– Итак, если я Вас правильно понял, – задумчиво произнес следователь, – Вы не брали из экспозиции краеведческого музея Орден Святой Анны Третьей степени и как данный орден оказался у Вас дома, Вы не знаете?
– Совершенно верно, – твердо заявил я.
– Что ж, – вздохнул следователь, – тогда черкните вот здесь: «с моих слов записано верно» и поставьте число и подпись.
Я выполнил его просьбу и вопросительно посмотрел на служителя закона.
– Все, – сказал он, – теперь Вы свободны… пока.
– То есть как? – удивился я, – Разве я не арестован?
Следователь сделал паузу и поднявшись со своего места подошел к окну.
– Вы знаете, Петр Ильич, – заговорил он, стоя ко мне спиной и любуясь видом из окна своего кабинета, – Я Вам верю. Ну зачем в самом деле Вам было воровать этот чертов орден? Чтобы этим глупым поступком поставить крест на своем будущем и опозорить свою семью? Нет, Вы уважаемый и вполне обеспеченный человек, ученый, педагог, клептоманией не страдаете. Нет у вас мотива для совершения кражи!
– Ну тогда какова Ваша версия? – поинтересовался я.
– Этот орден, как Вы наверное и сами догадываетесь, Вам подбросили! – ответил следователь, повернувшись в мою сторону и облакатившись руками на стол, – А вот кто и с какой целью – это нам и предстоит выяснить!
– Мне некого заподозрить, – честно сказал я.
– Ну кто – то же это сделал? – парировал следователь, – Причем кто – то из близких Вам людей, имеющих доступ в Ваш дом.
– Мне противно даже подумать об этом, – поморщился я.
– Ну думать на такие темы – это моя профессия, а Вы, Петр Ильич, дадите подписку о невыезде и отправляйтесь домой, и все ж таки присмотритесь повнимательней к Вашему окружению, может что – то Вам покажеться странным в чьем – то поведении, а может вспомните чего, тогда сообщите мне и разумеется этот наш разговор должен остаться сугубо конфиденциальным.
Я понимающе кивнул…
Я шагал по весенним улицам моего города, наполняя свои легкие свежим воздухом свободы, который уже не чаял вздохнуть и вдруг на подходе к своему дому увидел впереди себя грузную фигуру Антона Ивановича, директора школы, в которой я работал и одновременно моего ближайшего друга. Он шел в окружении четырех моих учеников и они так же двигались в направлении моего дома.
Вспомнив слова следователя, я решил понаблюдать за тем, что происходит у меня под крышей, когда я отсутствую. Срезав свой путь переулками, я вышел к заднему двору и открыв потайную калитку проник в сарай, откуда извлек раздвижную лестницу, чтобы залезть на чердак. Дело в том, что через щели в старом чердачном полу я мог обозревать все что происходило в комнатах первого этажа, нужно было только раздвинуть тюки со старыми вещами, которыми он был заставлен (таким образом мы спасались от сквозняков, дующих сверху). Как раз, к тому моменту, когда я справился с этим делом, внизу раздался звонок в дверь.
– Иду! – отозвалась моя супруга, – Сейчас открою!
– Здравствуйте, Зиночка! – поприветствовал ее Антон Иванович, заходя во внутрь и целуя ей руку, – Подумать только, как такое могло случиться с Петей?
– Сама ума не приложу, – ответила моя жена, – только в его виновность я не верю!
– Да и мы все тоже не хотим в это верить, – сказал Антон Иванович, разводя руками, – Вот, привел мальчишек из Петеного класса, как Вы велели, чтобы помогли Вам убраться после обыска.
– Вижу, спасибо! – благодарно кивнула супруга и обратившись к Юре, моему любимцу, который часто бывал у нас дома, попросила его отвести ребят в библиотеку, чтобы расставить разбросанные книги по полкам.
– А где Оленька? – спросил у моей жены Антон Иванович, когда они остались наедине.
– Отправила ее к бабушке, подальше от всего этого, – вздохнула Зина.
– Очень разумно с Вашей стороны, ей наверное тяжелее всех перенести этот удар, – горячо поддержал ее Антон Иванович, – И Вам тоже, понятное дело, не легко.
Произнеся эту фразу, он подошел к моей супруге, которая стояла спиной к нему и обнял ее за плечи.
– Оставьте, Антон Иванович, – холодно отреагировала Зина на его знаки внимания, – Сейчас не подходящий момент для проявления Ваших чувств ко мне, о которых я и так прекрасна осведомлена.
«Вот оно как! – подумал я, – Выходит он к ней уже давно клинья подбивает!» Это было первым и возможно самым невинным откровением, которыми со мной поделилась судьба в этот день.
– Ладно, Зиночка, как скажите, – подчинился Антон Иванович ее увещиванием, – пусть ребята пока убираются, а я попозже загляну…
Проводя его, моя жена, закрыла дверь и присела в кресло, откинувшись на его спинку и закрыв глаза. На ее лице было видно выражение крайней усталости.
– Зинаида Николаевна! – позвал ее Юра, выходя с товарищами из библиотеки, – мы закончили с уборкой.
– Молодцы! Быстро управились! – похвалила их супруга и позвала пить чай на кухню.
– Вы рассаживайтесь пока, – сказала она, – а я за вареньем схожу.
– Ничего бабенка! – оскалился ей вслед второгодник Мишка Уваров, – Я бы ее отшпилил, пока Петро в тюряге…
После этих слов все ребята, кроме Юры, глумливо заржали. Честно сказать, я был шокирован таким поведением моих учеников, признаться я был о них лучшего мнения.
– А чего, Толстый? – подмигнул шутя Мишка Диме Кончакову, – Сейчас придет, разложим ее тут на столе…
– Я бы лучше ее дочку отымел, – сказал Дима, откусывая яблоко, взятое из вазы на столе.
– Да ну ее, малолетка щуплая, – скривил Мишка гримассу отвращения на своем лице.
– Так, ребята, угощайтесь! – вошла на кухню моя жена с банкой варенья, не подозревая о том, какое обсуждение происходило тут в ее отсутствие. Для меня тоже все услышенное стало откровением (вторым за этот день) и оно не могло меня не беспокоить, однако я решил не прерывать ход событий своим появлением.
– Кстати, давайте познакомимся! – предложила Зина, – меня зовут Зинаида Николаевна, а из вас, я кроме Юры никого не знаю.
Я Миша, – представился второгодник Уваров.
Меня Дима зовут, – сказал толстяк Кончаков.
А меня Андрей, – произнес самый маленький из ребят, белобрысый и лопоухий Андрей Вакулов.
Очень приятно! – ответила моя супруга, облизывая ложку, – скажи Михаил, не тот ли ты Михаил Уваров, которого по настоянию моего мужа оставили на второй год?
Он самый, – кивнул Мишка.
И тем не менее ты пришел помочь мне?
Так не каждый день есть возможность легально прогулять уроки, – честно сознался Уваров.
Что ж, спасибо за откровенность, – улыбнулась, возможно первый раз с момента моего ареста, жена, – В таком случае надеюсь ты не откажешься задержаться не надолго и помочь мне убрать со стола и вымыть посуду?
Запросто! – пожал плечами Мишка.
Тогда приступай, а я пока провожу ребят.
Пока Зина закрывала дверь за остальными, Мишка, гремя чашками и блюдцами, отнес все в раковину и приступил к мытью, засучив рукова. Моя жена тем временем снова появилась в проеме куханной двери и молча наблюдала за ним какое – то время скрестив руки на груди, а потом вдруг сказала:
– Слушай, ты не держи зла на моего Петю, ладно? Все равно ему сейчас хуже чем тебе…
– Да я чего… – замялся Михаил, отвлекаясь от своего занятия, – Я все понимаю, Петр Ильич – мужик принципиальный, а я сам виноват, что двоек нахватался.
– Вот и славно! – потрепала его по волосам моя супруга.
– А Вы… Вы красивая! – произнес вдруг Мишка раскрасневшись, – Я даже не думал, что у Петра Ильича такая жена!
– Да? А как ты меня представлял, интересно? Старой грымзой в очках? – усмехнулась Зина, присев на стол и положив ногу на ногу, обнажая перед мальчишеским взором свои гладкие колени.
«Что она делает! – вспыхнула нотка возмущение в моем мозгу, – Она же заигрывает с ним!»
– Ну, не знаю… – опять замялся Мишка, – А я на Ваш взгляд, ну это… симпатичный?
– Вполне, – снова засмеялась Зина, – Скоро по тебе наверное все девчонки в классе сохнуть будут!
– А Вы… ну в смысле, Вам я нравлюсь?
– Боже, какой ты глупый еще! – воскликнула моя жена, поднявшись и чмокнув его в макушку, – Никогда не целовался, пади, ни с кем…
– Нет… Вы первая! – выпалил Мишка и впился губами в уста моей супруги, посадив ее обратно на стол.
448
Загрузка...
