Прошло больше месяца как я покинула городскую суету и окунулась в деревенскую жизнь. Жизнь простая и незамысловатая, даже можно сказать скучная. Ранним утром подъем, работа по дому и во дворе, днем поход куда-нибудь или валякание дурака дома, вечером посиделки с друзьями или опять валякание дурака. Но было в ней что-то такое теплое и человеческое, что отличало от серости городских будней. Здесь все друг друга знали, жили как хорошие добрые соседи-друзья, и тебе были рады и везде ждали с открытой душой, без притворных улыбок и натянутого этикета. Мне была по душе такая жизнь, и я пока не собиралась уезжать домой. До конца каникул еще было далеко и честно говоря, возвращаться охоты и нужды не было. Я решила пожить здесь до конца лета, или уж, пока не надоест. Мама была в курсе, мы за это время несколько раз выходили с ней на телефонную связь через местную почту, да и моя тетя была совсем не против моего пребывания у них в гостях. Время тогда было другое.
Весь наш досуг состоял либо из похода в лес и на речку, с обязательным купанием голышом, либо лежанием на кровати дома. Иногда приходили подружки Кати, и мы болтали и играли в карты. По будням Игнат и Глаша были заняты. Игнат в основном потел в своем магазине, Глаша — в медпункте воинской части. Даже самый младший «член» нашей компании Максим, и тот был по будням занят, помогая Игнату. Намотавшись за неделю, Игнат старался компенсировать свои нервы, и каждые выходные устраивал баньку. И каждый раз для меня открывалось что-то новое в отношениях между мужчинами и женщинами. Хоть я была еще девственницей, но считала себя уже совсем взрослой, и мне казалось, что уже ничего нового для меня не будет.
Однажды, в очередные выходные, Глаша по традиции позвала нас в баню. Мы с сестренкой всю неделю ждали этих выходных, чтобы опять встретиться всем вместе и повеселиться. Мы пришли немного пораньше, и помогли Игнату носить воду в бочки. Бочки эти были скорей как кадки, глубиной примерно нам девчонкам по пупок и шириной такой, что при желании, можно поместиться двоим. К ним Игнат приделал по паре ступенек, чтоб можно было спокойно залазить в них и без проблем выбираться. Глаша накрывала наш импровизированный стол, там было всё что нужно после хорошей баньки, были и свежие овощи и сало, и квас, и конечно же их самодельная самогонка, ну как без неё. Я уже не воспринимала её как что-то такое противоестественное для моего организма. Игнат всегда говорил – всё что в радость, то и на пользу, хорошее настроение – залог здоровья. И кстати, с некоторых пор я стала с ним согласна, хотя изначально моё воспитание никак не клеилось с алкоголем, и с многими другими традициями моих друзей.
Вскоре подошла и тетя Наташа. Глаша нам по секрету сказала, что Олеська с Ксюшей сегодня не придут, потому что у них у обеих, «красные дни календаря». Максима тоже не было, Игнат его припахал на складе. Ну и ладно, меньше народу – больше пару, как говорила тетя Наташа. Игнат сказал, что банька уже «доходит», и мы разделись и сели к столу.
Игнат как обычно говорил свои немудреные тосты, мы выпивали и закусывали. Только после третьей рюмки он сказал, что пора бы и попариться.
Парилка действительно дышала жаром, все расселись по лавкам и стали «греться». Потом Игнат вытащил из кадки веник и стал нас парить всех по очереди.
Сначала свою сестру Наталью, которая, сразу как зашла, заняла лежачее место на одной из полок, потом Катю, Глашу, и в конце меня. В парилке уже был проведен свет и всё было видно, а я спокойно лежала и смотрела на обнаженного мужчину перед собой, как будто это был и не мужчина вовсе, а что-то вроде врача, на приеме у которого не положено стесняться. За это время я успела настолько привыкнуть к нему, да и к Максику, что воспринимала как само собой разумеющееся. И действительно, вспоминались слова сестренки, которая первые дни удивлялась моей настороженности насчет мужчин и стеснительности. Она говорила – ничего здесь такого нет. Вот и сейчас я лежала обнаженная перед взрослым голым мужчиной, и у меня не было никаких сомнений в естественности всего происходящего. Игнат побил нас всех веничком и мы дружно выбежали на воздух и сразу в кадки с холодной водой. Кто знает, что это такое, тот поймет. Это и правда был «кайф». Холодная вода сначала забирает твое дыхание, а через секунду ты чувствуешь свое тело обновленным и бодрым, и каждая клеточка твоего тела это эрогенная зона. Присутствие же мужчины никак этому не мешало, а только еще больше усиливало эффект. Мы освежились и конечно же — сразу за стол.
Игнат ухаживал за нами, он быстро разлил по стаканчикам, и сказал очередной тост — За женщин. Мы выпили и закусили.
— Игнат молодец, — сказала Наталья. Всю неделю пахал, но в воскресенье все равно не поленился и устроил нам баньку.
— Да, — подтвердила Глаша. Так что Игнатик, теперь Мы тебя будем ублажать. Парить будем и наливать, а ты будешь балдеть и наслаждаться среди четырех красивых баб.
Игнат рассмеялся и опять налил, чтобы выпить теперь и за это. Немного отдохнув мы пошли на второй заход. Игнат сразу вытянулся на лавке. Глаша взяла веник и стала прохаживаться по его спине. Потом присоединилась тетя Наташа, она начала массажировать ему ноги и спину. Катя время от времени плескала водички на камни. Две обнаженные женщины обхаживали мужчину, сменяя друг друга, а он лежал, блаженно раскинув ноги и охая от удовольствия.
— Поворачивайся, — скомандовала Глаша.
Игнат лег на спину и перед нами сразу вырос его вздыбленный писюн. Это было уже в порядке вещей, и не раз видено, но мне все равно всегда было любопытно наблюдать за ним, особенно, когда он начинал подниматься.
— Эх, как тебя распарило! – засмеялась тетя Наташа и вернулась на свою лавку напротив.
Глаша залезла на лавку к Игнату и села ему на ноги. Она начала массировать ему грудь и бедра. Когда она наклонялась, её соски касались головки его члена.
Катя толкнула меня в бок и приложила палец к губам, мол, смотри, но не хихикай. Я и не думала смеяться, я смотрела, то на колыхающийся писюн Игната, то на растопыренную промежность Глаши.
Потом Глаша придвинулась ближе, и встав над членом Игната, стала мять свои соски. Игнат заложил руки за голову и смотрел на неё. Она начала медленно опускаться и насаживать себя на его торчащий кол. Глаша села и её дырочка полностью заглотила член Игната.
Охо-хо, подумала я, неужели он весь в ней! У меня мурашки пробежали по спине и заболело внизу живота.
Глаша начала медленно двигаться на нем, то поднимаясь, то опускаясь. Иногда она просто елозила, делая движения бедрами. Мы все молча сидели и наблюдали за ними. Соски Глаши торчали острыми пупырышками, а на лице – полная безмятежность и отрешенность. Они как будто не замечали нас и занимались своими делами. Видимо, это только для меня было шоком и новинкой, потому что и тетя Наташа и моя сестренка Катя воспринимали это вполне спокойно. Единственное что отличало от обычного захода в баню, так это то, что все сидели тихо и никто не переговаривался.
Игнат поглаживал Глашу по бедрам и теребил соски. Потом он сказал ей – давай рачком уже. Глаша нехотя отпустила его писюн и уперевшись в лавку, встала задом. Член мужчины изогнулся дугой и весь блестел от влаги. Игнат встал, мотыляя им, и пристроившись к Глаше сзади, опять засунул его в неё.
Какой он длинный, как палка, и твердый, — подумала я. Как ей не больно?
Игнат стал быстро тыкать в неё, издавая при этом охи и ахи, и шлёпая Глашу по заднице. Его яйца с силой бились ей между ног и раздавались не совсем приятные звуки. У неё внутри хлюпало, когда член входил внутрь. Потом Игнат остановился. Он посмотрел на нас с Катей и поманил к себе. Я замотала головой, а Катя сразу встала и подошла, как будто только и ждала этого приглашения. Он засунул ей руку меж ног и стал гладить её лысую письку. Одновременно он продолжал тыкать своим членом в Глашу, а та молча стояла, растопырив ноги. Моя сестренка полезла рукой к яйцам и стала их оттягивать. Её глаза горели, а улыбка не сходила с губ. Одной рукой она трогала яйца, а второй гладила свою грудь. Зрелище просто притягивало и я не в силах была оторвать взгляд. Игнат закатил глаза от удовольствия и медленно водил своим членом внутри Глаши. Потом он остановился, отпустил Катю и Глашу, и вытащив свой кол, вдруг повернулся ко мне. Его писюн стал сам по себе двигаться, как будто кивая мне своей головой. Это было очень смешно и я не выдержав рассмеялась. Глаша села на корточки и взяв член в кулак стала быстро двигать его шкурку. Игнат задергался и тут же из него брызнула струя, потом вторая и третья. Член плевался мутно-белой густой жидкостью. Один «плевок», чуть не долетев до меня, шлепнулся на пол возле моей ноги. Глаша все водила по члену, выжимая из него последние капли себе в ладошку. Закончив, она намазала эту жижу себе на щеки и лоб, и протянула ладошку Кате.
— Питательный крем для лица, — засмеялась она.
Катя тоже макнула пальчики и намазав себе на обе щеки протянула пальцы мне.
— Лиз, хочешь попробовать? Сперма.
Я замотала головой, но она изловчившись все таки мазнула мне по носу. Незнакомый запах проник мне в ноздри. Сладковатый, он напоминал запах какого-то гриба. Я быстро вытерлась, а девчонки засмеялись. Глаша даже взяла и слизнула остатки этой спермы со своей ладошки.
— Фу, соленая, — скривилась она. Игнатик моя дойная коровушка, только вместо молока он крем даёт.
Все засмеялись и пошли на выход.
Игнат сразу залез по шею в бочку и блаженно прикрыл глаза. А мы по старой привычке стали ведрами обливать друг дружку из второй бочки.
Потом мы сели за стол и тетя Наташа разлила самогонки.
— Вот, так, Лизок, — сказала она, посмотрев на меня. У нас здесь всё просто. Что естественно, то не безобразно, да девчонки?
Катя кивнула головой, а Глаша отвернулась и заржала.
Игнат, с видом героя, только что совершившего подвиг, подошел к нам. Его писюн от холодной воды сморщился, и вернулся в своё прежнее состояние, «пушкой на колёсиках» он торчал меж ног хозяина. Глаша сразу протянула ему стаканчик.
— На, труженик, — сказала она. Устал бедный!
Игнат крякнул и залпом выпил самогонки. Потом он сел и с аппетитом принялся на еду.
— Девки, Глаш, а когда у нас Иван-Купала? – вдруг спросил он.
— 7 июля, — не задумываясь, ответила Наташа.
— Так это через неделю почти!
— Угу, через 10 дней, через неделю в среду, — подтвердила Наташа.
— Хм, ну так готовиться надо! – оживился он. Лиз, а ты знаешь, что это за праздник?
— Ну, конечно знаю, — ответила я. Языческий древний праздник славян. Ну, через костер прыгают, все голышом купаются.
— Во, во, всё правильно, — сказал Игнат. Так что мы этот праздник не пропускаем. Да, девчонки?
— Да уж, — засмеялась Глаша. Мы уж заранее готовимся к нему, уже которую неделю.
Все засмеялись.
— Ну, в общем, шашлык будем делать. Ковтунам скажу, чтоб свинину готовили к среде.
— Куда, в баню пойдем? — спросила я на ушко сестренку. Кто такие Ковтуны?
— Нет, ты что, — ответила та. К речке пойдем! Весело будет, увидишь. Да там все село будет. А Ковтун, это дружок Игната.
— Так, что, мы перед всем селом будем голышом ходить? – смутилась я.
— Да, ну не бойся ты! – хихикнула она. Все сами по себе будут. А к нам только семья Ковтунов прибавится и всё. У них дочка есть, чуть старше нас, они с соседнего поселка.
Игнат снова разлил по стаканчикам.
— Девчонки, давайте, за Ивана-Купалу, — поднял он очередной тост.
Я обреченно вздохнула и выпила со всеми. Посидев и поболтав о предстоящем празднике, мы опять пошли париться. На этот раз Игнат был спокоен и больше представлений они нам не показывали. Мы сделали еще пару заходов и потом пошли домой.
— Лизка, камеру свою не забудь, обязательно! – напоследок напомнил Игнат.
Весь вечер у меня из головы не выходила сегодняшняя сцена, и ночью мне приснился Игнат со своим членом, но только на месте Глаши была я.
—-
Не скажу, что я так уж ждала этого дня, опять на тебя будут глазеть какие-то незнакомые люди, не особо мне это нравилось. Только ради любопытства посмотреть на этот праздник, да и для разнообразия я решила пойти туда. С вечера Глаша нас предупредила, что праздновать будем недалеко от реки, возле каменной балки, и чтоб мы сразу шли туда, а не заходили за ними. И вот этот день настал. Готовиться нам с сестренкой особо было нечего, на нас была возложена только обязанность прийти самим и не забыть видеокамеру. Часам к 4м дня за нами зашла Олеся и мы пошли. Идти пришлось далеко, мы прошли через лес, вышли к нашему старому месту у реки, потом пошли вдоль берега пока не дошли до той самой каменной балки. Кругом стояли высокие сосны, а на берегу лежали большие валуны, мы немного углубились в лес пока не вышли на просторную поляну, там и увидели нашу компанию.
Игнат с каким-то лысоватым дядечкой лет 50-ти занимались костром, рядом с ними бегал мелкий пацанчик. Посреди полянки был расстелен брезент, недалеко стояла тележка, а ближе к деревьям — натянута большая палатка.
Тетя Наташа разговаривала с незнакомой женщиной. Глаша с Ксюшей и еще с двумя девушками носили из тележки провизию и расставляли на брезенте. Похоже все были в сборе, кроме Максима, его почему то нигде не было видно. Возле палатки я заметила надутый плавательный матрас.
Ого, подумала я, основательно же они подготовились!
Странно, но все были одетыми, кроме этого маленького мальчишки, который радостно носился по полянке, болтая своей висюлькой.
Первым нас заметил Игнат и помахал рукой.
— О, вот и еще одни красавицы прибыли! – крикнул он. Теперь цветник в полном сборе!
Мы подошли и поздоровались со всеми. Тетя Наташа познакомила меня с семьей Ковтунов. Дядя Миша с его женой Галей были старыми друзьями Игната и тети Наташи. Тетя Галя была ровесницей тети Наташи и тоже имела привлекательную внешность, но в отличии от миниатюрной тети Наташи та была высокой и крупной женщиной. С ними были их дети, дочка Люба – уже почти взрослая девушка с завидной фигуркой, и сынишка Витька. А вторая девочка это была их племянница Зоя, приехавшая, как и я, на лето в гости к своим родственникам. Зоя была симпатичной девушкой, со строгим взглядом пионервожатой. В общем компания была большая и преимущественно женская. И вправду, цветник, как сказал Игнат. Я немного успокоилась, поняв, что стесняться здесь особо некого.
— Лизка, камеру то смотрю не забыла! – сказала Игнат. Так давай снимай всё вокруг, и наш костер и дастархан, и вообще всё что видишь.
— Хорошо, — сказала я, и стала ходить по поляне, снимая все достопримечательности. А Максик то где? – спросила я, подойдя к Игнату.
— Приидэ скоро, — ответил тот. За сюрпризом поихав!
— А, понятно, — сказала я и пошла снимать дальше.
Тем временем женщины уже накрыли на «стол» и стали звать всех перекусить. Игнат вытер руки и вместе с дядей Мишей они подошли.
— Так, ну добрэ, — сказал он. Пока огонь пусть горит, а мы спочнем вже. Давайте все располагайтесь! Поляна готова!
Мы сели на брезент вокруг закуски и выпивки. Бутылка водки пошла по кругу.
— Давайте сперва за нашу компанию! – скомандовал Игнат и поднял стакан. Чтоб она всегда только прибавлялась!
Все чокнулись, выпили, и стали закусывать. Следом опять налили, теперь Глаша потянулась сказать тост.
— За праздник Ивана-Купала! – крикнула она. Это мой самый любимый праздник, как новый год только летом.
Все выпили и стали болтать друг с другом. Я снимала, а мальчишка все бегал и с любопытством заглядывал мне в объектив.
— Так, друзья, ну что, разве так Купалу встречают? – сказал Игнат. Все одетые, как на именинах сидят! Девки, оголяйтесь уже!
Игнат встал и сам первым подал пример. Он сложил одежду на брезент и пошел к костру. Все переглянулись и тоже стали раздеваться. Я мельком взглянула на новых знакомых, Любу и Зою. Похоже, только для городской Зои это было в новинку, Люба же без всяких ужимок начала оголяться. Зоя сначала помялась, но видя, что уже все почти разделись, тоже стала снимать одежду. Компания обнаженных девок во главе с Глашей, направилась к костру. Снял с себя одежду даже дядя Миша, и глотнув дополнительную порцию водки, побежал следом. Не разделась только тетя Наташа, она осталась сидеть вместе со своей подругой у дастархана. Мы стояли, грея свои попки у костра, и смеялись над озадаченным Витькой, который бесцеремонно ходил между нами и рассматривал наши прелести. Он маленький, ему можно. Игнат включил магнитофон и стал пританцовывать.
— Девки, — кричал он. Смелее, разгоняйте кровь! Лизок, где твоя камера?
— А, там, я её выключила, — сказала я.
— Да, ты шо. Ну-ка включай, ты Наташе дай, пусть снимает. Давай! – скомандовал он.
Я побежала обратно и настроив камеру отдала её тете Наташе, а сама вернулась назад. Все стали разогреваться и танцевать возле костра. Игнат подкидывал поленья.
— Пусть побольше углей будет, мяса у нас много, — сказал он. Прогорят, поставим шашлычок.
— А пойдемте купаться! – предложили Ксюша и Олеся.
— Айда, — подхватила Глаша, и прихватив матрас, первая направилась к речке.
Мы всей гурьбой последовали за ней.
Дойдя до берега, кто-то кинул матрас на воду и я первая прыгнула на него и поплыла.
Июльское солнышко хорошо прогрело воду и мы купались, наслаждаясь его теплом. Я, Глаша, Катя, Олеся, Ксюша, Люба, Зоя и даже дядя Миша с тетей Галей, мы резвились как дети, скидывая друг дружку с матраса и гоняясь наперегонки. На полянке осталась лишь одна тетя Наташа с маленьким Витькой. Игнат поплексался с нами какое-то время и тоже ушел на поляну следить за костром. На берегу, ни справа, ни слева от нас, ни напротив не было ни души, и мы наигравшись иногда выходили погреться и позагорать на солнышке, а потом снова шли в воду. Было очень весело.
Дядя Миша с женой поплескавшись с полчаса тоже пошли отдыхать на полянку, и остались только одни молодые девчонки. Солнышко начинало клониться к закату, когда мы и сами решили возвращаться назад.
Мы с Катей и Ксюшей последние поднялись к полянке, волоча за собой мокрый матрас. Там уже вкусно пахло пряностями и жареным мясом. Мангал с шашлыком стоял отдельно, пыхтя красными углями, а рядом всё еще горел костер, подпитываемый свежими дровишками. Мы подошли к нему и стали греться.
Бандерша Глаша.
4 119
Загрузка...
