Прогулочный катер на предельной скорости мчался вдоль побережья, а затем взял курс в открытое море. Молодая супружеская пара наняла судно на несколько дней, чтобы разнообразить уже порядком надоевший отдых на Черноморском побережье. За штурвалом стоял капитан, как он громко себя называл, в прошлом бороздивший океаны и моря матушки-Земли, а теперь прогулочный катер стал местом последней службы старого морского волка. Молодые люди, чувствуя себя в полной безопасности за широкой спиной опытного моряка, увлеченно целовались, а в перерывах подкармливали чаек хлебными крошками, оставшимися после сытного обеда. На море царил полный штиль, спокойно было на душе и у пассажиров катера. Казалось, ничто не предвещает беды. И вдруг ритм двигателя сбился, а вскоре он и вовсе заглох.
Катер застыл на поверхности моря. Молодые люди осмотрелись, но даже полоски берега не было видно. Капитан задумчиво раскурил трубку и, несколько раз нервно затянувшись, сказал:
— Ребята, не буду вас обманывать, но если уж двигатель на этой посудине замолчал, то это надолго.
— А почему же мы с таким двигателем вышли в море? — несмело спросила женщина.
— Другого у меня, уважаемая, не было, а кушать, как известно, всегда хочется.
— Да как же вы могли? Как вы могли? — побагровел молодой человек.
— Собрание, молодые люди, считаю закрытым. Будем дрейфовать, пока нас не подберет какое-нибудь судно. Все.
Капитан ушел в маленькую каюту, в которой, и сидеть-то было неудобно. Молодые люди переглянулись и, не сговариваясь, вместе криво усмехнулись.
— Н-да, погуляли! — вздохнул муж.
— Отдохнули! — в тон ему ответила жена. Помолчали.
Через некоторое время молодой человек предложил:
— Выпьем, Оля?
— Выпьем, Андрюша, — согласилась женщина. — Может, легче станет.
Молодой человек вынул из ящика под сидением бутылку коньяка…
Алкоголь туманил сознание, сложившаяся ситуация уже не казалась такой безнадежной.
— Оля, я тебя… — прошептал молодой человек.
— Я тебя тоже хочу, Андрюшенька, — угадав желание мужа, опередила его женщина. — Вот только капитан…
— А, пошел он… — зло выругался молодой человек. — Какой он теперь капитан, после того, что произошло!
— Правильно! Пошел он… — засмеялась женщина. И супруги слились в жадном поцелуе.
Сквозь щель между досками капитан хорошо видел, что происходит на борту катера.
Беспрерывно целуя жену, молодой человек расстегнул пуговицы полупрозрачного халата, который плотно облегал миниатюрную женскую фигуру. Женщина была без лифчика, поэтому небольшая смуглая грудь, словно два детских мячика, выпрыгнула наружу. Капитан напрягся. Во рту почему-то стало сухо. Он уже давно серьезно не интересовался женщинами, но эта «пичужка», как он за глаза называл свою пассажирку, неожиданно взволновала просоленную морскими ветрами капитанскую душу. Заросшая седыми волосами, сильная рука помимо его воли нырнула под резинку трусов…
А молодые люди, казалось, никого и ничего не замечали. Увлеченные друг другом, они полностью игнорировали присутствие еще кого-то. Им было хорошо. Ушла тревога, притупилось чувство опасности, а, может, именно необычность ситуации приносила им особое, дотоле неведомое наслаждение. Женщина, сидя на ногах мужа спиной к нему, то поднималась над крепким смуглым жезлом, то снова опускалась на него. Капли пота бежали по их телам, не успевая высохнуть под палящими лучами полуденного солнца.
— Быстрее! Быстрее! — вдруг выкрикнул муж.
Она запрыгала еще интенсивнее, напоминая заводную механическую игрушку.
— Хорошо-то как, Андрюшенька! — застонала женщина.
Муж цепко обхватил жену за талию и на одно мгновение остановил ее движение. Она почувствовала, как его плоть неимоверно увеличилась в ней, раздвигая узкие бедра еще никогда не рожавшей женщины.
— Нет, нет! Только не в меня! — закричала она. Женщина едва успела соскочить с его жезла, и обильная белая струя, обрызгав ее спину, побежала вниз…
Капитан испытал наслаждение почти одновременно с молодым человеком. Он не мог даже предположить, что такое наслаждение можно получить, просто наблюдая, и с удивлением уставился на бело-молочные капли, застывшие на его серых парусиновых штанах. Прижавшись к дощатой стене каюты, капитан сквозь щель хорошо видел, как женщина ополаскивала ноги и промежность морской водой, а ее муж, налив очередную порцию коньяка, залпом выпил…
Шли дни… Все попытки капитана заставить двигатель работать ни к чему не приводили. Заканчивались продукты, все беспощаднее припекало солнце, запас пресной воды был почти исчерпан и жажда все ощутимее мучила пассажиров затерявшегося в морских просторах катера. В изобилии были только алкогольные напитки, поэтому, чтобы хоть как-то компенсировать недостаток воды, пили вино, водку… И если капитан еще держался на ногах, то молодая пара практически все время лежала на дне и поднималась только для того, чтобы принять очередную порцию алкоголя. О сексе они уже не думали. Вот и сейчас капитан, выйдя из каюты, увидел знакомую картину. Молодой человек развалился на корме, а его жена, милая сердцу капитана «пичужка», лежала почти посредине катера, широко раскинув ноги. Она была в одних трусиках, но и те сползли вниз, так что была видна тонкая дорожка волос на лобке. Сегодня, когда капитан понял, что шансов выжить у них почти нет, все его желания свелись к обычным инстинктам: есть, пить, обладать женщиной. И если с первыми двумя желаниями были, мягко говоря, проблемы, то женщина была рядом. Только протяни руку — и ощутишь упругую маленькую грудь в своей ладони. Капитан стал на колени у ног Оли. Положив руку ей на живот, он осторожно коснулся губами дорожки волос, которая магнитом притягивала его. Убедившись, что женщина продолжает спать, капитан потянул за резинку ее трусы и приспустил их. Распахнутая расщелина открылась его взгляду. Ноги Оли были так широко разбросаны, что большие половые губы образовали окружность, напоминающую букву «О».
— Оля, — нежно прошептал капитан.
Руки его мягко коснулись валиков крупных половых губ и развели их еще шире. Капитан с интересом вглядывался в таинственную глубину влагалища так, как, возможно, Али-Баба стоял в раздумьях перед входом в пещеру, полную несметных сокровищ. Двумя пальцами он проник в отверстие и стал массировать пока еще сухое влагалище. И только когда вход стал достаточно влажным, капитан с наслаждением вошел своим членом вглубь теплой пещеры. Вначале женщина лежала безучастно, но чем интенсивнее квитировал капитан, тем отзывчивее становилось тело Оли. Она по-прежнему лежала с закрытыми глазами, хотя было очевидно, что половой акт приносит ей наслаждение. Капитан, несмотря на свои годы, оказался хорошим наездником. Около получаса он наслаждался телом молодой женщины. И вот из ее губ вырвался радостный крик, но тут, же она испуганно прошептала привычную фразу:
— Только не в меня!
Удивленный капитан вырвал член из ее влажной глубины и оросил вздрагивающий живот женщины.
— Значит, ты не спала?
— Почему же, спала, но пробуждение было прекрасным! Спасибо, капитан!
Женщина с трудом приподнялась и посмотрела на лежащего мужа.
— Вы молодец, капитан, а вот мой суженый, кажется, сломался.
— Я должен всегда быть на посту. Ведь я, хоть и плохенький, но все, же капитан, пичужка.
— Пичужка? — удивилась женщина. — Это кто?
— Пичужка — ты, моя милая, — ласково ответил капитан.
Женщина не сдержалась и благодарно чмокнула его в многодневную седую щетину на щеках.
— Смотри! — вдруг встревожился капитан.
На горизонте они увидели черное грибообразное облако, которое стремительно приближалось к ним.
— Это… Это… — взволнованно заговорила женщина.
— Это смерч, — посуровев, подтвердил догадку Оли капитан. — Он сейчас будет здесь! Держись, пичужка!
И капитан крепко прижал женщину к себе. Они оказались в самой середине смерча. Здесь было темно и тихо. А о судьбе мужа женщина так никогда и не узнала.
— Мы где? — недоуменно спросила Оля.
— В преисподней, пичужка.
С огромной скоростью смерч мчался над морем, неся в своей утробе двоих людей, неожиданно ставших близкими друг другу. Смерч растерял свою ношу над скалистым мысом, который тянулся далеко в море. Разрушив маяк, он бросил у его развалин женщину, а капитана понес дальше…
Оля не знала, сколько времени она пролежала на каменных развалинах. Очнулась она, когда чьи-то руки коснулись ее лба. Прямо над собой она увидела несколько грубоватое, но доброе лицо пожилой женщины.
— Кто вы? — тихо, преодолевая боль в затылке, спросила Оля.
— Я — Фрося, смотрительница здешнего маяка. Хотя маяка-то уже нет.
Женщина повела Олю к небольшому домику под скалой. В его глубине за темным окном мерцал огонек. Отворив скрипучую дверь, смотрительница ввела Олю в маленькую, скромно обставленную комнату. На стене, под потолком, горела старинная керосиновая лампа, отбрасывая вокруг причудливые тени.
— Ложись в постель, дочка.
В голосе хозяйки Оля почувствовала обеспокоенность и почти материнскую заботу. Только теперь она поняла, что полностью обнаженная. Обрушившийся смерч был так стремителен, что она не успела даже надеть трусики после близости с капитаном.
— Да ты не стесняйся, — заметив смущение Оли, сказала, усмехаясь, смотрительница. — Мы ведь обе бабы, чего нам скрывать. Вон, дрожишь вся. Ложись, ложись, — снова сказала смотрительница, заботливо укладывая свою неожиданную гостью в постель.
Накрыв Олю теплым пледом, хозяйка куда-то исчезла, а через мгновение появилась в комнате, прижимая к груди бутыль мутной жидкости, миску соленых огурцов и огромный каравай хлеба.
— Сейчас выпьем самогоночки, закусим, а потом ты мне расскажешь, кто ты и откуда, и как вообще появилась здесь.
Мутная жидкость обожгла Оле горло, и она почти сразу захмелела. Жадно впихивая в себя нехитрую снедь, Оля сбивчиво рассказывала обо всем, что произошло с ней, разумеется, избегая интимную тему. Хозяйка охала и ахала, пораженная приключениями молодой женщины. Вскоре и смотрительница, и Оля опьянели так, что уже плохо воспринимали происходящее. И тут Оля разоткровенничалась, недаром говорят: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Смотрительница не столько умом, сколько чувствами воспринимала яркие картины, которые рисовало воображение Оли. Вот ее муж, Андрей, глубоко проникает своим членом во влажную Олину пещеру, а вот жилистый жезл капитана вырывается наружу и орошает ее живот. Смотрительница, раньше совсем не склонная к однополой любви, вдруг с интересом уставилась на тело Оли, а молодая женщина все продолжала и продолжала заплетающимся языком описывать свой интимный мир…
Фрося, давно лишенная мужской ласки, на какое-то мгновение почувствовала себя на месте тех мужчин, о которых рассказывала Оля. Ей захотелось ласкать это ослепительное молодое тело, впиться губами в полные, потрескавшиеся губы женщины. Пошатываясь, Фрося приподнялась со стула и начала сбрасывать с себя одежду. Оля плохо понимала, зачем хозяйка разделась, разум уже не управлял ею. Она жаждала ласки и на уровне подсознания догадывалась, что обнаженная женщина, которая сейчас приближается к ней, может принести ей желаемое.
Смотрительница, как и Оля, была худой, поэтому им было удобно вдвоем на узкой кровати. Оля с интересом рассматривала Фросино тело. Узкие бедра, как у мальчишки, почти такие же, как и у нее. Маленькая грудь с сосками-вишенками, правда, мягкая и чуть-чуть обвисшая. Живот в белых рубцах говорил о том, что Фрося испытала радость материнства. Лобок, покрытый густой шапкой рыжих волос, был намного выпуклей, чем у Оли, а малые половые губы были, пожалуй, полноваты для такой худой женщины и как-то вызывающе выглядывали наружу. Над всем этим богатством нетерпеливо вздрагивала возбужденная пуговка клитора. Но Олю почему-то привлекли именно необычные малые половые губы. Она открыла их ладонью, как бы подталкивая свою партнершу к более решительным действиям. Фрося от такой ласки на секунду даже задохнулась, а потом задышала часто-часто. Она сжала руками грудь своей гостьи и стала страстно ее целовать, опускаясь все ниже и ниже, пока не увидела перед собой нежную Олину раковину. Похожие раковины она иногда находила на берегу моря, но они были красивы холодной красотой, твердые и острые по краям, а Олино чудо природы, словно большой мягкий рот, тянулось ей навстречу и Фрося откликнулась на призыв. Она впилась ртом в мягкую сочную мякоть, и обе женщины застонали от счастья обоюдного обладания. Фросе было почему-то приятно ощущать, как Олины половые губы заполняют ей рот, а потом — с легким причмокиванием выскальзывают наружу и снова возвращаются обратно, а она проникает языком внутрь.
Оля не выдерживает и переворачивается так, что теперь половой орган хозяйки смотрит ей в лицо, выглядывая из под шапки рыжих волос… Со стороны женщины, наверное, напоминают какое-то фантастическое животное с четырьмя разбросанными ногами, между которыми мечутся из стороны в сторону две головы… Но всему приходит конец. И вот, под оглушительный визг наслаждения, животное распадается, и уже два самостоятельных существа — две женщины — мечутся на постели, тяжело дыша и вложив, каждая себе, ладони между ног…
После они долго отдыхали, и казалось, что они спят, но это только казалось. Оля первой приподнялась на локтях и посмотрела на Фросю. Слегка заплетающимся языком она проговорила:
— Фрося, такое у меня впервые и, ты знаешь, мне понравилось.
Фрося поняла, что глупо притворяться спящей, но все, же зевнула, потянулась, а потом честно призналась:
— Мне тоже понравилось. Хоть то, что мы делали, наверное, ужасный разврат.
— Плевать, — махнула рукой Оля, кривясь все еще хмельной улыбкой. — Главное, что нам было хорошо.
Она прижала к себе Фросю и поцеловала ей глаза.
— Правильно, плевать! — обрадовавшись, ответила Фрося. Женщины снова слились в объятиях, их руки встретились и заскользили по животам в поисках влажных сокровищ…
Они не услышали, как скрипнула дверь, и не увидели, что в комнату вошел весь мокрый, в оборванной одежде капитан. Для женщин, поглощенных любовью, третий на этом пиршестве плоти был лишним. Капитан тихо сел в углу и засмотрелся на любовниц. С его губ слетела только одна, еле слышная фраза:
— Пичужка, ты — чудо!
Эту невероятную историю как-то в минуту откровенности поведала мне моя соседка. Было ей тогда уже лет семьдесят. Хотя и в этом возрасте было в ней что-то эдакое… Ну, в общем, вы меня понимаете.
1 301
Загрузка...
