Софья Николаевна пришла с очередным уроком английского языка к ГОСПОЖЕ НАСТЕ. ГОСПОЖА НАСТЯ не отличалась особым прилежанием и усердием к знаниям вообще и английского в частности. Ее мысли в nn лет были заняты познанием самой себя….. в плане физиологии…. и любопытством – а как у других людей. Так на уроках она перебивала Софью Николаевну и спрашивала:
— А как будет на английском писька? …. А член?…. А какого цвета ты любишь носить трусы?
Или, глядя на фигуру учительницы, наигранно восхищалась:
— Вот это жопа! Классная! Любит наверное сучка, когда ее лупят!?
Все это сбивало Софью Николаевну с мыслей, заставляло краснеть, но в тоже время это ее возбуждало. Она сама себе боялась признаться, но ее подсознание говорило:
— Тебе это нравится….. ты этого хочешь….
Софья не понимала, чего она хочет…. Но догадывалась. Она давно мечтала об этом. Мечтала в своих фантазиях дома вечерами в кровати, лаская себя, свой изнывающий цветок любви, она мечтала и представляла, как ее раздевают догола, привязывают и начинают хлестать голое тело разными ремнями, плетками, прутьями….. всем, чем попало, до синяков… до кровопотеков. Чем ярче она представляла обжигающую боль очередного удара, тем сильнее сочился ее бутон наслаждений…. Приводя ее к безумному оргазму…..
А еще, папа ГОСПОЖИ НАСТИ платил ей очень хорошие деньги за ее уроки. Платил и за то, чтобы к нему она обращалась ГОСПОДИН, а к дочери – ГОСПОЖА НАСТЯ, и терпела все унижения от дочери. Впрочем, она могла уйти в любой момент. Но она не уходила из этого дома, как бы ее не унижала эта маленькая мокрощелка. Софья Николаевна терпела и продолжала уроки, и продолжала приходить в этот большой дом, в котором жили двое – отец Андрей Егорович и дочь Настя.
Вот и сегодня. С утра был обычный день. Софья сходила в школу, провела там 4 урока в разных классах, заполнила журналы, написала очередные планы на завтра, добросовестно отсидела на совещании у завуча и пошла с очередным уроком в дом ГОСПОЖИ НАСТИ и ее отца.
В этот день Андрей Егорович, ГОСПОДИН, был дома, что бывало очень редко. Учительница мысленно этому порадовалась, в надежде, что девочка сегодня будет более послушной и прилежной. Но когда она вошла в комнату ГОСПОЖИ НАСТИ, то увидела ее в одних трусиках-стрингах, которые совсем не прикрывали ее девичью круглую попку. Софья Николаевна в первые минуты даже позавидовала ….. в этом возрасте у нее была не такая аппетитная попка…. Девочка стояла перед зеркалом и разглядывала свои совсем маленькие грудки. Тискала их, приподнимала и явно была недовольна их размером. Тут учительница невольно улыбнулась, ее грудь была тогда гораздо больше этих бугорков, а уж сейчас тем более. Эту улыбку заметила через зеркало ГОСПОЖА НАСТЯ и приняла ее за злорадную ухмылку.
— Что, сучка, ухмыляешься? Твои сиськи разве больше были в nn лет? Отвечай сучка, больше да?….. Она смотрела на женщину как то зло и обиженно. Софья не ожидала такого, но как учитель и более опытный человек должна была и ответить и успокоить ученицу.
А та продолжала нервничать и чуть не плача причитать:
— У нас в классе почти у всех девчонок сиськи уже большие, можно и потрогать и пощупать, только у меня какие то ДУЛЬКИ, как сказал Пашенька, наш красавец.
Поняв, что девочка влюбилась и страдает от невнимания к ней мальчика-красавца, да еще и насмешек с его стороны, Софья Николаевна попыталась ее приободрить:
— Ну что Вы, ГОСПОЖА НАСТЯ, ваши грудки тоже очаровательны, некоторым мальчикам-мужчинам именно такие и нравятся…..
— Ты не понимаешь, дура безмозглая, я хочу большие сиськи…. хотя бы как у тебя, чтобы их могли мять и тискать все желающие, — в гневе кричала девочка.
— Разве тебе не приятны мужские горячие руки на твоих голых сиськах, и когда мужские горячие пальцы мнут, тискают, щипают твои соски?….. отвечай сучка…. Правду отвечай. Приятно или нет?
— Приятно, — прошептала Софья, понимая как права эта маленькая бестия. В тоже время с ней самой творилось что то не понятное. Вид обнаженной девочки, ее унизительное обращение к ней, как к мерзкой твари, разговоры об интимном заставили течь ее женские соки, а она, как назло, сегодня утром торопилась и не успела положить прокладку и теперь ждала и боялась, когда промокнут ее трусы и запах услышит эта маленькая скороспелка.
— Тогда покажи мне их! – неожиданно услышала приказ женщина.
— Что? – не понимая, решив что ослышалась, и не зная как себя вести дальше спросила Софья Николаевна.
— Сиськи свои, сука, покажи! Глухая что ли?
— Но ГОСПОЖА НАСТЯ, я ведь пришла заниматься с вами английским языком, а не интимным образованием. Что скажет Ваш папа, если вдруг войдет.
— Ты еще смеешь мне перечить, дрянь голожопая. Раздевайся, я хочу видеть твои сиськи. Мне все равно, что он скажет. В любом случае виновата будешь ты. И накажет он тебя, сучка озабоченная.
— Почему это озабоченная, — обиженно пролепетала Софья, непослушными пальцами расстегивая свою блузку. – Вы не можете так говорить, ГОСПОЖА НАСТЯ.
— Могу, еще как могу, сучка, — прошептала ласково-зло девочка ей в лицо, при этом через бюстгальтер ухватив и больно сжав ей грудь своей маленькой ручонкой. – Хочешь докажу?
— Не надо. — Софья Николаевна уже знала как и что может доказать эта бестия. Трусы предательски промокли и «аромат» стоял на всю комнату.
— Это снимай, — оттянув и больно шлепнув по телу натянутой тканью бюстгальтера, выдавила из себя развратница.
Женщина, краснея, послушно закинула руку за спину, нащупала застежку и интимная вещь оказалась на полу. Девочка с нескрываемой завистью смотрела на белые с синими прожилками шары 4-го размера, с большими коричневыми ореолами и крупными сосками. От необычности ситуации соски Софьи напряглись, стали твердыми и торчком. Это заметила ученица. Она стала их трогать, мять, сдавливать и в тоже время ласкать и шлепать по ним руками.
— Может откусить их тебе? – в очередной раз, сдавив правый сосок крепкими пальцами, усмехнулась мокрощелка.
— Пожалуйста, не надо, ГОСПОЖА НАСТЯ, — со слезами прошептала униженная женщина. – Давайте все это прекратим, оденемся и займемся уроками.
В комнате к ее «аромату» примешался еще один, более тонкий и яркий. Его ни с чем нельзя было спутать. Женщина поняла, как возбуждает девочку все происходящее. Краем глаза она заметила мокрое пятно на стрингах ученицы. Заметила и испугалась, что теперь ни какие тормоза не смогут удержать девочку, и она может сотворить что угодно. Мысленно молилась: «Господи, вразуми ее, останови ее…. Господи…». Софья знала по своему опыту, когда течет, хочется большего…. Большего… до полного опустошения…. И тут…..
— Что тут происходит? – это ГОСПОДИН заглянул в комнату дочери, посмотреть как проходит урок. – Софья Николаевна, почему Вы в таком виде? Почему Настя раздета? У вас тут урок английского или порнографии?
— Папочка, миленький, это все она. Заставила меня раздеться, оголила свои сиськи и приказала мне их мять и ласкать. Говорит вот такие должны быть сиськи у женщины, а не то, что у тебя – дульки, — не дав открыть рот Софье выпалила девочка. Женщина поняла, как она влипла, и вспомнила сказанную ранее фразу девочки, о том, что папа скорее поверит ей, своей дочери, а не голожопой училке. Но все же попробовала возразить:
— Нет, нет, все не так ГОСПОДИН. ГОСПОЖА НАСТЯ уже была раздета, и «попросила» (чуть не сказав заставила) меня показать ей мою грудь.
— Папочка, она врет….. нагло врет…. Это все она…., — не на шутку расплакалась девочка, обняв папу и прижавшись к нему, словно ища защиты. – Накажи ее, или выгони. Найдем другую.
— Софья Николаевна, Вы напрасно пытаетесь свалить всё на мою дочь, — обнимая девочку, металлическим голосом вымолвил ГОСПОДИН. – Вам придется пройти со мной. Солнышко, и тебе тоже. Там мы установим истину. Ступайте за нами, все еще обнимая дочь приказал глава дома. – это оставьте тут, оно вам не понадобится, — приказал он, увидев как Софья Николаевна потянулась за своими вещами. Они вышли из комнаты в просторный коридор. В конце коридора была дверь, за ней лестница вниз. Софья поняла, что ее ведут не в кабинет, а в подвал. ГОСПОДИН включил свет. Софья Николаевна огляделась и покрылась мурашками и холодным потом от того, что увидела. В тоже время отметила небывалое возбуждение. Молилась, надеялась, что у господина не такое острое обоняние, что бы услышать ее «ароматы».
Дочке ГОСПОДИН приказал сесть в кресло, а ей сказал следующее:
— Вы, Софья Николаевна, сегодня очень сильно провинились. Я Вам плачу хорошие деньги, чтобы Вы учили мою дочь английскому языку, а не устраивали с ней секс уроки. Я считаю, Вы заслужили жесткого наказания, или увольнения, причем с плохими рекомендациями. Что выбираете Вы?
Полуголая учительница обвела взглядом комнату. Она была похожа на комнату пыток. У одной стены стоял крест буквой Х в рост человека с ремнями для рук и ног, к потолку были подвешены кольца и какие то колесики с веревками, на стенах были развешаны плетки, ремни, хлысты и прочие подобные вещи, в углу стояло ведро с прутьями-розгами. От всего увиденного у женщины перехватило дыхание. Похоже, ее фантазии обретают явь. И снова …. Очередная порция запаха……
— Как не кстати, — подумала она, но поделать с этим ни чего не могла. Только смогла спросить глухим дрожащим голосом. – Какое будет наказание, ГОСПОДИН?
— Двести ударов по голому телу разными предметами и разной силы. Вы можете повернуться и уйти, но условие я Вам озвучил.
— Но я ведь тогда долго не смогу выйти на работу, — пыталась ухватиться за последнюю соломинку женщина.
— Это Ваши проблемы, — отрезал господин.
Поколебавшись еще немного, Софья Николаевна, молча сама сняла с себя остатки одежды и стала ждать указаний. Она уже поняла, что девочка будет зрителем и свидетелем ее дальнейших унижений.
— Подойди к кресту, дрянь, — властно произнес ГОСПОДИН, сменив вежливо-деликатный тон на отрывистые унизительные приказы. Она подошла и по приказу, встав лицом к стене, подняла руки вверх, которые тут же оказались зажаты в кожаные широкие ремни. От всего происходящего между ног у нее стало капать. Она текла. Текла бесстыдно и откровенно. Ее все это возбуждало. Ей было стыдно, унизительно, что это видят ее ХОЗЯЕВА.
— Папа, можно я начну, — услышала Софья голос девочки.
— Вот мокрощелка озабоченная. Значит ты не только будешь наблюдать. Надеюсь, у тебя не так много сил, как у твоего папы, — думала голая Софья, подвешенная на ремнях.
Первый удар был не сильный, небольшим кожаным ремнем. Больше обидный, что взрослую голую даму лупит маленькая мокрощелка. Но в животе он трепыхнулся бабочкой.
Они явно не собирались ее быстро отпускать. Удары, по началу, были редкими и не сильными, но красные следы оставляли. И будили, ….. все больше будили рой бабочек в животе. «Предательские бабочки», — думала Софья. «Стыдно то как». Но ни чего с этим поделать не могла. Пыталась растереть слизь по бедрам, чтобы не пачкать пол, но у нее это плохо получалось.
— Ну все, доча, ты ее достаточно разогрела, теперь моя очередь, — услышала женщина голос ГОСПОДИНА, и снова по спине побежали мурашки. Что сейчас будет. Долго ждать не пришлось. Свист и узкий жёсткий кожаный ремень обжог лопатки. Софья вскрикнула от боли, тело задергалось в кожаных ремнях, слезы потекли из глаз, внизу живота стал разгораться огонь. Она уже не знала, как это удержать в себе. Не знала и не могла. Ее течка стала капать на пол. Снова свист и удар с другой стороны, по другой голой лопатке. Потом еще и еще. Свист. Удар. Ожег. Боль. Стон. Сокращение мышц. Тело крутится привязанное за руки. По ногам течка. Прямо на пол. «Там, наверное, уже лужа», — думала она не в силах посмотреть вниз. И снова удары, удары, удары…..
Внезапно они оборвались. Софья все еще стояла съежившись, в ожидании очередного ожога, но ни чего не происходило. Она стала постепенно успокаиваться. Расслабляться. Подумала, что ей, наверное, устроили передышку.
Но тут новый свист, совсем другой, не такой как раньше и ее ляжку-ягодицу обжог сильнейший удар, от которого лопнула кожа и потекла кровь. Адская боль прошла через мозг женщины и выключила его. Софью потряс мощнейший оргазм. Она затряслась, задергалась и…. потеряла сознание. Пришла в себя от холодной воды, которую ей плеснул в лицо из ковша ГОСПОДИН.
— Мы еще не закончили, дрянь, не надо умирать, тем более от такого удовольствия. Я знаю на что способно женское тело.
И новый, такой же сильный удар обжег другую половину. И снова боль, кровь, крик, но сознание не покинуло ее, за что получила похвалу от ГОСПОДИНА:
— Я же говорил, что знаю возможности женского тела. Но, пожалуй, прервемся. Повиси тут, а мы тебя по фотаем на память тебе и себе.
Далее щелчки затворов фотоаппаратов слева, справа, сзади. Все это как во сне.
У Софьи затекли руки. Она потеряла счет минутам. Ей казалось, это никогда не кончится. Что ее подвесили тут навсегда. Она не знала, сколько еще ударов осталось. Спина и попа горели огнем. На попе запеклась кровь. Голова гудела ни то от боли, ни то от опустошающего оргазма, который она испытала впервые в жизни. Хотелось пить, но она не смела произнести ни слова.
ГОСПОДИН подошел справа от креста и взял рукоятку с множеством плеток. Софья стояла в полудреме, когда новый удар пришелся на ее правую ногу ниже попы. Ей показалось, десятки грубых веревок сдирают кожу с ее ноги. ГОСПОДИН ударил с размаху и потянул на себя во время удара. Грубые веревки потянули за собой нежную женскую кожу, оголяя мышцы. Ноге было очень больно, но крик больше был вызван новыми позывами в животе, от которой новая порция течки оказалась на полу. Слезы текли не переставая. Как и удары сыпались один за другим. Она уже не чувствовала боль. Только трепыхание в животе…. Все сильнее и сильнее. Ноги сами собой подгибались от боли. Новый, очередной удар был совсем неожиданным. Он пришелся по правой пятке. И не плеткой, а палкой. Жертва аж подпрыгнула, подтянувшись на руках. И снова ее затряс оргазм. Софья кричала и билась в судорогах, но оргазм не отпускал ее, пока она не отключилась.
Очнулась она на лавке, лежа на животе. ГОСПОЖА НАСТЯ осторожно и заботливо смазывала чем-то ее спину, попу, ноги. Она все еще была в одних стрингах.
— Что Вы делаете, ГОСПОЖА НАСТЯ? – спросила учительница. – Зачем это?
— Это мазь заживляющая, тебе поможет. С тобой первый раз такое? Раньше тебя не лупили?
— Первый реальный.
— В смысле? — удивилась девочка.
Зачем Вам это знать, ГОСПОЖА НАСТЯ? – понимая, как приятно и успокаивающе действует мазь на ее раны, пробормотала учительница.
— Просто мы заметили, что ты текла…. И кончила пару раз. Разве это возбуждает? Тебе реально понравилась порка?
— Наверное, да. Сама удивляюсь. Но ни кому не посоветую. Это очень больно. А где ГОСПОДИН?
— Папа уехал по делам, сказал присмотреть за тобой, смазать тебе побои, когда придешь в себя, накормить, укрыть мягким пледом и дать тебе поспать, сколько захочешь. Тебе сейчас нельзя на улицу.
— Ваш папа прав и спасибо ему за заботу. Можно я сначала посплю, а потом поем?
— Да, конечно, Софья Николаевна. Я вас сейчас укрою.
Но Софья, уже не слышала, провалившись в сон под теплым мягким пледом.
667
Загрузка...
