Трубка, в третий раз, механическим женским голосом, сообщила:
— Абонент временно недоступен.
«Где его носит? Ладно, зайду к тете Тане, узнаю».
Он, как был, в спортивных трусах, майке и тапочках, добежал до соседнего подъезда.
Тетя Таня, мать его лучшего друга — мировая женщина. Без мужа с рождения Мишки, всегда спокойная, приветливая. С самого детства Сашка был ей как второй сын. За их с Мишкой проделки ему попадало от тети Тани не меньше, чем ее родному сыну, но и ласки он получал столько же, если не больше.
Сашка, лет с двенадцати, когда узнал, чего можно добиться с помощью правой руки, представлял ее в своих нехитрых подростковых фантазиях. Тогда же, Татьяна перестала его тискать, заметив, однажды, его вполне уже мужской, оценивающий взгляд.
— Здрасьте, теть Тань! Я на минутку….
И замолчал. Тетя Таня не то чтобы была раздета, просто на ней было очень мало одежды. Белая обрезанная по грудь футболка, под которой не было лифчика, и серые трикотажные лосины по колено — через них на самом интересном месте выпирали бугорки половых губ. Трусики, она, похоже, надеть тоже не потрудилась. Из-за прически — двух задорных хвостиков, она была похожа на девочку из японских комиксов. Сходство добавляли большие, пронзительно голубые глаза.
— Здравствуй, Санька. Ого, как ты вырос!
Сашка отвел взгляд, и смутившись, покраснел.
— Теть Тань, а Мишка когда вернется? Он трубу не берет.
— Послезавтра. Заходи, чего стоишь?
— Да не, неудобно.
— Кому неудобно? Как школу окончил, так и не видно тебя. Давай, расскажешь мне о жизни, а то я тут совсем кисну.
Он прошел за ней в комнату, не отрывая взгляда от аппетитно покачивающихся ягодиц, и мысленно облизнулся: «Попка, как сердечко, какая же она вся… женщина!».
Тетя Таня, быстро прибирая раскиданные трусы-лифчики, спросила:
— Есть хочешь?
— Не, спасибо, теть Тань.
— Да не зови ты меня тетей. Я всего лишь в два раза старше. Может, чай? Что покрепче не предлагаю, через три годика приходи.
Сашка мотнул головой.
— А я выпью. Скучно одной.
Достала из серванта литровую бутылку «Мартини», в которой плескалось уже меньше половины, и нацедила в первый попавшийся стакан.
— Присаживайся, рассказывай.
Сашка скромно сел на краешек дивана.
— Ну, чего… дела семейные, все как обычно. В универ хочу поступать.
— Ясно. Сказать по правде, я хотела тебя про Мишину подружку расспросить. Как она тебе?
Сашка задумался.
«Чего говорить-то? То, что они со Наташкой трахаются с первого дня знакомства? С другой стороны, она же не дура, и так все понимает.»
— Ну, она… хорошая.
— Вот, спасибо, успокоил! Она хорошая. А подробнее можно?
Тетя Таня со стаканом в руке вплотную подошла к Сашке. Он чуть не окосел, пытаясь украдкой одновременно смотреть на белые полушария груди, выглядывающие из-под футболки, и туда, «где сходятся ноги» — на мягкие бугорки, туго обтянутые трико.
— Она на экономику хочет поступать. Красивая. Правда болтливая чуть-чуть.
— Да, Саш, инсайдер из тебя никакой. А я волнуюсь. Отправила, вот, на турбазу обоих, как бы они там ребеночка мне не заделали.
— Мишка говорит, что она свечи какие-то использует… фа…-че-то-там…
— «Фарматекс»? И то ладно. Умная девочка. А то глотают таблетки, и потом с гормонами мучаются.
Сашке стало жарко от таких разговоров.
— Ты чего покраснел-то? Тетя Таня заулыбалась.
— Большой ведь, уже. Про Мишу все знаю, от меня у него секретов нет. А с кем еще ему посоветоваться, кроме матери? Мужика-то в доме нет….
Она потерла увлажнившиеся глаза и задумалась.
— Да, о чем я?
— Вы говорили о том, что у Мишки секретов нет, теть Тань.
— А, да. Так, ну-ка повтори, только с «ты» и без «тети».
— Ты… говорила о том, что у Мишки секретов нет, Тань, — еле выдавил из себя Сашка.
«Стыдно-то как! И чего она прицепилась?»
«Какой же он хорошенький, когда стесняется. Возмужал, плечики раздались, а все такой же, мямля. А может… так, Танька, тормози!»
Таня подлила себе еще мартини.
— Скажи мне, по секрету, ты уже девственности лишился, отрок?
— Ну, теть Та-ань! — протянул Сашка.
— Давай, колись! Или я тебе не как мама?
— В этом году было.
Сашка не знал уже, как от нее отделаться.
— Нормально. Значит, как и Миша, в восемнадцать. И где она теперь, эта нехолосая девцонка?
Татьяна, сюсюкая как с маленьким, прижала Сашку к себе. Он почувствовал запах настоящей зрелой женщины, пробравший его до мурашек. Запах с легкой ноткой мускуса, крема и каких-то духов.
— Разбежались давно, — ответил он ей куда-то в пупок.
«И чего она себе мужика не найдет? Такая красивая, молодая. Будь она моей, я бы, все для нее сделал».
Татьяна присела рядом.
— Значит, подружки у тебя нет еще. А тебе какие девочки нравятся?
«Тихо, Таня, не спугни!»
Второй стакан мартини подействовал, и она решила-таки, поиграть. А Сашка, возбудившись от соприкосновения их ног, включился в игру.
— Всякие. Но, больше всего, старше меня, как вы… ты, например. У них опыта больше, и поговорить есть о чем.
«Но-но, не торопись, мальчик. Зачем же так грубо подкатывать. Поди, и писюлька уже встала».
— Маленький льстец! Но, мне приятно.
— Вы… ты…. Теть Тань! Ну не могу я вам тыкать. Вы ведь, тоже проходящих мужчин оцениваете как-то?
«Ну, пусть будет «теть Тань», так даже более пикантно».
— Да, есть такое. Подожди, а если до дела дойдет? Девочка начнет к тебе приставать?
— Не знаю, такого еще не было. Без любви, как-то это не правильно. Откажусь, наверное.
«Правильный, но сомневающийся. Это поправимо».
Сашка заерзал, пытаясь скрыть вставший член.
— А вам какие мужчины нравятся?
«Ишь ты, прыткий! Вот, поросенок».
Она решила подыграть:
— Молоденькие, как ты. У них, обычно, там все в порядке.
Таня выразительно посмотрела на холмик в Сашкиных шортах.
— Только не везет мне с мужиками.
«Ну, твой ход, малыш. Что ответишь?»
— Понятно… ну, мне пора, теть Тань. — Сашка испугавшись того, до чего могут довести такие разговоры, решил закругляться.
«Трусишка. Молодой еще. Ладно, отложим пока».
— Да уж, флиртовать ты еще не очень. Но спасибо, развлек тетю Таню.
Она потрепала Сашку по щеке.
— Беги домой. Если хочешь, приходи завтра, часика в два, просто так. Поболтаем еще.
Глядя на его смущенный вид, Татьяна рассмеялась:
— Давай, давай. Завтра продолжим, если не боишься откровенничать с тетей Таней.
Крепко обняв и поцеловав его на прощание в щеку, Татьяна закрыла дверь и вздохнула.
«Что ты делаешь, прошмандовка старая? Он же тебе как сын…. Но секса хочется, аж зубы сводит!».
Вздохнула еще раз, и пошла в спальню за вибратором. Уже долгие годы она доверяла свою сексуальность этой жужжащей палке телесного цвета. Не складывалось у Татьяны с мужиками.
***
На следующий день, с самого утра Сашка начал готовиться к «свиданию». Побрился, срезав нежный пушок со щек и подбородка, принял душ. Заодно постриг свои заросли смородины на лобке, превратив их в более или менее ухоженный газон. Приготовил чистую рубашку и брюки. До двух еще была уйма времени. Прошелся до остановки, купил букет роз. Подумал, взял еще один, для матери. Пока возился с букетами, расставляя по вазам, позвонил Мишка.
— Здорово, мужик! Ты мне звонил? Как жизнь?
— Привет, ага, хотел узнать, когда вернетесь.
— Завтра. Слушай, сходи к маме, я дозвониться не могу. Скажи, чтобы она завтра после пяти дома была, я без ключей.
— Без проблем. Наташке привет!
«Вот и повод нашелся, не просто так припрусь».
Прослонялся еще час по дому и не выдержал. Полвторого уже стоял у двери, с букетом за спиной. Послышался плеск воды, ванная у них была рядом с входной дверью.
«Она моется! Из-за меня что ли?»
Подождал пока не перестала течь вода, и позвонил.
Тетя Таня с тюрбаном на голове и полотенцем вокруг распаренного тела, открыла сразу, как будто стояла за дверью.
— Ой, ты все таки пришел! Проходи.
Сашка убрав из-за спины руку, протянул шикарный букет роз. Тетя Таня с веселым удивлением на лице, приняла букет, посмотрела на покрасневшего Сашку и расхохоталась. Хохоча, в изнеможении осела на пол, и сквозь смех произнесла:
— ну, уморил, Санька! Любовничек!
Взяв себя в руки, уже серьезно сказала:
— спасибо, Саш. Мне так давно не дарили цветы….
Она вдруг заплакала. Заплакала как маленькая, навзрыд, размазывая слезы и шмыгая носом.
— Теть Тань, что с вами? Не плачьте, вставайте.
Он потянул ее за руку, и Татьяна обняв Сашку, прижалась к нему, уткнувшись мокрым носом в плечо. Сашка, обалдев от такого поворота, тихонько гладил ее по голой спине.
— Ты такой хороший! Мне очень приятно. Проходи, я сейчас….
Она скрылась в ванной, а Сашка пошел ставить цветы в воду.
— Ну, на чем мы остановились вчера? — Спросила тетя Таня, входя в комнату. Она уже успокоилась, накинула коротенький халатик и посушила волосы.
— Э… на том, какие мужчины вам больше нравятся.
— Да, черт, с ними. У меня уже вон какой мужичок есть. Внимательный.
«Он уже для себя все решил, и определенно рассчитывает на секс. Танька, неужели сегодня?»
— Значит секс без любви ты не одобряешь, как я поняла. А зря. В твои годы нужна практика, чтобы понимать, чего же на самом деле хочет женщина. Нужно научиться слушать ее, отзываться на ее желания. Вот женишься, а опыта ноль. Жена будет недовольна, разлад в семье. Так что, сынок, я, как мать такого же, как ты оболтуса, очень советую ко мне прислушаться.
Сашка обидевшись на «сынка», пробормотал:
— У меня и так все хорошо.
— Ну-ну….
«Что ты несешь, дура! Совсем от мастурбации крыша поехала. Но какой же он милый!»
Тетя Таня собралась с духом, и выпалила:
— А я тебе нравлюсь? Ты хотел бы…. Узнать меня ближе?
Сашка, пряча глаза, глухо ответил:
— да. Но, теть Тань….
— Никто ничего не узнает, если сам не сболтнешь.
Она помолчала, разглядывая Сашку.
— Считай, что мы заключили контракт о неразглашении. Я знаю, что ты не болтун, так на всякий случай. А теперь….
Она распахнула халат, и поведя плечами, скинула его себе под ноги. Протянула к Сашке руки, и прошептала:
— Иди ко мне.
Сашка уставился во все глаза на ослепительную наготу ее тела. Полные грудки со сморщенными крупными сосками, небольшой животик. И недавно выбритый лобок с аккуратным треугольником волос, как стрелочка, указывающим «сюда!».
— Ну, так и будешь смотреть?
Сашка легко подхватил, и осторожно понес повизгивающую от удовольствия Татьяну в спальню, на не заправленную с утра постель.
— Раздевайся. — Тетя Таня снова перешла на шепот.
Он мигом скинул рубашку, и стоптал брюки вместе с трусами и носками, смешно перебирая ногами.
Тетя Таня лежала раздвинув ноги, и поглаживая себя, спокойно ждала.
— Ммм…. Ну у тебя и эрекция, дорогой. Я помню, тебе лет одиннадцать было, отмывала я тебя от зеленки, которую Миша на тебя вылил. Так у тебя тогда совсем еще маленькая писюлька была, как гороховый стручок. Но уже тогда стояла…. Так смешно было.
Сашкин член стоял, почти касаясь живота, и, как будто подчиняясь стуку сердца, мелко подрагивал в такт.
— Неси его сюда, покажи мне, что ты умеешь, хвастунишка.
Сашка лег между ее ног, и поцеловал тетю Таню в шею. Она сладко застонала от такого забытого ощущения тяжести мужского тела.
— Я еще совсем сухая там, — промурлыкала Татьяна.
«Вот, разволновалась, дура. Как в первый раз».
Он, поняв намек, переместился ниже и раздвинул пальцами половые губы, из которых небольшими петушиными гребешками торчали какие-то коричневые лепесточки. Сашка такого женского устройства никогда еще не видел. Осторожно лизнул их, и посмотрел на Тетю Таню. Татьяна закрыла глаза и прикусила тыльную сторону ладони.
— Чуть выше, сынок….
Он лизнул клитор. И решив отомстить за «сынка», приподнял ее попку, и напустив слюней, поцеловал анус.
— Аххх! Санька, что ты делаешь! Так же нельзя! Перестань сейчас же!
Она плотно сжала бедра, но Сашка, не слушая ее, претворял все свои тайные желания в жизнь. Присосавшись к анусу губами, протолкнул в сморщенную дырочку язык и стал легонько потрахивать, покручивая и проталкивая язык как можно глубже. Татьяна глубоко задышала, и простонала, низким от возбуждения голосом:
— еще, хочу так еще!
Через минуту Татьяна потекла, вымазав терпкой смазкой Сашкин нос, которым он терся о горячее влагалище.
— Я так больше не могу! Са-шень-ка! Иди ко мне!
Он снова лег между ее ног и попытался просунуть член куда следует, но ничего не получилось.
— Не туда, дурачок!
Татьяна направила рукой, и член вошел как по маслу.
— Давай, сначала медленно….
Сашка послушался и опершись на руки, с интересом наблюдал, как входит и выходит блестящий от Татьяниных соков член, вытягивая и выворачивая половые губы. У тети Тани там было гораздо свободнее, чем у его первой подружки, но получать удовольствие это не мешало.
— Теперь быстрее, сыночек.
Сашка ликовал!
«Ну и ладно, пусть сыночек. Я трахаю женщину вдвое старше себя!»
Быстрее заработав бедрами, он смотрел тете Тане в лицо, пытаясь понять, что она чувствует.
«Ей хоть нравится? Или она просто притворяется? Как я должен понять, что она чувствует?»
Таню уносило от наслаждения. Стало жарко, и над верхней губой выступили капельки пота.
«Столько лет без мужика! Господи, как же хорошо… Он просто машина».
Сашка перевернул ее и вошел сзади, навалившись всем телом. Тетя Таня придавленная Сашкой, тихо заскулила, прикусив подушку.
«Я молодец! Получилось! Похоже, что она сейчас кончит».
Он ускорился, звонко шлепая лобком по крепенькой Таниной попке. Татьяна подняла голову, выпустив подушку из зубов, выгнула спину и хрипло застонала. Сашка почувствовал, как ритмично сжимается влагалище и кончил вслед за ней, продолжая вбивать член.
— Уфф! Спасибо тебе, маленький. Ублажил старую женщину.
— И вовсе вы не старая. Вы молодая и очень красивая.
Впервые за долгое время она полностью расслабилась. Ощущения от близости тел, от настоящего члена, не шли ни в какое сравнение с ее резиновой игрушкой. Сейчас, ее упражнения с вибратором по ночам, казались скучными, пресными и бестолковыми.
Расчувствовавшийся Сашка положил ей голову на спину и нежно поглаживал розовую от шлепков попку.
«Интересно, а согласится она еще раз? Может, как-нибудь потом?»
Тетя Таня завозилась, повернулась на бок и обняла Сашку, положив на него ногу.
— Ты бесподобен! Мне понравилось как ты лизал. То, что ты устроил своим языком, это… восхитительно. Только немного стыдно было. — Она улыбнулась. — Мне так никто еще не делал.
Сашка зарделся от такой похвалы.
— Теть Тань….
И замолчал.
— Наверное, хочешь спросить, как мы будем жить дальше после этого?
Он кивнул.
— Что же, не скрою, ты меня приятно удивил.
«Удивишься тут, столько лет нормально не трахалась. Член у него, как железный, ммм…. Просто сказка».
— Нагрешили мы с тобой, Санька. Не буду ничего обещать.
«Никуда я тебя не отпущу. Мой, и только мой! Вот только займусь твоим воспитанием».
— А на что ты рассчитываешь, дорогой?
То, как тетя Таня произнесла «дорогой», Сашке понравилось. В ее интонации не было снисхождения, только нежность, как к равному. Как к любимому человеку.
— Мне кажется, я вас… люблю, теть Тань.
— Не смеши, это пока только секс. Да и «тетя Таня» как-то смешно звучит.
— Тане… чка, я люблю тебя! И сделаю для тебя все, чтобы только тебе было хорошо.
«Попался, несмышленыш. Гормоны в голову ударили. Ты мой хороший!»
— Уже лучше. Так-таки все? Все, что скажу?
— Да.
Отправив Сашку в душ, Татьяна еще немного понежилась в постели, в шутку думая о том, как они будут смотреться вместе.
«Я подружка и любовница восемнадцатилетнего кобелька? Кто бы мог подумать. Еще вчера я бы рассмеялась, скажи мне кто-нибудь такое».
Улыбаясь своим мыслям, она достала из тумбочки резиновый член, сходила на кухню, и без сожаления выбросила его в мусорное ведро.
***
Для Сашки настали, как он считал, лучшие времена в его жизни. Он летал, как на крыльях. Даже мама заметила:
— Ты, часом не влюбился, сынок?
— А вот и влюбился, мама!
Он подхватил ее и закружил.
— Отпусти, голова кружится. Вот шальной!
Сашка повалил ее на диван, и плюхнулся рядом.
— Ну, и кто она? Познакомишь?
Он замер.
«И что теперь? Как я их знакомить буду? Они же знают друг друга чертову уйму лет».
— Знаешь, мам, нам надо еще проверить наши чувства, рано еще.
— Ну, смотри, не сделай меня бабушкой раньше времени.
Мама у него была широких взглядов, и не стеснялась говорить на такие щекотливые темы.
— Ну, мааам! А можно…. Ты иногда будешь отпускать меня на всю ночь?
Она вздохнула.
— Куда я денусь? Какой ты уже взрослый у меня. Но смотри, Санька, я тебя предупредила! И про учебу не забывай, через два месяца универ.
«Пронесло!»
И Сашка перестал думать о будущем. Это его жизнь, и ему хорошо. Пусть будет, как будет.
В семье у Мишки происходило нечто подобное. Мишка смотрел на мать и диву давался, как она за несколько дней буквально помолодела. Разгладились «скорбные» морщинки, на лице постоянная мечтательная улыбка. Даже ярче краситься начала.
— Мам? У тебя кто-то появился?
— С чего ты взял, проницательный мой?
— Ты такая молодая стала. Изменилась.
Она только усмехнулась.
«С кем поведешься».
— Появился, только рано еще о чем-то говорить. Вот, если ты, иногда будешь ночевать у Наташи, я не буду против.
***
— Танюш?
Сашка уже поборол свою стеснительность, и теперь называл ее ласково: Танечка, Танюша.
— Ммм…?
Татьяна, смахнула со лба мокрые от пота волосы, и открыла глаза. Сашка был сегодня на высоте.
«Отодрал как никогда. И откуда только силы берутся?»
— А давай, на дачу к нам съездим? На пару дней.
— Да хоть на северный полюс, я же в отпуске. Но тогда Мишу придется взять. Он тут с голода помрет, если его не заставить поесть.
— Да что он, маленький что ли?
— Он мой сын, и я за него переживаю.
Перспектива, что с ними будет еще и Мишка, ему не понравилась. Никакой свободы не будет, от него же не спрячешься.
— Тогда и Наташку надо звать.
— Шалунишка! Решил тетю Таню на лоне природы залюбить до смерти, пока Миша Наташей занят?
— Не до смерти, но до беспамятства точно.
— Какая самоуверенность, молодой человек! Давай сюда своего богатыря, я хочу в ротик.
***
— Ты точно подружку с собой не берешь?
— Не, она не едет, я же говорил.
Мама, вроде успокоилась, но спросила опять:
— А Татьяна что там забыла? Что ей там с вами, охламонами, делать? Я с ней разговаривала, конечно, но все-таки?
— Мишка сказал, что она в отпуске, хотела тоже искупаться, позагорать. И вам же с отцом спокойнее, если с нами взрослый человек будет.
— Ладно, убедил. Хоть голодные не останетесь.
Усыпив бдительность мамы, Сашка закинул рюкзак на плечо, и вышел во двор.
Уже все были в сборе. В синей Таниной «Фиесте» на заднем сидении сидели Мишка с Наташкой, и, ничего не оставалось, как сесть впереди. Чему Сашка был только рад.
— Привет всем!
— Здравствуй, дорогой! — бархатным голосом произнесла Татьяна.
Сашка напрягся, но никто не обратил внимания. Мишка подумал, что она это любя, по-матерински, и только хлопнул Сашку по плечу. А вот, Наташка, коза, передразнив Татьяну брякнула:
— Здравствуй, дорогой Саша!
Наташка была еще та оторва — что в голове, то и на языке. Но, красивая, зараза, повезло Мишке. Настоящая блондинка, без балды. Он говорил, что у нее и там волосы светлые. Не худая, не толстая, в самый раз. Ножки ровные, с
иськи — во! Еще и загорелая до цвета поджаренного гренка. Как негатив на цветной пленке, волосы белые, а кожа коричневая.
— Пристегнулись, поехали, — скомандовала Татьяна.
Ехать до деревни было ровно час. Дача, по сути, была деревенским домом, любовно обустроенным Сашкиным отцом. Три комнаты, одна большая на первом этаже, две поменьше, на втором. Кухня на застекленной веранде, и пустырь за домом. Родители пока не хотели этой возни с землей, поэтому пустырь использовали как футбольное поле для Сашки с Мишкой или под застолье с мангалом.
Ехали молча, только Наташка что-то шептала на ухо Мишке, и сама же тихо смеялась.
Сашка посмотрел на свою женщину. Думая о ней, он с гордостью сам перед собой, только так ее и называл, «моя женщина».
Сосредоточенное лицо, крепко сжатые губы и изящные руки на руле.
«Какая же она у меня красивая!»
Оглянулся назад. Наташка прекратив шептаться, задремала у Мишки на плече. Да и он уже клевал носом.
Сашка положил руку на Танино бедро. Она, быстро взглянув в зеркало заднего вида, нахмурила брови и покачала головой. Сашка погладил по ноге. Никакой реакции. Задрал цветастое платье, и просунул руку между ног. Татьяна помедлив, раздвинула ноги.
Он радуясь победе оттянул трусики, и нащупал клитор. Таня шумно выдохнула, на секунду закрыв глаза, и снова сосредоточилась на дороге. Сашка, поглядывая назад, протолкнул палец в горячую щель, и Татьяна улыбнулась.
«Зеленый свет», — обрадовался Сашка, и зашевелил пальцем, как будто размешивая что-то мягкое и горячее.
Татьяна сдерживала себя из последних сил: лицо пошло красными пятнами, нижняя губка прикушена, загляденье! Сашка уже знал, что это признак сильного возбуждения, поэтому продолжил «экзекуцию».
Она вдруг стала притормаживать и свернула на заправку. Пришлось убрать руку и сесть, как будто ничего не было.
— Мам, ты чего? — Вскинулся Мишка.
— Заправлюсь на обратную дорогу, а то где там в деревне заправка. Санька мне поможет, спите.
Мишка снова закрыл глаза, и откинулся на сидение. Татьяна, схватив сумочку, чуть ли не бегом, кинулась к оператору:
— тридцать на вторую и ключ от туалета, пожалуйста!
Кинула деньги и выхватив протянутый ключ, побежала к туалету не дожидаясь Сашки. Он еле за ней поспевал. Затянув его в туалет, Татьяна захлопнула дверь, и впилась Сашке в губы, беспорядочно шаря руками по его спине.
— Ну, знаешь, с тобой не соскучишься! — Наконец, оторвавшись от его губ, задыхаясь проговорила она. — Выдери меня! Так сильно, как сможешь! Не могу больше терпеть!
Таня развернулась и стянула трусики. Зажав их в руке, она облокотилась на раковину, широко расставив ноги.
— Ну же! Быстрее, я сказала! Я уже теку, как сучка.
Такая Таня нравилась Сашке еще больше. Властная, не терпящая отказа, и немножко вульгарная.
Сашка оттянул треники, и прицелившись легко вогнал член, там уже давно было мокро и скользко. Таня ахнула, и от нетерпения сама заработала бедрами. Остервенело подмахивая, она еще и Сашку подтягивала к себе, схватив его за футболку. А он строчил как пулемет, не думая о себе. Лишь бы она, «его женщина», была довольна.
— Давай! Давай же! М-мать!
Татьяна, наконец, расслабилась и соскользнув с члена, устало присела на корточки, выставив на обозрение голую промежность.
— Ты не кончил?
— Нет.
— Ну и хорошо, а то бы обивку испачкала. Но ты мне еще ответишь за такие издевательства надо мной, хулиган… мой дорогой. Иди, я за тобой.
Сашка, счастливый как кот, объевшийся сметаны, пошел в машину.
Эта парочка в машине самозабвенно целовалась, не видя никого вокруг. Наташка уселась лицом к Мишке на его колени, и схватив за уши, заталкивала ему в рот язык. Тот только жмурился от удовольствия.
— Вы бы потерпели чуть-чуть.
— А где мама?
Мишка освободился от объятий и отклонил голову, чтобы Наташка не лезла с поцелуями. Но она назойливо продолжала его нацеловывать.
— Носик пудрит.
— Хорошо, что не мозги. Это у нее хорошо получается.
— У Мишутки мама красивая, правда, Сашка?
— Красивая, и что?
— А то, я же вижу, как ты на нее смотришь.
— Знаешь, Наташ, ученые недавно обнаружили аномалию у блондинок. У них несколько косточек не хватает.
— Каких еще?
— В языке. Язык у тебя без костей.
— Фу, дурак!
—Эй-эй, не ссорьтесь, — встрял Мишка. — У Сашки мама тоже красивая, я это ответственно заявляю.
— А мы и не ссоримся, правда Наташ? Ты тоже очень красивая….
Татьяна открыла дверь, и все примолкли.
— Двинули дальше, чада мои.
Остаток пути проехали молча, каждый переваривал полученную информацию и впечатления.
«Он сказал, что я красивая, это значит, что я ему нравлюсь? А он ничего, интересный. Надо бы его прощупать, может перепихнемся по-быстрому».
«Вот болтушка, чуть не спалила перед Мишкой. Как ему потом в глаза смотреть? Надо держаться от нее подальше».
«Что она имела в виду? Как он на нее смотрит? Хотя…. У Сашки девчонки нет, вот и смотрит на всех голодными глазами. Смотреть не возбраняется».
«Он меня так до инфаркта доведет. Сначала завел до предела, потом оттрахал, как суку. Ему, похоже, тоже понравилось мое представление. Сладенький мой!»
***
Разгрузили машину, и Татьяна поставила всех перед фактом:
— Так, я сплю на втором этаже, Санечка у меня за стенкой. Миша с Наташей внизу.
— Ма, мы хотели наверху!
— Нет. Я не собираюсь слушать ваш галдеж и топот за стеной. И тем более не хочу, чтобы вы мне сверху на мозг капали. Все, разбежались по комнатам.
Сашка сложил вещи, расстелил постель и заглянул в комнату к Татьяне. Как раз вовремя — она переодевалась в купальник. Сашка тихо подкрался, и двумя руками схватился за Танину грудь.
— Где будем ночевать?
— Ай! Ты меня напугал!
Татьяна ловко вывернулась, и прикрыв грудь, с удивлением поинтересовалась:
— С чего ты решил, что мы будем спать вместе? Я тебе пока этого не разрешала.
Сашка растерялся.
— Но, Тань….
— Без «но». Как скажу, так и будет. Ты понял меня?
«Что на нее нашло? Черт, у меня от этого член встал».
— Понял….
Таня обняла его, прижавшись всем телом. Почувствовав напряжение в Сашкиных штанах, она округлила глаза:
— Вот дурачок! Тебе что понравилось, как я с тобой говорила? Ты хочешь, чтобы я была такой?
— Меня это возбуждает….
— Санечка, малыш, — Таня резко сменила тон. — Не надо, прошу тебя. Я хочу чтобы ты всегда оставался мужиком. Я тебя просто воспитываю, как мама, понимаешь? Ты должен был осадить меня, как минимум. А как максимум, отшлепать по заднице и жестко трахнуть, до визга. Я ведь твоя. Твоя сучка, которая хочет видеть рядом с собой сильного мужчину.
— Я понял. Но вот так, сразу….
— А сразу и не получится. Жизнь тебя еще не била. Может это до тебя дойдет только на третьей, пятой или десятой твоей подружке. Будешь мямлить, останешься философом с накачанной правой рукой. Тебе жить.
— Пойдем вниз.
— Подожди. У меня к тебе просьба. Я волнуюсь за Мишку…. Не нравится мне эта Наташа, какая-то она шлюховатая. Ты не мог бы, ну, пофлиртовать с ней? Я не говорю, что ты должен ее трахнуть. Не должен, но можешь. Помнишь я тебе говорила про опыт и практику? — Таня застенчиво улыбнулась. — Но ты мне еще нужен ночью с полными орешками.
— А что потом, если выяснится, что она готова изменить Мишке?
— Я не в праве лезть в их отношения, но, как мать, мимо пройти не могу. Это уже другая история, я сама разберусь.
Спустившись во двор, они увидели сидящую на лавочке Наташку, и у обоих отпала челюсть. Она была совершенно голая.
«Совсем обалдела, вот бесстыжая».
Сашка мотнул головой, и вгляделся внимательней. На груди не было сосков, но свисала она вполне натурально, как будто ее ничего не держало.
— Ага, тоже купились? — рассмеялась Наташка. — Это сюрприз для Мишутки. На заказ делали, из ткани под цвет моего загара.
Татьяна покачала головой и потащила Сашку на веранду.
— Я сейчас заставлю Мишу мне помочь, а ты веди ее на речку. Действуй.
Сашка, беззаботно насвистывая, подошел к Наташке и оценивающе осмотрел. С близкого расстояния было заметно, что на ней закрытый купальник, обтягивающий тело, как кожа.
«Ну и видок! От такого кончить можно».
— Чего смотришь?
— Пошли, я тебе покажу, где купаться.
— О, круто, подожди, я сейчас.
Она сбегала в дом и вернулась с плетеной сумкой и покрывалом. Сашка отобрал у нее поклажу, и пошел со двора.
— А Мишутка? Он что, не пойдет?
— Он сначала маме поможет. Потом, может быть.
Сашка повел ее на их обычное место, где они с Мишкой провели все детство, в камыши. Наташка картинно примостилась на покрывале, поджав свои красивые ножки, и порывшись в сумке, выудила фляжку.
— Будешь?
— Это что?
— Коньяк. Армянский, между прочим, настоящий.
Сашка помотал головой и прилег рядом.
— Ты чего, разлегся? Раздевайся.
— Не хочу пока купаться.
— Позагораешь хоть, а то белый как смерть. Вот, посмотри на меня.
Она выпятила грудь и развела руки, приглашая собой полюбоваться.
— Ты красивая.
— Это я уже слышала….
Она сделала большой глоток.
— Это значит, я тебе нравлюсь?
«Начинается».
— Конечно! Особенно в таком виде.
Наташка глотнула еще из фляжки, и, как не странно, даже через загар было видно, что ее щеки порозовели.
— Тогда, поцелуй меня.
«Вот же… без комплексов».
Наташка зажмурилась и выпятила губы.
— А как же Мишка?
— А что Мишка? Я ему не жена, что хочу, то и делаю. Я еще не нагулялась, может. Ну, давай же.
Сашка неловко чмокнул ее в губы. И остановился, разглядывая Наташкино лицо.
«Это было сладко, черт возьми! И я хочу еще».
Наташка приоткрыла один глаз, и Сашка, боясь, что все закончится так и не начавшись, повалил ее на покрывало и подмял под себя.
«Извини, Мишка, но тебе придется подвинуться».
Вспоминая Танины слова про настоящего мужика, он не спрашивая, содрал с Наташки купальник и снова грубо навалившись, впился губами. Она даже не пикнула. Их языки сплелись, Наташка обвила его ногами и руками, превратив их обоих в клубок копошащихся тел.
Сашка умудрившись стянуть штаны, снова приник к Наташкиному загорелому телу и заелозил членом по лобку.
— Суй скорей, — прошептала Наташка.
Смакуя новые для себя ощущения, Сашка с улыбкой на лице медленно вошел. Было узко. Было очень узко, и горячо.
— Вау, какой большой! — простонала она, и выгнулась, как кошка.
Сашка толком и не успел рассмотреть ее тело, заметил только, что кожа на груди была того же цвета, как и везде.
«Я чувствую себя как в порнухе», — подумал он, и стал вбивать свой «большой» в Наташку.
— Хха! Хха! Хха! — Коротко выдыхала она, когда Сашка всаживал до упора, выбивая воздух из ее легких.
— Санечка, ты меня совсем затрахал!
«Вот, я уже и Санечка. Ей понравилось».
Дав ей несколько секунд отдыха, он перевернул ее на бок, и вошел сзади. Наташка задрала ногу, подперев ее рукой под коленом.
«Ну, точно, как в порнухе».
Сашка сжал ее мягкую грудь, и задвигал бедрами, пошлепывая лобком по золотистой круглой попке.
«Точно, голая загорала где-то».
— Д-да, да, да! — разнеслось над речкой, и из камышей выпорхнуло несколько уток.
Почувствовав, что она обмякла, и уже как кукла, расслабленно дергается от его толчков, Сашка сжалился и вытащил член.
— Ой, Санек, ты меня прям… заебал!
Он только улыбнулся, мысленно поставив галочку: «Получилось».
Наташка провела рукой по промежности, и недоверчиво спросила:
— А ты, разве, не кончил? Ну ты гигант! От меня еще никто не уходил без сдачи анализа на отцовство.
Сашка засмеялся.
— И много их, сдавших анализ?
— Ну… — Наташка замялась, с серьезным видом, что-то прикидывая. — С тобой, человек пять.
— Это когда же ты успела?
— Я с шестнадцати лет уже не девственница. Так что, за два года это еще не много.
«Все с тобой ясно, красотка».
— Ладно, пойдем, а то тебя Мишка потеряет. Потом искупаемся.
Всю обратную дорогу, Наташка, прижималась к нему, держа под руку. Отцепилась только перед калиткой.
Мишка, нарезая овощи, с подозрением оглядел обоих, и с обидой в голосе протянул:
— И где это вы были?
Наташка с виноватым видом подскочила к нему и обняв, успокоила:
— Сашка мне речку показывал, только что-то купаться расхотелось. Мы потом с тобой сходим.
Татьяна вопросительно подняла бровь. Сашка утвердительно кивнул, и она нахмурилась, погрузившись в какие-то свои невеселые мысли.
Весь обед Наташка пялилась на Сашку. Было заметно, что в ее красивой головке гуляют какие-то сложные для ее понимания мысли. Татьяна только улыбалась, глядя на этот подростковый любовный треугольник. Сплавив, наконец, сладкую парочку на реку, и убрав со стола, она приступила к расспросам:
— Рассказывай!
— Ты была права. Она сразу полезла целоваться, как только пришли.
— А ты?
— Ну, я тоже. А как такое выдержишь? У нее тело, как у порнозвезды.
— То есть у вас все было?
Сашка с вызовом посмотрел на Татьяну:
— Было.
— Ну-ну, не петушись. Я все понимаю. Это был просто секс, без обязательств. И, похоже ты, кое-чему, все таки, у меня научился.
— Я решил попробовать, и… получилось.
— Молодец, малыш. Сила и напор всегда срабатывают. Почти всегда. Ты это еще поймешь.
— И ты… не бросишь меня, после такого?
— Нет, ты, все таки, непроходимый тупица, Санечка. Не надо путать секс и любовь. У нас, как раз только секс, во всяком случае, с моей стороны. Не обижайся. Ты же понимаешь, что у нас нет будущего?
— Но, почему? Я люблю тебя.
Татьяна замолчала, посмотрев на него, словно ожидая каких-то еще слов.
— И я добьюсь от тебя любви, чего бы мне это не стоило! Плевать на чужое мнение, это только наша жизнь. Нам хорошо вместе, так почему мы должны на кого-то оглядываться?
Губы Татьяны задрожали, и она опустив голову, тихо произнесла:
— Только прошу тебя, говори мне, когда соберешься еще раз залезть на очередную сучку. Я не хочу подцепить какую-нибудь болезнь.
— Это больше не повторится.
— Не говори гоп, дорогой. Твоя порнозвезда с тебя глаз не сводит. Ты же хочешь ее? Только не ври.
— Хочу.
— И я тебя отпускаю, развлекайся.
— Но, Мишка….
— Я займу его, чем-нибудь, пусть с матерью пообщается. Может вправлю ему мозги.
Скрипнула калитка и появился Мишка, красный и злой как черт. Татьяна нахмурилась.
— Ну, что еще?
— Я хочу домой! Надоело все!
— Ну-ка сядь, и расскажи нормально.
Зареванная Наташка проскользнула мимо, как тень, и скрылась в доме.
— В общем, я сам виноват. Стал спрашивать, что она с Сашкой… — Мишка зыркнул на него, и отвернулся. —… на речке делала. А она отмалчивается или разговор переводит.
— Вот еще, Отелло доморощенный. С чего ты взял, что что-то было?
— Не знаю, я подумал…. Мам, отвези меня домой. Не хочу я, когда она здесь.
Татьяна посмотрела на Сашку, и ему показалось, что она только рада такому повороту.
— Хочешь, чтобы я два часа в дороге провела? Я дома оставаться с тобой не собираюсь. Мне еще завтра Сашку со Наташкой отвозить. Взял, и всем отдых испортил.
— Ну, пожалуйста.
Татьяна, с плохо скрываемой улыбкой, наконец, согласилась:
— Быстро в машину. Вещи я потом сама привезу. Санечка, ты как хозяин, проследи, чтобы все было нормально, до моего приезда. Два часа без меня проживете?
Сашка кивнул, и отправился успокаивать Наташку.
— Наташ, он уехал. Тетя Таня его домой повезла.
Наташка лежала свернувшись калачиком на кровати, в своем «невидимом» купальнике и всхлипывала.
— Ну и пусть! Дурак! Он мне пощечину…. Он меня ударил! Мы же просто друзья… были.
— За что?
— Ни за что. Все время про тебя спрашивал, чем мы без него занимались. Я ничего не сказала, а он все равно ударил.
«Вот, баран! Разве можно бить девчонку? Он, конечно прав, но ничего не доказано же».
— Саш…. Обними меня. Просто так.
Сашка сел на кровать и она все еще всхлипывая, подползла к нему, села на колени, и положила голову на плечо. Сашка вздохнув, обнял.
— Я знаю, что всем кажется, что я шлюшка. Но я такая. Хочется все попробовать. Он жениться предлагал, а я не хочу. Что я дура, в восемнадцать лет у плиты стоять? Да и нет у него этой плиты. Ничего нет. А я не нагулялась еще, понимаешь?
Она обняла его за шею, и затихла.
«И что мне теперь делать? Так и будем сидеть? Пойду спать, время быстрее пройдет, а там и Танюшка приедет».
«Хочу, чтобы он опять меня трахнул, как на речке. Чего он сидит? Такой решительный вроде был».
Сашка пересадил Наташку на кровать и поднялся.
— Я спать пойду. И ты поспи, вечером шашлык будем делать.
Она с обидой посмотрела на Сашку, и бросила вслед:
— Ну и иди. Шашлык.
Сашка поднялся к себе разделся до трусов, и улегся. Уже задремав, почувствовал запах коньяка и чье-то присутствие. Открыл глаза.
Совершенно голая Наташка, стояла, нависая над ним, и рассматривала его лицо. Две загорелые сиськи болтались у него прямо перед глазами.
— Ты что тут делаешь?
— Хочу с тобой. Мне скучно.
Сашка приглашающе откинул одеяло. Она легла, придавив его сбоку мягким и горячим телом, и сразу сунула руку, куда не следует.
— Можно я сниму? Пожалуйста.
Он сам стянул трусы и приобняв Наташку, снова закрыл глаза.
— Ты, что не хочешь меня? Из-за того, что я такая… неразборчивая?
«Ну, знаете! Это уже ни в какие ворота. Сначала трахает, как сумасшедший, а потом нос воротит. Что не так?»
— Настроения нет, испортили весь отдых. Это я виноват.
— Между прочим, я еще в машине подумала, что мне надо тебе самой это предложить. Ты мне нравишься… теперь.
«Не говорить же ей, что я люблю Мишкину маму, и жду только ее? Вот, прилипла».
Наташка поиграла с вялым членом и переключилась на себя. Сашка открыл глаза. Он никогда не видел, как мастурбирует девушка, поэтому почувствовав, что рядом происходит какое-то движение, сел по-турецки, и стал с интересом наблюдать.
Наташка лежала, согнув ноги в коленях, и круговыми движениями, натирала клитор двумя наманикюренными пальчиками. Зрелище завораживало. Полуприкрытые глаза сверкают искорками из-под длинных ресниц, щечки наливаются румянцем. Загорелая грудь с розовыми сосками, колышется от малейшего движения рукой. И дрожащий от возбуждения плоский животик.
Сашка погладил ее по бедру, и это стало для нее последней каплей. Наташка начала постанывать, и стон постепенно перерастал в жалобный протяжный крик. Сначала тихий и нежный, потом громче, громче, и, внезапный обрыв на самом пределе.
Наступила давящая на уши тишина.
— Я кончила, — объявила Наташка.
— Это было красиво.
Сашка погладил ее по мягкому животику, и прилег рядом. Наташка закинула на него ногу, обняла, и вскоре они уснули.
Татьяна появилась только под вечер, когда они кормили комаров и болтали о жизни, сидя на лавочке во дворе.
— Мне надо поспать. Два часа за рулем, еще Миша нервы вымотал.
— Я тоже еще посплю. — Сашка поднялся и пошел следом за Таней, дрожа от возбуждения.
Растерянная Наташка осталась сидеть.
Легли у Татьяны в комнате, и она сразу предупредила:
— Все потом, мне надо просто поспать.
Обнялись и уснули. Проснулись от какого-то грохота. В проеме двери стояла Наташка, с удивлением смотря на открывшуюся сцену.
— Простите….
Она развернулась, и протопав по лестнице, скрылась у себя в комнате.
— Может свяжем ее, и в колодец?
— Не шути так, дурачок. Все образуется.
***
С того времени прошло 18 лет, и я не знаю, зачем это пишу. Рассказ далеко еще не окончен. Мне уже 36, как было тогда «моей женщине», Татьяне.
— Саш, я Танюшку уложила…. Что ты там все время пишешь?
— Историю нашего знакомства, любимая.
— Да кому это интересно?
— Не знаю, Наташ. Может, кто-нибудь и прочитает.
1 727
Загрузка...
