Как это часто бывает, остался я практически сиротой. Сирота, сирота, сиротиночка, одинокая я во поле травиночка. Если говорить честно, то и не совсем сирота. Родители есть, только вот далеко. Они в очередной командировке за рубежом. Чего-то там ищут на благо очередной братской нам страны. Геологи, блин. А я вновь оставлен на попечение тёти. Материна старшая сестра, без семьи, без мужа, без детей, на руках которой я практически и вырос. В детстве называл её баба, так и осталось. Она не против, а мне привычно. Мог бы жить и один, не малютка чай, да разве докажешь родителям и бабуле, считающим меня дитяткой неразумным. Куда в самостоятельную жизнь ребёнку неразумному, малому? Вокруг столько негатива, столько соблазнов, столько всего, вмиг скурвится. А разве для этого растили-холили-лелеяли кровиночку? Так что родительская квартира стала приютом для меня и бабули. Она наконец-то решилась и продала свою хибарку, переехала к нам. Места у нас пресс, хоть футбольную команду принимай, так что для ещё одного члена, или членихи семьи, места хватит. С другой стороны посмотреть, так даже и лучше. Домой пришёл — чистота, вкуснота приготовлена. Утром тётушка-бабушка разбудит, как человека, накормит, напоит, проводит. И просто вечером поговорить есть с кем. Шумные компании, проводящие вечера и ночи в клубах, меня не прельщают, я по жизни домосед. Учёба, спорт, дом. Так и живём с бабулей. Точнее жили до одного случая.
Возвернулся домой рано, отменили две пары по причине какого-то слёта или симпозиума, куда отправились наши преподы повышать свою квалификацию. Ещё из прихожей услышал, что в комнате раздаются странные звуки. Даже осмотрелся, нет ли в прихожей чужой обувки, одёжки и прочих предметов, указывающих на гостей. Нет, ничего и никого нет. Тихонько в комнату. А там моя бабуля, в ночной сорочке в кресле сидит и внимательно в экран телевизора всматривается. А на экране обычная порнушка идёт. Явно нашла один из моих дисков. Не для дрочки покупал, просто интересно. Я излишки пара сбрасываю с соседкой, немного старше меня, но женщиной ядрёной и злоебучей, у которой муж часто по командировкам летает, вертолётчик хренов, оставляя голодную жену на молодого соседа. А у тётки аж слюнка течёт из уолка рта, так бурно реагирует. Хотя чего там необычного? Нарезка порно роликов. И не очень грубые. Не стал пугать, вышел в прихожую и громко затопал, позвал
— Баб, бабуля! Я пришёл!
Тётя, видимо, попыталась выключить дивидюшник или телек, но лишь поставила на паузу. А там как раз деваха толстенный хуй (и где только такие берут? ) в рот тянет. Едва не рассмеялся, глядя на бабулино лицо. Смесь чувств. Наверное у меня было точно такое, когда в детстве родители или та же тётя прихватывали за непотребством в виде очередной проказы. Розовое, смущённое.
— Ты уже пришёл? — Нет же, тётя, это фантом. — А почему так рано?
— А двух пар нет. Вот и рано.
— А я тут это… Включила, а там это…
Тётка постаралась перекинуть на меня вину. Вроде как я смотрел да диск в дисководе оставил. А она совсем не при чём, так получилось.
— Да ладно. Неужто ты ни разу такого не видела?
— Да что тут смотреть? Сисечки-писечки. И как-то неправда всё.
Тётя отошла от смущения. И правда, чего смущаться, коли знает меня почти что с пелёнок. К тому же дома мы привыкли не особо заморачиваться по поводу одежды. Так, некоторая дань традиции прикрывать срам. Так что и она меня, и я её изучили, можно сказать, во всех подробностях. Может и не совсем во всех, но близко к тому. Тётка так и сидит в кресле, подобрав под себя ноги. Сорочка натянулась, сквозь тонкую ткань соски вырисовываются. Возбудилась бабуля моя, вон как торчат.
— Ну почему неправда? А ты разве так ни разу не делала?
— Что я делала?
— Ну, бабуль, разве ты у мужиков не сосала?
— Кто?! Я?! — Тётка от возмущения едва из сорочки не выскочила. Тут же успокоилась. — Ну сосала. И что?
— И ничего. И где же тогда неправда?
— Да всё неправда. Не так же бывает.
— Тёть Ань, у всех по-разному. К тому же это просто артисты. За деньги что хочешь изобразят.
— Я и говорю, что неправда это. Мужики по стольку не могут терпеть. А тут час, а то и больше, и всё не спускает. Враки!
Тётка фыркнула, спустил с кресла ноги, мелькнув голым телом. Его нижней частью. Дома трусы носить? Нонсенс. Зачем жопу парить? Она и меня с детства приучила к сорочкам. Обычные ситцевые, в которых легко и свободно, нигде ничего не жмёт, не давит, не потеет. Раньше шила сама, сейчас покупает. Себе с кружавчиками, с рюшечками, мне попроще, без украшений.
— Есть будешь? — Упёрла руки в бёдра, приподнимаясь. — Я сварила, как чуяла, что ты рано придёшь.
— Ещё как буду. Ты даже не представляешь, какой я голодный. Тебя бы съел, жалко потом некому будет обо мне заботиться.
Схватил тётку в охапку, закружил по комнате. Она отбивается
— Пусти! Пусти, медведь! Задавишь старую!
Как же, старушка совсем. Старушки не смотрят порнушку. Хотя, если честно, много я про старушек знаю?
Пока мылся, переодевался, бабуля на стол накрыла. Поели и в комнату пошли. На экране изображение девицы, тянущей в рот огроменный хуй, так и осталось. Сел в кресло, тётка заняла место во втором, поджав под себя ноги. Любимая поза. Натянула на колени подол сорочки. Я пультом щёлкнул и девица сразу же начала с аппетитом сосать. Тётка возмутилась
— Да говорю же неправда всё! Как такая елда в рот влезет? Порвёт ведь губы.
Подъебнул бабулю
— Ба, а ты не такой сосала?
— Да кто тебе сказал? А…- Махнула рукой. — Не такой, конечно, нормальный.
— Ба, а часто?
— Что часто?
— Сосала часто?
— А тебе какая разница? Может хочешь знать у кого? Так всё тебе и скажи.
— Да нет, в чужие секреты не лезу.
— Да какие секреты. — Повернулась ко мне. — У твоего отца сосала. А что глаза выпучил? Не веришь? И не надо. Он, охальник такой, — бабуля хихикнула, — нас с твоей матерью вместях обихаживал. И откуда только сил брал?
Вот те раз! Вот так скелеты в шкафу. А подробнее
— Ба, а мать что?
— А что мать? Ничего. Мужик в дому главный: Как решит — так и будет. Первый раз как загнул меня, так она, сестра моя, повозмущалась, а потом рукой махнула, успокоилась. По блядкам не бегает, и то хлеб.
— Ба, так батя вас до сих пор еб…ээээ….на пару обслуживает?
— Ебёт, сыночка, ещё как ебёт. — Тётка засмеялась. — Правда сейчас всё реже. Силы-то уже не те. Да и когда, если их всё время дома нет. Вот когда приезжают, так отрывается.
— Нифигассе! Бабуль, а как же так вышло, что ты не противилась?
— А чего противиться? Не сильничал. Если баба сама не захочет, так у мужика в жизни ничего не получится. Если, конечно, бить не станет. А мужик и должен быть такой. Сказал, как отрезал. А бабе такому сладко подчиняться. Решительный должен быть. А сейчас всё сюсюкают. Тьфу, не мужики!
— Значит, говоришь, мужик сказал, а баба подчинилась? Так?
— А как иначе?
— Хм! И что, любому подчиниться?
— Да нет же! Решительный должен быть. Ну, и нравиться должен. С нелюбимым разве станешь?
— Бабуль, а меня ты любишь?
— К чему ты это? Люблю, конечно. Как не любить.
— А вот проверю. Встань! Ну встань.
— Ну встала. Дальше что?
Бабуля встала перед креслом, смотрит на меня. Дальше-то что, зачем поднял?
— Ба, сорочку сними.
— Зачем?
— Снимай, снимай. — Пока она раздумывала, встал, стянул свою сорочку, отбросил в сторону. Любить тебя буду, как отец.
Бабуля нерешительно потянула сорочку вверх, оголила живот, дотянула до титек, замерла
— Коля, Коленька, так старая я уже.
— Снимай, бабуль, снимай и садись.
Стянула сорочку, села в кресло, смотрит. А тело у неё ещё очень даже ничего. Соседка моложе, а намного жирнее. А тётка подтянутая, титьки не висят. И задница круглая, не свисает. И живот не нависает на лобок. Подошёл, вста перед ней так, что её колени оказались в плену моих ног. Красная головка напряжённого хуя перед лицом покачивается.
— Баб, сравни, чей лучше: мой или батин. — Направил головку к губам. Бабуля будто под гипнозом, взялась за ствол рукой, приоткрыла рот. — Ну, чей?
Да как тут ответишь, если рот занят. Покачивая головой, будто насаживаясь на хуй, бабуля сосала. Сосала умело, уж в этом я научился разбираться. Рука играла с мошонкой, гладила ягодицы, растягивала их в стороны и пальчик ласкал анус. К одной руке присоединилась вторая, не удерживая хуй, регулируя глубину погружения лишь наклоном головы, доверившись мне. С огромной неохотой вытащил хуй из тёткино умелого рта. Она потянулась за ним. Нет уж, не хватало в рот кончить. У меня несколько иные планы, раз уж на то пошло. Как-то нереально быстро всё произошло, до сих пор не верится. И что тому причиной? Порнушка? Долгое воздержание? Да какая разница! Важен сам факт. Провёл головкой по носу, так часто делал соседке, убрал от лица, хриплым от возбуждения голосом сказал.
— Ба, встань на колени. Встань ко мне задом.
Ни слова, н вопроса, просто исполнение просьбы. Встала на кресло на колени, выставила зад. Тугие ягодицы, щель меж ними, ниже слегка приоткрывшиеся губы, красные от прилившей крови. Попа оже розовая, и поясница. Краснота дошла почти до лопаток. Пару раз провёл головкой меж губ, направил в щель, мягко вошёл. Вошёл до упора. Бабуля вначале замерла, потом подалась навстречу, прижалась ягодицами к животу, глубоко вздохнула.
— Кооолллляяяя!
А что Коля? Коля начал ебать. Хуй быстро ходит в пизде, тугой и мелкой, упирается головкой в матку, щекочет стеночки. Живот с размаху звонко шлёпает по заднице. Руки держат бабулю за талию, натягивают на себя, отпускают и снова тянут к себе. Тётушка стонет, иногда вскрикивает, размашисто двигает задницей, принимая в ебле самое активное участие.
— Коля!…Коллляяя!…Ко-о-ленькаааа!
Ну и хорошо, что кончила. Сам еле терплю, стараюсь первый раз перед бабулей не опозориться. А раз уж она всё, то я и вдогонку спустил.
Давненько к соседке не заглядывал, вона сколько спермы накопилось. Хуй уж давно покинул гостеприимную пещерку, а она всё еще приоткрыта и из неё стекают излишки, скатываются густыми каплями вниз. Бабуля вздрагивает изредка, как от озноба. Но вот развернулась, села, смотрит на племяша, стоящего перед ней с поникшим хуем.
— Паразит! — Слова строгие, а глазах смешинки и что-то ещё, чему названия не знаю. — Заставил согрешить старушку.
— Ага, старушку, как же. — Шагнул ближе, потому что тётя протянула руки в требовательном жесте. — Таких старушек ещё хрена где найдёшь.
Тётя взяла в руку липкий хуй, потянула за него ближе, а едва приблизился, взяла в рот, обсасывает. Вытащила, осмотрела, осталась довольна осмотром.
— А кто же я? Молодушка? И не стыдно было бабушку ебать? Кино насмотрелся?
— Ба, да ты что? Какое кино? Там же всё враки, сама говорила. А ты…Ты просто классная! Ты у меня самая, самая любимая!
Наклонился, взял в ладони лицо, задрал вверх, целую. Она отвечает. Оттолкнула.
— Всё! Всё, подлиза! Отстань, говорю! А то больше не дам.
— Дашь! Ещё как дашь! Сама сказала, что мужик в доме старший. И спрашивать не буду, сам возьму.
Тётка вздохнула
— И правильно. Спрашивать ещё бабу. Захотел — выеб. Правильно, сынок. — Хитренько глянула, усмехнулась. — А в остальном старшая я. И не спорь.
— И не спорю.
— Ну так и шурш в ванну жопу мыть. Стой! Куда? Мою мыть будешь.
Заржали хором.
Вечером бабуля проводила практический ликбез по ебле. Учила задерживать семяизвержение. Оказалось ничего сложного, простая манипуляция руками. Еблись часа полтора точно. Пробовали разные позы, определяя, какая нам больше подходит. А потом заснули усталые, даже подмываться не пошли.
Утром быстренько спустил в бабулю излишки, скопившиеся за ночь. Спустил в рот, сама так захотела. Утирая уголки губ, говорит
— Молодой, не пьёшь, не куришь, так и сперма вкусная.
Даже не знал, что эта субстанция имеет разный вкус.
Как-то спросил
— Ба, а почему ты так быстро мне подчинилась? Я даже не мог и подумать.
— А чего ж тогда командовал?
— Ну…Не знаю.
— Да кабы не хотела, так и не вышло бы у тебя ничего. Я же не совсем старуха, хоть ты меня бабулей кличешь. Или старая? Ну ка, отвечай быстро.
— Баб, может где и старая, а вот здесь, -ухватился за пизду, — точно молодая.
Поржали.
Ежевечерние посиделки за просмотром порнушки превратились в традицию. Окрестные продавцы этой продукции с нас только что пылинки не сдували. Мы с бабулей скупали всё от лёгкой эротики до самой грубой порнухи. Смотрели, обсуждали, что-то пробовали, постепенно превращаясь в каких-то сексуальных маньяков. Как-то тётушка обличающе ткнула в меня пальцем и горестно произнесла
— А мне ты так никогда не делал. — И перевела палец на экран телевизора, где в это время шли кадры того, как чувак старательно вылизывал пизду у девахи. — Вот же сволочь! А я так тебе сосу.
Засмущала совсем. Начал оправдываться.
— Ба, да я разве против? Просто и в голову не пришло. А ты и сама могла бы предложить, не маленькая.
Попытка перевести стрелки успехом не увенчалась. Баба Аня вздохнула печально, посмотрела укоризненно
— Всё ждала, что в тебе совесть проснётся. Хрен тут чего дождёшься, вот и приходится самой у бессовестного мужика просить.
Сбил её с настроя своим вопросом
— Ба, а отец тебе так делал?
— Отец? Мне? — Бабуля аж подпрыгнула в кресле. — Да он только свой хуй в рот совать здоров. Делал. Скажешь же тоже.
— А матери?
— А она что, другим мирром мазана? Она сосала, как и я. — Бабуля захихикала, что-то вспомнив. — Помню как-то усадил нас на кровати и по очереди давай в рот ебать. Смеху-то было. Кому первому кончит. Ты давай не отговаривайся, будешь так делать?
— Буду, конечно. И даже с желанием. Только вот, бабуля, посмотри как у них всё гладко, чисто выбрито. А у тебя?
— А что у меня? И у меня не хуже.
Бабушка задрала подол сорочки, демонстрируя гладко выбритый лобок. Вот же сука старая, когда успела. Утром ещё такая лохмашка была, что ай да ну. Готовилась к разговору, не случайно завела. А она продолжает
— У меня-то всё гладко, а вот твои волосы надоели уже, в рот всё время лезут. Так и знай, что в рот не возьму, пока так же гладко не будет.
А мне не до разговоров. Почему-т
о этот гладко выбритый лобок, напоминающий невинную девочку, ещё не познавшую, что такое растительность, ужасно возбудил. Скачком к бабуле и мигом задрал ей ноги, только охнула, потянул с кресла так, что задница оказалась на вису, впился поцелуем в пизду. Высасывая соки, вылизывая щелку, лаская губами и языком клитор, отвлёкся на свои ощущения. Интересно получается: вылизываю бабкину пизду, а сам едва не кончаю. А уж как верещала бабуля, как извивалась в сладкой муке, как трепала мою голову, то прижимая к промежности, вдавливая лицом в пизду, то отпуская. То сжимала бёдра, едва не душа меня, то широко распахивала их, наслаждаясь моими действиями. Надо признаться, что до сего дня таким видом удовлетворения женщины не занимался, всё это было впервые, но получилось на отлично.
Обессилевшая бабуля стояла коленями на полу, выставив жопу. Ебал её яростно и всё не мог кончить. Видать перестоял хуй, потерял чувствительность. Она не реагировала ни на что, отрешённо уткнувшись лицом в подушку кресла, и мне казалось, что ебу бесчувственное тело. Устал стоять на коленках. Да и просто устал. Сел на жопу для передышки. Бабка так и стоит, даже не изменив позу. Раскрытая пизда, пятнышко агуса… Блядь! А ведь в жопу я её ни разу не пробовал. Соседка как-то по пьяни давала. А если попробовать? Не получится, так и ладно, а получится, так будет ещё одна дырка для ебли. Сказано, сделано. Раздвинул ягодицы, растянув их как можно шире, лизнул анус. Бабуля дрогнула, но больше никаких действий. Напускав сколько можно слюны в задницу, поплевав на головку, начал пристраивать хуй к жопе. Слегка сжавшись вначале, бабуля расслабилась, распустила попу. Хуй медленно начал входить в бабулю. Вот уж и головка скрылась, вот и ствол пошёл. А бабуля всё молчит, но чую, что участвует в процессе. Задница расслабляется, принимая хуй. Вот и упор. Едва попробовал двинуться, бабушка подала голос
— Замри! Пусть жопа привыкнет. Толстый он у тебя.
От же старая! Снимаю шляпу перед своей хитровыебанной тёткой. А ведь могла бы и сама предложить. Она же через некоторое время сама шевельнула задницей, явно приглашая к действию.
— Тихонечко, не спеши. Медленно, ещё медленнее. Вот так. — Сопя от напряжения, медленно вытаскивал хуй из задницы и так же медленно вгонял его туда. — Теперь можешь и поспешить. Не сразу, потихоньку разгоняйся.
А через некоторое время бабуля уже вскрикивала, подмахивая своей шикарной задницей.
Бабушка сидит на горшке, выпукивает сперму из жопы. Я мою хуй, стоя в ванне. Она рассказывает в ответ на мою просьбу о том, ебал ли их с маманей в задницу отец.
— Мы же с Танькой молоденькие были, глупые. Я хоть и постарше, а отец твой так он же намного нас старше, умнее. Вот и уговорил первый раз жопу подставить. Больно было. Я раком стою, вою, а Танька масло подливает, растительное. Представляешь, масло подсолнечное заместо смазки в жопу льёт. И смех, и грех. Папаня твой, правда, бережливо к нам относился. Да что это я? И до сих пор так относится. А потом мать твою распечатывал. А после уж так со свистом пошло. У тебя вот потолще, чем у родителя, будет. Думала разорвёшь без смазки-то. Нет, ничего. Видно хорошенько вылизал, пизде понравилось, вот и жопа захотела. Только часто нельзя, расслабится кишка да выпадать начнёт. Но для удовольствия можно.
Бабуля встала с унитаза, подтёрла задницу, осмотрела бумажку.
— Нет, крови нет, нормально значит. — Засмеялась. — Тереь и в задницу можно. А ты-то чего ржёшь? Тебе вон ещё лохмы сбривать свои. Или помочь?
— Бабуль, да кто же, кроме тебя обо мне, сиротке, позаботится? Конечно помочь!
Бабка хитренько так смотрит
— А «Двенадцать стульев» помнишь? Сколько Остап с Кисы взял за бритьё?
— Баб, так там же за секретность.
— А тут что, не секретно? А расскажи я кому про это, а?
— Ба, да кому нужны те секреты?
— Ладно, помогу. Только…
— Что Только, ба?
Рукой потрогала пизду
— Шибко уж ей понравилось, как ты целуешь. Согласен?
— Баб, да расцелую не раз и не два.
Бабуля выбрила всё на совесть, не оставив нигде не волосиночки хотя бы на развод. Да у меня и так там совсем чуток росло. Не страдаю излишней шерстистостью. Спать на снегу, как Шарику, не светит, шёрстка не шелковистая и тем более не густая. Бабуля пообещала купить эпилятор. Реклама утверждает, что после его применения о волосах можно забыть на длительное время. Посмотрим, посмотрим. Оказалось, что реклама не всегда врёт.
То ли мы такие, то ли это влияние фильмов, то ли ещё что, только мы совсем с ума соскочили. Мало нам дома места, хотя испробовали всё, от кухонного стола до люстры, так ещё и на лестничную площадку потянуло. Бабуля стоит на межэтажной площадке за мусоропроводом, упираясь руками в стену, халат задран выше некуда, а я стараюсь, ебу. И такой азарт, такой адреналин, от того, что вдруг кому-то из соседей приспичит выйти и вынести мусор. Вот эта вероятность быть застигнутым придаёт особое ощущение. Правду говорят, что под чужим забором и своя жена в новинку. Можно подумать, что мы лишь еблись, не отвлекаясь более ни на что. Нет. Совсем не так. Мы в театр ходили, в кино, в кафе захаживали посидеть. Просто гуляли по городу. Правда и здесь находили укромный уголок, чтобы испытать невероятные ощущения ебли на грани фола. У бабули в сумочке всегда лежали бумажные салфетки, ясно для чего. А трусы она совсем перестала надевать даже выходя из дома. Особым шиком бабуля посчитала случай, когда отсосала мне в кинотеатре во время сеанса. Я так даже и не запомнил о чём был фильм. Она тем более ничего не видела. Правда она тогда тоже кончила. Руки-то у меня свободные были. Интересно: чем чаще мы еблись, тем скорее бабуля кончала. Правда, тут же была готова снова заскочить на хуй.
Насмотревшись фильмов и журналов, бабуля прикупила себе красивое бельё. Всякие коротенькие сорочки, чулочки, пояски и прочие атрибуты. Как же я её драл, когда она первый раз встретила меня в таком белье. Думал, что либо хуй пополам, либо пизда вдребезги. Ни то, ни другое не пострадало. А вскоре это бельё спряталось под коротеньким халатиком медсестры. А там пришло время костюма строгой учительницы. Были и сантехник с домохозяйкой, как в фильмах. И всякие электрики. И даже сексуальные маньяки. Была и прилежная ученица в трогательных белых трусиках под коротеньким школьным платьем. И строгий учитель, который шлёпал её по голенькой попе деревянной линейкой, а потом ебал эту хнычущую, упрашивающую не делать с ней такого, маленькую девочку. Что мама дома скажет? А злодей заходил то спереди этой девочки, лежащей грудью на столе, и совал свою толстую колбасину ей в рот, то сзади, и тогда запихивал в её писю свою, даже в попу толкал.
Как наркоману требуется всё более сильная доза, так и нам требовалось всё время что-то новое, неизведанное. Тут к месту подвернулась соседка, которая длительное время страдал от моей невнимательности к её нуждам. Как и что рассказывала ей бабуля, знаю, что вскоре соседка присоединилась к нашим играм в качестве третьего партнёра. Как-то быстро и легко влилась к нам и стала такой же активной участницей процесса. Чисто выбрила пизду, стала носить красивое бельё. Им, бабуле и соседке, понравилось, когда я освобождал их от трусиков, стягивая их зубами. Если одна скакала на хую, вторая оккупировала рот. Попробовали и друг дружку. Втроём такая лесбийская любовь получилась ещё лучше. Одна вылизывает другую, а в это время я то с одной стороны зайду и ебу одну, то со второй и ебу другую. Хуй ходит в пизде, одновременно скользя и по лицу. Вертолётчик даже ничего не заподозрил, отпуская жену посидеть с соседкой. Кто же будет ебать его жену при тёте? А она наебётся вдоволь и домой. И мечтала о том, чтобы дать мне при муже. Чтобы он видел, как его жену напяливают на хуй хоть лёжа, хоть раком. Мечты, мечты!
Всё хорошее имеет тенденцию заканчиваться. Вот и наши отношения грозили закончиться. Вскоре приезжают родители, а когда они поедут в командировку в очередной раз, то на воде вилами писано. Ничего, соседка есть.
Родители вернулись. Подарки, рассказы, фотокарточки. Обязательное застолье, пока в узком кругу. На широкую ногу отмечать будут позже. Расспросы о том, как мы тут жили, не бедовали ли, не голодовали ли. Как успехи в учёбе, в спорте? В учёбе нормально, а в спорте…Как же будешь отдавать силы спорту, когда их на бабулю не хватает? Родители махнули рукой: спорт — баловство. Всё одно профессиональным спортсменом не стать. Сидели долго. А потом баба Аня выперла меня из-за стола, отправив почитать книжку. А лучше пойти погулять. Пошёл. А когда вернулся домой, узнал, что бабуля поставила родителей в известность о наших отношениях. Что там было — мне неизвестно. Ко времени моего возвращения все успокоились, но было видно, что разговор дался нелегко. Лица красные, сами растрёпанные. Мать, едва я зашёл, сказала
— Ну, сынок, садись, расскажи…
Тётя перебила
— Таня! Он же всё про нас знает. Помолчи. Все мы одинаковы.
Отец, наливая в стопку водку, хмыкнул, покачал головой, подвинул стопку мне
— Пей! А что, — обернулся к женщинам, — я за. Пусть так и будет. Всяко лучше, чем на сторону ходить. А что ты там, Анна, про соседку говорила?
Мать взъерошилась
— Тебе всё мало? Ещё и соседку подавай. Кобель!
Отец слишком внимательно, молча посмотрел на мать, сдвинув брови. Под его взглядом мать притихла, смутившись. Видать что-то неладно в Датском королевстве. Опустив взгляд пробормотала
— Да я то что, я не против. — Глянула на отца. — А если…
— Что если?
— Ничего. Просто вдруг сын меня с Анькой перепутает?
Батя засмеялся
— Так вы же сёстры, немудрено перепутать. Не понравится, скажешь, что ты не Анна. А понравится, так молчи.
— И ты ничего мне не скажешь?
— Скажу. Почему не скажу. Скажу, что молодец. А вообще спать пора, с дороги мы. Тань, может Анна мне постелит?
Мать растерянно посмотрела на сестру, на отца, на меня. Тётя кивнула ей.
— Пошли, зятёк, постелю с дорожки. Могу и колыбельную спеть. Соскучился по моим колыбельным?
Помог матери убрать со стола. Из спальни родителей раздавались ахи и охи, скрип кровати. Мать не стала мыть посуду, оставив на завтра. О чём-то подумав, решительно взяла меня за руку, потянула в комнату. Не в спальню, в зал, на диван, стоящий как раз напротив дверей в их спальню. Скинула с плеч халат, стянула трусики, села на диван, свесив ноги, притянула меня, растерянно стоящего перед диваном, рванула вниз домашние шорты, высвободив хуй. Глядя снизу вверх мне в лицо, взяла в рот головку. Отвлеклась
— Раз так, то пусть так и будет.
Снова взяла головку в рот. А позже лежала, задрав ноги к потолку, не давая прижать их к груди, всё же покушали весьма плотно, прижимала мою задницу и стонала от удовольствия.
— Коля! Коленька! Какой ты хороший! Какой ты сильный, сынок! Ещё, ещё сильнее! Оууу, ты мне матку свернёшь!
Скорее всего эти выкрики предназначались для отца и тётки. Но вскоре мать завелась по-настоящему. Теперь уже не обращала внимания на полный желудок, а может просто всё улеглось на место, подмахивала серьёзно, поддавая так, что я едва не взлетал под потолок. И кричала не на публику, а для своего удовольствия. Немного ниже тётки, не такая полная, была интересна своей противоположностью. А уж голосила в разы звонче. Сам факт того, что ебу мать, придавал новизну. Последнее время мы с тётей, откровенно говоря, слегка пресытились. А тут новенькая пизда. Да, такой я циник. Папаша вон не постеснялся на свояченицу залезть, чего мне остаётся делать. Только на маму. Н знаю, чего она от меня ожидала, только я оправдал её ожидания на двести, даже на риста процентов. По крайней мере кончила она по моим подсчётам как раз трижды.
Дождавшись, пока из меня перестанет исторгаться сперма, столкнула с себя, заставив лечь рядом. Потные, дышащие загнанными лошадьми, остывали от марафона. Полежав и выровняв дыхание, мать засмеялась
— Ну Анька! Ну сучка! И молчала ведь, стерва!
— Что не так, ма?
Повернулась ко мне, закинула на меня ногу, прижимаясь к бедру мокрой пиздой
— Всё так. Могла бы и сказать, что ты такой жеребец. Я уж расстроилась: думала мальчик едва начнёт и сразу кончит. А ты…- Прижала за шею, поцеловала в засос. — Видно такая судьба, спать с сыном. Отец! А отец!
Из спальни раздался голос бати
— Что, Тань?
— А ты мою свекруху тоже так ебал?
— Да куда мне?
— А тёщу?
А вот про всё это тётя мне не рассказывала. Ну у меня и семейка: все ебут друг дружку. Не удивительно, что батя отнёсся ко всему так снисходительно. Подумаешь, сынок мамке засадил. И не такое бывало. А вот и батя с бабкой Аней голышом из спальни выползли. Мать повернулась на спину, на них смотрит.
— Ну что, позавидовать пришли?
Тётка села на край дивана, потянулась через мать, погладила вялый хуй
— Чему завидовать. У нас тут такое бывало…
Мать перебила.
— Всё, молчи. Завтра с тебя не слезу, пока всё не расскажешь. Сейчас спать буду. Заебал сынок, сил нет. А вы вообще чего пришли?
Отец помялся, потом сказал
— Да я это…Может пойдём по паре капель. А потом полежим на диване вместе.
Мать расхохоталась в голос, аж свернулась калачиком, прижимая руки к животу. Отсмеявшись и лишь изредка всхлипывая, спросила
— Групповушку решил замутить, старый? Ну давайте, заделаем. Может и соседку пригласить?
Тётка отрицательно замотала головой
— Сегодня вертолётчик дома, муж её. Завтра улетает, тогда можно. Ну чего лежим, пить будем? И это, хоть простынку постелить надо, чего мы как бичи будем на голом диване лежать. К тому же Танька его весь измочила, мокрощелка.
— Помолчала бы, сухостоина. Сама вечно течёшь, как не знаю кто. Ну всё, встаю. Ох, сынок! Как я ходить буду? Всё разворотил. Неси меня за стол.
Усадив мать на стул, сел рядом. Она прижалась к плечу. Тётка пинесла закуски, выпивку, расставила посуду. Отец налил стопки, поднял свою
— Ну, за что пьём?
— А за то, чтобы было, как раньше со свекровью и тёщей. — Мать подняла свою стопку. — Чтобы у мужиков всегда стояли, нас радовали. Пьём?
Тётка добавила
— Чтобы пелось и пилось, чтоб хотелось и моглось.
Диван вытерпел напор четырёх тел. Забылась дорожная усталость, жадный азарт охватил всех. Ненасытное желание не отпускало ни на миг, пока сон не свалил обессиливших любовников.
Через пару дней диван принимал уже пятерых. Соседка стонала под батей, на которую он обращал больше всего внимания, уделяя лишь малую толику жене с родственницей. А мне без разницы кому совать, лишь бы пизда была. Осталось лишь соседа-вертолётчика привлечь и будет полный комплект.
54 900
Загрузка...
Круто капец просто
Ням