Сегодня в храме Великой богини плодородия было тихо и безлюдно. Служба уже отгремела и наступило время моления монахинь и часы приема у святого отца Варнелия. Тихо ступая, молодая монахиня шла к заветной двери. Сегодня ее ждёт посвящение.
Прихожане привыкли смотреть на служителей церкви как на святых и непорочных созданий. Мало кто из посетителей храма догадывается, что на самом деле происходит за закрытыми дверями в Кельн у отца Варнелия. Новоприбывшую монахиню Мину уже посвятили в особенности просвещения. Теперь, содрогаясь от страха и какого-то трепета, монахиня медленно плелась, стараясь оттянуть этот момент ещё хоть ненадолго.
Вот она стоит уже перед входом в келью. Дверь со скрипом приоткрывается и слышится голос святого отца: «входи, дитя»
— Ты хорошо подготовилась?
— Да, святой отец.
— Что ж, тогда приступим. Подойди к алтарному камню и положи на него руки.
Монахиня неуверенно положила на гладкий и холодный камень кончики пальцев.
— Положи полностью ладони, а сама отойди так, чтобы почти наклониться над камнем.
— Чудесно, ещё дальше отойди.
Священник положил руки на бедра монахини и оттащил ее назад. — Так, тепер прогни спину — сухие морщинистые руки прошлись по спине и надовили на поясницу. — Совсем немного осталось, теперь ты должна приподнять бедра и выпятить свои ягодицы — звонкий шлепок по попке щаскавил мохиню ойкнуть и подчиниться.
— Вот так. Запомни эту позу, я не буду дважды объяснять. А теперь замри, дальше я сам.
Святой отец подошёл ближе, огладил ягодицы, перешёл на спину и плавно стек на грудь.
— Хорошие у тебя формы, в нашем монастыре такие не застаиваются.
Руки медленно развязали ленты на рясе монахини и сдали голые полушария. Дыхание Варнелия участилось, а пальцы сдали соски.
— Ааа — резко вздохнула монахиня.
— Тише, тише, дитя мое. Даже в неприемный день в храм заглядывают прихожане, они могут тебя услышать.
Шопот священника у самого уха вызвал толпу неприятных мурашек. Мина сдала зубы. «Это просто нужно перетерпеть» — подумала она. Мокрый язык прошёлся по уху, оставив длинный липкий след, а руки, оставив в покое грудь, уже медленно спускались по бёдрам, чтобы вновь подняться, собирая складки рясы и оголяя ноги.