История госпожи и раба

ЧАСТЬ 1

Я приехал в Питер около часа дня. С собой была сумка с вещами и небольшая денежная сумма отпускных. Эти деньги должны были пойти на снятие жилой комнаты. Я присел в зале ожидания и начал листать приобретённую газетку, в поисках объявлений. Заказав бутерброд и чашку кофе в привокзальном кафе, я обнаружил отсутствие портмоне с деньгами. Как же теперь быть, здесь никого из знакомых и обратного хода не было. Хотелось просто взвыть от безнадёжности ситуации. Оказаться одному в незнакомом городе, без копейки в кармане. Время тянулось медленно, и я начал подробно изучатьгазетные объявления. Взгляд остановился на следующем объявлении:

«Одинокой женщине требуется мужчина для работы на коттеджном участке, проживание и питание бесплатное, плюс материальные вознаграждения, возраст до тридцати лет».

Сотовый телефон к счастью был на месте, и я сразу позвонил. Ответил мне нежный женский голос. Она представилась госпожой Аурелией, но при личной встрече потребовала называть хозяйкой. Она попросила назвать местонахождение, и пообещала даже выслать автомобиль, выслушав мою душещипательную историю. На телефон пришло сообщение с указанным номером и моделью машины.

Я запрыгнул в чёрный Форд и мы полетели к коттеджу моей спасительницы.

Калитку отворила женщина высокого роста в вызывающем платье. На вид ей было около тридцати пяти, и выглядела она на «все сто». Госпожа Аурелия протянула свою кисть руки к моим губам для приветственного поцелуя. Руки были ухожены и вкусно пахли, золотистые длинные ноготки на бархатистой коже утончённо передавали всё величие обладательницы. Я осторожно поцеловал прекрасную руку госпожи.

– Молодец! Значит, ты готов быть моим слугой и выполнять всё, что я прикажу – сказала Аурелия.

Немного смутившись, я подыграл красивой даме.

– Разумеется, хозяйка, я готов на всё.

– Посмотрим на тебя в деле, – ухмыльнулась она, разгадав моё ироничное отношение.

Я удивился, когда Аурелия приказала мне снять всю одежду и увидев моё смущение, силой заставила меня раздеться до гола и осматривала меня как рабовладелица при покупке рабов.

АУРЕЛИЯ.

Меня вполне устраивало это тело. Провинциальная простота и доверчивость, искренние голубые глаза, на вид он был довольно симпатичен. Но мне нужны были более подробные исследования, поэтому я велела ему раздеться догола. Мальчик застеснялся, но я силой стянула с него всю одежду. Рельефный торс, упругая грудь и член, который вызывал стеснение моего работника, так как стоял колом. Но это можно поправить кастрацией со временем. Я гладила его грудь и вдруг резко ногтями ущипнула за сосок. Он как поросёнок взвизгнул от боли и отскочил. Чтож, этого ломать будет интересно, есть акцент не покорности. Я осмотрела зубы на наличие кариеса, они были почти идеальны. В конце я как будто случайно наступила каблуком на его ступню, от боли у бедного мальчика аж потекли слёзы.

РАБ.

Было ощущение некой западни, но мне деться абсолютно некуда. Мои документы с паспортом хозяйка забрала на хранение. Меня это смутило, но я доверился порядочности Аурелиии не смог перечить шикарнойкрасавице. Меня не пугала работа уборщика и слуги в особняке, унизительным был только осмотр госпожой меня голого, словно на рынке работорговли. Хотя с другой стороны это меня возбуждало. Во время выполненияприказов и во время отдыха в подсобке ночью, хозяйка в любое время бесцеремонно навещала и контролировала меня и я постоянно получал от неё порцию унижений. Я понял, что ей нравится надо мной издеваться. Она заставляла вставать перед ней на колени и целовать туфли и лизать ноги, харкалась в лицо и отвешивала пощёчины. С каждым разом унижения становились всё изощрённее. Аурелия харкала на пол и приказывала слизывать её плевки с пола языком. Дальше было хуже – она наступала на плевок и заставляла слизывать его с подошвы туфли. Говорила, что мой язык – это лучшая половая тряпка.

После издевательств госпожа гладила меня по голове, называя любимой шлюхой и лучшим чмошным парашником. Хозяйка играла со мной на границе поощрения и наказания. А я думал, что потерплю унижения чуть – чуть, до первой оплаты, и сразу покину особняк.

АУРЕЛИЯ.

Мой раб трясся от возбуждения или от страха, когда я уложила его к себе на кровать и заставила ласкать всё моё тело. Дело дошло до лобка, он замер исначала упирался, и говорилчто не был пиздолизом. Пришлось начинать ломать парня. Отхлестав его по щекам и безжалостно скрутив яйца, я доказала что вылизывание моей пизды, это огромная честь для него. А после принудила его вычистить мне анус, объявив, что вылизывать мою жопу, будет его каждодневной обязанностью. Ещё я сделала его своим писсуаром, классно!

РАБ.

Первая ночь с госпожой показалась мне кошмаром из – за её жестокости. Я попытался встать и убраться из спальни в подсобку, но хозяйка догнала меня и схватила за волосы. Бросив меня на пол, она зажала мою голову между своих ляжек прямо напротив влагалища и начала мочиться, требуя ловить струю ртом и проглатывать. Затем мне покорно пришлось вылизывать письку госпожи насухо, так как я испугался её разъярённого состояния. Яйца мои болели, щёки горели от пощёчин. Казалось, что я опущен дальше некуда и хуже ничего не бывает. Осталось только сдохнуть в луже мочи. Остатки ссаньяи плевки госпожия собирал языкомс ламината, чувствуя давление стоп госпожи на голове.

АУРЕЛИЯ.

Оставшуюся часть ночи мой раб провёл запертым в туалете. Там ему и место! Проснулась я после полудня и спустилась в туалет. Я открыла дверь уборной и ужаснулась дикой вони мочи. Этот урод дремал, запрокинув голову на ободок унитаза. Мне стало весело от его чмошного вида с обоссаной щетинистой мордой. Перенасыщение самыми жестокими и радикальными унижениями, которые способен применить один человек к другому, переполняли меня. Пинком я разбудила его, и не дав опомниться, поссала ему в рот и на лицо. Он так смешно захлёбывался мочой! Потомя я приказала всё вычистить.

РАБ.

Проснулся я от пинков госпожи, я был весь пропахший ссаньём. Госпожа опять сходила в туалет мне в рот. Пока я убирал туалет, госпожа маркером что – то писала на моём теле. В зеркале я увидел, что на лбу, на груди и других частях тела красовались надписи – раб, чмо, пидор, пиздолиз, шлюха, унитаз и тому подобные. Хозяйка велела в таком виде сбегать в магазин. Я умолял её одуматься и дать мне отмыться или хотя бы одеться, но она сказала, что выгонит меня из дома в таком виде в случае неповиновения. Госпожа разрешила только одеть трусы и обуться. Ужасный сон, но это явь. Прохожие оборачивались на меня и тыкали пальцем. Встретилась группа девушек, которые хихикали и снимали меня на телефон.

Они находили эту ситуацию забавной, и когда я пробегал мимо, одна из девиц поставила подножку. Я упал, а девки заржали и стали пинать меня ногами, плевать в меня и оскорблять матом. Я с трудом поднялся и побежал без оглядки. Купив продукты, я бегом побежал к особняку хозяйки, стараясь не попасть на глаза девчонок. Аурелия сама встретила меня у порога и приказала вылизать её ступни, испачканные не мытыми сегодня полами. Пока я занимался этой рабской работой, ощущение пинков от девчонок, и боязнь что вот – вот они появятся, не покидало меня. Госпожа увидела на моём теле грязные следы от ног и приказала выйти на участок, чтоб полить меня со шланга. Вода была холодной, а я стоял на коленях абсолютно голый. Госпожа пинала меня в то место, где на теле была грязь и я должен был её оттирать. Грязь смылась, но от ударов остались синяки и кровоподтёки. Госпожа разрешила идти в коттедж, подгоняя меня пинками.

АУРЕЛИЯ.

Я придумала одну забаву и практиковала её на моей прошмандовке. Я засовывала ему в задницу огурец, и в таком виде он прислуживал мне на кухне. Ему приходилось доедать объедки возле моих ног – это куриные кости, хлебную корку или мясо, которое плохо прожёвывалось. Руки за спиной у него были связаны, и это неловкое положение вызывало у меня ещё больше радости. На объедки я обязательно плевала, топтала их, а иногда сплёвывала и жёванную пищу на пол. Всё это мой раб слизывал, так как больше ничем я его не кормила. Ползая на коленях, он пытался увернуться от моих пинков, в которые я вкладывала всю силу. Его жопа и бока были фиолетового цвета от многочисленных синяков. Особенно было весело, когда чмошник слизывал растоптанные туфлями объедки, я заходила сзади и пинала его по торчащему из жопы огурцу. Бедное чмо визжало от боли! Как классно всё такичморить мужиков.

Любой человек, который умеет утончённо унижать свою жертву и знает в этом толк, согласится, насколько возбуждает взгляд униженного, гордость которого была оскорблена и растоптана. Он был горд и послушен. Соответственно я ждала взрыва его эмоций, либо полного покорения.

ЧАСТЬ 2

РАБ.

Следующим вечером хозяйка пригласила своих подруг, с которыми общается со школы. Две шикарные дамы в вечерних платьях стояли у порога, ожидая меня. Я вынужден был снять с них туфли, которые предварительно вытирались от дворовой грязи о мой живот. Издевательства на этом не остановились. В зале я исполнял роль обеденного стола, пепельницы, плевательницы. Об меня тушили окурки, следы от которых до сих пор обезображивают моё тело. Окурки тушили даже об член, яйца и анус. Жопа до сих пор болит от сигаретных ожогов. Следующим указаниям было вылизывание влагалищ всех трёх дам, включая хозяйку. Только я успевал проглатывать порцию вагинальных выделений, как меня за волосы или за уши подтягивала к себе следующая госпожа. По следующему заходу требовалось ласкать задние проходы языком. Всё это мероприятие снималось на видеокамеру моей хозяйкой и комментировалось открытым текстом.

Затем дамы играли в биллиард, где шарами были мои яйца, а киями женские сапоги на каблуках. Они пинали с таким вложением, что от боли я отлетал на пару метров и корчился на полу в позе эмбриона. Пока я так отдыхал, меня заставляли слизывать плевки с носков сапог. Ещё дамы играли – кто дальше плюнет, а я ловил их харчки ртом. Те что не смог поймать – слизывал с пола. Напоследок меня гоняли ногами по залу и хлестали по спине плетью, при этом заставляли собирать ртом разбросанные окурки и съедать их. У меня было помутнение рассудка, я не обращал уже ни на что внимание, кроме своей соблазнительной хозяйки в обтягивающем чёрном платье. Она цинично усмехнулась, продолжая снимать всё на видеокамеру.

АУРЕЛИЯ.

Именно так всё и происходило. Мои подруги развлеклись как надо, не жалея чмошника, и видео получилось неплохое, которое я выложу на сайт BDSM. Я надела собачий ошейник с поводком на шею моего раба и попросила одну из подруг отвести его в мою комнату к коврику у кровати. По его лицу бежали скупые мужские слёзы, тело всё иссечено плетьми и разодрано каблуками. Вид был довольно жалким. Бедный чушок, как же он сильно орал, когда мы тушили окурки об его анус, а потом, чтоб меньше вопил, тушили об его губы и язык. Надо будет выжечь на его теле клеймо, чтобы знал, что он принадлежит только мне.

РАБ.

Подруга госпожи толкнула меня на пол, и привязала к ножке кровати.

– Послушай пидор, ты прирождённый раб и игрушка для светских утех. Но я хочу ещё проверить реакцию твоей унитазной пасти. Она, не раздумывая, задрала своё платье, под которым не было трусиков, и нагло ткнулась мне в лицо своей небритой пиздой.

– Целуй клитор, вонючий пиздализ, – заорала она, шлёпая меня по голове. И я приступил вылизывать пизду.

– Достаточно, теперь открой рот – остановила меня эта диктаторша, и я понял, что она собралась ссать мне в рот. Мне было указание – не проронить мимо ни капли. Огромный напор ударил в моё лицо. Подставив свой рот, я принялся резво глотать, но всё же часть мочи попадала на моё израненное тело и стекала по нему. Вскоре она опустошила свой мочевой пузырь и велела слизать остатки с пизды и паховой области. Выполняя её повеления, я услышал, как открылась дверь и вошла вторая подруга хозяйки. Она резко схватила меня за волосы, и всекла кулаком в глаз, через пару секунд и во второй глаз с неимоверной силой и жестокостью.

– За что, госпожа? Что я сделал не так, – захныкал я.

– Да чтобы не выёбывался, а всегда смотрел в пол, когда заходит госпожа. Ты же просто грязный уёбок, тебя можно просто так избить. Смотрю на тебя, чмо, и уже хочется въебать сапогом по твоей роже.

Госпожа повернулась задницей и слегка присела, разводя своими руками половинки ягодиц.

– Лижи мне жопу, сука, – прикрикнула эта сука – мучительница.

Я стал ласкать языком сфинктер этой дамы, опыт уже имелся. Внезапно она пёрнула мне в нос, я, было, отскочил, но вторая подруженька схватила меня за волосы и ткнула носом в очко. Она надавила пальцами мне на щёки, не давая закрыть рот и держала мой открытый рот прямо напротив ануса подруги. Вдруг из этой задницы госпожи изверглось нечто отвратительное – это был кусок говна. И он уперся мне в губы.

– Глотай, пидорас. Продемонстрируй нам свои говножорские способности. Я шире открыл рот и заглотил кусок кала. Было сложно поверить в то, что я ел дерьмо. Я думал, что проблююсь, ведь меня тошнило. Я с трудом подавил тошноту под угрозами садисток, и готов был провалиться сквозь землю, так как был полностью опущен. Во рту была ужасная вонь с мерзким вкусом и осознание унизительности положения. Когда я прогл

отил первый кусок говна госпожи, за ним поседовал второй, более длинный. Пока я разжёвывал каловые массы, дамы харкали мне в рот, а я старался быстро всё проглотить, чтоб не подавиться говном.

– Чё, забился унитаз, сейчас я его прочищу! – со смехом сказала садистка – госпожа.

И в рот мне ударила струя мочи. Я смог почти всё проглотить с остатками говна. Я надеялся, что накормив говном, меня пощадят и не будут больше мучить, но дамочки были недовольны, потому что на пол всё таки попали куски говна с мочой. Одна садистка схватила меня за уши и тыкала мордой в остатки говна и мочи, а вторая пинала сзади между ног до тех пор, пока я всё не вычистил с пола своим языком.

Потом госпожа приказала вылизать её анус до блеска, что я и сделал, плохо соображая от боли. Я думал, что вечно буду обсасывать её жопные волосы и глотать мелкие куски дерьма, которые застряли в волосах женского зада. Жестокости подруг не было предела, я и не думал, что бывают женщины такими безжалостными тварями и садистками. Когда мой кошмар закончился и дамочки удалились, Аурелия сказала, что я был её личным слугой, а стал отличным унитазом. Я был унижен и растоптан, и ощущал себя вещью. Увидев себя в зеркале, я испугался – на меня смотрел жалкий человек с огромными синячищами под глазами, рожей, перемазанной женским говном, и телом на котором не было живого места от побоев, ссадин и ожогов от бычков. «Во что я превратился?» – Ужаснулся я.

Когда я прибрал после женской вакханалии и помылся, Аурелия сказала:

– Теперь ты будешь моим туалетом. Тебя ждёт отличная перспектива впереди – жить в тепле и жрать говно красивой госпожи. Ха! Сбежать даже не думай, без документов и голый никуда не денешься и за забор не перелезешь. Говно моё будешь учиться глотать сразу, как будто я на унитазе сижу. Понял! Чтобы пасть твоя не забивалась. И запомни, сучка, если будешь плохо жрать моё говно, я его запихаю в тебя силой. Если не справишься с ролью моего унитаза, то я опять позову подруг и мы втроём будем насиловать твой поганый рот своими шоколадками. Запомни, я твоя ГОСПОЖА! А ты гордись, чтобудешь туалетом у VIP Госпожи.

АУРЕЛИЯ.

Раб большую часть времени проводил в туалете. Когда я хотела насрать в его рабскую пасть, то представить невозможно, насколько это приятное чувство видеть жалкие глаза раба, смотрящие на меня снизу, излучающие повиновение и преданность, когда я стою над ним, и собираюсь покакать. Если он медленно глотал или противился, я очень жестоко его избивала. Причём в реальном смысле этого слова. Ногами, кулаками, тем что было в уборной – шлангом, палкой, и др. подручными предметами. Это его дисциплинирует. Когда я заканчиваю срать, мой раб массируетмне сфинктер своим языком вокруг дырочки с приятным охлаждающим лосьоном для увлажнения. Это фантастическое чувство!

Если у меня во рту нехорошие ощущения или запах, не понравилось что – то за обедом, чищу ли я зубы, или просто захотела сплюнуть или пописать: Делаю всё это в рот своего туалетного раба, не стоит портить своё удовольствие вставать с кресла или дивана и куда – то идти. Я забыла, что есть раковина или туалет. Раб для Госпожи имеет ровно ту ценность, как унитаз для попы, то есть выполняет свои функции и молчит.

Моё туалетное чмо научилось держать вазу для мочи, когда я сру ему в рот. Рядом чашка с водой и бутылочка с лосьоном. И крем. Губы моего раба принимают чашевидную форму, и плотно обхватывают мой анус. Чтобы ни малейшего запаха не вырвалось наружу. Всё в рот. В него. И даже газы. Я не люблю, когда плохо пахнет. За «косяки» жестоко избиваю. Мой живой унитаз держит губы так, пока я не закончу какать.

Затем раб макает язык в прохладную воду, проникает мне в анус, и делает там несколько круговых движений.

После этого круговые движения вокруг дырочки, пока не будет чисто, при этом не забывая смачивать свой язык в прохладной воде. Потом мой раб вытирает язык и повторяет это ещё раз но уже не водой а лосьоном. Опять вытирает язык насухо. Выдавливает немного крема на кончик языка, и массирует им мой анус. Именно языком втирает крем в мою дырочку, чёрт это та – ак приятно. И помимо того очень освежает и держит мою кожу там в отличной форме. Нет ничего прекраснее чем испражняться человеку в рот!

Я знаю, то, что этот мальчик нашёл себя рядом со мной. Его рабская жизнь без всего этого потеряла бы смысл. Мозг настолько переключился в режим пресмыкания, что назад ему дороги нет. Будет моим унитазом, пока не сдохнет. Последнее слово за мной, так что чмырь будет исполнять все мои приказы. Я Его Госпожа:

ЧАСТЬ 3

АУРЕЛИЯ.

Через пару лет я стала уверена, что мой Раб от меня никуда не денется и разрешала своему Рабику почасовые прогулки с сотовым телефоном. Часто звонила ему и назначала точное время, за которое он должен добраться до меня. Это, чтобы не расслаблялся и далеко не уходил. Если он не укладывался во время. назначенное мной, я публично ставила его на колени и сильно лупила его руками и ногами прямо по роже. Такого унижения он сильно стеснялся и сам отказывался выходить из дома, пока не заживут синяки. Я так привыкла к своей унитазной шлюшке, что мне хотелось похвастаться этой живой вещью перед другими подругами. Я подумала её на что – нибудь обменять на время или поставить на кон в карты.

РАБ.

Когда я в очередной раз прогуливался с разрешения госпожи, то раздался от неё звонок. В телефоне был «забит» только её номер. Как только я взял трубку, то жёсткий и презрительный женский голос госпожи бросил мне: – Через 20 минут в парке отдыха на лавке за каруселями… Я сообразил, что в это время дня я едва ли успею добраться из – за пробок и начал бессвязно и испуганно пытаться это объяснить. Госпожа холодно прервала меня:

– Мне по – хую, где ты и как будешь добираться. Мухой лети, чмырь. Через 20 минут начну секунды считать.

Я облился холодным потом и побежал до остановки. Опоздание было чревато. Через 26 минут, запыхавшись и обливаясь потом, я прибежал в парк и направился к лавке, которая стояла немного в стороне от дорожек около кустов. Я не обращал внимание на жару и удивленно смотрящих на меня прогуливающихся девочек. Я опоздал на шесть минут. На лавке меня ждала, глядя на часы в телефоне, сурового вида красивая молодая женщина. Она засекала опоздание и курила. Я подбежал и сходу рухнул перед госпожой на колени.

Госпожа молча встала, подошла, выдернула мой брючный ремень у меня на штанах и ловко скрутила из него петлю.

– Руки назад, гандон. – Приказала она.

Я завёл руки назад, тоскливо думая о предстоящем. Она жестко скрутила мне руки сзади и за ухо подняла меня на ноги. Выдохнув мне дым в лицо, она ухмыльнулась: Шесть минут, ну – ка, нагнись раком. Я послушно наклонился, чувствуя, что с меня сползают штаны и тут же получил ногой в туфле сзади по яйцам. Я всхлипнул и рухнул на колени. Госпожа больно дернула меня за ухо вверх:

– Поднимайся, олень, ещё не все.

Я, не смея сопротивляться, на дрожащих ногах поднялся и без промедления получил второй удар. Из глаз вышибло слезы. Я не мог дышать от боли и снова рухнул на землю. Госпожа села на меня сверху и хладнокровно потушила окурок об мою голую ягодицу. Я завыл. Госпожа засмеялась, встала и толкнула меня ногой.

– Вставай, пидор, чего разлегся? Пойдём уже.

Я встал с опушенными штанами и она пинками погнала меня по тропинке сквозь кусты. Через несколько метров, пытаясь натянуть штаны, я увидел исписаный граффити общественный туалет из бетонных плит. Госпожа толкнула меня в сторону двери с надписью «Ж». Внутри помещения стояли две незнакомые девушки и непринуждённо болтали. Обе курили, а увидев нас, замолчали и стали оценивающе меня разглядывать. Одна была статная дама около 30 лет с властным лицом, светлыми волосами и в строгом костюме. Вторая – шатенка с красивым лицом выглядела как школьница, в драных джинсах и кроссовках. По их взгляду я понял, что меня ждёт ничего хорошего. Позже я узнал, что властная блондинка – это Марина Викторовна, а шатенку зовут Элла. Когда госпожа Аурелия уходила, то сказала девушкам, что этот дрессированный чмырь сегодня Ваш, куражтесь, а Марину Викторовну просила позвонить, когда они закончат.

Госпожа МАРИНА ВИКТОРОВНА.

Я вместе с Эллой ждала свою подругу АУРЕЛИЮ с её личной унитазной шлюшкой у общественного женского туалета. Мы выпили шампанского и были внутри, когда они объявились. Это чмо, наверно от стеснения, опустил глаза. Я резко подняла его башку за подбородок и пристально на него посмотрела:

– Аурелия, он и вправду твой унитаз?

Подруга ухмыльнулась и спросила: А так не видно? Написать на нём надо? Она достала из сумочки помаду, раскрыла её и вдруг уронила.

– Подними живо, пидор! – Тот без раздумий неловко рухнул на колени, схватил помаду губами с пола туалета, забросанного окурками в помаде, прокладками и грязной туалетной бумагой. Аурелия выдернула пом

аду из его рта, вытерла руку ему о щёку, и написала на лбу раба – «УНИТАЗ». Она оценивающе посмотрела на своё творение а я подошла и ухмыльнувшись пририсовала помадой стрелки ко рту раба и подписала на щеках – «СРАТЬ СЮДА». Так понятнее!!! – засмеялись мы, – Вылитый унитаз!!!

Аурелия ушла, а Элла, хихикая, обратилась ко мне: А откуда это чмо привели? Я сказала, что с Аурелией на пляже в карты играла, а та своего пиздолиза – унитаза на кон поставила. Я выиграла. Она и привела сюда, так как я захотела опустить его в общественном туалете. Тебя позвала, так как знаю, что любишь ты чмырить пидоров.

– Люблю куражиться! – дерзко крикнула Элла и ногой уронила раба на пол. Поставила ногу грязной подошвой кроссовка прямо на лицо, сплюнула чмырю на башку и спросила: Прям тут его трахнем и посрём в него?

– А где ещё унитазом пользуются, как не в туалете? – ответила я и поставила раба на колени. Мы стали фотографировать его морду, исписанную помадой. Потом мы содрали с него рубашку, не развязывая руки, бросили её обрывки в угол и поставили на них свои сумочки. Я стянула трусы и сунула в нос рабу. Он попытался чуть отвернуться, но я хлестнула его своими трусами по лицу, потом врезала пощёчину второй рукой. Меня это заводило – пиздить робкого пажа.

Элла стянула с себя джинсы и сняла трусики. Она скомкала свои несвежие трусы и приказала рабу открыть рот. Он замешкался. Тогда я взяла поясной ремень надела рабу на шею петлю, а свободный конец привязала за монтажный рым в стене, максимально натянув его. Раб стоял на коленях, привязанный за шею с завязанными сзади руками. Мне показалось, что ему стало страшно. Мы возбудились и начали заводиться.

– Открой рот, шлюха туалетная – приказала Элла и стала ногтями терзать его сосок. Он, не выдержав боли, открыл рот и мы ему напихали туда свии трусы, – Стирай, Сука!!!

Я вплотную приблизилась к чмошнику и смачно плюнула в его морду, добавив: А потом, после всего, я тебе в рот насру!!! Он затравленно промычал. Элла приблизила свое лицо к нему и добавила: А когда съешь её говно, я тебе насру в рот!

РАБ.

После ужасных угроз и кошмарных обещаний, девки стали меня расчетливо бить. В живот, по яйцам, по лицу. Били не торопясь и явно со «смаком». Давали мне покорчиться в петле и продолжали жестокую забаву. Они явно рисовались друг перед другом своей жестокостью. После побоев закурили и вытащили «постиранные» трусы у меня изо рта. Во время перекура харкали в рот и обплевали всё лицо. Прижигали окурками соски, губы, уши и снова били. Я висел на ремне и хрипел. Потом Марина Викторовна дастала из сумки резиновые медицинские перчатки и с хлопком натянула одну на правую руку… Поплевав на палец, она зашла сзади и стала терзать мне анус, второй рукой больно взяла меня за лицо. Боль была дикая. Одна садистка без смазки раздирала пальцами моё очко, а Элла продолжала меня бить. Девочки явно перевозбудились. На мгновение я почувствовал облегчение, но тут увидел в руке Марины Викторовны бутылку:

Я понял, что лучше смириться и согласиться на абсолютно любое унижение, лишь бы выбраться отсюда целым. Я заплакал и попросил пощады. Дамочки только презрительно фыркнули в ответ, и тут я почувствовал в жопе холод, а потом адскую боль. Бутылка была из – под шампанского, и я догадался, что дамы её распили перед мой экзекуцией.

– Щас сломаем тебе целку, шлюха! А будешь сопротивляться, запихаем всю бутылку и и раздрочим тебе жопу так, чтоб сесть не смог! Сука!

От боли я полез на стену:

Госпожа МАРИНА ВИКТОРОВНА.

Когда я насытилась, трахая чмошника бутылкой, то мы отвязали его шею. Морда его была вся исцарапана моими ногтями.

Бедолага стал надрывно кашлять, судорожно дышать и стонать. Мы лениво закурили. Элла пнула его в бок и скомандовала: Рыло подними, унитаз! И наш будущий унитаз поднял вверх расцарапанное, покрытое слезами лицо. Элла взяла его ногтями за уши и расположила его голову так, чтоб она находилась на уровне ее пизды. Сев сверху ему на лицо, она стала тереться об его нос, не выпуская изо рта сигареты.

– Высунь язык, пидор, – простонала она и через некоторое время, взвизгнув, стала кончать… Потом она слезла с его лица и пихнула его ногой на пол. Потом села сверху на него, как на лавку и стала переводить дух. Я села рядом с ней.

ЧАСТЬ 4

РАБ.

Мои мучительницы вынули из сумок по банке пива и вышли его пить на улицу. Там было явно прохладнее, чем в этом вонючем бетонном сортире. Я остался лежать на грязном туалетном полу. Встать самостоятельно в таком состоянии я был не в силах. Несмотря на затекшие руки и болящее после побоев и издевательств тело, я отдыхал. Отдых мой закончился, когда я услышал с улицы глумливый голос Марины Викторовны:

– Эй, вафлёр, ползи сюда, я ссать хочу.

Я сделал усилие, кое – как встал на колени и пополз на улицу. Девки расположились недалеко от туалета на поваленном дереве. Я подполз к ним и встал перед ними на колени. Марина Викторовна жесткими пальцами взяла меня за лицо, приказала открыть рот и густо – тягуче сплюнула мне в рот, потом толкнула меня за лицо на землю.

– Ляг на спину и рот открой, сортир! – скомандовала Марина Викторовна. Я неловко устроился на спину, открыл рот. А она присела надо мной и её волосатая промежность закрыла мне весь мир. От нее тяжело пахло. Меж волос виднелась нитка тампона. – Пей, уёбок! – засмеялась она и в лицо мне брызнула горячая моча. Я стал ловить струю ртом. Моча была с резким запахом и солёно – горькая на вкус. Марина Викторовна ссала с напором, но иногда делала короткие паузы и я успевал глотать то, что уже натекло мне в рот. Аурелия в своё время весьма жестоко обучала меня туалетной практике. Выссавшись, Марина Викторовна присела ещё ниже и скомандовала мне подмывать пизду языком. Я стал вылизывать её мокрую слизистую пахучую пизду. После подмывания Марина Викторовна села обратно на дерево и расставила ноги.

– Иди сюда, чмо. Отполируй мне письку, чтоб кончила. Хуёво будешь стараться, выну тампон и сожрать его заставлю – пригрозила она. Я, превозмагая боль в теле, старательно стал выполнять приказ госпожи. А Эллочка просто так не сидела, а как последняя сука прижигала моё тело сигаретой и хихикая тушила бычки об мою голову.

Госпожа МАРИНА ВИКТОРОВНА.

На моё удивление этот чмошник старательно стал обрабатывать ртом мою волосатую пизду. Меня возбуждал его язык, а также приводила в экстаз его потрёпанная и забитая морда. Мне до безумия нравилось происходящее. Иногда я подбадривала его матом, потом взяла за уши и стала их крутить, добиваясь максимальной старательности. Элла рядом курила и смеялась: – Марина Викторовна, уши ему не оторвите! А то наши приказы без ушей не услышит. А сама окурки тушила об его башку. Раб дёргался от боли и это добавляло мне удовольствия. Наконец я кончила и оттолкнула его ногой в рожу. Потом спрыгнула со ствола дерева, вывернула его голову лицом вверх и тщательно вытерла пизду о его лицо и волосы. Потрепала его по щеке и сказала, что мне понравилось, как он это делает. Элла выразительно похлопала себя ладонью по лобку и приказала присосаться к нему. Раб подполз к ней, уткнулся ей лицом в промежность и стал лизать пизду.

Вдруг из кустов прямо на нас вышли три девчёнки. Они пробирались кустами к туалету. Наш чморик услышал женские посторонние голоса и от стыда ситуации было рванулся, но Элла придержала его за больные уши. – Лижи, пиздолиз, застеснялся он тут! Удивленные девки прошли в туалет, оглядываясь на нас. Когда они вышли, самая любопытная из девчонок спросила: А чего это у него руки связаны? Я ухмыльнулась и сказала, что лижет он, потому что чмо опущенное, а руки связаны, потому что нам так больше нравится, что мы его купили и он сейчас выполняет любые наши приказы. Хочешь и вам отлижет? Девчонка согласилась и попросила, чтобы пидор вылизал ей жопу, а то в туалете не было бумаги. Я разрешила рабу это сделать. Когда раб по моему приказу уткнулся в анус девочки, она разачарованно сказала: – Что – то он не очень лижет – Я грубо пнула его в зад: – Работай давай, пидор, а то в очке утоплю! Он сразу заработал уставшим языком активнее. Девушка, переняв нашу манеру общения с рабом, крикнула: – Лижи так, чтоб говна на жопе не осталось, утырок. Потом язык глубже в анус запихаешь, и там почистишь, сучонок. . Бля, всех бы вас пидоров языком в наши жопы уткнуть. Там вам и место.

Когда раб очистил анус, девка сказала: – Бля, девчонки, хорошо то как. Такой бы рабочий язык по вызову иметь.

Пока раб чистил жопу незнакомке, мы с Эллой харкали на землю. Двум девчонкам тоже предложили сплёвывать в то место, где были наши плевки. Когда наш пидорасик закончил вылизывать жопу от остатков говна, я сказала девке встать ногами на наши плевки и потоптаться по ним. А когда я приказала пидору вылизать ещё гостье подошвы обуви, надо

было видеть его морду, бедолага аж брезгливо дёрнулся и отвернулся. Я схватила его за больные уши и ткнула носом в подошву туфли, которая была в плевках, перемазанных с землёй и пылью. Наш конченный чмошник нехотя начал слизывать всю эту парашу. А чтобы быстрее глотал грязь с подошв, я заставила его раздвинуть ноги, и мы с девчонками пинали его сзади по жопе и яйцам. Потом он вылизал обувь и двум другим девчонкам. После такого представления три подруги ушли счастливыми, а девчонка, которой вылизали жопу, была особенно радостной.

Тут я вспомнила, что когда работала учитильницей младших классов, то сама чморила одного своего ученика. Началось с того, что он был дежурным по классу и зашёл в женский туалет, когда я там находилась. Я сильно разозлилась тогда, и стала его отчитывать, что мальчикам сюда заходить нельзя, а он что – то мямлил про то, что зашёл просто намочить тряпку. Я потребовала его извиниться передо мной, но он опять что – то мямлил. Тогда я заставила его встать на колени и извиняться, пока его не прощу.

Бедный мальчик покраснел и начал повторять извинения, но мне показалось этого мало и я приказала ему целовать мои туфли. Он оторопел, но я схватила его за волосики и прижала лицом к своим туфлям, сказав: – Пока не поцелуешь, не отпущу! Наивный мальчик выполнил приказ, а я снимала всё на телефон. Потом я взяла его за шиворот, подвела к унитазу одной из кабинок, и броила туда тряпку. Он хотел намочить тряпку – пусть мочит! Ученик замешкался и я ткнула его башкой в унитаз. Мальчик заплакал, но достал тряпку и я приказала набрать ведро воды и идти в класс. Перед уборкой я приказала ему снять штаны, так как он будет мыть пол, ползая на коленях. Когда он убирал класс, я сказала что если будет плохо мыть, то грязь будет слизывать языком. Я лёгкими пинками подгоняла его. Этот сучонок от испуга мыл старательно, и тогда я выплюнула жвачку, а потом просто сплёвывала на мытый пол. Говоря, что он хуёво убирает, я тыкала его мордой в жвачку и плевки, заставляя всё слизывать языком. В конце я поссала в ведро с грязной водой и ткнула ученика лицом в эту воду. Пригрозила, чтоб не жаловался, а то узнают ученики и зачмырят его.

Вернувшись из воспоминаний, я и Элла погнали нашего лошарика обратно в сортир. Чтобы он не думал сопротивляться, я пинала чмошника особенно сильно, чтобы он охуел от боли и даже забыл, что можно срать. Каблуками я старалась попасть прямо в пидорастический анус, раздирая ему всю жопу до крови на лоскуты.

РАБ.

После чистки заплёванной и грязной обуви девчонок, мне развязали руки и я подумал, что всё закончилось, но тут услышал надменный и жёсткий голос Марины Викторовны:

– Что – то наш пидор отвлёкся и расслабился. Пора его использовать про прямому назначению!

И эти две суки погнали меня пинками обратно в туалет. Пинали так сильно, что я не мог ползти от боли в жопе.

Марина Викторовна положила меня на спину на кафельный пол и приказала держать рот открытым. Элла закурила, села надо мной и влепила мне пощёчину: – Унитаз, шире открой рот, и не вздумай ебало воротить. Я покорно открыл рот, куда Элла тут же харкнула и стряхнула пепел. Марина Викторовна присела надо мной и закрыла весь обзор. Сначала я видел только её пизду и она немного поссала мне в рот. Дальше я увидел большой анус, который через пару секунд расширился, выдавливая коричневое говно прямо над моим ртом.

– Лови ртом, сука! Не дай бог мимо упадёт, тварь! – кричала Элла.

Боясь получить удар, я поймал ртом кусок говна, и тут же получил приказ госпожи Марины: – Жри, гандон!

Я пытаться проглотить тошнотворную, почти горячую массу, которая омерзительно воняла. Элла, наблюдающая за процессом, заржала. Я глотал дерьмо, борясь с рвотным рефлексом. Я знал, что если не съем это, меня сильно изобьют и всё равно заставят сожрать говно. Когда Марина Викторовна высралась, то говно во рту у меня не помещалось. Элла пыталась бутылкой пропихнуть говно мне глубже в глотку. А госпожа Марина одела резиновую перчатку и рукой запихивала мне дерьмо в рот. Этот процесс дамы снимали на телефон.

– Сегодня мы тебя накормим до отвала! Голодным от нас не уйдёшь, нажрёшся, пидор, и напьёшся!

Я в ужасе глотал кал садистки, моля чтобы поскорее всё закончилось. Но проглотив остатки дерьма одной суки, надо мной навис анус второй – Эллы. О, боже, какие – то бабы жёстоко опускали меня как последнего конченного чмошника. Эти суки творили со мной, что хотели. А я уже был не в силах сопротивляться и мечтал только выжить после этого кошмара.

ЧАСТЬ 5

Госпожа МАРИНА ВИКТОРОВНА.

Когда я срала в рот нашему чмошному мальчику, я получила дикое удовлетворение. Так классно созновать, что моим дерьмом давится какой – то лох, который готов даже жрать говно под страхом быть избитым или забитым до смерти. Глядя сверху вниз на нашего чмыря с кучей говна на роже, мне стало ужасно смешно.

– После своего обеда ещё и жопу мне тщательно вылижешь! Усёк, хуило!

А хуило лежал и с ужасом на морде глотал говно, стараясь угодить мне, ха, ха, ха!!!

Мы с Эллой конечно же ему помогли – харкали в рот и пропихивали говно глубже. Она бутылкой, а я рукой в перчатке. Бедный мальчик вроде служит у Аурелии унитазом, а моё говно жрал так испуганно, как буд – то в первый раз. Когда он прглотил все остатки моего кала, тут же над ним присела Элла. А я решила записать этот процесс на видео.

– Я тебе обещала после Марины Викторовны насрать тоже тебе в рот! Так что принимай вторую порцию обеда! Говноед!

Бедный мальчик не успел опомниться, а Элла уже мощно ссала ему в рот. Это выпитое пиво дало о себе знать.

Когда Элла начала срать, то наш живой унитазик почему – то не успевал ловить ртом все котяки говна, выползающие из жопы. Мне это не понравилось и я рявкнула:

– Пасть шире открой, хуйло! Чтоб мимо не падало. – Я подошла к его ногам, раскинула их пошире, и со всей дури въебала ногой по яйцам. Унитаз от боли дёрнулся, заорал и так широко открыл рот, что говно можно было лопатой закидывать.

– Лежи смирно, сука! А то ещё получишь. – Я стала тыкать по его телу каблуками до кровоподтёков.

Когда Элка высралась и встала, мальчик со слезами на глазах судорожно проглатывал остатки её говна.

– Молодец, пидорас! А теперь повернись и с пола сожри, то что уронил. Быстро!

Конечно же мы поторопили его пинками. Жалости к этому чмырю не было, а хотелось наоборот ещё сильнее издеваться и опустить его до уровня канализации. Первый раз видела унитаз – пылесос, который сам с пола заглатывал говно ртом, а потом полировал пол языком. Под нашим контролем на полу не осталось следов от говна.

РАБ.

Наевшись женского говна, я плохо соображал, и только услышал голос Марины Викторовны:

– Эй, унитазик! Ты нам жопы вылижешь, когда мы тебе рот прополощем пивом из письки. Понял! Не слышу:

И она ногой ударила меня по голове. Я ответил: – Понял Вас, госпожа Марина!

Дальше девушки продолжили пить пиво и курили. Элла сигаретой стала прижигать мне лицо, тушила бычки об язык, а Марина Викторовна решила зажигалкой опалить мне все волосы. Боль была жуткая, особенно когда волосы горели в паху. Я пытался потушить огонь, но Марина стала яростно пинать меня в пах, потом топтать кисти рук, а Элла кроссовками пинала меня по лицу и по зубам. Я перестал сопротивляться и мне опять связали руки. Госпожа Марина выжгла мне все волосы на теле за моё непослушание. Потом девушки собрали всю бумагу в кучу подожгли её и жопой посадили меня на горящий огонь. Я катался по полу от боли, получая удары от женских ног. Садистки не успокиились, а нашли пластиковую бутылку, подожгли её и горящей расплавленной стороной ткнули мне в анус. Я думал, что сдохну от боли. Я плакал и умолял их остановиться. Но тут Элла захотела ссать, а Марина Викторовна сказала:

– Ебани ему прямо в рот, пусть эта тварь зубы сполоснет перед тем, как нам жопы вылизывать.

Элла села, ущипнула меня за соски и приказала открыть рот. Я открыл и принял её водянистую после пива мочу… Меня заставили мочой пополоскать во рту, чтоб проглотить остатки говна. Потом Элла повернулась задом и приказала мне чистить её жопу после туалета. Я покорно стал вылизывать её грязный анус. Потом я отпидорасил жопу Марине Викторовне. Проглотил все засохшие остатки говна. Я готов был чистить их жопы вечно, лишь бы меня больше не пытали.

Госпожа МАРИНА ВИКТОРОВНА.

Когда наши попки после сортира сияли от чистоты, мы с Эллой вышли на улицу. Сели на том же бревне и думали, как дальше провести время. Немощный мальчик остался лежать в туалете на полу. Мне хотелось сделать ему такое, чтобы он запомнил меня на всё своё никчёмное существование. В принципе, он и так запомнит этот день.

Я хотела что – то выжечь на его теле. Хотя следы от окурков у него и так остануться и прилипший пластмасс с жопы он будет долго отдирать, ха, ха!!! В общем я решила выжечь сигаретой у него посередине лба точку, как в Индии. Ещё на головке члена точку выжгу и вставлю зажжённую сигарету мальчику в хуй, за то что пытался тушить огонь в паху. Вопли конечно будут сильные, поэтому надо задраить ему пасть нашими трусами.

РАБ.

Я лежал и ждал своей дальнейшей участи, в надежде что

меня отпустят. Когда садистки вернулись с зажжёнными сигаретами, я ещё не знал, что меня ждёт. Мне запихали в рот трусы и замотали вокруг головы скотчем. Марина Викторовна, схватив меня за лицо, начала прижигать сигарету в одну точку у меня на лбу. Элла же тушила сигарету о головку моего члена. Я вопил, что было сил. От болевого шока я испуганно думал, что лоб мне прожгли до кости, а член наверно насквозь. Я уже хотел убежать, но не мог.

Госпожа МАРИНА ВИКТОРОВНА.

Когда мы с Эллой проклеймили нашего сегодняшнего пажа сигаретами, я позвонила Аурелии, чтобы та забрала его. Аурелия сказала, что раб сам до неё доберётся, на что я выразила своё сомнение, сказав, что раб еле ползает и самостоятельно вряд ли сможет. Аурелия не ожидала от меня такой жестокости к рабу, и пообещала, что заберёт его. На прощание, я вставила зажжённую сигарету нашей опущенке в отверстие члена. Бедолага уже не мог орать от боли, я подумала, что он сдох. Мы содрали с него скотч и вытащили трусы изо рта. Он немного очухался. Чтобы раб дождался Аурелии, мы скотчем связали ему ноги и руки привязали к телу. Когда мы вышли из туалета и пошли по тропинке, то нам встретилась уже знакомая нам компания подвыпивших девчонок. Их было пятеро. Среди знакомой троицы, были две новенькие очень высокие девушки. Девчонки поинтересовались насчёт нашего опущенного мальчика. Я ответила, что он лежит в туалете и можете им пользоваться, пока не забрала хозяйка.

РАБ.

Я смутно помню происходящее после ухода Марины Викторовны и Эллы. Вошла толпа девушек, которые стали плевать в меня и пинать. Заставляли высовывать язык и вытирали об него подошвы своей обуви. Дико ржали увидев мой обугленный член и выжженную «звезду» во лбу. Девчонки освободили мне только руки, чтобы я мог ползать, слизывая и глотая их сплёванные жвачки и плевки с грязного пола. Помню, что положили на спину и просто поочереди ссали мне в рот и на лицо. Потом две длинные сучки решили показать мне «шоколадное затмение» и высрались мне на лицо. Девчонки хохотали и какими – то палками пихали мне говно в рот, заставаляя глотать дерьмо и облизывыать эти палки.

Я был физически обессилен и машинально выполнял призазы девчонок, чтобы выжить. Дерьмо в меня уже не лезло, меня тошнило, но садистки долго и настойчиво заставляли меня жрать говно. При этом продолжали меня пинать и издеваться. Кидали зажжённые окурки на моё тело и тушили их ногами. Вставляли мне между пальцев ног ватные томпоны и поджигали их, угарая как я смешно дрыгаюсь от боли. Одна длинная сука, с короткой стрижкой, измывалась особенно жестоко. Пока я жрал её говно, она харкала мне в рот, кидала в рот не потушенные окурки и заставляла их глотать. В процессе пыток надо мной, наступила туфлёй на кусок говна и заставила с подошвы всё слизать. Привязала верёвку за мои яйца и таскала меня за верёвку по полу туалета. Затем она предложила девчонкам отвезти меня к ней на дачу и там продолжить пытки. Но в этот момент появилась Аурелия:

АУРЕЛИЯ.

Когда я вошла в туалет, то ужаснулась от того, в каком состоянии был мой раб. Он был почти без сознания и пытался доесть остатки кала с пола, а пять девчонок хохотали и пинали его по башке. На теле раба не было живого места. Весь в ожогах, царапинах, синяках, кровоподтёках. Конечно это дело рук жестокой Маринки. Я предложила девочкам помочь мне уложить раба в багажник моей машины. За услугу я им обещала в дальнейшем дать ещё попользоваться рабом. Женщина – самое жестокое существо на свете. Женщине мало просто убить, она сначала будет долго глумиться, пытать, и только потом убьёт. Пока девки тащили за руки раба к машине, одна высокая стерва, с короткой стрижкой, сильно пинала раба но ногам и яйцам. Мне пришлось сделать ей замечание, так как я испугалась за своего раба. Мой раб ещё долго восстанавливал силы после такого пиршества садисток, но не переставая мне прислуживать в облегчённом режиме. Первую неделю раб только подтирал мне жопу после туалета своим языком. Выполнял мои приказы с полуслова, боясь, что я опять отдам его на растерзание. Я не могла долго ждать, и через неделю я уже срала в рот своему рабу. Какой это кайф – ссать и срать в рот опущенному пареньку и знать, что это чмо принадлежит только мне, красивой госпоже.

Госпожа МАРИНА ВИКТОРОВНА.

Я заходила иногда к Аурелии и навещала её раба. Бедный раб дрожжал от страха. Он старательно вылизывал мои грязные сапоги и босые испачканные ноги, прислуживал унитазом и пепельницей, слизывал с пола мои харчки и сплёванную жёванную пищу. Но я безжалостно обновляла своё клеймо у него на лбу зажжёнными сигаретами. За старательность, член ему не прижигала, а пихала горящие окурки рабу в анус и потом заставляла сжирать их. Классно иметь подругу с рабом.

Новые порно рассказы бесплатно!

37 305

Загрузка...

ЧИТАТЬ ПОРНО РАССКАЗЫ:

➩ Первый фистинг…
➩ Как опускают шлюх
➩ Piss tasting of D/Experience #2
➩ Моя жена
➩ Она любит жесткий секс