Недавно один милый мальчик поинтересовался о том, как много мужчин имели меня одновременно. И я не смогла ответить, увы, при Gangbang увлекаюсь и теряю чувство реальности. Я не Аннабель Чонг. Так что, сколько их могло быть одновременно – точно не знаю. Зато точно знаю, где это было – в солнечной Испании, которую я так люблю…
Музыка. Гитара. Как здорово! Мой любимый Арануэзский концерт… Похоже, мама по радио Франсиско Гойю слушает. Хотя, стоп! Какая мама, какое радио в борделе? Ведь я же уж полтора месяца активно торгую своим влагалищем и прочими дырочками, и прелестями. В Германии, у фрау Дорт, в Амстердаме на Дю Валлен у мадам Ван Тромп. А где я сейчас?
С этими мыслями я прихожу в себя на очередном сексодроме в тёмной комнатке, сквозь жалюзи просачивается узенький лучик света, и продолжат литься музыка. Да, это явно не Германия и не Голландия…. Ах, да! Ведь сегодня под утро нас с Иришкой привезли в какой-то ящик в Испании. Толком и осмотреться-то не успели, из автобуса – прямо в нумера – и спать, ведь больше суток в автобусе тряслись…
Ну, и что у нас хорошего? Поднимаю жалюзи. За окном – уютный дворик-зал, вспоминаю, что это называется патио. Во дворик выходят окна и двери других нумеров. Все закрыты. Под окнами – горшки с декоративными деревьями, диванчики и стулья, столики. На одно из диванчиков девушка с гитарой (как мне тогда показалось – совсем юная). Красивая брюнетка круглолицая, круглощёкая, черноглазая. Брови вразлёт, ресницы длиннющие, аж завидно, типично-испанский носик с горбинкой и красиво очерченный большой яркий рот. Ноги, как говорится, «от ушей», стройные и изящные. Их счастливая обладательница, наверное, нарочно надела ТАКИЕ минишортики. Чтоб мужики сразу кончали, а бабы сразу хотели оторвать эти ноги от зависти. Но почему я решила, что с такими ногами передо мной почти ребёнок? Ах, вот оно что! У неё почти не видно груди. Явная единичка. Ну, тогда ладно, тогда не умру от комплекса неполноценности.
С этими мыслями я, щурясь от яркого солнечного света, рассматриваю новую коллегу, а та вскидывает на меня глаза, и, не прекращая игры, кивком приглашает к себе. Ну что же, пора знакомиться.
Накидываю халатик и выхожу в патио, и, одновременно со мною из угловой двери появляется очень смуглая девушка с роскошной вороной гривой, весьма аппетитными форами в ярком топике и ультракороткой миниюбочке. В ушах огромные серьги, в носу пирса. Типичная цыганка. С порога она что-то громко и резко что-то говорит девушке с гитарой. Впрочем, явно дружелюбно. Та также громко и не менее дружелюбно отвечает. Какое-то время девушки тараторят по-испански, и я, благодаря своим познаниям в итальянском и латыни, через слово понимаю, что они спорят о том, кто из них лучше владеет гитарой. Завершается спор в стиле незабвенного нашего “А Мурку можешь?” Правда, в качестве критерия музыкальной грамотности выбирается фламенко.
Мечтательная нега Арануэзского концерта сменяется буквально взрывом гитарного перебора и звонкого голоса. Невольно начинаю хлопать в такт, что принимается вполне благосклонно. Смуглянка с непроницаемым лицом то замирает, как статуя, выгнувшись в полуобороте и грациозно подняв руки, то сама взрывается бешеной чечеткой, хлопками в ладоши, по бедрам, по плечам, ее движения резки и одновременно отточены – этакая пантера, то замершая в засаде, то кидающаяся на дичь… Впрочем, описывать настоящее гранадское фламенко словами также рационально, как измерять линейкой силу тока. Это видеть надо…
Наконец, звучит финальный аккорд, танцовщица выбивает из пола патио последнюю искру и замирает с гордо поднятой головкой и изящно поднятой правой ручкой (левая опирается о колено). По шее и лбу сползают струйки пота…
Не сдержавшись, бурно аплодирую. Впрочем, тоже делает и дремавший в углу мужчина (видимо – охранник), и еще пара-тройка девушек, высунувшихся в окна нашего и второго этажа.
— Bravo! Arriba, Maria!!!
Ага, смуглянку зовут Мария. Здорово она исполнила. Мамочки, да еще в туфлях-“стриптизерках” чуть ли не двадцатипятисантиметровой высоты. Класс!
Гитара переходит в руки давешней танцовщицы, и теперь уже её соперница застывает с напряженным лицом, склонив головку и скрестив вывернутые кисти. Мария сначала затягивает некую тягучую ноту, а уже потом помогает голосу гитарой. Ей неожиданно подтягивает охранник, теперь он поет, а Мария играет. А черноглазка, кажется, чертовски медленно, как бы нехотя начинает двигаться. Как плавны ее движения… Прямо, не фламенко, а ансамбль “Берёзка” … Ого! Нет, это не “Берёзка”, девушка внезапно взрывается вместе с очередным бравурным аккордом. И теперь уже она вся – фламенко! Ноги бешено бьют чечетку (кстати, на таких же каблучищах, как у Марии, все мы здесь в такой обуви), щелкают пальцы! Оп, кто-то из окна второго этажа кинул ей кастаньеты, и девушка ловко их поймала. Теперь дробь каблуков сопровождается характерными щелчками. Все невольные зрители дружно хлопают в такт. Мужчина, прекратив петь, вскакивает и присоединяется к танцу. Как они кружат друг возле друга, гордо подняв головы, как проходят по патио, то семеня чечеткой, то степенно вышагивая (но отбивая все ту же чечетку). Даааа…. Это не хуже, чем у Марии…
Вот мужчина опять плюхается на табурет и поет, а его партнерша неожиданно подходит ко мне и сдергивает со стула, мол, давай! Мама! Как?! На вот этих котурнах, черт бы их подрал!!! Но пасовать не хочется – мне здесь еще жить и работать. Попробую! Я стараюсь быть как бы её зеркальным отражением. Так же с предельно серьезным выражением лица (а что вы хотите, тут бы элементарно не брякнуться) замираю в пируэтах, бью чечетку, хлопаю себя по бедрам и плечам, бью в ладоши, щелкаю пальцами, резко поворачиваюсь, сгибаюсь в поклонах и выпрямляюсь. А помощь и поддержку нахожу в этих невероятных чернущих озорных глазищах моей партнерши, ими она неведомо как подсказывает мне, что делать дальше, что все нормально. Что главное на свете – это мы и наш танец, а на весь остальной мир – плевать!!!
Но вот, финальный взрыв музыки и голоса, и мы замираем плечо к плечу, лицом к лицу. И к огромным глазам, которые заменили мне на какое-то время весь мир, добавляется широкая озорная улыбка. Я тоже широко улыбаюсь. Ого, вот это аплодисменты! А патио-то полон! Вокруг девочки, в том числе и моя разлюбезная Ирка-Лизхен, и мужчин уже довольно много. Все улыбаются, все аплодируют, в том числе и Мария, организовавшая этот неожиданный марафон. Но, как я понимаю, танцы уже не главное.
Моя неожиданная партнерша и учительница фламенко нежно целует меня
— Mate… — так вот, как ее зовут.
— Lotta – отвечаю я ей, возвращая поцелуй.
Но тут наш талант находит самое неожиданное признание, крепкие смуглые руки, покрытые жестким волосом, безапелляционно обхватывают мою талию и оттягивают от Матэ. Те же руки дергают завязки стрингов, и вот я уже в одном распахнутом халатике и туфлях, у которых почему-то от всех моих прежних телодвижений не отлетели каблуки. Меня резко с размаху сажают, и, что характерно, не на стул или кресло, а на упругий гишпанский торчун. Который сразу достает почти до матки… Мммммм!!! Вижу, что такой же привилегии практически одновременно удостоилась и Матэ, у нее, правда, вышла заминочка с освобождением от шортиков. Какому красавцу она попала, как бабочка на булавку!
Мы по-прежнему оказываемся зеркальным отражением друг друга, но тут уже и я могу задавать темп и ритм, посмотрим, кто круче в ТАКОМ фламенко! Дружно скачем на любезно предоставленных членах, то убыстряя, то замедляя темп, то начиная вращаться. Партнеры помогают, то задавая темп, то лаская наши груди, бедра, животы, спинки… Аааааааахххх!!!!
Наш синхронный трах воодушевляет всех остальных. Парочки по молчаливому согласию одна за другой исчезают в нумерах первого этажа или уходят по лестнице на второй, а вот Мария присоединилась к нам – она тоже оседлала некоего мачо лет тридцати-тридцати пяти и исполняет на нем тот же танец. При этом она освободилась и от топика, так что одета она легче нас всех — в одни туфли.
Охранник снова дремлет в углу, попыхивая сигаркой (кажется, такие тонкие сигары называются сигарильями, впрочем, настаивать не буду).
Наша скачка приходит к победному финалу. Почти одновременно мушкеты наших мушкетеров стреляют (Боже, какие умнички, они и презики не забыли), мы корчимся в самых, что ни на есть, реальных оргазмах. Даааа, это не деловитые немцы и меланхоличные голландцы! Тут есть с чего кончить бедной девушке!
Прощальный поцелуй за ушко, в кулачок мне воткнуты две купюры. Милый ушел. Я его даже не разглядела. Матэ и Мария также получают вознаграждение за труды, чмокают своих сегодняшних первенцев и устремляются к охраннику. Ага, вот куда мы сдаем кассу. Охранника зовут Хорхе. Он пихает купюры прямо в карман рубашки и что-то черкает в маленьком блокноте.
— Как тебя зовут, девочка?
— Лотта!
Еще что-то черкает.
— Иди, подмойся, подожди!
Мне в руку тыкается что-то леденяще-холодное. Боже, да это стакан с вином. Красным. Сухим. Терпким. Моя любовь! Меееддленно, чтобы растянуть удовольствие и, как следует, утолить жажду выпиваю.
— Мерси, милый Хорхе! Что это?
— Не за что Лотта, это Малага!
Девочки уже удалились, я тоже бегу к себе, пока новых клиентов нет, по дороге подбираю стринги. Пока привожу себя в порядок, в открытом окне вижу свежих кавалеров и освободившихся барышень. Мой здешний дебют и внешний вид коллег сказываются на дизайне моего наряда. Выхожу в черных чулках с алыми подвязками, туфлях и прозрачном халатике нараспашку. Пожалуйста, что на витрине, то и в магазине. И чего я халат и чулки надевала? Вон Ирка только в туфлях и беленькой подвязочке объявилась (надо ей сказать, чтобы сперму со щеки стерла до конца), а на Марии даже и подвязчки нет… А Матэ вырядилась в черную шелковую миникомбинашку без трусиков и алую розу в прическе… Остальные девочки тоже от избытка одежды не страдают. Не успеваю до конца оглядеться и получше познакомиться с новыми подругами, как в патио деловито входят двое молодых ребят, оба в форме. Без долгих рассуждений один берет за руку меня, второй – Ирку, и мы устремляемся в ближайший свободный нумер – мой! Мама, надеюсь, нас не собираются арестовать за внешний вид, оскорбляющий чувства граждан и безнравственное поведение в публичном доме?
Ах, это не полиция! На кокардах, погонах, пуговках помимо остальной символики – якорьки. Нас морячки ангажировали! Ура! Анна Владимировна, из доцента вы превратились не просто в проститутку, а в настоящую портовую шлюху! Правда, превращение еще в Амстердаме произошло… Но все равно!
Бравые моряки явно давно не видели берега и любимых. Поэтому они не размениваются на такие мелочи, как раздевание, сразу извлекают свои истосковавшиеся по женской ласке агрегаты.
И с женской лаской мы не медлим. Наши ручки и губки активно включаются в процесс очистки этих торпед от следов моря и лишений. Судя по удовлетворенному гуканью, сей процесс идет нормально! Меняемся членами, клиентам необходимо разнообразие, нам тоже. Попутно потихоньку освобождаем наследников “Непобедимой армады” от излишков формы. Жарко, право слово, даже, не смотря на сплит! Тем более, когда Лотта и Лизхен дают сеанс одновременного минета! Ну вот, у мальчиков замечательный стояк, а сами они нашими стараниями – в одних носках. Впрочем, чтоб им было не обидно, на нас и носков нет!
Укладываем наших флотоводцев на кровать валетом, а сами громоздимся сверх и начинаем скачку, не забывая, впрочем, главную заповедь Анфисы Чеховой – каким бы ни был секс – он должен быть защищенным! Попутно ласкаем друг друга. В этот процесс немедленно и со знанием нашей анатомии включаются и морячки. Ай, молодцы! Как они хорошо все делают! Для таких и постараться не грех! И мы стараемся. Изо всех сил. Они тоже стараются, кажется, меня сейчас проткнут по самые гланды! И головка изо рта выскочит!
Но у мальчиков иные цели и задачи. Меняем позицию, теперь мы лежим валетом, а бравые сэйлоры пользуют нас, закинув наши ноги себе на плечи. Как у них здорово получается! Изо всех сил подмахиваю, ору от полного женского счастья, а рядом завывает Ирка… Двойной удар, двойной экстаз! Хороши горячие испанские парни! Большое им человеческое спасибо! Уоууууу!!!! Кончаююуууууу!!!! А они – нет, крепкие парни! Я-то надеялась, что после долгих странствий по морям наши визави кончат скоренько, а у них, похоже, агрегаты луженые!
Опять меняем позицию. Теперь мы стоим опять же валетом, но уже, как говорится, в позе левретки. Или, по-русски, раком. И смазанные нашими выделениями снаряды устремляются в наши задние калитки… Ну, как же без этого! Истосковались, родненькие, по женским-то попкам! Или к юнгиной привыкли?
За два месяца я привыкла к анальному сексу. Да что там привыкла, мне теперь очень нравится, когда меня имеют в попку. Особенно, как сейчас – резко, быстро, агрессивно… Мммммм!!!!! Ирке тоже нравится, она признавалась. Ей еще на первом месте работы в немецком гадюшнике такой анальный марафон устроили, что мама не горюй! И, как она рассказывала, сначала больно было невыносимо, а потом и не заметила, как сама стала подмахивать… С тех пор, можно сказать, подсела моя подружка на анал, бывает, сама выпрашивает…
В общем, нас имеют в попки, и нам это занятие нравится. Я заодно себе клитор тереблю, а клиент мои сиськи тискает. Кааааайф!!! Мечта доцента! Судя по похотливым жеманным охам и ахам, моя подружка тоже довольна жизнью.
Но все хорошее когда-нибудь кончается, орудия разряжаются, причем нам в ротики, на лица и груди. После чего нам предлагается оставаться именно в таком весьма своеобразном виде, а наши партнеры быстренько бегут в душ, приводят себя в порядок и, пребывая сами при полном параде, выводят нас голых и перемазанных спермой в патио под аплодисменты почтеннейшей публики. Ну и ладно! Зато гонорар мы получили полуторный, что и зафиксировал меланхоличный Хорхе. И снова угостил нас своей изумительной ледяной Малагой.
А наши морячки не уходят, они вытягиваются в струнку перед парой гораздо более зрелых господ в такой же форме, только всякого золота на фуражках и ленточек на мундирах побольше. Явно – начальство. И вот этому начальству лихие подчиненные с чувством выполненного долга представляют двух залитых спермой шлюх – меня и Ирку. Наверное, будут разрешения на брак просить. С милыми кроткими скромными девушками из феррольского борделя.
Ах, они нас так рекламируют! Наконец-то поняла! Капитан и старпом заслали вперед молодых юношей на предмет поиска самых достойных дам в нашем заведении. Вот они и выбрали, можно сказать, испытали и представляют товар лицом. Обкончанным. Господам капитанам такие, видите ли, больше нравятся. Ну и ладно! Приятно, когда тебя любят даже такую. Значит, сильно и искренне любят.
Они действительно полюбили нас искренне и сильно. Сначала, как и их впередсмотрящие (или, как там правильно у моряков, форзейли?), они полюбили нас орально. Мы их тоже. Давно я так не вылизывала, не заглатывала, не ласкала ручками и даже шелковыми кудрями мужское достоинство (да еще военно-морское). Очень уж не хотелось парнишек подводить, которые нас господам начальникам рекомендовали. В итоге в результате моего минетика гениталии бравого командора (или шхипера, как там правильно?) блестели лучше, чем у кота. А как у него встал…. Ну, давай милый, как ты хочешь?
Он хочет прямо так, стоя у стенки, сзади… Эрекции у него для этого вполне достаточно. Как он в меня вошел! Таран!
А рядом у стенки попискивает Ирка, ее точно также любит ее сейлор. Вот они любят дуэты… Или не хотят выделяться, чтобы все было, как у друга? Впрочем, я тут не психологией заниматься должна. Изо всех сил работаю попой. Шхипер рычит от страсти! Я поскуливаю. Здорово он меня продирает. А ручонки-то шаловливые, так по мне и бегают, и бегают… Приятно, черт побери!
Ооо, да он атлет, либо порнухи насмотрелся. Повернул меня к себе лицом, подхватил на руки и трахает на воздусях. При его-то почтенном возрасте… Запыхаешься же, милый! Хотя, наверное, приятно дядечке, когда молодая голая девка об него трется всеми своими окружностями и визжит на его члене от восторга. Что-то стереовизг получается. А, так это же Лизхен наша, Ирочка ненаглядная, точно также на кол насажена, попой к стенке приперта, и ею бравый старпом свою дубинку полирует! Ну, секс вам, да любовь, голубки. А мой-то что-то похрипывает. Так и да инфаркта недалеко. Пора брать инициативу в свои руки. И я ее беру. То есть его за эту инициативу беру и перемещаю все-таки в койку. Теперь он отдыхает, я скачу. Полежи милый, Лотта все сделает, как надо.
Ух ты, а теперь сеанс синхронного секса нарушился. Ирку имеют прямо на полу. Раком. И Ирке это явно нравится. Опять, змея анальная, свою попу подсунула. И наслаждается! А мне пока и так хорошо. И милому. Интересно, как его звать-то? Ну, впрочем, секс, даже столь бурный, еще не повод для знакомства… Тем более продажный… Ох, кончаю!
Нет, он так не считает и сообщает о том, что его зовут Луис. Чудесно, Луис, у тебя очень красивое имя, меня зовут Лотта! Внизу моей милой подруге представляется Карлос и тут же лихо шлепает ее по заду. Вау, я тоже так хочу
— Луис, а как тебе моя попка?
— Прелестная попка, Лотта! Ты хочешь пустить меня туда?
— Очень хочу!
— Ну что же ты молчишь, пожалуйста!
Ура, теперь и в мою шахту устремляется все еще мощный бур стахановца Луиса. Дадим стране угля! Давай Луис!
Отдохнувший коммодор лихо натягивает мою попку на свой бушприт и также залихватски шлепает по ягодицам. Я визжу! Подступает новая волна удовольствия, теперь уже анального. Ну, еще, милый, еще, не подведи! Не подвел! Снаряд Луиса пронзает мою прямую кишку, примерно, до желудка, и я уже в который раз за сегодня, улетаю к звездам.
Он, судя по его реакции, тоже… Непривычно долго шланг Луиса содрогается и пульсирует во мне, извергая накопленное в плавании. Даааа, у молодых-то поменьше было. Действительно, старый конь борозды не портит… И, между прочим, пашет очень даже глубоко! Уфф, валимся рядышком. При этом лихой моряк продолжает (видимо, рефлекторно) ощупывать мои прелести. Краем глаза вижу, что на коврике на полу столь же живописно раскинулись Ирка и Карлос. Ирка (видимо, опять же рефлекторно), меланхолически облизывает сокровище Карлоса, допивая остатки извергаемой им жизненной субстанции. Черт! А я чего жду?!!! Перемещаюсь в район промежности Луиса, стягиваю с его опавшего уже торчуна пожухшую резинку и начинаю дегустацию его суфле. Ммммм, вполне пойдет! Мне он по вкусу. Потихоньку приходим в себя. По сигналу Луиса распахиваю окно и прошу бутылочку красного Аликанте. Что нам и доставляет через то самое окно верный Хорхе. Вместе с бокалами.
Выпиваем по бокалу. Чудесное вино, не хуже давешней Малаги, хотя совершенно иной букет. Моемся в душе, помогая друг другу. Мальчикам очень нравится мыть наши писи и попы. А нам – их. Хихикаем, целуемся. Но дальше дело не идет. Наши витязи явно куда-то спешат. Жаль… Еще по бокалу. Еще. Как говорится, за наше случайное знакомство!
Помогаем им одеться и сами приводим себя в порядок. Ну вот, последний штрих к портрету, любуйтесь Луис и Карлос тем, что не могли сразу оценить под слоем спермы своих подчиненных. Оценили… Это судя по сумме, которая нам выдана. Выходим вместе, причем мужчины, хотя и явно торопятся, не уходят, а вместе с нами идут к Хорхе. И после того, как мы сдаем кассу, и Хорхе делает очередные пометочки в своем блокнотике, Луис слоняется к уху нашего охранника и учетчика. Они о чем-то шушукаются, затем в руки Хорхе переходит пачка кредиток. Тот смотрит на нас с неким странным интересом и, вроде бы, с сожалением, делает еще какую-то пометку и кивает Луису. Смотрит на нас еще раз. Оценивающе.
И что же он такого нового увидел? Ну, две проститутки. Накрашенные, подвыпившие, в туфлях на высоких каблучищах, одна в черных чулках и грации (это я), вторая – в нательном крестике, красных пояске и чулках.
— Один момент!
Хорхе поднимает мобильник, что-то в него бормочет, и через пару минут появляется почтенная пожилая дама, у которой перекинута через руку некая одежда. Которую нам предлагается надеть. Надеваем. Это плащи, вполне приличные, легкие, правда, несколько не по сезону. Понятно, нам предстоит выйти на улицу. Будет работа на выезде. Мы, значит, понравились, и мальчики спешат продолжить знакомство с нами в более интимной или более привычной обстановке!
Садимся вместе с Луисом и Карлосом в такси и куда-то едем. Луис с шофером, Карлос с нами позади. По дороге мы тихо шалим, щупая и целуя друг друга, и приезжаем в наилучшем расположении духа.
Какое странное здание. Что это? Надо же – спортзал! И в нем – морячки. Молодые крепкие ребята, которые встречают своих отцов-командиров аплодисментами. Еще бы, ребята после тяжелого боевого похода получают заслуженный подарок – нас с Иркой! Блиииин! А нам-то какой подарок! Навскидку – по два десятка мужиков на каждую. А то и больше! Вот за что такая пачка евро перешла к Хорхе. И вот, что значил его взгляд. Ладно, погром, так погром, как говорилось в старом еврейском анекдоте.
Скидываем плащи и предстаем перед аудиторией в своем, так сказать, первозданном виде. Аудитория в восторге.
Перед нами две стопки матов: ложа любви. Какой-то дядька в форме постарше и посолиднее остальных деловито раздает презервативы. Граждане, не толпитесь, не мешайте отправлению поезда! Ну, с Богом! Нежно целуемся и рука в руке подходим к нашим сексодромам. Ау, кто первый?
Надо же, какие мужчины! Нам подносят по бокалу вина! Наверное, чтоб не стыдно было, а наши будущие обладатели привычно строятся в колонну по два. Первая пара подходит к нам. Поехали!
Опускаемся на колени и под пристальными взглядами очередных расстегиваем первые две ширинки. Извлекаем содержимое. Ого, очень даже нех…во! Привычно целую головку, кончик язычка устремляется к уздечке. Поехали! Поглядываю на лицо моего визави. Глаза мечтательно зажмурены, непроизвольно облизывается, начинает вполне убедительно и страстно мычать. Нравится! Мне тоже нравится твой болт, беби! Подрачиваю и сосу его со всем прилежанием, ведь столько зрителей, опозориться стыдно. Тем более, на фоне такой мастерицы, как Иришка. Иришка, видимо, исходя из тех же соображений, самозабвенно строчит минет своему морячку. И тишина… Вся эта орава, нервно облизываясь или судорожно сжав зубы любуется нашим чудным реалити-шоу. Они уже не стоят колонной, четко разбились на две равные дуги, каждая из которых, так сказать, болеет за меня, либо за боевую подругу. Ну, болейте, болейте! Ого, краем глаза замечаю, что один из членов моей группы поддержки судорожно сжал ноги, а другой, уже не сдерживаясь, извлек свой агрегат и непринужденно его массирует. Ну, ладно, массируй, а мне пора…
Ротиком надеваю заблаговременно спрятанный за щечкой презик. Валюсь на маты. Воодушевленный мною матросик (или старшина, или кондуктОр какой-нибудь), задирает мои ноги себе на плечи и входит в меня. Чудесно! Не зря я старалась. И зрителям явно нравится. Но молчат, дабы не спугнуть эрекцию своих сослуживцев. Какая забота! И сослуживцы ее оправдывают. Не знаю, как там у Ирки, а у меня – все в шоколаде. Какой напор, какая страсть! Дааа, засиделся мальчик на своем дредноуте… То есть корвете, как я потом узнала. От души меня наяривает. Что за народ испанцы, просто праздник сегодня какой-то! Слава испанским королевским ВМС! Кажется, я ору. Или Ирка. Точно, ее хрипы. И мои визги. И какой-то странный гул. Аааа, это группа поддержки невольно нам подтягивает. И какие у них глаза…. Если бы ими было можно трахать, мы с Иркой бы уже все были в пробоинах. Ну, если бы у бабушки был член, она была бы дедушкой… Давай, милый, давай, я вся твоя, я вся стараюсь! Отправь меня к звездам! Вот сейчас, вот еще, давааааай! Есть! Хорошо-то как! Ой, что это?
Ага, пересмена, теперь я лежу на матах животом, спиной к очередному партнеру, который совмещает ударно-долбежные упражнения со вдумчивым исследованием моих молочных желез. Ловко действует, аж мурашки по коже. А писечка моя уже весьма отчетливо хлюпает от привалившего счастья. Ой, вынул, зачем так рано? Уфф, понятно, мою промежность скоренько вытирают чем-то типа вафельного полотенца и сеанс половой магии возобновляется. Старательно подмахиваю, а меня не менее старательно прочищают. Так, а это что? Меня отодвигают, и вместо черной кожи мата я наблюдаю чью-то промежность со смуглым жилистым торчуном. Замечательно, конвейер пошел! Одного трахаю. Другого готовлю. Это нам знакомо, главное, в ритм попасть. Но тут опыта у мен достаточно…. А ничего леденец. Он на вид холененький, а на вкус солененький! Теперь я сосу, дрочу и подмахиваю одновременно.
Вокруг становится все более шумно. Не выдержали горячие испанские парни, славные кабальеро, мучачо и мачо. Слышу аплодисменты, разного рода поощрительные вопли. Причем не только в наш с Иркой адрес, но и в адрес наших мужчин. Ну да, всем же хочется, вот и ждут не дождутся, пока те кончат…
Третий поставил меня раком, предварительно наскоро обтерев рабочую зону. Этот явно находится в творческом поиске, так как, поимев меня в ротик, по очереди пользует обе мои калиточки, и переднюю, и заднюю. Шалунишка!
Но что я вижу перед носом! Ну, нельзя же так! Очередной леденец, который мне предстоит сосать, оформлен в виде торпеды со стабилизатором в районе паха, а выше гордая надпись: “Pasaremos!” Ну как же, читала в детстве, “Мы пройдем!” — лозунг испанских республиканцев времен гражданской войны с Франко. Это они на плакатах после их знаменитого “No pasaran!” (Они не пройдут) писали… И куда же он этим проходить собрался? К моим гландам? Пока не получится, от смеха давлюсь. Но, мужик находчивый, а может, я не первая шлюха, которая так реагирует на декор его гениталий, в общем, он молниеносно зажимает мне нос. Естественно, я распахиваю губки, и он, что характерно, тут же сует мне за щечку. И уже мне не до Франко и не до пассионарии Долорес Ибаррури, я занята куда более важным делом: член сосу. И попой подмахиваю и подвиливаю, насаживаясь на своего второго трахтенберга как можно глубже. И мне это занятие нравится. Краешком глаза вижу Ирку, распростертую, как лягушка перед препаратором, ее тоже двое обрабатывают, и она пока активно подает признаки жизни. Вот что-то сверкает и тут же резкий окрик, кажется Луиса и Карлоса одновременно. Что такое? Ааааа, ясненько, кто-то вздумал запечатлеть наше моральное разложение и ославить бравую команду славного фрегата. А отцы-командиры сие пресекают. Конечно, если такие веселые картинки появятся в сети, им от начальства достанется по самые не хочу!
Ах, как он меня лихо шлепнул по заду! Там уже все горит от дружеских шлепков. Ведь еще в заведении Луис начал, там скоро синяк будет. Или трудовая мозоль! Но я послушно выражаю бурное удовольствие и продолжаю свой нелегкий, но благородный труд. Секс и радость мы приносим людям!
Кончаю. А он – нет, все мало! Интересно, где он выстрелит, в писе или в попе? Ведь вот-вот, я же чувствую! Хрипит уже, банан его уже раздулся до параметров зрелого кабачка, даже в мою порядком раздолбанную дырку туго входит. А во вторую – и подавно. Ну, давай, стреляй в меня, стреляй, я вся твоя!
Стреляет на спину, обильно заливая и ее, и мой зад, и вульву, и ляжки, и мат. Вот это извержение!
Меня вновь обтирают и подают еще бокал вина. Жадно пью. А можно еще? Можно! Вот спасибо, милые, я отработаю, правда! Только уже тяжеловато мне.
Снова лежу на спине, ноги на плечах этого юмориста с членом-торпедой и патриотическим лозунгом над ним. Рот распахнут, туда меня с размаху долбит поджарый мачо средних лет. Я уже, честно говоря, мало что соображаю. Только рефлекторно продолжаю подмахивать и стараюсь не задохнуться. Show must go on! И шоу продолжается! Как некогда в заведении фрау Дорт, я ощущаю себя одним огромным разработанным влагалищем, готовым принять члены всего мира в розницу либо оптом – неким одним огромным суперпенисом. Натянусь как-нибудь! Периодически меня пронзает судорога очередного оргазма, это становится уже даже как-то обыденно, что ли, скучновато… Все ебут, да ебут, ласкового слова от них не дождешься! Ой, кто-то ласкает, нежно-нежно! Это что, тот же, или следующий? Да какая мне разница? Все равно хорошо! А вот сейчас точно вынул, в рот кончает, облизываю его, а кто-то опять обтирает мои бедра и промежность. Благодарно мычу, и вновь начинается эта бесконечная скачка.
Иногда наступает некое просветление, и я замечаю какую-то деталь. Вот Ирку подтягивают к краю ее ложа за ноги, эти ноги подхватывает очередной морячок и вводит в нее свой форштевень. А Ирка, похоже, уже ничего не соображает, глаза дурные, рот до ушей, весь в белесо-желтом перемазан, и в этот рот ей пихают очередной яйцеклад. И, дурная, дурная, а сосет, причмокивая, и подмахивает грамотно. Я, наверное, со стороны также выгляжу…
А вот совсем юный матросик, глаза вытаращены, слюнка течет, рука всю промежность измяла и на брюках предательское темное пятно. Эх, не дотерпел. Интересно, до меня или до Ирки…
Группа умиротворенных орлов в помятых форменках привалилась к стенке и гимнастическим брусьям, трое жадно курят, аккуратно стряхивая пепел в пачку от сигарет. Это, похоже, те, кого мы уже обработали… Или отработали…
Все это – урывками, потому что в основном я вижу только очередной член перед лицом. Или стакан. Бедра трясутся, похоже, уже даже в промежутках между любовными актами. Ноги не сдвигаются. Булки тоже. Тупо ноют анус и промежность, как в первые дни работы. Похоже – затрахали Лотту лихие испанские пенители морей. Но, есть еще порох в пороховницах. Еще один потомок конквистадоров разряжается и корчится в оргазме. С моей, между прочим, помощью.
Тайм аут. Нас снимают с матов, заносят в душ, обмывают, новая порция вина. Сколько я сегодня выпила? А ведь и в одном глазу, весь хмель вышел. Вероятно, между ног… Еще и виноград… Как мило! Так, надо подкраситься, хорошо, что я косметичку прихватила… Но, чтобы воспринимать этот мир адекватно, нам нужно еще одно лекарство, которого нам мужчины дать не могут. Только мы сами…
— Ирка, ты меня любишь?
— Да, Анечка, а ты меня?
— Конечно!
— Только давай мальчиков порадуем, вон как стараются!
— О чем разговор, безусловно!
Очень хочется ползти враскоряку, но мы выходим походкой манекенщиц, я с левой ноги, Ирка с правой. Гордо доходим до матов и тут нежно-нежно целуем друг друга и начинаем ласкать. Благодарные зрители взрываются аплодисментами, болеют за нас, а мы свиваемся, как гибкие лианы, гладим друг дружке самые сокровенные местечки, благо знаем их наизусть, ведь это не первый наш лесбис. Господи, как здорово Ирка это делает!
— Анечка, спасибо, Солнышко, только ты так можешь! – это моя любовь шепчет мне на ушко, нежно его прикусывая.
Милая, любимая, котенок мой, сейчас я отправлю тебя к звездам! Прямо возле матов свиваемся, как два зародыша и язычками, и пальчиками доводим друг друга (или подруга подругу?) до блаженства. Ах! Вот теперь можно еще столько же членов! Вперед, амиго!
И снова я лежу животом на матах, бедра обхватили сильные руки (на запястье одной – якорек обвился цепью), а в отошедшей от отека дырочке шурует шустрая колбаска. Вторую колбаску я со всем возможным усердием довожу до блеска язычком и губками и накачиваю ручкой. Второй ручкой, пардон, играю с клитором. Как это неприлично! На глазах стольких молодых людей… Голая… С членами во рту и промежности… И это преподаватель российской высшей школы, кандидат филологических наук, доцент, спортсменка и просто красавица!
Жалко, приличные молодые люди видят только последнее! Белокурую красавицу, дергающуюся на двух смычках и ласкающую свою киску!
Вот теперь очередной оргазм уже не рутина, снова удовольствие! Ах, как хорошо! Давай, милый, глубже, сильнее, чаще! Еще, еще! Я помогу! Ооооо!!!!
Смена пажеского караула! Перед глазами член, задекорированный под щупальце спрута, остальные семь щупалец весело разметаны по животу моего кормильца. В щупальцах бутылка, штопор, презерватив, сигарета и интимные места не менее веселой русалки. Ух ты, почти как я! И как это щупальце на вкус и всос? Вполне!
А в моей девочке очередной бур выписывает какие-то сложные пируэты, достигая самых неожиданных точек и мест. Ой, вот сейчас было особенно хорошо, вернись, любимый! Начинаю по мере сил вертеть своим персиком, чтобы вновь испытать то же ощущение. Есть контакт, еще, ещееее, ещееееооооооууууууууу!!!!
Орать не могу, потому, как занята оральным сексом, но вою от нахлынувшего блаженства, как сука на морозе.
Что, ты тоже кончил, милый? Спасибо огромное, все было просто супер! Или, как говорил герой “Пятого элемента” супер-супер!
Эй, спрутоносец, пора менять точку прицеливания! Но он сохраняет прежнюю позицию на матах и тащит меня наверх, откидывается. Ага, сверху поскакать? Вот гад, ведь я так устала! А придется… Начинаю его трахать, но тут меня наклоняют, и в рот мне устремляется очередное щупальце… Или хобот… Или торпеда… В общем, пенис. Ох, и в попу еще один! Вот им не терпится! Ну ладно, любой каприз за ваши деньги. Опять же, я, кажется, уже писала о том, что люблю ощущать в себе сразу два члена, массирующих тоненькую перегородку между ними. Особенно при должной синхронизации. Эти герои такой синхронизации достигли. Что значит боевые друзья! Как они меня имеют!
Позабыто все на свете,
Сердце замерло в груди,
Сверху Вася, снизу Петя,
Хуй Сережи впереди…
Хотя, наверное, наших Васю, Петю и Сережу в данной ситуации надо менять на каких-нибудь Санчеса, Педро и Хуана. Или как их там еще зовут… Неважно. Здорово они меня имеют. Вон, опять народ аплодирует. Или это Ирке? Да все равно!
Ух ты, они меня целуют! В губы! Шлюху! Наверное, я понравилась… Бокал вина, и снова я лежу на матах, а между бедер ритмично движется очередной мой любовник… И я его даже не вижу, гениталии другого заслонили белый свет…
А вот потом уже ничего не помню. Вырубилась. Сколько меня еще любили – понятия не имею. Помню только, что еще точно любили. И от души. А вот подробностей от меня уже ни с полиграфом, ни с сывороткой правды не добьешься, все, как в тумане. Одно помню: лежу и подмахиваю, подмахиваю, подмахиваю, сосу, сосу, сосу….
Очнулась я уже ближе к вечеру следующего дня у себя в нумере в койке, чистенькая, в свежем белье (потом узнала, что Матэ меня переодела). Рядом на столике – букетик цветов и бутылка красного Аликанте… Пися ноет, попа ноет, в голове пусто.
Arriba, Espagna!
А потом была коррида… Но, об этом в “Записках проститутки-12”
(Продолжение следует)
ПОПАЛА… ЗАПИСКИ ПРОСТИТУТКИ.
1 312
Загрузка...
Да,уж..,круче рассказиков не сыскать на всем белом свете,мой респект и восхищение..,про возбуждение уже не говорююю….,)))
Спасибо! Рада, что угодила.
Как всегда- супер!!!
Ахх… Вот как приятно читать добрый комментарий!
Шикарный рассказ
Как приятно это читать…