Наверно у каждого бывшего школьника есть истории связанные с празднованием «днюх» своих одноклассников или просто знакомых. В основном все эти истории связаны с неумелым употреблением алкоголя, сигаретными отравлениями, курением «настоящей» травки, и неудачными или удачными неожиданными любовными романами. Моя жизнь не исключение, я как самый обычный школьник в период взросления сильно интересовался всем, что связано с отношениями между мужчиной и женщиной, умчался от постоянных спонтанных эрекций и угрей. Хоть и был в составе сборной города, не чурался выпить с друзьями и покурить. Любил наши «компашки», «подвальчик», «клуб» и прочие места, где наше подрастающее поколение обменивалось пережитым опытом и своими фантазиями и враками. Одна из историй, которую мне бы хотелось поведать, случилась в тот день, когда нашему общему другу и душе компании Серёжке исполнялось 18 лет.
Как водиться в связи с таким событием и предстоящим получением паспорта, что являлось довольно знаковым и замечательным событием, всеобщими усилиями и стараниями организовывался «сабантуй». Паша как обычно, обладатель беспрепятственного доступа на дедовскую дачу предоставлял помещение, Славик организовывал присутствие на празднике жизни прекрасной половины (он занимался в балетной школе и его партнёрши с удовольствием посещали наши относительно культурные посиделки), Никита договаривался с матерью, которая работала в столовке ЦБК заведующей о приготовлении салатов и закусок, полуфабрикатов для жарки, за почти условную цену.
Я, как специалист в области современной музыки, да и просто как обладатель переносного могучего музыкального центра и шестиструнной гитары, обеспечивал музыкальное сопровождение. Остальные тоже что-то там делали и помогали, а кто-то просто тупо вносил деньги. Но самым важным человеком был Виталик, обладатель возможности достать ЭТО. Тогда под этим подразумевалась всего лишь ликёро-водочная продукция, которую в те времена без паспорта и талонов не продавали. Нужно было знать места и людей. Хорошее было время, доброе…
По итогу проведённой предварительной операции в назначенный час и назначенном месте мы имели заставленный яствами и выпивкой стол, полное отсутствие совершеннолетних лиц и представителей родительского комитета и партии, восемь персон мужского пола и шесть женского. Всё бы хорошо, но как-то было у нас не принято, что бы были бреши в рассаживании за столом. Две пустующие тарелки и рюмки вызывали грусть и тоску. Поэтому, что бы не вносить в нашу бочку мёда ложку «каки», и имея значительное время в запасе до часа «икс», Виталик (успевший уже опробовать принесённый груз) и Славик (как провинившийся, предоставивший на две персоны меньше) отправились бегом в город на школьную дискотеку в целях поиска двух подружек или не подружек, но не менее двух, для добровольно-принудительного приглашения к нам на дачу.
В ожидании их возвращения мы успели до сервировать стол, подключить музыку, встретить приглашённых гостей, и уже собирались опробовать салаты и яства, но тут вернулись наши гонцы, ведя за собой двух девчонок из нашей школы, Вику и Элю. Две подружки « не разлей вода». Обе учились в параллельном классе и всегда числились как «ботанички». Учились только «на отлично», всегда в школьной форме, всегда на всех мероприятиях и никогда не были замечены на школьных дискотеках и в хулигано-протестных мероприятиях. Вот так чудо. Обе девочки были в довольно модном «прикиде», что уже было необычным. Обе в джинсовых юбочках, белых кроссовках, чулочках телесного цвета с рисунком, топики с иноземными надписями и.. Это вообще что-то невероятное – Косметика.
«Это как это вас занесло на дискач?» — спросил я. «У Вики сегодня день рождения, вот мы и празднуем вдвоём», — слегка заплетающимся языком ответила мне Эля. Так они ещё и под градусом! Ну, точно завтра снег пойдёт. Видимо моё удивления явно прочиталось у меня на лице, поэтому Вика сразу призналась: «Мы выпили у меня дома бабушкиной наливки. В 16-ть уже можно!». Мы все засмеялись и одобрительно-восхитительно стали поддерживать засмущавшихся было девчонок.
«Захожу, значит в школу. Там баба Маня на вахте. «Не пусчу ирод!», говорит мне, ты злодей и пират!» — рассказывал нам историю обнаружения подружек Славик: «А я говорю: «Что же вы баба Маня так меня поносите, не по-христиански это, в библии же сказано, кто без греха, пусть первым кинет в меня камень!», она так и ох..ла! А пока она в ах.е была, мы и проскочили. Там в зале народу куча, да всё мелюзга какая-то. Ни серьёзности ни форм, ни красоты. И тут смотрю, в коридоре Вика за стенку держится. Думал плохо ей. Подхожу поближе, нет, не плохо, даже хорошо!». Мы все со смехом слушали рассказ Славика, и Вика с Элей тоже смущённо улыбались.
Пока Славик вёл свой рассказ, мы уже разложили салатики и закуски по тарелкам, разлили огненной воды и прервав эпос Славы, провозгласили первый тост за Новорождённого. Тут же кто-то быстро подметил, что и за Новорождённую. И мы со смехом выпили. Я, как почти одноклассник девочек-подружек был вынужден оказывать им знаки внимания в виде принятого в таких случаях этикета. Подливать, подкладывать, рассказывать о сидящих рядом. Вначале, мне было как-то «напряжно» всё это делать, так как я был убеждён, что обе девочки абсолютно неинтересны и пусты для меня в качестве собеседниц, но очень быстро понял, что моё мнение о них, было ошибочным. Видимо в школе они вели себя так, как того требовала система и им легче было подчиняться и приспосабливаться, чем противодействовать ей. Оказывается, они тоже слушали Цоя, хотя и «Ласковый май» их тоже вставлял (девчонки всё же), но любили они и Металлику и Битлз. А ещё они вместе занимались в секции лёгкой атлетики и мы очень весело проболтали на тему спорта. Про второе дыхание, про соревнования, про травмы и прочее.
Сидя между Элей и Викой, я уже чувствовал себя двоеженцем и в какой-то момент заметил, что стал всё чаще и дольше заглядываться на ножки девочек, которые так аппетитно выглядывали из-под юбочек. Вика первая заметила, не смотря на своё «хмельное» состояние, мой чисто мужской интерес к её персоне и засмущавшись, стала поправлять юбочку и волосы, как-то балдёжно улыбаться и нести всякую чушь. Я понял, что тоже ей понравился. Эля же, которая видимо совсем не имела опыта в употреблении спиртных напитков и наверно не знавшая вообще о правилах и опасностях их приёма, быстро пришла в очень пьяное состояние. Сидящий по левую руку от неё Виталик, уже поглаживал её по ножке и что-то нашёптывал на ушко. Что он там шептал, можно было только предполагать, но судя по улыбке и блестящим глазам девочки, то что он шептал, ей явно нравилось.
Где-то часа через два наша компания разделилась на мини-группы по два-три-четыре человека и уже общались о чём-то своём, касающихся личных переживаний и интересов. Моим интересом на этот вечер стала Вика, так как Эля видимо всерьёз и надолго была захвачена обаянием вечно мрачного и угрюмого Виталика. Болтая с Викой на почти нейтральные темы, мы плавно подобрались к вопросу отношений. Как выяснилось, Вика была влюблена в парня, который ей встретился прошлым летом в лагере. Он был там пионервожатым и руководил её отрядом. Она описывала его как богатыря внеземной красоты, наделяла фантастическими способностями.
«Так ты с ним встречалась в лагере?» — спросил я, стараясь понять, какой опыт отношений у моей новой знакомой. Она захихикала и ответила: «Ты обалдел, что-ли. Какое встречаться?! Он же пионервожатый! Мы только перед самым отъездом посидели вместе». В её последней фразе, промелькнуло что-то едва заметное, еле уловимое, что заставило меня задать уточняющий вопрос: «И как посидели?!». Она заулыбалась, её и без того розовые щёчки ещё больше налились румянцем: «Хорошо!», и опять смех.
Я понял, что девочка что-то такое скрывает, но в тоже время, не прочь рассказать, поэтому я, рискнул и спросил, с утвердительной ноткой: «Целовались наверно? Да?» Вика тукнулась мне в плечо лицом и закрыла рукой глаза, игриво изображая стыдливость: «И целовались тоже…» Тоже… О, как! Мне стало очень интересно и я, взяв Вику под ручку, повёл её «подышать» на крылечко. Так как на крыльце было много народу, то мы зашли в открытую теплицу с рассадой помидоров, где я потребовал от Вики продолжения и конкретизации рассказа: «Ну и что вы с ним делали?». Вика, видимо осмелев от выпитого и под воздействием моих чар выложила всю свою лагерную историю любви: «Я шла из игровой, смотрю он сидит один на крыльце блока. Одинокий такой, грустный. И курит. Я никогда его курящим не видела. А тут дымит. Я подошла, поздоровалась и спросила» Андрей, а почему Вы такой грустный, болеете?». А он засмеётся и отвечает: «Не, отболел скорее. Девушка меня бросила. Вот!» И опять смеётся. А я отвечаю ему: «Ну и дура Ваша девушка!» Он аж в лице вытянулся: «Чего это она дура?!» «Да потому что Вы такой классный, красивый, умный, добрый. Все девчонки по Вам сохнут, а она просто не понимает и не ценит».
Ну в общем что-то как-то разговорились мы с ним, он мне про свою девушку рассказал, что да как там у них было. А я сижу и так хочется его обнять пожалеть, аж до дрожжи. Он видимо увидел, что я дрожу и подумал, что мне холодно. Хотя жара на улице, невыносимая. Я в одной маечке и шортиках. Он обнял меня что бы согреть, я аж прибалдела. Такой он тёплый и нежный. Я ему голову на плечо положила, да как выпалю: «Я вообще Вас люблю, Андрей и всегда буду любить!» Да как зареву. А он давай меня успокаивать. Что-то там лепечет, что это хорошо, что все влюбляются, что ничего страшного. А я от его голоса вообще расплываюсь. Слёзы так и текут. Тут он меня давай в щёчки целовать, а я как вопьюсь ему в губы и снова реветь. Наверно полчаса вот так мы и сидели. Я ревела, а он успокаивал. Потом он уже меня целовать начал. Обнял так крепко за плечи и талию, прижал к себе и давай целовать. А я же первый раз целуюсь. Не знаю что да как. А он словно ест мои губы, покусывает их, обжимает, а потом ещё и язык давай мне в рот просовывать. Я от удивления рот то открыла а он туда его и пропихнул, да давай им там мой язык выискивать. Я так была занята этим вторжением, что не заметила, как он меня уже по ноге гладит, да под шортики забирается. Тут я опомнилась и давай дёру. Бегу, а сама думаю, вот дура! Я, дура? Да?»
Последний вопрос был уже адресован мне. «Нет! Совсем ты не дура, а просто влюблённая девочка!» — ответил вполне серьёзно я: «Когда я влюблён, то же много всяких глупостей делаю!» «Это каких, например?!» — спросила успокоенная моими словами Вика. Я немного задумался, посмотрел внимательно в горящие глаза девочки, прижал её к себе и ответил: «Например, вот такие!», и впился в её губы. Девочка стала вырываться из моих объятий, упиралась своими руками в мою грудь, стараясь оттолкнуть, но пока я сам не расслабил объятия, она не смогла прервать поцелуй. «Ты охринел, что ли?!» — вскрикнула Вика: «Я не такая!» «Какая не такая?» — сердито спросил я.
«Я не целуюсь с первым встречным, понял!» — злилась девочка. «А я значит такой, да?! Значит, я целуюсь с первой встречной, получается?!» — теперь начал злиться я: «Ты мне просто очень понравилась, и ты сама спросила какие глупости, вот я тебя и поцеловал!» Было заметно, что мои слова были услышаны и поняты девочкой, потому что на её лице исчезла «злая морщинка». «Всё равно, нельзя целовать без разрешения!» — ответила мне Вика. Я подошёл к Вике, взял её ладошку и сказал: «Прости, я же говорю, что часто делаю глупости. Можно тебя поцеловать?» Вика удивлённо вскинула на меня глаза и ответила: «Но мы же не знаем друг друга, и …» Она не успела договорить, так как я, снова прикоснулся к её губам. В это раз девочка не стала отталкивать меня и вырываться. Наоборот, она положила свои руки мне на плечи и обвила ими мою шею. Мы целовались наверно минут десять, пока не услышали громкие крики на крыльце.
Мы вышли из теплицы и увидели, что Эля, в состоянии полного «невмедоза», со смехом и воплями кидается на Виталика, который неуклюже пытается от неё защититься. «Ах ты, гад, кто разрешал тебе меня щупать! Извращенец!»- орала Эля. Все присутствующие падали от смеха, настолько всё было комично. С очень не свойственной, для него, грацией, Виталик укорачивался от летящих в него предметов и ударов, под конец, словчившись, подхватил Элю за ноги и закинул её себе на плечо и понёс в дом. Эля при этом била его по спине и кричала: «Вызовите милицию! Меня насилуют!» Эта сцена так нас всех развеселила, что мы стали шутить на тему насилия и секса.
Я как-то очень остро пошутил и получил довольно болючий тычок в бок от Вики. Я повернулся, что бы дать, хоть небольшой, но сдачи, но девочка уже отскочила от меня и спряталась за перилами. «Ах, ты, сучка! Ну, поймаю, защекочу до смерти!» — прокричал я и бросился за ней. От выпитого, я забыл, что Вика занимается в секции лёгкой атлетики и только когда заметил, что никак не могу догнать её, вспомнил про это. Понимая, что мне не догнать быстроногую лань, я решил пойти на хитрость. Я спрятался за кустом, рассчитывая на то, что девочка заметит моё отсутствие и решит возвращаться в дом. Так и произошло. Через минуту я заметил, как осторожно переступая по дорожке, к кусту приближается Вика, слегка покачиваясь из стороны в сторону от хмельного головокружения.
В её походке было что-то завораживающее. Словно загнанная лань, она опасливо пробиралась к водопою, высматривая опасного тигра. Как же она всё же красива. Стройные спортивные ножки, прямая спина, красивая выступающая грудь, как вкусно она пахла, да и как остроумно вела разговор. Я явно был влюблён. Или пьян. Или пьян и влюблён. Или наоборот.
Вика старательно всматривалась в темноту, но глаза подвели её. С грозным рыком, больше похожим на рёв я выскочил из своего укрытия и набросился на девочку. Вика взвизгнула, попыталась сорваться в бегство, но поскользнулась на старте и была мной схвачена и повалена на траву. Я, как и обещал, стал щекотать её, заставляя тело девочки извиваться и дёргаться. Вика смеялась и просила прощения и пощады, а я получал искреннее удовольствие от игры. Девочка пыталась вырваться, царапалась и кусалась, но всё было тщетно, смешно дрыгая ножками и обнажая зубки, она дёргалась и крутилась.
От этих движений юбочка девочки задралась и оголила её ножки до самых белых трусиков, что заставило меня резко изменить своё поведение. Перестав тыкать своими пальцами в подмышки девочки и под её рёбра, я прижал её к себе одной рукой, а второй стал поглаживать, одновременно, впиваясь в её губы. Видимо такое развитие событий изрядно захмелевшей и раззадоренной девочке было приятно, потому что она т ут же ответила на мой поцелуй. Мы снова нежились и ласкались, пробуя на вкус наши зарождающиеся отношения.
Надо ли говорить, что мой юношеский организм незамедлительно ответил на ласки мощной эрекцией, заставив мои спортивные штаны оттопыриться. Желая хоть как то унять появившийся зуд и нетерпение, я стал осторожно тереться своим пылающим органом о бедро девушки, продолжая целоваться и обниматься с ней. Вика видимо имела совсем смутное представление о сексе, потому что не предала никакого значения тому факту, что о её ножку, парень трётся каким-то твёрдым предметом.
Я же, в своём алкогольном сознании сделал вывод, что Вика совсем не против такой ласки и, осмелев, перекатился на неё сверху, подмяв девочку под себя. Чтобы не задавить её весом своего тела, я выставил локти и упёрся коленками о землю. Вика оказалась подо мной с раздвинутыми в стороны ножками, которые она согнула в коленках, и я тут же пристроил свой Эверест рядом с её щёлочкой. Ничуть не смутившись тому факту, что её разложили на земле, Вика с упоением продолжала целоваться и получать ласки от парня. Её логика
, сознание и разум потонули в волнах выпитого вина и получаемого удовольствия. Она парила на волнах счастья и благодати.
Я же продолжал попытки унять зуд и жуткое желание методом трения своего мальчика через ткань одежды, но столь грубая поверхность явно мешала получить настоящее наслаждение. Стараясь не спугнуть девочку, затаив дыхание, я осторожно и незаметно приспустил резинку своих спортивок и трусов и выпустил на свободу своего вздыбленного друга. Получив долгожданную волю, мои приятель сразу же ткнулся в полоску трусиков, прямо напротив выступающей под хлопчатобумажной тканью щёлочки, и стал тереться об неё.
Вика даже не сразу поняла, что происходит. Почувствовав, что её сокровенное местечко поглаживают чем-то твёрдым и тёплым, она подумала, что я настолько обнаглел, что стал поглаживать её там своими пальцами. Вика хотела было незамедлительно потребовать прекращения такого вульгарного обращения с ней, но нахлынувшие на неё приятные волны заставили помедлить с этим. Она вдруг почувствовала, как ей становится жарко и внутри её тела разгорается пожар, растекаясь тёплыми и приятными струйками по всему её телу. «Это же просто обнимания и ласки, это же не запрещается, это же можно…» — сама себя успокоила Вика. Я же, видя, что девочка не против таких ласк, стал пытаться получить ещё большее удовольствие и старался пропихнуть головку члена между трусиками и щёлочкой, поглаживая нежную кожу её бёдер и промежности.
Только тут девочка вдруг поняла, что обе мои руки поглаживают её плечи, грудь и спинку и ни как не могут находиться в трёх местах одновременно. Её воспалённый алкоголем мозг пытался определить, что происходит и тут страшная догадка поразила её. Она стала вырываться и шептать: «Нет, нет, нет. Так нельзя. Меня папа убьёт!» «Ты чего?!» — изобразил изумление я, и не выпуская девочку из объятий стал убеждать: «Мы же только ласкаемся и всё! Я тебе обещаю, что ничего такого не будет! Просто пообнимаемся и понежимся! Тебе же приятно? И мне приятно! Вот и будем просто нежиться, хорошо?» И что бы развить успех моей речи, я снова как можно нежнее поцеловал Вику. Девочка хотела было сказать, что на сегодня достаточно, но очередная порция ласк и хмель в голове, заставили её пойти на уступки. «Ах, вино, вино. Что ты делаешь с девчонками…» — подумалось мне, когда Вика перестала вырываться и снова предалась ласкам. «Это же просто обнимания. Действительно же ничего страшного.
Просто ласкаемся. Там же у меня трусики и значит, ничего такого не произойдёт..» — сама себя опять успокаивала и уговаривала Вика. Девочке действительно было очень приятно. Касания твёрдого органа парня доставляли ей такие яркие ощущения, что она пошла на сделку со своей гордостью и стыдом. Покраснев от пикантности ситуации, страшно смущаясь и переживая за своё поведение, Вика продолжала ласкаться. «Ах, вино, вино. Что ты делаешь….»
Получив молчаливое согласие девочки, я стал более активен и смел. Насладившись трением о ткань трусиков, я стал всё активнее стараться пропихнуть головку своего жаждущего нежности члена туда, где было уже влажно и тепло. Для этого я медленно, миллиметр за миллиметром опустил руку на попку девочки и, поглаживая и разминая её ягодички, положил свои пальцы, на её щёлочку и стал помогать своему члену, ласкать уже реально прибалдевшую Вику. Ткань трусиков была ужасно влажная, я сразу почувствовал это, чуть коснувшись материи. Вика от моих прикосновений стала ещё сильнее дышать и постанывать. Короткие судороги пробежали по её телу, она впилась в мою спину своими коготками и стала сжимать мои мышцы на спине.
Аккуратно, я подцепил пальцем краешек трусиков и чуть отодвинул полоску ткани в сторону от щёлочки, позволяя немного приоткрыться секретному местечку девочки. Пребывая на волнах удовольствия, девочка этого даже не заметила, и тогда я, осмелев в конец, уже полностью отодвинул полоску в сторону, открыв для доступа моего члена её безумно мокрую и пылающую жаром щёлочку. Мой член тут же стал тыкаться и наглаживать нежное местечко, соединяя наши выступившие соки.
В какой-то момент Вика вдруг поняла, что ощущения внизу стали ещё более приятными и безумно нежными. Исчезло слегка обжигающее трение и ему на смену пришло люксовое теплое поглаживание. Проанализировав ситуацию, и ощутив, что её пещерка больше не охраняется трусиками, Вика опять начала вырываться с криками: «Ты же обещал!!! Пусти меня!! Сейчас же!», но к своему удивлению обнаружила, что её слова протеста и отталкивания, почему то не так сильны и решительны как в первый раз. Настолько сильно было заражено её тело возбуждением и любовью, что отказывалось идти на встречу, здравому смыслу своей хозяйки. Тело требовало незамедлительного продолжения ласк и особенно в том самом месте, которое уже начало жутко зудеть и чесаться, требуя вернуть массирующий её орган.
Я тоже был категорически против прекращения столь приятных ласк. Мой член просто раскалился от желания и в нетерпении дёргался. «Мы же просто ласкаемся, Викусь! Я же сказал, что ничего не будет! Просто так гораздо приятнее, трусики уже натёрли. Я только буду поглаживать и всё. Если тебе дальше не понравиться, я прекращу», — стал как можно убедительнее убеждать я, при этом как можно нежнее и ласковее снова начал поглаживать её пылающую жаром и истекающую соками щёлочку. «Ну, всё равно, не надо, так тоже нельзя, я не такая», — уже очень слабым голосом с придыханиями, прекратив вырываться и отпихивать меня, протестовала девочка.
«Я же влюбился в тебя, Викусь! Ты мега девчонка, ты просто супер! Ты самая классная! Я давно уже смотрю только на тебя и мечтаю быть с тобой!»- мой воспалённый страстью мозг подсказывал мне волшебные слова убеждения: «Ты такая красивая, самая обаятельная! У тебя такие вкусные губки, такие стройные ножки! Ты мечта!». С каждым моим сладким словом, девочка всё больше расслаблялась и в конце моей тирады, уже спокойно лежала на земле, разрешая продолжать открытые ласки.
Воспользовавшись её смирением, я легко подцепил её трусики и стащил их вниз со словами: «Не волнуйся, они просто мешают ласкаться!» Вика печальным затуманенным взглядом проследила за тем, как падает на траву символ её чести и невинности – белые хлопчатобумажные трусики. «Словно вывешен белый флаг», — почему то подумалось ей и тут, она увидела мой вздыбленный член. «Какой он огромный!» — заворожённо выдохнула она. Я не был обладателем конского инструмента, даже не считал себя владельцем большого прибора, числил себя в середнячках, но даже я сам удивился своему разбухшему, от наполнившей его крови, члену. Казалось, он стал в два раза больше и толще, блестел от соков и смазки и нервно дёргался. Вика попыталась было понять, как это штука может влезать в маленькие дырочки женщин, но окунулась в море наслаждения, потому что мой член, получивший возможность свободно двигаться по влажной промежности девочки, не боясь зацепиться о ткань трусиков, стал активно и очень приятно наглаживать её.
Я быстро двигал тазом, желая получить как можно больше удовольствия от сексуального акта. Я действительно старался сдержать обещание и не втыкать свой член в её пещерку. К тому же, движения по её мокренькой и жаркой щёлочки были очень приятными. Вика начала уже очень громко постанывать и попискивать, пряча своё смущённое лицо в своих ладошках, закусывала губки. Мой член, прижимаемый моим телом к телу девочки, массировал её клитор, вызывая фейерверк чувственных вспышек и даря мне, долгожданное чувство обладания женщиной.
У меня уже были сексуальные контакты с девушками, но всё равно, я не считал себя мачо, и поэтому каждый раз был для меня нов и интересен. Только в юности организм мужчины столь эротичен и легко возбуждаем. Уже после нескольких минут я почувствовал щекотание в промежности и понял, что сейчас кончу. Желая получить, как можно сильный оргазм я стал бешено тыкаться своим членом в набухшие губки щёлочки девочки, забывая обо всём на свете. Всё моё сознание было сейчас там, на кончике моего члена из которого должна была выплеснуться белая жидкость, причиняя сладкие спазмы и судороги. Я чувствовал как нарастает давление и растёт напряжение и стремился взорваться и, в это момент, когда я думал только о себе, неосторожным и сильным толчком, я разомкнул набухшей головкой своего члена влажные створки щёлочки девочки и вонзился в девственную пещерку, погрузившись до её целки.
Вика протестующе запищала, но не успела она что-либо предпринять, как я, обалдевший от нахлынувшего на меня безумия, вторым резким толчком пронзил её целочку и вогнал свой разбухший орган в её тело. Девочка завизжала и своими коготками стала царапать мою спину, но не чувствуя боли, а воспринимающий только блаженное ощущение погружения в узкое девственное влагалище, я вставил свой раскалённый орган в третий раз и погрузившись в глубину тела девочки, стал кончать. Меня сотрясали спазмы и судороги, я рычал как медведь и очень больно прижимал таз девочки к своему члену, не давая возможности вырваться и уйти от орошения.
Пока я кончал, Вика с плачем и слезами ощупывала свою пещерку, в которой торчал мой железный от напряжения и пульсирующий член, обхватывала его и старалась вытащить. Её ладошки стали влажными от соков и крови и скользили по стволу члена, доставляя мне огромное удовольствие. Излившись без остатка, я медленно вытащил свой удовлетворённый орган из окровавленной пещерки девочки, из которой тут же потек ручеёк беловато-розовой жидкости. Вика, приподнявшись, села и посмотрев на свою истерзанную пещерку, заплакала ещё больше: «Ты же обещал, ты же клялся!» Что я мог ответить? Только одно: «прости Викусь! Я, правда, не хотел, это случайно. Так ты меня разожгла и возбудила, что я потерял контроль над собой».
«Потерял контроль. Что я теперь делать буду? Что папе скажу? Что маме скажу?» — причитала девочка. Это всегда так. После того, как поддашься соблазну, потом приходит горькая пора расплаты за грех. «Да всё хорошо будет! Если что, то поженимся!» — врал нагло я: «Я же тебя, правда, люблю!» Вика видимо поверила мне, потому что перестала плакать, а взяв трусики, стала ими вытирать щёлочку и ножки. «Всю измазал, как я такая пойду?». «Да под юбкой не видно!» — отрезал я и помог ей встать. На ватных и не послушных ногах мы пошли в дом, где царило веселье.
Зайдя в светлую комнату, я вдруг увидел, что по внутренней стороне бедра Вики течет тонкая струйка крови, разоблачая нас. Я хотел было шепнуть об этом Вике, но было поздно. Первым заметил ручеёк Славик, который понимающе улыбнулся нам и что-то шепнул своей соседке. Та, тоже, посмотрела на ногу Вики и заулыбалась. Через минуту уже все в доме таращились на ножку бедной Вики и наконец, она сама обратила внимание на это. Запылав щёчками, Вика схватила со стола салфетки и побежала наверх, в спальню, желая вытереться. Я побежал следом за ней, желая помочь и утешить. Всё же по моей вине произошло всё это.
Вика с разбегу открыла дверь спальни и замерла от изумления. На большой родительской кровати лежала её подруга Эля, с задранными на плечи Виталика ногами. Виталик со спущенными штанами и трусами, сверкая голой задницей, и помахивая своими яйцами, яростно наяривал Элю, которая при этом жалобно пищала и стонала. Нам с Викой было хорошо видно, как член Виталика погружается в щёлку девочки, из которой струилась и капала на простынь кровь. Зрелище было завораживающим. Эля, через приоткрытые глаза увидела свет и заметила нас в проёме дверей и, не отрываясь, стала смотреть на нас, словно стараясь понять, что мы думаем обо всём этом.
Я обхватил за плечи застывшую в изумлении Вику и, отодвинув в сторону, закрыл дверь. «Не стоит им мешать», — прошептал я на ушко девочке и завёл в соседнюю комнату. «Вот мы обе дуры!»- вдруг заявила Вика: «Напились и нас поимели как шлюх!» Слёзы снова появились на её глазах. Насчёт, напились, и поимели, она была абсолютно права, но вот последнее слова, меня сильно задело. «Охринела, что ли?! Я тебе что х.й на помойке нашёл и бл.ун какой?! Думаешь мне пофиг с кем и когда?! Да ты реально классная! И мне очень приятно, что у нас с тобой всё случилось!» — выдал целую гневную тираду я. Видимо мои слова подействовали на девочку, потому что она перестала хлюпать носом и старательно вытирала свои ножки. Я подошёл к ней и, забрав из её рук салфетки, подхватив за подмышки, посадил на подоконник: «Дай я всё почищу. Сам наделал, сам и уберу!» Вика попыталась было воспротивиться этому, но я уже закинул её правую ножку себе на плечо и раскрыл её щёлочку. Она вся была в крови и блестела. Розовые капельки сверкали в лучах лампочки и медленно стекали по промежности. Девочка застенчиво отвернулась в сторону, пряча своё лицо.
Я стал аккуратно стирать впитывающими влагу салфетками следы нашего с ней действа. Я делал это очень осторожно и нежно, демонстрируя своё отношение к девочке. Вика, чувствуя мои прикосновения и их мягкость, стала получать приятные ощущения, что было заметно по её вздрагиваниям и дыханию. Мой паренёк снова зашевелился в штанах и стал расти. Я опять безумно захотел войти в её уже распечатанную мной пещерку. Продолжая поглаживать влажными салфетками щёлочку девочки, я приблизил свои губы к её лицу и стал нежно целовать. Свободной рукой я стал поглаживать её вздрагивающее от прикосновений тело, при этом шепча на ухо: «Вика, ты самая красивая девушка на свете! Ты самая обаятельная и неимоверно привлекательная! Я никогда не забуду эту ночь, не забуду тебя! Моё сердце теперь навек принадлежит тебе!»
Было заметно, что Вике нравятся и мои ласки, и мои слова. Она продолжала отворачивать стыдливо голову, но её розовые от смущения шёчки, и сладкое придыхание, выдавали её приятное волнение. Я осторожно оттянул резинку своих штанов и трусов и оттуда выскочил мой возбуждённый орган. Приблизившись тазом к девочке, я пристроил его прямо напротив чуть приоткрытой щёлки, и, прицелившись, мягко, но уверенно вогнал его внутрь. Вика пискнула: «Ну не надо! Хватит уже!», но в её словах не чувствовалось явного протеста и сопротивления. Я внедрял свой орган всё глубже и глубже пока не погрузился в тело девочки по самый корень. Головка моего члена упёрлась в мягкое дно пещерки, и я стал долбить своим членом, ритмично и мощно двигая бёдрами. Вика обхватила меня своими руками и ногами, спрятав своё лицо у меня на плече, вцепившись зубами в моё тело. В отместку, я ускорил темп и резкость толчков, стараясь сделать погружение члена ещё глубже и больше погрузить свой таран в её тело.
Безумно влажная, горячая пещерка легко пропускала в себя мой взбухший от напряжения орган и ласково обжимала его. Вика, не чувствуя больше раздирающей боли, отдалась новым ощущениям и я заметил, что её попка стала поёрзывать на подоконнике, двигаясь навстречу моим ударам. Эти движения помогли моему жаждущему разрядиться органу, проникать в её щелочку ещё легче и глубже, а нашим телам встречаться в области лобка.
Прижимая с силой девочку к себе, я с упоением наслаждался минутами обладания женским телом. Я с каждой секундой наращивал темп, приближая мгновение разрядки, и Вика отвечала мне всё нарастающими криками и движениями своего тела. Вдруг я почувствовал, как девочка очень больно вонзила в меня свои коготки и зубы, а её ножки, обхватывающие моё тело, сжались как кольца питона. Она начала так громко кричать, что я даже испугался, но тут же почувствовал как ствол моего погружённого в её пещерку члена, массируют прямо внутри. Это было так приятно и ново для меня, что я тут же кончил, забыв о боли в спине и плече.
Казалось, что я кончал целую минуту, так долго не отпускали меня приятные ощущения в паху. Я очнулся только тогда, когда услышал жалобный стон и тяжёлое дыхание Вики около уха. Я отстранился от девочки и вытащил свой орган из её тела, и увидел, как из её влагалища потекла на подоконник большая струйка жидкости. Её было так много, что я подумал, что Вика описалась. Девочка обхватила меня руками и сказала: «Подожди, не уходи!», и я снова прижался к ней. Я чувствовал, как по её телу пробегают судороги и что её продолжает немного трясти.
Мне, не имеющему большого опыта сексуальных отношений, всё это было в новинку и диковинку. Я слышал из рассказов «старшаков», что девочки могут испытывать оргазм, кричать и даже терять сознание во время секса, но сам видел это впервые. Это был наверно один из самых волнующих моментов в моей жизни. «Я настоящий мачо!» — мелькнула самодовольная мысль у меня в голове, и я заулыбался самому себе. Вика заметила мою улыбку и спросила: «Чему ты радуешься?» Я не стал говорить правду и ответил: «Тому, что нам хорошо с тобой вдвоём!».
Мы вышли из комнаты и услышали, что в спальне продолжает скрипеть кровать и попискивать Эля. «Ну не повезло девочке с первым разом, долго мучается», — почему-то подумалось мне. Мне стало любопытно, что же так долго с ней возиться Виталик и я, приоткрыв дверь, посмотрел на кровать. И очень удивился тому, что Виталика там не было. На кровати, на четвереньках (или как говорят «раком»), стояла Эля, точнее стояла на коленках только её задняя часть приподнятая и подставленная под член Славика, который с явным удовольствием, смачно наяривал девочку, а лицо девочки и её грудь, были плотно прижаты к поверхности кровати его крепкими мускулистыми руками. Вика тоже заглянула через моё плечо и, так же как и я, неимоверно удивилась произошедшим метаморфозам.
Эля услышав звуки у двери, медленно повернула к нам голову и, увидев наши ещё более удивлённые взгляды, чем в прошлый раз, почувствовав насколько пошло и низко она пала, девочка, заплакала, продолжая при этом постанывать под ударами члена Славика. Было видно, что её гордость и совесть крайне негативно относятся к происходящему, но её тело, плавающее на волнах наслаждения, подчинило себе Элю. Не желая больше видеть нас и чувствовать угрызения совести, Эля отвернулась и ещё прогнула свою спинку, поудобнее располагая свою пещерку для двигающегося в ней поршня.
Я опять обнял Вику и мы, закрыв двери, спустились вниз. Все встретили нас понимающими улыбками. Виталик вальяжно развалился на диване, и по нему было видно, что он доволен как кот, объевшийся сметаны. Справа ко мне подошёл Никита и прошептал на ухо: «Твою-то тоже можно попробовать?» Я зло посмотрел на него, и он в страхе отскочил: «Да пошутил я, пошутил!» Вика, которая видимо всё же услышала шёпот Никиты, благодарно и с восхищением посмотрела на меня. «Ты моя женщина и только моя!» — ответил я на её взгляд. Вика улыбнулась мне и прижалась. Мы сели рядышком и провели остаток ночи в разговорах о школе и будущей взрослой жизни.
Утром, мы поднялись на второй этаж, что бы разбудить Элю и отвести её домой. Девочка лежала в обнимку с Никитой, который видимо, успел сменить Славика и попользоваться пьяной и недееспособной от хмеля Элей. «Кто последний, тот и папа!» — пошутил я, но Вика сердито цыкнула на меня и стала осторожно будить Элю. Девочка чуть приоткрыла глаза и сразу нахмурила лоб: «Оооооо, как же мне плохо!» Я вежливо отвернулся, когда ворочаясь на кровати, Эля, не заметившая, что она полностью обнажена, случайно оголила свою грудь. Но мне немножко было видно происходящее через отражение в стеклянной дверце на серванте. Эля, заметившая, что она голая, стала вспоминать события вчерашнего вечера и ночи, а увидев Никиту, лежащего рядом с ней со спущенными штанами и сверкающего задницей, сразу же схватилась за щёлочку. Подняв руки и увидев на них мокрые кровавые следы, девочка, видимо, вспомнила частично затуманенные события и заплакала.
«Тихо, тихо, Эля, не реви, я тоже вчера отдалась», — начала успокаивать её Вика: «Давай одевайся, и пойдём домой мыться и приводить себя в порядок. Скоро родители вернуться!» Эля начала с помощью подруги одеваться, выискивая в комнате частицы своей одежды. Я заметил её трусики, лежащие белым комочком, рядом с сервантом и вежливо передал их, не оборачиваясь, девочкам.
Одевшись, мы спустились вниз и, стараясь никого не разбудить, вышли из дома и направились на остановку. «Вот так день рождения отпраздновали!» — горько выдохнула Вика, желая поддержать подругу: «Напились как свинки и нас поимели!» «Да чего ты так грубо и пошло?!» — возмутился я: «Что случилось, то случилось, лично мне всё понравилось, и тебе я знаю тоже и Эле, я видел, что тоже нравилось!» Эля при этих словах сильно покраснела и засопела.
«Да, да! Я же видел, как ты кайфовала! Нечего сейчас тут рассказывать, что всё было пошло! Ну, перепили, ну отдались, что теперь?! Всю жизнь себя за это ненавидеть?» — не смотря на сердитые взгляды Вики, продолжал убеждать я: «Рано или поздно, всё равно бы вы трахнулись, и сейчас не всё так уж и плохо случилось!». «Да заткнись ты уже, тебе всё равно нас не понять!» — огрызнулась Вика, но было заметно, что мои слова немного успокоили Элю. «Всё, ладно, давайте забудем эту тему и никогда не будем её при встрече вместе обсуждать! Сделаем вид, что ничего не случилось. Пусть это будет секретом!», — закончила наш спор Эля, и мы с ней согласились.
Всё оставшееся время до каникул, встречаясь в школе, мы здоровались и немного общались с девочками, но наши отношения с Викой, которые так стремительно развились, тут же потухли. Видимо желая поддержать подругу, девочка решила разорвать со мной общение, чтобы не напоминать моим присутствием своей подруге о той ночи. Я, если честно, был очень расстроен этим, но вечеринка по поводу окончания 10 класса, быстро заставила меня забыть о Вике и её верной подружке Эле. Но это уже следующая история.
5 056
Загрузка...
