О том, какую бурную жизнь вела моя жена до замужества, я не знал довольно-таки долгое время. Нельзя сказать, что она ничего о себе не рассказывала. Говорила, что еще в школе, расположенной в маленьком рабочем поселке, любила слушать вечерами пение птиц, забираясь в темные уединенные места. Пока она наслаждалась соловьиными трелями, мальчишка (обычно ее сопровождал кто-нибудь из параллельного класса), который ее сопровождал, старательно целовал ее в губы и забирался в лифчик. Ничего предосудительного в этом Людмила не видела. Но, если ребята старались залезть ей под юбку, обязательно убирала оттуда их потные ладошки.
Под юбками в те годы девушки носили трусики и чулочки с поясами, которые и сегодня можно купить в любом интим-салоне. И представители сильного пола необыкновенно возбуждались, если замечали кусочек нежной девичьей кожи между подолом и краем чулка. И, как бы старательно девочки не прятали от нескромных взоров интимные подробности своих нарядов, удавалось им это далеко не всегда: в моду начинали входить мини-юбки. Выручали брюки, но их ношение не приветствовалось.
Не любил их и преподаватель политэкономии в институте, где училась Людмила. Поэтому на экзамен девушки в обязательном порядке надевали свободные юбки длиной до колена и добывали дефицитный в те годы кофе. Ребята приносили для экзаменатора еще большую редкость — порножурналы. Разглядывая заморских красавиц в неглиже и попивая горячий кофе, преподаватель гладил отвечающую по билету студентку по коленке. Убирать руку было нельзя — он тут же изгонял своевольную девицу из аудитории. Пересдать ему можно было только на дому. О том, что происходило во время такой сдачи, никто из девушек не распространялся. Но и в аудитории экзаменатор, скрытый от посторонних взглядов кафедрой, порой забирался девушке под юбку и нежно гладил ножку между чулком и трусиками. О том. попадала ли она сама в такую ситуацию, Людмила не говорила. Не рассказывала и о первом мужчине. Узнать правду удалось после того, как в гардеробе жены появились два очень занятных платьица.
Под их тонкой полупрозрачной тканью были хорошо видны и лифчик и трусики. Но в то лето так ходили многие девушки. Особенность платьев была в другом. Оба состояли из двух частей — жакет и юбка. Юбка была сшита из большого куска материи, который запахивался вокруг бедер, но не сшивался. Тот конец, что при одевании оказывался сверху, просто был шире нижнего и скрывал от любопытных глаз ноги. При ходьбе ножки приоткрывались до средины бедра, чуть ниже резинок, на которых держались чулки. Садиться, чтобы не засветить трусики, надо было очень аккуратно. По тому же принципу была скроена и кофточка. Поэтому нагибаться в таком костюме тоже было нельзя. Чтобы избежать возможных проблем, жена просто соединила нитью расходящиеся части юбки на уровне чуть выше колен. Тоже было проделано и с кофточкой. Но только на одном платье, в котором Людмила пару раз сходила на работу. Сделать то же со вторым платьем она к тому моменту, когда я с двумя приятелями решил выпить в пятницу после работы, она не успела.
Посиделки продолжались до закрытия буфета в кафе: тогда питейные заведения в 23 часа дружно переставали работать. Буфетчицы норовили сбежать еще раньше. А выпить хотелось еще. Понятно, что раз у приятелей дома были жены и дети, а у одного даже теща, пойти к ним мы не могли. А мой сын уехал на лето к теще в деревню. Мы купили водку у таксиста и поехали ко мне.
Лифт не работал: его и так в 11 вечера отключали, а тут еще и света в доме не было. Мы поднялись на пятый этаж и вошли в темную квартиру. Я проводил приятелей на кухню, нашел свечку и пошел искать жену: надо было чем-то закусить, а в условиях тотального дефицита это было большой проблемой.
Людмила вышла из душа как раз в тот момент, когда в доме погас свет, не одеваясь, легла на кровать в дальней комнате и уснула. Когда она спросонья пыталась понять, чего я от нее хочу, я, светя себе зажигалкой, заглянул в шкаф. Платье, которое жена не успела подшить, сразу бросилось в глаза. Я снял его с вешалки и протянул его ей.
— Принеси из спальни лифчик и трусики, — попросила Людмила.
— Да брось ты, — ответил я. — Все равно темно и ничего не видно. К тому же не стоит светить твоим бельем перед посторонними — на кухне горит свеча, и они увидят меня, когда я буду выходить из кухни.
Ничего не подозревающая жена согласилась. И я посоветовал надеть поясок с чулочками: все-таки неудобно ходить с голыми ногами при посторонних. Никакой логики в моих словах не было: чулки тоже надо было нести их спальни. Но не проснувшаяся до конца Людмила этого не поняла, как и того, что я подал ей еще не готовое платье. И еще — туфельки на шпильках. Словом, на кухню она, сама того не подозревая, пришла в необычном наряде. Как только жена попала на свет, через тонкую ткань начали просвечивать поясок с чулочками с темным кустиком волос под ним и большая грудь с выпирающими сосочками. Друзья обомлели, а Людмила начала разогревать пожаренную для меня картошку и соображать, что бы еще приготовить. Я достал стандартную для того времени закуску — соленые огурцы и помидоры, квашеную капусту и какой-то компот. Все, разумеется, из трехлитровых банок. Которые закручивала теща.
Наконец, мы сели за стол: Людмила на кухонный табурет, мы — на стоящий у стены подростковый диванчик. Юрка, сидевший рядом со мной, мелко дрожал от возбуждения. И было от чего: прямо напротив него сидела моя жена с практически обнаженной грудью. Когда Людмила склонилась над тарелкой и принялась закусывать, я прикоснулся к его руке и столкнул под стол вилку. То, что предстало перед глазами Юрия, достойно особого описания. Хотя под столом и было темнее, чем над ним, я подсветил ему зажигалкой, да и глаза уже привыкли к полумраку. И он без труда разглядел разъехавшуюся по сторонам тонкую ткань, которая должна была открыть трусики, но их на Людмиле не было. Под белым пояском с резинками, на которых крепились чулки, курчавились темные волосы, в которых пряталась узкая полоска половой щели.
Людмила подняла голову и увидела, как мы заглядываем под стол: «Что случилось, мальчики?» Мы тут же приняли нормальное положение и объяснили ситуацию. Жена, не вставая с табуретки, повернулась и достала новую вилку.
Мы еще выпили, и я подмигнул уже понявшему все Володе. Он тут уронил свою вилку. И тут же ослепительно вспыхнул свет. Наши взгляды устремились на большие соски жены. Она заметила их, глянула на свою грудь и мгновенно покрылась краской. Жена вскочила и поняла, что она практически абсолютно голая находится в компании двух почти незнакомых мужчин. Людмила ойкнула и чисто женским движением закрыла руками груди.
Я был в смятении. С одной стороны, было как-то неудобно из-за того, что ребята беззастенчиво разглядывают прелести моей жены. С другой, было приятно, что она вызывает у них сексуальное влечение: в районе паха у обоих образовались заметные бугорки на брюках.
И я неожиданно для себя самого встал и развел руки Людмила в стороны: «Перестань. Все уже все видели. Стыдиться тебе нечего. Наоборот, гордиться надо!» Я обнял ее и прижался губами к губам жены. Сначала она сопротивлялась, а потом начала отвечать на поцелуй. И, похоже, что ситуация начала возбуждать и ее.
— А не потанцевать ли нам? — осевшим голосом спросил я. Людмила смущенно кивнула, и я включил музыку. Первый медленный танец она танцевала с Юрой. Сначала он робко прижал ее к себе. Она не сопротивлялась. Руки гостя поползли с плеч жены вниз. Пробежали по спине и застыли на заднице. Она не сопротивлялась. Он бросил взгляд на меня и начал мять ее ягодицы. А потом крепко обнял за плечи и начал целовать. Через мгновение он чуть повернул ее и взялся за грудь. Разъехавшаяся ткань не мешала. Он водил пальцем по ареалу и нежно мял сосочек. Наконец поцелуй кончился. Ревность волнами накатывалась на меня. Но я не вставал с места.
Встал Володя и потянулся губами к лицу моей жены. Людмила ответила и на его поцелуй! И они, обнявшись, начали танцевать. Потом с ней танцевали я, Юра, снова Володя. Когда заиграла быстрая музыка, грудь жены выбилась из кофточки. И Людмила, не долго думая, просто сорвала с себя кофточку. К ней подскочили ребята и так же легко сняли с нее юбку. А я вцепился губами в сосок жены.
Через мгновение Людмила лежала поперек диванчика, а мы целовали ее груди и губы, ласкали соски и клитор. Жена начала изгибаться, дрожать всем телом, постанывать, ее промежность моментально промокла — возбуждение достигло апогея.
— В спальню, — даже не простонала, а прорычала Людмила.
В комнату ее, почти полностью голую, Юрка нес на руках. Когда голова жены опустилась на подушку, я прошептал в ее ухо: «Кто первый Люда?»
— Все, — ответила она. И тут же поправилась: «Юра!» Мы поставили ее раком, Юрий пристроился к ней сзади, а я, стоя на кровати на коленях, начал вставлять ей в рот. Володина рука мяла попу жены, гладила груди, ласкала ее нежные сосочки. Наконец Юрий дернулся и кончил на ее попу. Чуть позже я начал изливаться в ее нежный ротик и вышел из нее. Володя не выдержал, и, схватив ее за волосы, начал, как последнюю шлюху драть мою жену в рот. Я, вытерев сперму с ее ягодиц, пристроился сзади. А Юрий улегся под ней и начал целовать и мять ее груди.
— А в жопу кончить можно? — спросил меня Володя.
— Делайте с этой бл@дью, что хотите, — ответил я.
— Давай тогда втроем во все щели! — немного передохнув, предложил Володя.
Володя снова вошел ей в зад, Юрий начал снизу долбить щель моей супруги, я начал бурно сношать ее в рот. Драли мы ее долго, кончали на ее тело, спускали в рот. Из уголка рта потекла сперма.
По мере того, как мы насыщались ее телом, обращение к ней становилось грубее.
— Глотай, сука! — скомандовал Юрий и пнул ее в зад. — Подмойся и рот сполосни.
Мы дергали ее за половые губы, кусали и щипали соски, дрочили члены и кончали ей на лицо. Заставляли лизать нам не только члены, но и анусы. Потом набрали в кружку спермы и, залив ее до краев водкой, заставили ее выпить. Пьяная Людмила плакала и просила ее отпустить. В покое мы оставили ее только утром, когда с вопросом, куда пропал ее муж, мне позвонила Юркина жена. Мы что-то наврали, и ребята стали собираться домой, напоследок еще раз отодрав Людмилу. Причем Юрка зачем-то фотографировал происходящее.
Жена не разговаривала со мной несколько дней. Обижаться она перестала только тогда, когда мы точно так же нагло и цинично отодрали жен Юры и Володи. Тогда она и рассказала мне о своей бурной молодости. И оказалось, что та ночь, когда мы втроем грубо и цинично пользовали ее, была не самой неприятной в ее жизни. Но об этом, как и о том как пустили по кругу жен Юры и Володи, я расскажу в другой раз.
Если, конечно, вам понравится и вы захотите продолжения этой истории.
11 701
Загрузка...
Моя жена хочет сразу с тремя, я не против,