кусая ареол ее соска.

Эбби резко выгнула спину, ее ногти вошли глубже в его плоть. Затем она почувствовала, как брат снова навалился на нее, и ее киска растягивается. Она ахнула, заплакала и упала на кровать.

«Ах, ах … Ох-х Хауэлл!»

Эбби почувствовала, что скоро кончит. Она хотела сопротивляться, но не могла. Она забыла, кто был на ней. Забыла, что это Хауэлл. Она вообще не хотела об этом думать.

«Ох-х-х-х-х-х!»

«Ты такая узкая и горячая. Боже, ты прекрасна», — выдохнул он, вводя член, углубляя свое проникновение.

«Больно … больно!» Она сомкнула зубы, дыша сквозь них.

Но теперь Хауэлл не останавливался. Он хотел большего. Со стоном он ввел еще один дюйм в ее тело, а затем еще один. Эбби взвизгнула и шевельнулась, когда ее внутренности открылись ему. Она чувствовала, что пульсирующий член входит в ее самую глубокую тайну.

Внезапные судороги удовольствия, затрудняли ее сопротивление. Но теперь она сошла с ума. Она чувствовала, что мышцы влагалища начинают растягиваются. Хауэлл издал смешной звук, и перестал двигаться.

«Эбби … Боже! Ты прекратишь!»

Она знала, что остановила его. Теперь она хотела, чтобы ему стало больно. Она снова сжала мышцы, еще сильнее.

Хауэлл подавился, и его рот открылся. Его лицо было красным от боли. Ей казалось, что она может откусить его член прямо у основания. Конечно, она не могла, но, по крайней мере, она отрезала приток крови.

«Теперь, может быть, ты подумаешь о моих чувствах», — скулила она, поддерживая давление. Она не могла удержать его на долго. «Черт бы тебя побрал, ты … животное!»

«Эбби, отпусти его! Блин, больно!»

«Зачем ты пришел сюда?» — прошипела она, подергивая бедрами, чтобы увеличить боль в члене.

«Я же сказал … Я не мог с этим ничего поделать, я наблюдал за тобой, и я больше не мог просто чувствовать запах твоего нижнего белья и дырочки!»

Его исповедь необъяснимо возбудила ее. Он украл ее трусики и, наверняка, дрочил на них. Дрожь прошла через нее. Она почувствовала, что ее гнев начинает улетучиваться. Но она хотела рассердиться на него!

«Ты ужасен!» ахнула девушка, понимая, для чего Хауэлл украл ее трусики.

«Иногда я смотрю, как ты раздеваешься», — сказал он, пытаясь целовать ее рот. «Я стою на балконе, и ты меня не видишь».

«Смотришь, как я раздеваюсь!» Она ослабела еще больше. Мышцы влагалища сильно болели. Она не могла его сжимать так долго. Она все еще думала о нем с ее нижним бельем, наблюдающим за ее раздеванием …

Эбби отпустила его член. Он вышел и быстро опустился между ее бедер. Она боролась, но было уже слишком поздно. Следующей вещью, которую она чувствовала, был его открытый рот, накрывающий ее лобок. Когда его язык прижался к щели, Эбби втянула воздух и задержала его, ее тело дрожало от тонкого трения.

«О-о-о … Ох … Ох, боже, я никогда не чувствовала ничего подобного! Никогда … никогда!»

«Эбби, Эбби», — пробормотал он, снова прижимаясь к ее губам. Она раздвинула свои бедра и согнула колени, и ее длинные ноги повисли в воздухе над головой Хоуэлла.

«Ах-х-х-х-х-х», — простонала она. Эбби кончала, прижимая голову брата к ее масляным лепесткам. Это был второй раз, когда она попала в рай от мужского рта.

«Ух-х-х-х-х-х-х!» — хныкала она, извиваясь в экстазе, который, казалось, уплывал.

Эбби смутно осознала, что ее брат снова поднялся. Она почувствовала, как его руки исследуют ее большие груди, касаясь ее живота. Затем он поцеловал ее в шею. Девушка почувствовала, как он снова задвигался между ее ног. Ее бедра были раскрыты, и она поняла, что давит на ее влагалище явно не палец. Брат легко вошел в нее, его член поглаживал опухшие лепестки, заставляя ее дырочку раскрываться. Она лежала на кровати, раскидав руки, позволяя ему делать все, что он хотел. Ее предыдущие оргазмы казались просто игрой в сравнении с этим.

«Эбби», — вздохнул Хауэлл, глубоко входя своей дубиной.

Она слышала нарастающий темп его дыхания, безумную хватку рук на ее заднице.

Девушка поняла, что он собирается кончать.

«Ох-х Хауэлл, что, если ты сделаешь мне ребенка?»

«Я не кончу в тебя», — хмыкнул он, а затем его слова были заглушены страстью. Он держался за нее, как мальчик, потерянный во время шторма.

Эбби не пыталась догнать его. Но последние несколько секунд его движений дошли до нее. Она крепко обняла его. Девушка чувствовала, что ее собственное тело жаждет экстаза еще раз.

«Не останавливайся! О, Боже, не останавливайся сейчас!»

«Я должен остановиться! Эбби, ты не знаешь, как это!»

«Черт бы тебя побрал, я собираюсь кончить снова … Я кончаю!»

«Боже, Эбби, отпусти!»

«Нет … не-е-е-е-ет!»

Она обняла его ногами и вдавила пятки в задницу. Если бы у нее были шпоры, о которых она мечтала! Брат начал мощно извергаться в нее.

«Черт!» — ахнул ее брат.

«Трахни меня! Ты так хотел, да? Ну, тогда сделай это!»

Он прижался к ее матке, а она дико качала бедрами, потирая свой клитор о его ствол. Член Хауэлла начал смягчаться в ней, продолжая движения.

«Вот и я! Я кончаю… ю-х-х-х-х-х!» ахнула она, расцарапывая его спину до крови. Ее бедра танцевали, когда жара переросла в крайнее удовольствие. Она плыла через галактики, кричала, умирая от похоти, которая охватила ее тело. А затем она снова спустилась вниз, в постель, пытаясь перевести дыхание. Хауэлл давил на нее всем своим весом, вдавив ее в матрас.

«Слезь, черт побери!» Она надавила на плечи и откинула его в сторону. Он лежал на спине, закрыв глаза. И его член был маленькой змейкой, которая висела между его измазанными бедрами.

Эбби поспешила в туалет и открыла душ. Одна подруга рассказала ей, как предупредить беременность, если сперма попала во влагалище. Эбби и представить не могла, что будет избавляться от спермы своего брата. Осторожно девушка раздвинула губы и вставила гладкий наконечник клизмы во влагалище. Когда клизма была глубоко в киске, она сжала резиновую грушу и почувствовала, как жидкость наполнила ее, а затем вытолкнула ее в туалет. Время для шока прошло. Теперь ей нужно было бороться с новыми эмоциями, которые ее брат породил в ее сознании. Неужели она захочет его снова? Станет ли она думать о нем, когда взойдет солнце? Хауэлл дал ей самый захватывающий секс в ее жизни. И даже сейчас она представляла его длинный, жесткий член. Она думала о том удовольствии, которое она могла бы получить с ним в будущем.

«Боже, помоги мне», — пробормотала она, наблюдая, как капельки плывут в туалет. «Я не могу позволить этому снова произойти».

А потом она подумала о тете Моне. Конечно, Мона подала ей пример.

Эбби вытерла себя сухим полотенцем и взглянула в зеркало. Она выглядела как слегка развращенная Белоснежка. На ее груди и плечах были красные пятна в местах, куда Хауэлл целовал ее. Она закрыла глаза, и провела ногтем по засосом. Да, она должна была поговорить с Моной обо всем этом. Удовольствие было слишком сильным, чтобы его так легко отбросить. Ей хотелось большего.

«О, почему Перри не возбудил меня так?» пробормотала она в пустоту. Затем она открыла дверь и выглянула наружу. Ее брат ушел.

ЧАСТЬ 5

Мона Макнари, похоже, не могла отвлечься от того, что Кевин появился в их доме. Она знала своего племянника еще ребенком. Но Кевин изменился. Раньше она думала о нем как о ненормальном ребенке. Но у него была особая аура, которая его окружала. Это делало его каким-то особенным, как экзотическое существо с другой планеты. Тот факт, что он не мог говорить, усиливал эффект. Тот факт, что он был настолько невинным, тоже возбуждал ее. Но больше всего, разница в их возрасте просто сводила ее с ума.

Она хорошо сохранилась сорок пять, а ему было … сколько? Двадцать? Да где-то так. Не важно, какая именно разница, когда она такая большая? И чем больше она думала о Кевине, тем больше она хотела добавить его фото в свою коллекцию.

«Как же это сделать, не смущая его», — сказала она вслух.

Она была в своей спальне, и ее коллекция лежала перед ней на кровати. Она не могла вспомнить, когда идея собирать фото мужских членов пришло ей в голову. Может быть, она всегда собирала их. Мона была поражена их различием по длине, размеру, форме. Она могла вспомнить каждый член, который ходил между ее бедер.

И все же Мона продолжала думать о красивом теле племянника Кевина. Как выглядит его сладкий член? Она хотела сфотографировать его со всех сторон. Ей нравились крупные планы.

Женщина вздохнула и подошла к зеркалу, чтобы расчесать волосы. У нее были морщины, и седые волосы. Но, конечно, молодой человек оценил бы ее тело. Она подняла грудь, осмотрела ее форму и опустила. К счастью, груди у нее были маленькие. Годы были добры к ней, они практически не обвисли.

Мона была одета в легкое плате с большим вырезом так, что любой при желании мог увидеть ее грудь. Так же на ней были чулки без пояса. И поскольку на ней не было трусиков, то был легкий доступ к ее киске практически в любой ситуации. Она улыбнулась, вспомнив о телефонной будке, в которой она была случайно трахнута. То же случилось и в лифте… но хватит воспоминаний. Она собиралась сконцентрироваться на настоящем, даже если это сводило ее с ума. Она собрала свою коллекцию фотографий членов и вложила их в ящик. Сегодня Карл вывез своих дочерей в город, и у нее было несколько часов, чтобы стать ближе к Кевину. И что, если она чуть-чуть поиздевается над ним? Он все равно не мог рассказать никому об этом. Она громко рассмеялась и толкнула входную дверь.

«Извините, мэм, — сказал шофер, — если вам нужен автомобиль сегодня, я готов».

«Спасибо, Джим, но я никуда не поеду».

«Очень хорошо, мэм».

Мона направилась через лужайку в сторону гостевого домика. Она не поняла, что заставило ее взглянуть назад, но она это сделала. Джим улыбался, наблюдая за легким колебанием ее бедер под свободной юбкой. Она улыбнулась, убедившись, что он смотрит на нее, и продолжила свой путь.

***

«Я хочу сфотографировать тебя. Понимаешь, что я говорю?» Она подняла камеру и указала на него. «Фотографии с тобой».

Кевин коротко кивнул и положил свой резной нож на стол рядом с кроватью. На нем была только пара плавок. Когда Кевин потянулся, чтобы что-то снять с полки, она оценила красивые ягодицы парня. Какая прекрасная попка! Она взяла камеру и установила настройки для плохо освещенной комнаты.

«Я делаю фотографии в стиле ню», — улыбнулась она беззаботно. «Это — природная фотография». Мона рассмеялась и посмотрела на Кевина. Она села рядом с ним на кровать. Потребовалось вся ее воля, чтобы не протянуть руку и не обнять за плечо красавчика. Она продолжала смотреть в его промежность, молясь, чтобы Кевин не поймал ее взгляд.

«Ты попозируешь для меня, дорогой?» — проворковала она, поглаживая свои светлые волосы. Кевин моргнул, затем пожал плечами. Сердце застряло у нее в горле. Наконец он коротко кивнул. Она была на небесах!

Мона, притворяясь, что занята своей камерой, обошла комнату. Женщина тайком глядела на свой новый улов. Кевин все еще сидел на кровати. Возможно, он не понимал, что она хочет, чтобы он позировал без плавок.

«Почему бы тебе не снять эти … плавки, Кевин», ее голос дрожал. «При свете, проходящем через зашторенное окно, ты должен быть просто идеальным!»

Парень коснулся руками своей талии и замялся. Затем, сверкнув взглядом, он снял их и быстро лег на живот на кровати. Хорошо, подумала Мона. Для начала. Пусть он привыкнет к ситуации. Пусть он привыкнет быть голым.

Через мгновение она наклонилась, чтобы поправить его ноги. Он дернулся от ее прикосновения, но позволил ей согнуть колени. Теперь она увидела белый мешок яиц и белую плоть его необрезанного члена. Это была одна из самых красивых вещей, которые она видела в своей жизни.

«Теперь, как насчет того, чтобы повернуться на спину», — предложила она, действуя так, как будто это была самая естественная вещь в мире. Но она не знала, как отреагирует Кевин. Но он спокойно перевернулся.

«О, как это красиво», продолжила она, быстро сосредоточившись на его теле и щелкнув три раза подряд. «Теперь закрой глаза и приложи руку к голове. Да так!»

Пока глаза парня были закрыты, Мона сосредоточилась на его члене и наклонилась вперед, пока изящно изогнутая штуковина не заполнила всю рамку камеры. Она делала снимки, пока не закончилась пленка.

«Отдохни немного», — сказала она, тяжело дыша от волнения.

«Мне нужно перезагрузить эту штуку». Когда Кевин снова начал натягивать шорты, она взяла его за руку.

«О, не одевайся, пожалуйста, не надо!» Она поняла, что ее голос звучит неестественно.

Как будто она умоляла молодого Бога позволить ей сделать что-то большее, чем просто фотографировать. И он услышал ее, почувствовав ее волнение. Она увидела на его щеках румянец розового цвета. Зачем-то она снова взглянула на его член. Он удлинялся и укреплялся. Ее дыхание участилось. Мона не могла вспомнить, когда в последний раз так волновалась.

«Ух-м-м-м-м», — простонал Кевин, впервые издав звук с тех пор, как она вошла в комнату. Он безумно схватился за свои яйца, но Мона удержала их. Она тяжело дышала, сгорала от желания.

«Не нужно так смущаться», — сказала она, наблюдая, как кровь накачивает его член. Кевин сжал ее в объятиях. Его член удлинялся все больше. Крайняя плоть слезла назад, обнажая темно бардовую головку.

«Боже, ты прекрасен», — прошептала она вслух.

Она чувствовала, что ему нравится. И вот, когда его член поднялся, как ракета, готовая взлететь, она толкнула его на спину, на кровать и прижала плечи. Мона больше не могла сдерживаться. Она прижала рот к шее парня и тихонько поцеловала его. Он издал еще один из своих странных звуков. Она почувствовала живую форму под своим животом. Мона протянула одной рукой юбку вверх. Она была обнажена до пояса. И Кевин видел это. Теперь он мог почувствовать волосы ее влагалища рядом с членом. Она застонала и поцеловала его в губы. Парень ответил на поцелуй.

«Я хочу любить тебя», — выдохнула она, сходя с ума от желания.

«Ты, мой дорогой мальчик! О, Боже, ты прекрасен!» Она двигала бедрами, позволив члену разделить пополам ее волосатую киску. Его глаза были закрыты, как будто она молилась. Мона почувствовала, как головка члена скользнула в ее отверстие. Нежными, качающимися движениями она садилась все ниже.

«Боже, это действительно происходит?» — выдохнула она, целуя лицо Кевина с яростной страстью. «Я мечтала об этом, но я не знала, что это так …»

«М-м-м-м-м-м-м», — ворчал он, скользнув по ее спине руками. Женщина чувствовала жесткий ствол внутри. Кевин был почти такой же, как ее брат Карл. Но тот факт, что это был член Кевина, возбуждал гораздо сильнее.

«О, я с ума схожу с тобой, я хочу, что бы ты всегда был во мне!»

«Ух-н-н! Ох-х-х», — ахнул парень, откидывая голову назад. Она задавалась вопросом, что он чувствовал. Была ли ее сорокапятилетняя киска тугой для него?

Мона перевернулась на спину, потянув Кевина сверху. Она увидела, как он улыбается, как ребенок новой игрушке. Мона была бы в восторге, даже если бы он попытался трахнуть ее ухом. Она ахнула и поправила бедра на узкой кровати, чувствуя, как теплое тело его молодого члена глубоко проникает в ее киску. Она подняла свою задницу так, что ее клитор стал тереться о его лобок.

«Сильнее и жестче …»

Кевин задвигался быстрее и глубже. Он держал ее качающиеся бедра. Парень сжал дрожащие пальцы вокруг одной из ее грудей. Мона закрыла глаза и выдохнула. Она стала сильно подмахивать, и кровать заскрипела от нагрузки.

«Кевин … О, боже, Кевин! Это замечательно … так хорошо!»

Когда она перестала двигаться, Кевин тоже остановился. Казалось, он смущен.

«Ты когда-нибудь делал это раньше?» — спросила она, держась за руки. Он нахмурился, потом покачал головой. У нее было странное чувство, что мальчик вообще ничего не знает о сексе. Он делал все инстинктивно.

«Ты когда-нибудь кончал?» — спросила она, улыбаясь.

Кевин снова выглядел озадаченным. Кажется, он не знал, о чем она говорит.

«Кончал? — повторила она вопрос, — это когда мужчина делает ребенка внутри девушки». Кевин все еще выглядел смущенным.

Мона освободила свою киску от его члена и опустилась на колени рядом с ним. Она подняла его ствол и стала медленно двигать кожу вверх и вниз. Кевин вздохнул.

«Из этой маленькой дырочки что-нибудь вытекало?» — спросила она. Кевин покраснел и отвернулся.

«Когда?» — спросила женщина, заставив его снова взглянуть на нее. Кевин сделал движение, положив голову на подушку, сон. Мона была в восторге.

«Ты кончал во сне!» она рассмеялась, наклоняясь, чтобы поцеловать его живот.

«Конечно, и это, наверное, испугало тебя, не так ли?»

Кевин кивнул.

Мона обняла его за плечи. «Но все это совершенно естественно», — заверила она его.

«Сейчас я заставлю тебя сделать это снова, это прекрасно».

Кевин смутился так, словно не был уверен, что хочет, чтобы она это сделала с ним. Но Мона толкнула его на кровать и наклонилась к его члену, накачивая его рукой, пока он не стал такой же жесткий, как раньше.

Кевин дернулся, когда она прикоснулась языком к головке. Он снова дернулся, когда она обернула верхнюю губу вокруг нее и сильно всосала.

Мона чувствовала себя будто в каком-то сексуальном раю. Ее язык заметно двигался за закрытыми губами. Она наблюдала за дыханием и движениями Кевина, чувствуя, как он возбужден. Она провела языком между маленькими лепестками на кончике. Женщина наслаждалась юношеской твердостью плоти и застенчивыми стонами, которые он не мог скрыть, когда она яростно облизывала головку его члена.

Кевин выгнул спину на кровати и задрожал. Он затаил дыхание. Она поднималась и опускалась. Кевин походил на натянутую струну. Мона неуклонно приближала его к кульминации.

«Нг-х-х-х-х-х!» — проворчал он, подергиваясь и цепляясь за кровать.

«М-м-м-м-м-м», — промычала Мона.

Она хотела сказать ему, что бы он кончал ей в рот. Но была слишком занята сосанием, чтобы сделать паузу. И она хотела, чтобы это было лучшее, что он чувствовал. Мона хотела, чтобы с этого момента он был полностью в ее власти.

«Мо … нет», — ахнул Кевин. «Мона!»

Мона была так взволнована, что чуть не выронила член изо рта.

Она осторожно взяла его яйца своими пальцами и начала катать их по ладошке. Бедный Кевин действительно был в шоке. Он стонал и бросал голову из стороны в сторону, светлые волосы путались у него во рту. Мона никогда не видела ничего более прекрасного. Ее губы сильно сжались на его обнаженном кончике, умоляя о том, чего она так сильно хотела. Это не заняло много времени.

«Ух-х-х-х-х-х-х!» — воскликнул Кевин, инстинктивно качая бедрами.

Горячий сок покрыл горло Моны. Сперма окутала ее язык и просочилась из уголка рта. Она шумно сосала, проглатывая все. Кевин трясся, его лицо искривилось от мучительного экстаза! Мона почувствовала себя доброй феей. Она продолжала облизывать член, но теперь нежнее и медленнее.

Кевин улегся, откинувшись на спинку кровати, как будто из его молодого тела ушла вся сила. Мона продолжала осторожно облизывать член еще несколько секунд, всасывая каждую капельку в рот. Затем она отстранилась и прижала губы к его пупку.

Кевин сел и улыбнулся ей.

«М-М-Мона», — сказал он, так тихо, что она едва услышала его.

«Я очень рада, что ты смог сказать мое имя. Может быть, ты научишься говорить, пока будешь здесь».

Кевин пожал плечами. Теперь он казался застенчивым, Мона медленно оделась перед ним. Хотя он был слишком вежлив, чтобы взглянуть на нее. Когда она закончила, он подошел и нежно коснулся ее руки. Женщина притянула его лицо ладонями и поцеловала его в нос.

«Я вернусь завтра. Может быть, мы продолжим. Хочешь?» Кевин выглядел озадаченным.

Мона стала думать, пытаясь найти способ официально видеться с Кевином каждый день. Она знала, что это будет нелегко. Это может оказаться даже невозможным. Ее брат был очень строгим.

***

С тех пор как Вики рассталась с Кевином, ее не покидало сумасшедшее желание. В пятницу утром она долго лежала в постели. Затем умылась и спустилась в подвал, где был спортзал. Там стояли несколько тренажеров. Она устроилась на одном из них и попыталась отвлечься. И все же дикое возбуждение не оставляло ее.

Вики закрыла дверь на ключ и взяла с подоконника бутылочку с массажным маслом. Девушка была готова к еще одному путешествию в секс-рай.

Размазав кончиками пальцев масло по губкам, она поднесла к влагалищу вибромассажер и нажала на кнопку. Девушка уже кончала сегодня три раза, так что губки легко расходились, и она начала двигать массажер прямо по клитору. Вибрирующие движения машины привели к тому, что крошечный бутон быстро вырвался из капюшона. На самом деле, вибрации были настолько интенсивными, что Вики обнаружила себя, корчащейся на мате.

«Я не хочу, чтобы эта чертова штука протерла меня», — прошептала она, — «Я хочу настоящего парня».

Вики вытерла руки полотенцем и пошла в свою комнату. Когда она выглянула в окно, на гостевой дом, ей показалась сквозь деревья, что Кевин сидит на своем стуле.

Она подумывала о посещении Кевина. Может, просто поговорить с ним. Проходя по дому, девушка услышала, как ее отец разговаривает с кем-то в гостиной. В его тоне было что-то интересное. Она скользнула к французским дверям и прижалась ухом.

«С каких это пор ты стала терапевтом?» спросил Карл, усмехаясь. Мона нахмурилась.

«О, не шути, Карл. Если есть вероятность того, что я могу заставить Кевина заговорить, разве я не должна попробовать?» Вики увидела, как ее отец забавно трясет головой.

«Ты просто очень добрая, Мона». Он посмотрел на нее. «Так ты хочешь заниматься с ним по вечерам?»

«Да, Карл, парень занимается своей резьбой весь день. В конце концов, это все, что у него есть».

Мона посмотрела на свои ногти. Вики подумала, что она видела, как ее тетя слегка дрогнула.

«Но вечером я могла бы заниматься с ним языком и звуками. Я думаю, что он не хочет мычать как животное».

«Но все специалисты сказали …» начал Карл, вставая с кресла.

«Специалисты часто ошибаются», — настаивала Мона, тоже вставая. «Разве ты не думаешь, что стоит попробовать? Просто подумай, как бы обрадовались его родители, если бы у меня получилось».

Карл подошел к бару и налил себе выпить. «На самом деле, я не думаю, что брат Гус хорошо заботится о Кевине, поэтому-то он здесь».

Вики заметила, что Мона казалась очень взволнованной.

«Ну, может быть, если его не любят дома, он должен быть здесь».

Карл махнул рукой. «Давайте не будем слишком уверенными в себе».

«Позволь мне попробовать, Карл», — умоляла Мона.

«Хорошо. Попробуй!»

ЧАСТЬ 6

Вики оставила их говорить и поспешила наверх. Казалось странным, что Мона заинтересовалась кем-то кроме себя. Она всегда была очень эгоцентричной. У нее не было никаких интересов за пределами ее собственного мира. Благотворительность явно не ее.

Вики закусила губу, когда вспомнила, как Карл и Мона трахались в бильярдной. Да, Мона слишком любила трахаться, чтобы быть верной. Подозрение закралось в голову девушки. Неужели Мона положила глаз на ее идеал — Кевина. С дрогой стороны, подумала она, как можно мечтать о парне не узнав его ближе?

Она выбрала самое маленькое бикини. Это была только цепочка и три треугольника из желтого шелка. Крутнувшись перед зеркалом, она решила распустить волосы. Она не хотела выглядеть как проститутка. Ей просто хотелось, понравиться Кевину. Вики спустилась вниз, в надежде никого не встретить. Не то чтобы они не привыкли видеть ее в бикини, но это бикини было немного экстремальным. Кто-то может подумать, что у нее были скрытые мотивы. Нет, никогда!

Когда она подошла к Кевину, он поднял глаза и прекратил резьбу. Его глаза были большими и яркими.

«Я хотела извиниться», — начала она, скрестив ноги. «Наверное, я не правильно вела себя». Кевин сглотнул и снова начал вырезать. Но глаза его блуждали по ее телу.

«Хочешь прокатиться со мной на мотоцикле?» Она смотрела ему в глаза.

Парень задумался. Затем он слегка улыбнулся и струсил стружки с колен и футболки.

«Класс!», — вскрикнула Вики, вскакивая. Она привела Кевина в гараж. Джим склонился под капотом Кэдди, когда они подошли, и дважды присвистнул, когда увидел ее бикини. Вики покраснела, но закрылась, высунув язык.

«Ты ведешь себя так, как будто никогда не видел девушку в бикини, Большой Джим».

«Мисс Макнейри, — усмехнулся он, — ты считаешь, что это обычный купальник?»

Вики, не отвечая, перебросила ногу через сиденье своего байка и завела двигатель.

«Садись», — сказала она, указывая глазами Кевину на сиденье сзади. Парень сел сзади и обхватил ее. Вики повернула ручку газа, и мотоцикл полетел по дороге вдоль морских скал. Тело парня прижалось к ее спине, и ей стало трудно подавлять волнение. Что было еще хуже, так это мокрая промежность, прилипшая к влажной киске. И вибрации мощного двигателя передавалось уже набухшим губкам влагалища.

Ветер развевал ее волосы. Кевин прижался к ней. Было очевидно, что он не привык ездить на мотоциклах, и больше от страха прижимался к девушке за рулем.

Вики спустилась по дороге к своему любимому месту. Полоса песка шла к морю между двух скал. Она остановилась, открыла частные ворота и поехала дальше. Они приехали на пляж за огромной скалой и остановились. Вики взяла Кевина за руку и потянула за собой.

«Здесь есть небольшая пещера. Никто не знает о ней».

В пещере был холодок. Вики села и погладила песок рядом с собой. Кевин сел рядом, и она коснулась его бедра своим бедром.

Девушка начала ему рассказывать о своей жизни – об универе, о матери, брате, отце. Но когда она упомянула тетю Мону, Кевин оживился. Похоже, она задела за живое. Он начал дышать немного быстрее и продолжал облизывать губы.

«Летом мне одиноко», — продолжала она. «Здесь у меня практически нет друзей». Она посмотрела на него и улыбнулась. «Хорошо, что ты здесь, Кевин, правда!»

Она протянула руку и своими пальцами погладила его ладонь. «Разве ты никогда не думаешь о девушках?»

Кевин кивнул. Вики почувствовала, как ее сердце ускорилось. Она царапала круги на его ладони ногтем.

«Ты такой красивый, я готова поспорить, что у тебя было много девушек».

«Хочешь пойти в воду?»

Вики побежала к воде. Они плескались в голубой воде, скрытые скалой. Наконец Вики устала и вышла на берег. Опустившись на песок, она стала ждать Кевина.

Маленькие кусочки желтого шелка теперь не скрывали ни грудь, ни киску. Ее соски торчали, как маленькие пуговички. Ее писька была ясно видна … даже щель между вишневыми губами. Кевин выходил из воды, и было заметно, что его член уже проснулся. Вики еле сдерживалась.

«Ты такой красивый с мокрыми волосами», — сказала она, когда он сел рядом.

Девушка вновь подвинулась к нему вплотную. Но дальше она боялась идти. В последний раз, когда она пробовала это, Кевин не поддержал игру. Кевин лег на песок и заложил руки за голову.

«Ох, ты такой сильный», — выдохнула она, пощекотав пальцем его грудь и бицепс, и опустила ладонь на его бедро. Тяжело дыша, она просунула четыре пальца руки под ткань его плавок.

«Не-е-ет!» Застонал Кевин. Это было первое слово, которое Вики услышала от него. Ей хотелось, чтобы это было — да.

«О Кевин, я не могу удержаться!» Она наклонила лицо к его паху и закрыла глаза. Ей хотелось наброситься на него и облизать все его тело. Но она боялась, что, если все пойдет слишком быстро, может произойти такое же бедствие, как в последний раз.

Очень медленно Вики опустила его плавки и, когда необрезанный член появился возле ее подбородка, она замерла на мгновение. Голова закружилась. Это была самая красивая вещь, которую она видела у мужчин. Не то чтобы она видела больше трех, но все же.

«О Кевин … Ох-х-х …!» Она осторожно подняла его кончиками пальцев. То, что крайняя плоть покрывала темный кончик, сначала смутило ее. Конечно, она видела только член Хауэлла, когда он выходил из душа и отца. Головки обоих членов были снаружи. Но головка Кевина была спрятана под крайней полотью. Это сделало ее исследования еще более щекотливым.

Вики откинула волосы с глаз и наклонилась. Слабый мускусный аромат поднимался от кончика пениса. Она поцеловала кожу на головке. Член был белый, гладкий и мягкий.

Ее киска насквозь пропитала трусики бикини. Из Кевина вырвался горловой звук, и его пальцы прижались к ее вискам. Вики почувствовала восторг. Ему понравилось! Она прикоснулась язычком к крошечному пятну синего цвета, выглядывающему через отверстие в крайней плоти. Кевин перестал дышать. Она толкнула язычок внутрь, поглаживая губчатую головку круговыми движениями.

Почти сразу весь ствол начал удлиняться и твердеть. Она почувствовала, что крайняя плоть сдвигается назад, орган Кевина рос на глазах. Затем головка начала медленно выходить из своего укрытия. Ее пальцы обхватили ствол и сдвинули крайнюю плоть вниз. Ее сердце едва не выпрыгнуло из груди. Соски жгли от волнения, и наблюдения того, как это происходит перед ее глазами. Это было волшебство.

«Кевин, я хочу поцеловать тебя … здесь …» она поцеловала синеватую головку, «и вот здесь!» Теперь ее губы смочили уздечку под кончиком. Кевин вздрогнул. Его руки начали ласково теребить ее голову.

«Ох, это фантастика! Надеюсь, я делаю все правильно!»

Ее язык задрожал, как у змеи и она позволила ему проскользнуть дальше, пока головка не исчезла между ее губ.

Кевин, наконец, качнул бедрами навстречу ее губам. Вики улыбнулась и мягко опустила голову.

«Мм-мм-мм-мм», — мычала она от возбуждения, раздувая ноздри.

Член Кевина был не меньше шести с половиной дюймов, и казалось, что он все еще растет. Она улыбнулась при мысли о его измерении.

«Ох-х-х-х-х», — выдохнула она, чувствуя, как гладкая головка коснулась ее горла.

Девушка быстро подняла голову, снова вернув кончик языка на головку. Кевин издавал такие звуки, будто входил в другое измерение.

«С-с-с-х-х-х-х», — хрипел он, «Ч-ч-ч-черт!»

Ее пальцы обхватили яйца. Вики играла с ними так же мягко, как если бы они были куриными. Кевин медленно двигал бедрами. Его член входил и выходил из ее рта, имитируя трах. Он трахал ее рот … головкой. Она застонала от удовольствия, и опустила одну руку, чтобы погладить свою мокрую киску. Вики пальцами раздвинула губки и погладила вставший клитор.

Затем всунула уже мокрый пальчик до половины в свою узкую дырочку. Внутри ее тела началась лихорадка. Она водила язычком вокруг головки члена и трахала себя пальчиком.

Она дрожала от желания быть трахнутой, но боялась испортить парню удовольствие. Но еще больше она боялась случайно сделать ему больно своими зубками. Вики с удовольствием выпила бы его сок, только бы он полюбил ее.

Беременности она тоже боялась. Но, черт возьми, она хотела избавиться от того, что осталось от ее девственности. Палец просто не мог сделать большего. И был ли более естественный способ, чем прекрасный белый член Кевина?

Девушка выпустила головку члена изо рта и посмотрела ему в глаза.

«Кевин, трахни меня! Трахни меня прямо здесь, на песке! Я умоляю!» Ей больше ничего не нужно было говорить.

Со стоном Кевин перевернулся на ее вздымающийся живот, ее лодыжки скользнули вниз по его бедрам.

«Ты первый, дорогой!» Ахнула она, положив свою руку на член. «Давай помогу». Другой рукой девушка убрала в сторону промежность трусиков.

Вики направила набухшую головку к своей дырочке, а затем прижала губы к уху Кевина. «Вот и все … нажми … Ой, сделай это Кевин! Засади мне!»

Кевин снова хмыкнул и толкнул бедра вперед. Быль почти заставила Вики кричать. Но она закусила губу, подавив ее. Нижняя часть ее тела, казалось, горела, когда толстая головка порвала девственную плеву. И потом она почувствовала другое. Сильное трение на внутренних стенах влагалища. Она ахнула и подняла бедра, чувствуя, как мужской член проходит все глубже.

«Ох, боже, черт возьми, это хорошо … Ой, дорогой! Ох, Кевин! Всунь го полностью в меня! О, сделай это … сделай это!»

Боль ушла. Осталось что-то похоже на незначительное раздражение вокруг внешних краев ее отверстия. Клитор поднялся, умоляя о ласке. Тело Кевина коснулось его, когда он со стоном вошел по основание.

«Хорошо», — выдохнул она. «Как … хорошо! Мне так хорошо!» Ее голос был мягким и чувственным.

Она была удивлена, что ее неопытное тело может справиться с таким горячим, большим пенисом.

«Поцелуй меня, Кевин! Сделай это!»

Она прижала губы парня к груди и выгнула спину, чтобы ее маленькие груди встали. Кевин облизнул шелковистые чашки, а затем зубами оттащил купальник в сторону и вытащил ее розовый сосок наружу.

Кевин быстро набирал обороты. Когда его зубы прикусили сосок, она издала громкий крик и схватила его за бедра.

«Ох … Ху-у-у-н-н-н-н … Ох-х, Кевин … О, боже!»

«Вик … эй», — пробормотал он, напрягаясь, чтобы правильно произнести слова.

Они взволновала ее, услышать свое имя из губ парня, который якобы не мог говорить. Вики всунула свои маленькие ногти глубже в плоть его ягодиц и притянула их к себе.

«Теперь послушай меня Кевин!» Она приложила губы к его уху, снова подняв голову. «Когда ты захочешь кончать, не делай это внутри меня! А то будет большая беда».

«Ух-н-н-н-н», — застонал парень, все быстрее работая бедрами.

«Слушай, Кевин, это важно!»

«Вики … еб … хорошо … тебе хорошо, черт побери, Вики».

«Ох, Кевин, ты не слушаешь».

«Вики так быстро». Он держал ее попку своими сильными руками и еще глубже вдавливал голову своего члена.

Она чувствовала, что ее девственные внутренности уже достаточно растянулись, и от первой боли не осталось и следа.

«Ох, дорогой», — вздохнула она, прижимаясь к нему.

«Я … я …» Кевин облизнул губы и попытался сказать слова: «Мы тебя любим».

В этот момент Вики увидела ослепительный блеск в его глазах. Она видела такой же блеск, в глазах Карла, когда с ним была Мона, лежащая на бильярдном столе.

«Кевин … послушай меня … Кевин!»

«Люблю тебя, Вики! Я люблю …!» Он двигался дико, его бедра качались и тряслись.

Его руки, казалось, пытались ощутить каждый дюйм ее кожи одновременно. Его рот вначале поймал ее подбородок, и наконец, нашел ее губы.

«Кевин!»

«Это так много!» Он глубоко всунул язык ей в рот, его бедра вбили член на всю длину во влагалище.

Затем он задрожал, и его глаза полностью закатились. В тот же миг Вики почувствовала, что ее сопротивление рушится. Ее клитор болит. Он взорвался, и ее тело, казалось, плыло в озере чистого удовольствия. Вскоре она почувствовала, как пульсирующие струи пробиваются к кончику и разбрызгиваются в ее теле.

«Да … О, боже мой!» — закричала она, вися на Кевине.

И даже, когда сперма начала просачиваться по краям ее замученной дырочки, ей было все равно. Она знала, что то, что происходит, грозит ей неприятностями, а может даже хуже. Но с безумием, держащим контроль над ее чувствами, она продолжала подкидывать попку навстречу кончающему члену.

«Кевин». Она коснулась ртом его уха. «Кевин, ты все еще там?»

«М-м-м-м-м-м». Он поднялся на локтях и посмотрел ей в глаза. Это был самый красивый мужчина, которого она видела в своей жизни.

«Ты знаешь, что мы только что сделали?»

Кевин медленно покачал головой, затем улыбнулся и кивнул.

«О, ты, я не думаю, что ты такой тупой, как хочешь казаться». Она ущипнула его за задницу.

Внутри нее член медленно увядал. Но ее молодые мускулы крепко сжали его, как будто киска хотела выдавить последние капли из него.

«Мм-мм-мм-мм», — промычал Кевин. Он слегка открыл рот, словно собирался снова заговорить, затем закрыл его. Он покраснел. Вики поняла, что он хотел сказать что-то важное.

«Скажи мне, что ты говорил мне две минуты назад». Она улыбнулась.

«Помнишь? О любви?»

Кевин покраснел сильнее, чем раньше. Он грубо опустил голову и поцеловал ее в рот. Это был сухой поцелуй, и Вики не понравилось.

«Ты невозможен. Как ты научишься, если даже не пытаешься?» Ухмыльнулась она.

«Ладно, ты знаешь, что это?» — сказала она, касаясь рукой его члена.

Кевин кивнул, как бы говоря, что это элементарный вопрос.

Но Вики настояла. «Скажи, давай, скажи!» Она произнесла медленно слово. «Член».

Все еще краснея, Кевин произнес: «Член».

«И то, куда ты его всовывал — это мое влагалище». Она ущипнула его. «Скажи это».

«Влагалище», — сказал Кевин.

«Ты, молодец». Затем она нахмурилась. «Но я боюсь, черт возьми».

«Сс … пугать … страшно?» — пробормотал Кевин.

«Да, мой дорогой, боюсь, что ты наполнил меня миллионом маленьких Кевинов.

«Ты понимаешь, о чем я говорю?»

Кевин покачал головой, и можно было сказать, что он искренне признал свое невежество. Как она могла рассердиться на него? Она поцеловала кончик его носа, а затем его щеку и сексуально коснулась чувственного рта. Она дразнила его до тех пор, пока он не застонал, а его член стал наливаться.

«Ты бы сделал это снова, да?» — засмеялась она, покачав головой.

«Ты бы заполнил меня снова?».

Кевин казался озадаченным, но улыбнулся, потому что она была права.

«Я думаю, что я просто позволю тебе это сделать снова, но нам лучше по быстрее вернуться. У меня появились срочные дела, благодаря тебе».

Затем она улыбнулась и посмотрела в его голубые глаза.

«Но сегодня вечером мы могли бы увидеться?» Вики хитро улыбнулась.

Кевин, похоже, был в восторге от ее предложения.

«Ты приходишь ко мне, — сказал он неуверенно, — сегодня вечером».

«Зачем?» — спросила она, сузив глаза.

«За твою … влагалище», он вздохнул, с гордостью улыбаясь, что ему удалось произнести всю фразу. «И мой член».

Вики обняла его. Она не знала, смеяться или плакать. Но она знала, что ей нужен член Кевина во влагалище. В этом она была уверена.