— Танька, давай спать ложись. Надоела со своей учебой! – раздался недовольный, с нотками злости, голос брата с дивана.
— Юра, Кто хочет спать, тот спит. А кто не хочет, тому все мешает, — отмахнулась от брата
Татьяна, размышляя над очередным абзацем диплома, который она сейчас писала. Пятый курс, все-таки, тяжело. Но она понимала и Юру. На самом деле злился он не из-за того, что горел свел, и стучали клавиши компьютера. Ему хотелось остаться одному в темноте, чтобы «снять напряжение». Парню восемнадцать все-таки, гормоны… Сегодня он вернулся со свидания со своей Катькой, как всегда раздраженной. Девчонка, на взгляд Татьяны, дура и стерва, полгода брату мозги крутит, кое-что позволяя, а все остальное никак, не задумываясь, что парень при этом чувствует. Поэтому, придя домой, Юра отправился сразу в ванную. Тонкая дверь не сильно заглушала звуки, по характерному плеску воды, понятно, что брат онанировал. Но ему одного раза всегда было мало. Вот и крутился на диване, в надежде, что сестра пораньше спать ляжет и быстро заснет.
И на диван, хитрец, лег специально, чтобы в ней чувство собственности пробудить. Так-то он обычно на раскладушке спит. Так уж у них заведено, квартира такая.
Они с Юрой из деревни, учатся в городе. Родители в свое время подсуетились, кое-что продали, что-то заняли и купили квартиру, чтобы детям во время учебы не болтаться по общагам. Правда, квартира – студия, двадцать квадратов всей площади. Конечно, все, что надо есть, совмещенный санузел, микрокухня, совмещенная с комнатой. Вот и приходится Татьяне регулярно ночью слушать и «не замечать», как брат, сторожась ее, дрочит под одеялом. Бросит он свою Катьку, как до этого бросил другую, такую же дуру. Сколько можно приходить со свидания с раскалывающимися от боли яйцами.
Юра то парень не задохлик, высокий, уже на голову выше сестры, крепкий, после учебы умудряется подрабатывать грузчиком на базе неподалеку, добывая кое-какие деньги им с сестрой. Родители продукты передают, а с деньгами в деревне напряг… Но даже работа не глушит его желания. Наверняка, скоро бросит, к бабке не ходи.
— Танька, все, надоело! Если сейчас спать не ляжешь, то встану и выключу все сам! Поняла?
— Только попробуй! По шее получишь, — привычно, как в детстве пригрозила она, и усмехнулась про себя. Ее он слушался, но по шее ему уже не треснешь, здоровый больно.
— Танька! Посмотри на часы, полпервого. У меня завтра семинар по вышке первой парой, надо еще задачки списать, — отчаянно взмолился Юра. – Это на пятом курсе вам все автоматом ставят, а на втором приходится еще и что-то учить!
— Ладно, — брата было жалко.
Она погасила лампу и встала из-за стола. Но ноутбук выключать не стала. Присела на диван, рядом с Юрой. Тот лежал на спине, и сквозь тонкое одеяло было видно, как встал у него член. Брат, недоумевая посмотрел на нее. Татьяна вздохнула, провела рукой по одеялу, гладя его по груди, и накрыла бугрящийся член ладонью.
— Танька, ты чего? – хриплым голосом спросил Юра и попробовал высвободиться, впрочем, без особого старания.
— Лежи смирно и все, — прошептала она и стала поглаживать его член кончиками пальцев, чувствуя, как тот становится больше, твердеет, а даже немного подрагивает.
— Танька, прекрати! – неуверенно попросил брат и схватил ее руку.
— Руки убери, и лежи спокойно. Слушайся старшую сестру, — оборвала его Татьяна.
Где-то далеко мелькнула мысль, что она сильно пожалеет потом, мелькнула и пропала. Татьяна засунула руку под одеяло и нащупала резинку трусов. Скользнув ладонью под нее, накрыла горячий, дрожащий от нетерпения член. Стала его аккуратно ласкать. Юра уже не сопротивлялся, лежал молча, только дышал тяжело. Трусы и одеяло страшно мешались, она откинула одеяло, и решительно сняла трусы с Юры, обнажая его напряженный член. Брат охнул, еще ни разу сестра не видела его голым, да еще со вставшим членом.
А Татьяна с интересом рассматривала «хозяйство» брата, чувствуя что-то непонятное. У тех двоих парней, что у нее были, так не доводилось в упор видеть члены, к тому же, они казались чужими. А тут брат, которого она знала все время, с самых пеленок. Он показался ей как родной, что ли. Вдруг она почувствовала, как пересохли губы и потяжелели губки между ножек. Облизав губы, она коснулась синеватой головки кончиком пальца, обводя ее по кругу. Озорно улыбнувшись, провела пальцем по маленькой расщелине, намочив палец в выступившей смазке, венчающей головку и от нее вниз, к уздечке. Юра простонал, дернул бедрами, прося повторения ласки. Татьяна снова повторила свое движение – по щелке к уздечке, с неудовольствием отметив, что палец несколько тормозится, влага быстро высыхала на горячем члене. Не задумываясь, она облизнула палец, и еще раз провела по уздечке. И только тогда до нее дошло: она только что попробовала брата на вкус! Татьяна почувствовала себя очень развратной, но стыда не было, странно, но наоборот, ей захотелось продлить, усилить это необычное чувство, сделать что-то такое… Она еще раз провела пальцем по уздечке, ощущая, как дрожит от ее прикосновений член, как брат замер весь в ожидании продолжения. Только сейчас она поняла смысл выражения: мой мужчина. Сейчас она могла делать с Юрой все что захочет, он был полностью в ее власти.
Упиваясь своими новыми ощущения, она уже не думая, не сожалея, наклонилась над торчащим под углом членом, придерживая его рукой, поцеловала, лизнула и, открыв пошире рот, втянула его вовнутрь. Юра задрожал, неуверенно дернул руками, не зная, что делать, и боясь от неопытности что-то испортить. Так и не решился положить руку ей на затылок. Но это все Татьяна отмечала краем сознания, целиком поглощенная свои занятием, своим самым развратным занятием в е жизни – она сосала у родного брата, и ей это безумно нравилось. Безумно нравилось!
Трусики намокли, по низу живота растекалось тепло, доводя Таню почти до судорог, а она сосала, лизала, дрочила своим ртом член Юры, наслаждаясь своей властью над ним, и с каждой секундой сильнее возбуждаясь от своей развращенности. Рука сама потянулась вниз, коснувшись набухших, истекающих от желания губок, палец уже нащупывал клитор, когда вдруг Юра выгнулся, и терпкая струя ударила ей в небо, потом еще одна, и третья, последняя. Татьяна сглотнула, скосила глаза, посмотрев на брата. Юра безвольно лежал с закрытыми глазами, и только руки, сжимавшие в кулак скомканную простыню, выдавали, что он только что испытал.
Втянув в себя последние капли, Татьяна упруго встала. Брат, открыв ошалелые глаза, потянулся к ней, но был остановлен ее невозмутимым взглядом, чего греха таить, давшегося ей с трудом.
— Все, — отрезала она, чувствуя во рту и на губах следы его спермы. – Иди в ванную и спи. Теперь ты, надеюсь, заснешь? – подпустила она легкую шпильку.
Юра заснул сразу, едва его голова коснулась подушки. Нет, он сначала пытался завязать с ней разговор, получить какие-то объяснения, но после того, как она его оборвала, как старшая сестра, он, продолжая недоумевать, перетащил свою постель на раскладушку и уснул.
Сидя над опостылевшим дипломом, Татьяна пыталась разобраться в своем поступке, и к собственному удивлению, не обнаружила в себе ни грамма сожаления. Поразительно, на все было именно так. Она не стыдилась, не жалела, даже наоборот, отчасти гордилась собой. К тому же, с ним было как-то проще, чем с другими… Задумавшись посмотрела на спящего брата. Юра спал как в детстве, немного сопя, подсунув обе ладони под щеку. На полуоткрытых губах играла счастливая улыбка, как тогда после Нового года, когда он нашел под елкой пистолет, о котором так долго мечтал…
На следующий день брат задержался с возвращением до пол второго ночи, но позвонил, предупредил. Она немного волновалась, ждала его, спать не ложилась.
Юра ввалился в квартиру потный, пыльный, волосы торчали во все стороны. Сунув сестре в руки пакет, отправился сразу в ванную. Татьяна с любопытством заглянула вовнутрь. Ошеломленная, достала три ярких коробочки с логотипом не самого дешевого бренда женского белья. Трусики, стринги, и самое поразительное, ее размер!
Когда он, чистый, с мокрыми, наспех вытертыми волосами, вышел из ванной, его встретил разогретый ужин и три коробочки стоящие на столе.
— Что это значит?
Смущаясь и запинаясь рассказал:
— Подколымил немного. В соседний склад пришла фура под вечер, и хозяин попросил нас помочь. Заплатил сразу. А я вспомнил, как ты позавчера, гладя белье, пробормотала, что неплохо бы пару трусов купить. Вот я и зашел в «СуперБан», он же круглосуточный… Деньги как бы левые, мы же на них не рассчитывали.
— Хорошо, а размер? Ты, что лазим в моем белье?
— Нет, нет, что ты! – испугался брат и даже есть перестал. – Ты же несколько раз при мне в магазине покупала. Я и запомнил… точнее вспомнил, когда выбирал.
— Ладно, допустим, а почему стринги?
Тут он окончательно стушевался, потупился.
— Ну, ты мне нравишься в таких…
Татьяна удивленно покрутила головой. Стринги она носила с некоторыми брючками, а в основном использовала танго.
— Значит, ты подглядывал за мной? Да? Признавайся!
Брат молчал, ковыряя котлету вилкой. Татьяна посмотрела на несчастного, окончательно сраженного ее допросом Юру, подошла к нему, обняла и чмокнула в затылок. Ей было приятно, что он позаботился о ней. Если честно, никто из мужчин, даже папа никогда не дарил ей белья. Она сильнее обняла Юру, чмокнув его еще раз.
— Спасибо, братик. Действительно, спасибо, — добавила она, увидев недоверие в его глазах.
В три часа ночи, ложась спать, Татьяна посмотрела на спящего на диване брата. Она сама настояла, чтобы он лег там, все-таки столько трудился, должен хорошо отдохнуть. Юра спал, снова лежа щекой на сложенных ладонях. Она почувствовала нежность и жалость к нему. Заботливый, заработал, трусики ей купил. Дурачок, как будто она его любовница…
Сняв халатик, Татьяна потянулась за пижамой, но вдруг передумала. Обнаженная подошла к дивану. В принципе, Юра заслужил маленькую награду, пусть он об этом и не узнает. Высвободив его правую руку, он всегда крепко спал, она приложила шершавую мужскую ладонь к своей груди, провела, задевая мозолями сосок. Издалека накатило знакомое по-вчерашнему ощущение бесстыдства и разврата. Она снова провела Юриной ладонью по груди и вдруг, привстав, приложила ее к своим мгновенно потяжелевшим губкам между ног. Погладила свою щелку его ладонью, посматривая на спокойное лицо брата сквозь ресницы.
Вдруг рука Юры, до этого безвольная шевельнулась, чуть сжалась, сжимая ее уже влажные губки, и Татьяну потянули к дивану. Она открыла глаза и встретила удивленный и, одновременно, счастливый взгляд брата.
— Тань! – выдохнул он, и прося и требуя одновременно.
— Молчи! – прошептала она и замерла.
Все еще не веря тому, что он видит и делает, Юра несмело погладил сестру по влажной щелке, сначала ладонью, потом, осмелев, пальцем, уверенно раздвигая нежные, ставшие такими чувствительными губки.
Волна возбуждения накрыла Татьяну. Юра, почувствовав это, рывком привлек ее к себе и ловко опрокинул на диван, укладывая рядом. Навис над своей обнаженной сестрой, впитывая взглядом все недоступные прежде места: аккуратную упругую грудь, живот, переходящий в соблазнительный треугольник лобка, белые бедра, и самое потаенное — ее чуть выпирающие вперед губки.
Перестав стесняться, он поцеловал ее грудь, нежно зажимая соски губами. «Кое-чему научился со своими девками», — легким уколом промелькнуло у Татьяны. Промелькнуло и исчезло. Юра продолжал ласкать поцелуями ее тело, спускаясь все ниже и ниже. И вот уже его губы касаются чувствительных губок, а язык настойчиво раздвигает их, знакомясь с ними и целеустремленно нащупывая кнопку клитора. Татьяна ахнула, когда кончик языка достиг своей цели, ее как током ударило. А брат продолжал ее ласкать, забираясь глубже и снова возвращаясь к клитору. Татьяна задрожала. Вдруг Юра резко отпрянул, она даже простонала от разочарования. А Юра, схватив ее сильными руками, легко перевернул сестру на живот, подсунув под него подушку. Татьяна и не подумала сопротивляться, отдаваясь ему, наслаждаясь подзабытым уже ощущением власти мужчины.
Она почувствовала, как Юрин член, раздвигает ее мокрые губки, скользя вперед, к клитору. Ловко изогнувшись, Юра прижал член ладонь, и стал двигать им вперед назад, скользя по губкам, но не пытаясь войти туда. Несколько секунд Татьяна наслаждалась необычной лаской, но вдруг с ужасом поняла, что этого ей сейчас мало – она хочет большего.
Оттолкнул его руку, она сама прижала член к своим губкам и при очередном движении вперед умело направила его в дырочку. С размаху Юра погрузился в нее полностью, почти до самых яиц. Татьяна охнула, чувствуя, как брат заполнил ее всю. Юра испуганно замер, но буквально не мгновение. Не слыша больше оханья, он потянул член назад, и снова вперед, назад и вперед, с каждой секундой двигаясь все уверенней. Татьяне оставалось только наслаждаться, впитывая каждой клеточкой своей дырочки удовольствие, доставляемое братом.
Быстро нарастающее возбуждение, лишило Татьяну последних остатков разума. Осознание, что она отдается родному брату, каким-то образом усиливало возбуждение, унося ее в пропасть. Она стонала, не сдерживаясь и не стесняясь, показывая своему любовнику, как ей хорошо… А потом она забилась под ним и, вскрикнув, окончательно провалилась в омут. Последнее, что она почувствовала, как сперма брата горячими каплями брызжет ей на спину…
В ванную Татьяна пошла первой, не прикрываясь и не скрывая наготы, упиваясь своей развращенностью и приятно ощущая жадные взгляды Юры. После ванной, устроившись на диване, она не возразила, когда брат лег рядом, и бережно, но уверенно привлек ее к себе, целуя. Она ответила ему.
«Ничего, подумаешь. Не мы первые», — засыпая, решила Татьяна, уютно устраиваясь на плече своего мужчины…
32 443
Загрузка...
