Северный лагерь

Повести давно минулых лет… примерно так и должна была закончится эта история. Думаю, она будет интересна для многих, а вы уже сами решайте — хотите верьте, хотите нет, все ровно в данном контексте это роли не играет. Я же со своей стороны постараюсь вспомнить по памяти как можно подробнее то, что произошло, где-то же все же придется додумать. А было это в 90е годы…

 

Пролог:

Родился я, как это раньше говорили, в семье рабочих в Твери. Мать всю жизнь проработала на большой швейной фабрике, а отец попеременно успел поработать на разных заводах, плюс часто ездил на автобусе в Москву на заработки. Т.е. оставить меня было не с кем, то и мне (правда не всегда) приходилось ездить в душном автобусе. Это сейчас из города в город можно доехать на комфортабельном автобусе, а в то время… впрочем не суть.  Дорога в детстве казалась невероятно длинной и томной, словно бы вечность. В пятницу вечером туда, в воскресенье обратно, но в памяти этот путь хорошо отложился. Возможно, именно это повлияет на то, что произошло со мной немногим позже.

Случилось это в 1994, мне тогда едва стукнуло 15 лет. В то непростое время, спустя пару лет после распада Союза вся страна переживала шок, делая первые шаги в неизвестное для всех будущее. И это отражалось не только на взрослых, но и на детях. Все, словно в миг стали чувствовать себя свободными, и.… безнаказанными. Поэтому в свои пятнадцать я уже выживал как мог, ну так мне казалось на тот момент: пусть и среднего роста, но хлипкий и трусливый я часто становился объектом издевательств среди сверстников. Избить могли за что угодно, даже за косой взгляд. В конце концов к 8му классу все дошло уже до того, что меня начали избивать в буквальном смысле парни из класса 6ого. Я тогда был никем и таким себя и считал. Но самое плохое происходило дома — отец так запил, что в какой-то момент не вернулся домой. Мать довольно быстро нашла «замену». Отчим был, мягко говоря, не подарок. Ко мне в лучшем случае относился с игнорированием, но со временем начать вспомнить «отцовские функции» и любил изрядно избивать за оценки. Мать сначала даже защищала меня, но со временем просто делала вид, что так и должно было быть. В какой-то момент я решился…

 

Глава 1. Побег

Убежать из дома для ребенка задача не такая уж и сложная. Это взрослый бы задумался над тем, где он будет жить, работать, не умрет ли с голоду. Но мне же на тот момент казалось, что лучше, как и вся страна пойти по дороге неизвестности чем всю жизнь жить вот в этом всем. Тем не менее кое-какой план у меня все же имелся и подготовился я к нему основательно: на кануне составил необходимый список вещей и сложил их в школьный рюкзак. Многое не брал, только самое важно: носки, трусы, теплую байку (хоть было и лето), свидетельство о рождении (паспортов в 14 тогда не было) и книгу Тайная тропа к Бори-Верт. Самым главной частью плана, без которой бы скорее всего ничего не произошло были деньги на билеты, и как вы уже поняли такого понятия как карманные расходы для меня тогда не существовало, я видел их только в руках у мамы и у отчима, когда тот получал зарплату. Как раз такого дня я и дождался. Отчим пришел домой сильно пьяным, и судя по тому, что принес с собой авоську из которой виднелась бутылка — вечер обещал продолжаться. Это было мне даже на руку, и кухне уже во всю разливали «вторую», я аккуратно на цыпочках пробрался в коридор и на всякий случай начал делать вид, будто протираю своп крутку начал лазить по карманам. Сразу возникло неприятно чувство, словно я вор, но, когда вместо ожидаемой тысячи я нашел 300 рублей, взял их без угрызений. Сумма, по правде сказать, гораздо меньшая, чем я надеялся даже в самом худшем случае, но искать больше уже не стал — на билет до Москвы хватит, а там будь, что будет. Примерно с такой оптимистичной нотой я и ложился спать.

Уснуть удалось только под утро, в голове было куча мыслей, и все они в основном заканчивались тем, как мне попадет, когда меня наконец поймают. Мама в школу меня никогда не будила и это определенно играло мне на руку. Проснувшись, я спокойно, как обычно, сходил в туалет, потом умылся в ванной, спрятал все учебники и дневник за шкаф, что бы как можно больше оттянуть подозрения и пошел на кухню. Там мама уже поставила на стол кашу, но так как уходила всегда раньше меня, то быстро я остался один в одиночестве. Отчим все это время продолжал дрыхнуть, т.к. ходил работать на этой неделе по вторым сменам. Жуя свою кашу мне вдруг стало жалко маму и я серьезно рас переживался над тем, что она может расстроится из-за моего исчезновения. Но глядя на незаживший синяк от очередных побоев отчима и вспоминаю ее холодное равнодушие на мои крики я только укрепился в вере в свои планы на будущее.

 

Глава 2. Бегство в Москву

Автовокзал в нашем городе находился в непосредственной близости от железнодорожного, поэтому народа было много, все ехали по своим делам, в основном конечно в близлежащие к городу предприятия на работу. Мой же путь был немного дальше — в Москву. Быстро и легко купив билет, я уселся на свое место и начал ждать отправления, где-то на этом месте меня и отрубило. Почти бессонная ночь дала о себе знать и когда я проснулся во время движения автобуса с ужасом обнаружил, что рюкзака, который я положил дэ этого на верхнюю багажную полку, нет. Я аккуратно огляделся, но люди сидевший вокруг, а точнее их невозмутимый вид дал мне понять, что скорее всего добытчик моего рюкзака остался с ним еще в Твери. И вот я 15 летний мальчик без денег и документов еду в Москву в неизвестность… мысли одолевали самые скверные, а за окном тем временем проносились деревья, реки, дороги, деревни и даже города с людьми, словно символ мое незначимости в этом новом мире. Впереди же меня ждала Москва.

Москва во все времена была символом больших надежд и таких же больших разочарований. Огромный суетливый город встречал своими холодными стенами высоких домов и просто немыслимым кол-вом людей разной национальности, словно бы ты попадаешь в огромный муравейник, где цена 1 маленького человека — ничто, по сравнению с ценой всего города. Если в этом и был план архитекторов, которые ее проектировали, то это им вполне удалось. Впервые без отца, оставшись один на один с этим городом, я впал в какой-то транс, блуждая то по одной улице, то по другой, от одного дома, к другому и в голове абсолютно не складывалось никакой картины того, что же мне делать дальше. Теперь все мои проблемы прошлого уже казались второстепенными, я хотел домой, очень хотел… осталось только раздобыть денег.

 

Глава 3. Подайте денег на билет…

План по поиску денег появился только уже ближе к вечеру, когда стало ясно, что из самые большие шансы попросить денег сейчас можно там, где больше всего людно. Поэтому я, спросив у прохожих, где ближайший вокзал, побрел в его сторону. Ближайшим оказался Савеловский. Двухэтажное здание со свежим как мне показалось на тот момент ремонтом вызывало приятно чувство, тревога начала быстро проходить, и я осмелился попросить денег у прохожих…

Я особо не врал и говорил как есть: приехал из Твери, хочу обратно. Кто-то отворачивался, кто-то с сочувствовал, а третьи просто давали деньги. Честно говоря, уже через часа два этих денег было столько, что я мог позволить себе не только вернуться обратно, но и сделать это несколько раз, в общем мог все, кроме того, чтобы остановиться их просить. Этот нескончаемый поток людей становился все больше, при чём, чем больше вечерело, тем больше людей появлялось на вокзале. Тут я и познакомился с дядей Кешей. Седой мужчина по началу даже облил меня матом, и пригрозил не ходить на его территории, на которой он так же, как и я «собирал» деньги. Я по началу сильно боялся его, поэтому уходил на другой конец, но постепенно возвращался обратно, стараясь сделать так, чтобы наши пути не пересеклись. Но они пересеклись, опять, и тут он вместо того, чтобы дать мне леща и пнуть с вокзала неожиданно начал спрашивать, как я тут оказался. Так и мы и сговорились, я ему все рассказал о себе, как тут оказался, он как мне показалось только ухмыльнулся и рассказал свою историю, о том, как от него ушла жена, как он запил и продал свою квартиру очутившись на улице, в общем мои проблемы по сравнению с его мне тогда показались совсем незначимыми. Так мы и спелись, он мне рассказал, как правильно обходить милицию, как не нарваться на бандитов и кому и куда надо отстегнуть часть выручки, что бы никто не трогал. Работали вместе, ночевали там же на вокзале, как только появлялась милиция тут же уходили работать на улицу. Ночевали в основном в подвале соседнего дома на каком-то выброшенным неизвестно кем одеяле. Денег как я уже говорил было достаточно. Можно было себе позволить тратить на что угодно, вот только одна проблема — тратить было некогда. Поэтому я купил себе небольшую синюю сумку и там копил все свои сбережения, пока однажды…

 

Глава 4. Первые проблемы и новая надежда

Я почувствовал, что что-то неладно, когда дядя Женя вдруг не появился на «работе». Все утро как-то не клеилось и чувство тревоги нарастало до тех пор, пока я не решился все же вернулся в нашу «каморку». Спустившись, я тут же понял и осознал, насколько же хреновый случай со мной произошел: внутри не оказалось не только дяди Жени с его вещами, в углу были отодвинуты доски мусора и сияла дыра в которой я прятал сумку с накопленными за все это время деньгами. С последних ног я побежал обратно на вокзал, все еще надеясь, что это злая шутка и что не мог он так поступить, но впереди меня ждали неприятности гораздо хуже тех, в которых я оказался. Первые пол часа поисков дяди Жени не увенчались ничем, и я уже собирался вернуться обратно, как вдруг ко мне подошел довольно крепкого телосложения человек, как это сейчас говорят «кавказкой внешности».

— Это ты Данила? — достаточно жёстким голосом спросил он.

— А вы кто? — испугавшись, что это милиция ответил я.

— Я от твоего знакомого, он тебя просто искал весь день, пойдем.

Надеюсь, не надо объяснять, что я побрел за ним как под гипнозом, и все мысли были только о том, что дядя Женя попал в неприятности и что мне еще удастся откупиться деньгами, которые как я надеялся были при нем.  В голове все еще мелькала мысль, а не милицейская облава ли это, но как в итоге оказалось, лучше было последнее, чем то, что произойдет со мной после этого случая.

Глава 5. Тучный незнакомец молча вел меня по каким-то улицам, затем мы вышли на ближайший рынок. Здесь я бывал не часто, всего раза два прикупить что-то, поэтому сориентироваться точно в какое место меня завели в итоге так и не смог. Помню, что это был какой-то вещевой склад или что-то похожее на контейнеры, стоящие вдали скопления людей. Наверняка если бы меня там убили, то никто бы никогда и не нашел, по крайней мере так я подумал тогда, но продолжал идти. Подходя к маленькой комнате, я услышал доносившиеся оттуда не русскую речь и смех. Когда же меня завели в комнату все вдруг резко замолчали и сначала первые секунд 5 смотрели друг на друга.

— Не обманул. — Сказал самый низкий, но не менее накаченный среди всех. Потом продолжил что-то на кавказском языке, а остальные согласно кивали головой и смотрели на меня. Я же напуганный 15 летний сопляк в ужасе и страхе стоял перед ними и ожидал своей участи. Особенно пугающим было то, что дяди Жени в итоге здесь не оказалось.

Из транса меня вновь вывел низкий:

— Как дела, Даник? — спросил он на русском и все в комнате кроме меня дружно улыбнулись.

Я постарался улыбнуться в ответ как мог и только и сумел выжать из себя, — Хорошо.

— Ты нас не бойся, сейчас дяди уйдут, и мы с тобой спокойно поговорим. — как-то по-отечески добро сказал он, и тут же на чужом языке что-то сказал остальным. Те еще пол минуты переговаривались, но все же вышли из комнаты, а он продолжил:

— Подойди мальчик.

Я медленным шагом на ватных ногах подошёл к нему. Он привстал и не церемонясь начал ворочать меня разглядывая с ног до головы, а в конце погладив по голове предложил сесть на стул и поговорить.

Разговор был долгим, очень долгим, я не буду его цитировать, потому что говорили как мне показалось больше часа, но то, что он мне предложил меня сильно обрадовало. А предложил он мне самую настоящую как мне на тот момент показалось «работу на севере».  С его уст история звучала примерно так: мол есть на севере необъятной страны поселки, где валят лес, дорогой лес, и мало кто осмелится туда пойти, работа только для смелых. И платят там такие деньги, которые никому и не снились никогда, и что там даже детям рады, никто не спросит про возраст бери и работай. А самое главное, что дядя Женя мой туда уже поехал сегодня и меня как по знакомству приглашал. На самом же деле, забегая наперед скажу, что меня банально продали, но на тот момент я даже и подумать этого не мог и как наивный паренек согласился. Не мог я тогда и подумать, что меня там уже ждут и не в качестве рабочего, и даже не в качестве раба… Но об этом позже.

 

Глава 5. Долгим этапом

А пока я довольный тем, что смогу в легкую за 3 обещанных месяца заработать такие деньги, что все, что было до этого только прелюдия, мчался на поезде из Москвы в Ухту, но не один… мне в сопровождение выделили как они его назвали «дядю Азата», который якобы просто ехал по пути «по делам» и поможет мне найти нужного человека, с которым я должен встретится. Дядя Азат, как и водится был молчаливым, высоким и крепким человеком кавказской национальности. Всю дорогу он молчал, лишь единожды заговорив, когда я попытался выйти из купе, собственно, запретив мне это делать, и наказав строго настрого не выходить из купе во время остановок, мол это «опасно» и «украдут». Я не знал шутил он или нет, но решил не проверять, поэтому из купе выходил только в туалет и во время движения. Так и проехали весь день. На следующее утро нас встречала Ухта…

Когда поезд приехал в Ухту, и мы наконец-то сошли на перрон, я удивился тому, что где-то на севере есть такие красивые города. Она, конечно, несравнима с Москвой, но здания сталинской архитектуры (из того, что я помню) произвели неизгладимое впечатления и никак не ассоциировались с городом на севере. Но разглядывать его было некогда. На перроне нас уже встречали двое ребят, вроде даже русских, но какое это уже имеет значение. На машине нас отвезли на квартиру, там меня накормили и выдали теплую курточку, потому что в то время, когда в Москве было +25, в Ухте было не больше +15 и дорога обещала быть еще севернее. Собственно, так и было. Через небольшое время мы выдвинулись на север, и проехав 3-4 часа по ужасно убитой дороге меня уже без сопровождения дяди Азата завезли в какое-то село. С этого момента я окончательно перестал ориентироваться в пространстве, но думаю, что это был поселок Кедвавом. Впрочем, понять было очень сложно. Там мы остановились на ночлег, два моих путника буквально из руки в руки передали меня следующему «конвоиру». И уже по его поведению я понял, что что-то не то, уж больно по-хамски он себя со мной вел. Если до этого все мои сопровождающие молчали и старались даже не смотреть в мою сторону, то этот по-настоящему русский здоровый мужик встретил меня скорее, как хозяин с рабом.

 

Глава 6. Девочка.

— Чего стоишь, сученыш? Быстро в дом!

Я забежал в дом, который мне показался даже уютным: в углу стояла печь и.… настоящий камин, как в американских фильмах, которые мне удавалось видеть до этого. Но насладится теплом он мне не дал.

— Через два дня за тобой приедет машина, а пока даже не вздумай брыкаться и куда-то вылазить без разрешения.

Эти слова произвели сильное впечатление. В голове была только одна мысль: быстрее бы прошли эти два дня, и я отправился на новое место работы. Тем временем мужик отвел меня в комнату, отгороженную печкой и занавеской, где уже было заботливо постелено и показал на большую как мне показалось кровать.

— Спать будешь здесь. А сейчас приготовишь есть. — с той немногословностью он показал мне в сторону того, что называется кухней, хотя это скорее был угол, в котором стоял стол, а под ним какие-то овощи. — Почистишь картошку, штук 10 хватит, положишь в ту кастрюлю, откроешь воду и сполоснешь, нальешь воду в кастрюлю и вскипятишь. Потом я скажу, что делать… и сними с себя все до трусов.

Я только по интонации его голоса понял, что с ним лучше не шутить и тут же принялся выполнять его странную просьбу. Сняв все с себя и оставшись в одних трусах бросился чистить картошку. Нож был настолько тупой, что мне это удавалось с трудом и только спустя минут 30 все сделав я подошел к мужчине и сказал «Готово».

— Молодец, из тебя выйдет толк. — уже с какой-то доброй интонацией произнес он. — Как тебя зовут?

— Данила. — немного расслабившись ответил я.

— Меня зови «дядя Сергей». Сколько тебе лет-то Даник?

— Пятнадцать. — с осторожностью сказал.

— А выглядишь не старше 14, я бы тебе и 13 дал. Вот, что Даник, нам нужны хорошие мальчики, ты меня понял? Ты же будешь хорошим мальчиком?

Я самопроизвольно утвердительно несколько раз кивнул, хотя не до конца понимал, что он имеет ввиду.

— Ну вот и умничка. — еще более тепло произнес он. -Слушай сюда, есть несколько правил, которые нельзя нарушать, если хоть одно из них нарушишь, то тебя никто и никогда не найдет в этих лесах. Понял?

Последние слова, произнесенные с какой-то ухмылкой, ввели меня в ужас. Я вдруг осознал, что тот самый слабый и стеснительный 15 летний юноша нахожусь в тысячах километров от Дома, без документов и шансов выбраться отсюда самостоятельно. И что этот дядя Женя сейчас для меня все мои шансы остаться живым. Мгновенно перед глазами промелькнула вся моя жизнь: руки мамы, папа, моя уютная и теплая квартира в Твери, я даже вспомнил девочку из параллельного класса к которой был не равнодушен, но что бы не засмеяли никому об этом не говорил. А он тем временем продолжал:

— Первое: ты наш и себе больше не принадлежишь, поэтому будешь делать все, что тебе говорят. Скажу загавкать — загавкаешь, скажу закукарекать — закукарекаешь. Второе, — не останавливался он, — без разрешения разговаривать с кем-быто ни было нельзя — захочешь что-то спросить, — он сделал паузу и ухмыльнулся, — подползешь и поднимешь две лапки как собака, открыв молчаливо рот и высунув язык, а я уже решу, дать тебе возможность спросить или нет. И третье: по дому будешь ползать только на коленках, а к дверям и окнам тебе подходить или подползать запрещается. Ты все понял?

Я продолжая находиться в ужасе попытался выдать из себя какие-то последние силы на возмущение… но внутри ничего не нашлось. Только тихое «-да» — все, что он услышал от меня в ответ.

Впрочем, ответ его устроил. Он поднялся и велел мне ползти обратно в комнату и ждать в постели. Я молча пополз хотя ноги и руки тряслись и не слушались. Забравшись на кровать, я пролежал там как мне показалось долгую вечность. Через долго время я услышал шаги и вжался в стенку кровати, дядя Сергей открыл занавески и увидев мой страх с улыбкой подошел ко мне, сел рядом и так по-доброму прижал к себе и стал гладить по голове, приговаривать:

— Ну что ты, ну успокойся малыш, все будет хорошо. Ты же будешь хорошим мальчиком, а хороших мальчиков я не бью, не бойся…

Я слушал его слова и начал всхлипывать, а потом и вовсе заплакал на груди. Он продолжал меня по-отчески гладить: по голове, по шее, по телу, потом гладил по ногам… Потом его руки начали уже бесцеремонно мять мне промежность через трусы. Я попытался отстранится, но он еще сильнее прижал меня к себе. Его рука трогала то мой писюн, то лезла к моей попе. Когда он попытался всунуть туда палец я сильно отдернулся и только и успел сказать «пожалуйста не надо», прежде чем получил невероятно сильный удар ладонью по лицу. От этого удара я тут же оказался на земле, а изо рта потекла кровь. Дядя Сергей тут же наклонился, схватил меня за волосы, поднес к себе и начал говорить:

— Ты сученыш забыл первые два правила? Тебе напомнить? Если я что-то делаю, значит так и должно быть, а если хочешь что-то сказать ты должен что сделать? Что должна сделать сука?

Я был как контуженый: такая резкая смена поведения, взгляда и этот удар. Я смотрел на него весь в слезах, а потом просто поднял руки и прижал к себе как какая-то собачка. Но он не унимался…

— Еще что?!?

Я открыл рот и высунул язык. —

— Умничка, быстро учишься. Но сейчас я тебе преподам урок. «Рот не закрывать!» —сказал он с улыбкой и привстав начал расстёгивать свою ширинку до тех пор, пока мне в лицо не ударил его писюн (так в то время я называл любой член). Я от отвращения рефлекторно стал закрывать рот, но не успел, он махом насадил его на свой член и прижал рукой так сильно, что он прошел почти до самого горла. Я тут же начал давится, но рука еще сильнее прижимала меня, держа так долго пока из моего носа не пошли сопли, а я натурально не начал задыхаться. — Соси сученок!

Я принялся сосать как мог понимая это слово, хотя уже сейчас понимаю, что делал это не правильно, но моего мучителя это никак не смутило.

— Да вот так, Даник, да. Умничка, да, хорошая девочка. Соси, соси. Как же я люблю, когда таких мальчиков! Да… теперь медленнее… да вот так… языком работай сука! … да… аааааааааааа!!! Глотай малыш!!!! Все глотай!!!!

Дядя Сергей затрясся словно в конвульсиях, а мне в горло ударила первая струя спермы. Я в свои 15 уже мастурбировал и знал, что такое сперма, но что бы эта жидкость попала мне в рот, да еще и так много, даже не мог и подумать, и все же глотал, глотал и глотал, в какой-то момент меня чуть не стошнило, сперма по ощущению пошла из ноздрей, но я продолжал держать рот у его писюна. Вторая струя, третья, четвертая… это длилось до тех пор, пока его рука не обмякла. Дядя Сергей упал спиной на кровать и приказал мне «все облизать там языком, что бы было чисто». Я уже униженный и опущенный просто смирился со всем, что происходит и принялся облизывать то, куда он направлял меня рукой — писюн, яйца, промежность. В конце концов он велел остановится.

— Принеси на кухне мне поесть и себе возьми. Ты сегодня заслужил. Только в тарелки наложи, вилки на полке.

Я, не забывая о третьем правиле и молча пополз к столу на кухне, где картошка, которую я чистил уже была сварена. Взял две тарелки, наложил и, захватив вилки, понес на четвереньках к кровати. Дядя с довольной ухмылкой взял тарелку, погладил меня по голове и сказал:

— Вот видишь, если будешь хорошо себя вести, то и награду получить можно. Ты теперь девочка и назад дороги у тебя нет.

Если бы я мог расплакаться, то скорее всего расплакался, но может быть я все выплакал, или вареная картошка меня подкупили, но я просто молча смотрел в сторону, лишь понимая незавидность своей судьбы. Но как оказалось и это было только началом.

Так прошло два дня. Я делал по дому все, начиная от уборки, стирки, заканчивая готовкой и даже песни пел по приказу дяди Сергея, а тот в свою очередь за эти всего два дня сношал меня в рот столько раз, сколько я даже представить до этого не мог. Старался его не злить и в ответ не получал по голове. Да, быть девочкой и пить сперму взрослого мужика было унизительно, и противно, зато в доме было тепло, и всегда была еда… чуть позже (и уже очень скоро) я даже о такой жизни буду мечтать.

 

Глава 7. Жданный гость.

Машина въехала во двор очень поздно вечером. Я помню лишь, что к тому времени уже очень хотел спать, но как только во дворе послышался звук мотора и колес, дядя Сергей быстро за волосы отвел меня в комнату, посадил на колени в угол и задернул занавеску. В дверь постучали и едва слышно представились. Дядя Сергей открыл ее и поздоровался с человек на пороге, приглашая в дом, а затем и выпить.

— Не могу Серега, времени нет. Заяц у тебя? Его сегодня ждут, понимаешь? Мне и так стремно этих возить, а тут вообще мелкий, потом проблем не оберёшься. Давай я лучше на неделе к тебе заеду. Ну, где он?

Дядя Сергей подвел его к комнате и распахнул занавеску. Я продолжал стоять на коленях в одних только трусах и молча смотреть на этого нового неизвестного мне мужчину.

— Ну ты Серега даешь, ну я же говорил не трогать его пока. Бля… это ты ему такой синяк на щеке поставил? Ну я же просил два дня потерпеть и все, мне же за товар отчитываться.

— Я его поучил немного, работу за вас сделал, а ты мне нотации читаешь, да вы мне должны еще за это останетесь.

— «Доолжныыы». Времена Серый серьезные, не те нынче, сейчас все так ходим: или должники или покойники. Лучше бы, конечно, у него этого синяка не было, надеюсь проканает. Малой, — окликнул он меня, — Скажешь, что ты об полку в поезде ударился, понял? Или я тебя лично закопаю.

Я от молча кивнул.

— Ну да, смотрю ты его здорово грел, что он трясется весь. А он уже того? «Ну…» —сказал мужчина и посмотрел в мою сторону.

— Бля, обижаешь, — сказал дядя Сергей. — Даня, ползи сюда!

Когда я дополз, он взял меня за волосы и сказал:

— Что бы слушалась дядю Витю как меня, поняла? — и не дождавшись ответа продолжил, — Покажи, как ты умеешь. Вить, ну если у тебя время есть, можешь его попробовать. Или торопишься? -, спросил с ухмылкой дядя Сергей. Но по глазам второго мужчины было понятно, что он уже никуда не спешит.

— Ну, минуток 5-10 найдется. — сказал он и заулыбался. — А где можно-то?

— В спальню идите. У меня тут не хоромы.

— Пойдем Даня. — пытаясь гладить меня по голове произнёс мужчина, я тем временем пополз в комнату уже зная, какая участь меня ждет.

Дядя Витя сел на кровать и велел мне залезть туда же и начал гладить как в первый раз дядя Сергей. — Не бойся заяц, пососёшь и все, я тебя ебать не буду.

Я же, не очень поняв его последнюю фразу уже поднес рот к расстёгивающейся ширинке. Писюн дяди Вити был не такой большой как у дяди Сергея, поэтому я просто сосать его было легче и рот так сильно не болел. Мужчина положил мне руку на голову и стал гладить волосы, приговаривая — Давай зайка, молодец…, пока не кончил мне в рот.

Я привычно сглотнул. А дядя Витя тут же привстал, начал рукой гладить меня по щеке и говорить:

— Да, нежный мальчик, сосет еще не очень, но научится со временем. Жалко зайца… порвут там.

 

«Жалко не жалко, — сказал дядя Сергей, — а выбора нет». Ну ты посмотри на него, вылитая девочка. Да ему может еще и понравится там среди взрослых мужиков.

Последние слова прозвучали для меня как приговор, и пока я ошарашенный сидел и пытался переварить услышанное, дядя Витя уже пошел готовить машину, а дядя Сергей вытащил мои вещи и кинув на пол велел быстро одеваться.

Вывели мне аккуратно, накинув на голову капюшон и быстро посадив на заднее сидение. Оба «конвоира» попрощались, и дядя Витя повез меня на следующий этап моего «светлого» будущего.

 

Глава 8. Откровенный разговор на реке.

Я абсолютно не знал куда мы ехали, была уже почти ночь, где-то спустя час ужасная дорога сменилась почти на бездорожье, и мы подъехали к маленькому домику и берега какой-то реки. Там дядя Витя высадил меня и в буквальном смысле обнимая за попу повел к чему-то похожему на пристань, возле которой была маленькая моторная лодка.

Когда мы сели в нее и отплыли, он вдруг начал расспрашивать меня о том, как я сюда попал. Видимо понимая, что я сам на эти вопросы толком не знаю ответ, подсказывал мне, задавая наводящие. Выслушав мою полную слез историю, он сказал:

— Ты, наверное, злишься на меня, что я тебя ну … там у Сереги … в рот, и что везу тебя, но я и сам понимаю, что это плохо. Ты такой юный, тебе еще столько всего придется вытерпеть в этой жизни и там куда мы плывем у тебя только два варианта — или слушаться их или сгинуть. Я бы очень хотел помочь тебе заяц, и будь моя воля, я бы прямо сейчас отвез тебя обратно домой, но я не могу. Понимаешь, бывают люди хорошие бывают плохие, а бывают ужасные. И вот ты попал к ужасным людям и, если я тебя отпущу, мое тело потом в этой реке и выловят и это в лучшем случае. А может и твое тоже, ведь куда ты сейчас убежишь? У них все повязано от Москвы до Владивостока. Тебя и в Твери твоей найдут и в покое не оставят.

— Но почему я??? За что??? Что я им плохого сделал??? — со слезами на глазах я задал этот как казалось мне на тот момент важный вопрос, хотя он уже и не имел значения.

— Ты ничего им плохого не сделал зая. Ты хороший добрый мальчик и ты ни в чем не виноват. Просто это люди такие. Ты ребенок просто и ничего не понимаешь еще в этом, и не понимаешь, наверное, почему к тебе такое отношение и зачем ты им нужен. Просто ты такой слабый, худой, у тебя тело как у девочки, а там в поселке много мужиков, понимаешь? Им нужна девка, они без этого работать не могут. А ни одна девочка в тех условиях не выживет, ни одна, понимаешь? А мальчик еще может. Но ты это… ты не отчаивайся, вдруг тебе и правда понравится, ты главное не дерзи никому, слушайся всех, будь покорным, одним словом, и может быть тебе удастся вырваться из этого. Но я тебе ничего не говорил. Понял? того разговора не было. И про синяк не забудь, скажешь, что ударился пока ехали в поезде, во сне упал, ну что-нибудь придумаешь. Чем меньше подробностей, тем лучше.  Я может тебя навещать буду. Может, сладости приносить. Ты шоколад любишь? Конфеты? Ну вот и молодец.

После этого разговора мы молча плыли еще несколько часов. Я за это врем обдумал все, что сказал мне этот человек и решил послушаться его совету, выбора конечно у меня другого и не было.

Когда я уже успел прилично подмерзнуть, то увидел в дали свет от автомобильных фар.

— Подплываем Данька. Помни, что я тебе говорил, слушайся их, не дерзи, это страшные люди, но убивать тебя им смысла нет, не для того они тебе такую дорогу выстроили, так что не отчаивайся.

Когда мы уже подплыли совсем близко я у увидел, что возле машины стоит два человека. Дядя Витю подплыл близко к берегу, но пристани никакой не было, даже напротив это было очень похоже на небольшой открывшийся берег среди леса вдоль реки.

— Спрыгивай. — окрикнул чей-то голос.

Я посмотрел на дядю Витю и тот показал головой, что это касается только меня. Я очень неохотно, но быстро спрыгнул в холодную воду, которая была мне примерно по пояс и побрел к берегу. Увидев что я подхожу два человека на берегу начали суетливо подготавливаться, один запрыгнул в машину (так мне казалось тогда, что это просто была машина), а второй подошел к берегу и начал ловить меня рукой, то ли, что бы я не убежал, то ли, что бы мочь мне взобраться на довольно крутой склон, а мот и то и другое. Хотя бежать тут было категорически некуда. Судя по тому, сколько мы плыли вдоль реки, я даже представить не мог сколько времени бы заняло вернуться обратно пешком, да и куда? Обратно к дяде Сергею?

Мой конвоир не дал мне времени побыть наедине. Схватив за руку, он вытащил меня на берег и крикнул дяде Вите:

— Хамит передал, что бы ты подъехал на хату за расчетом завтра. Все, мы малого забираем и поехали. Удачи.

Дядя Витя ничего не ответил, просто молча кивнул, развернул лодку и стараясь не смотреть мне в глаза поплыл обратно. Больше мы с ним никогда не виделись…

 

Глава 9. Поселок и первый раз.

Приехали в поселок мы почти под самое утро, хоть на улице еще было темно, но я понял, что прошли долгие часы в этом…, это был даже не автомобиль, а какой-то внедорожник. Нет, это сейчас внедорожники джипом называют, а тогда джип был «джипом», а это была капсула с огромными колесами, словно луноход на луне. Впрочем, сейчас я уже знаю, что такие обычно используют на дальнем севере. Но даже отсутствие снега и полное отсутствие дороги (фактически это был лес с редкими деревьями) не мешал ему ехать, даже довольно резво. Уже сейчас я знаю, что это был не единственный путь в поселок, но он был самым тайным, которым провозили настоящих рабов, и в случае с ребенком решили поступить именно так, чтобы не было даже шанса никому узнать, что меня туда везли, ни мне — что бы не смог выбраться оттуда.

Поселок был на самом деле не большой и назвать его так можно было с большой натяжкой. Два больших дома, два сарая, и огромный ангар с техникой. Но со всем этим я познакомлюсь потом, пока же передо мной предстала картина полной неизвестности: среди леса, как мне казалось на сотни километров от любой живой души, находился этот … что это было, лагерь? Сейчас ассоциации пришли в голову только такие.

Меня вывели из «машины», в которой я успел даже немного высохнуть и согреться и повели в один из домов. Когда я зашел то увидел яркое светлое помещение, которое больше было похоже на больницу. В углу стояли какие-то приборы и даже… компьютер. Впервые в жизни я увидел его там, на севере, в лесу? В углу за столом сидело 4 человека и в момент, когда мы заходили они видимо ели и играли в карты. Но когда увидели меня охнули и отложили все свои дела.

— А я говорил? — произнес невысокий человек славянской внешности. — Все охренеют.

— Ну да… совсем дите. — с улыбкой произнес другой человек тоже славянской внешности, и тут же обратился ко мне — Что Даник, поработать приехал?

Все дружно заржали, а я, молча потупив взгляд боялся произнести что-то лишнее.

— Давай малыш, не бойся, иди сюда. — сказал первый.

Я аккуратно подошел и не доходя метра до стола остановился.

— Ну, ближе, не бойся. — сказал он привстав и за руку подвел меня к столу. После этого началась откроенная оргия, меня почти силой уложили на стол, прямо на еду, стащили с меня почти высохшие штаны, затем трусы. Пока кто-то вставлял мне в попу палец, другой уже насиловал меня рот. Я боялся даже мысленно ослушаться их.

— Бля, какой нежный, ахуеть. Малыш прости, но тебя сейчас сделают девочкой. Не рыпайся.

— Соси, соси. — мне в рот уже всунули два писюна, и казалось, что губы сейчас порвутся. А в попу протиснулся уже два пальца и больно начали возиться туда и обратно. Я замычал от боли.

— Не мычи сучонок! — послышался знакомый голос кавказский акцент того, кто конвоировал меня с берега реки.

— Расслабь попочку, так будет меньше больно. Да, вот так…

Но слова незнакомца не помогали, я пытался расслабится, но боль не утихала. А потом пальцы вынули, и я почувствовал, что ее смазывают чем-то холодным. Скорее всего это было масло. Я немного расслабился и тут меня резко вошел чей-то огромный писюн. Боль была настолько дикой, что я в какой-то момент стал терять пониманием о том, где я нахожусь, мне стало казаться, что это все сон, который все никак не заканчивается. Пришел в себя я от криков одного из моих насильников. Он впал в судорогу, его тело заколотилось и я, как мне показалось, даже почувствовал, как он кончил. К тому времени боль уже немного стихла, а когда он вытащил свои опавший, теперь я буду называть его, член, я почувствовал такое облегчение, что готов был молить, что бы оно продлилось хоть немного дольше. Но долго оно не продлилось. Уже спустя несколько секунд место занял другой насильник и так по кругу это продолжалось несколько часов подряд. И это было только 6 человек, включая двух конвоиров. Я тогда и подумать не мог, что на самом деле там в другом доме меня ждет еще 12 человек.

 

Глава 10. Двенадцать.

Когда все закончили меня все-таки пожалели, уложили спать на одну из кроватей, стоявшую в углу. Я помню только то, что это было под утро. Дальше я отключился и проспал до самого обеда. Разбудил меня какой-то мужик, бесцеремонно всовывавший мне в рот свои пальцы. Как только я открыл глаза его член, уже стоявший колом, влез в мои рот, а он всем телом сверху сел на меня и начал сношать. Через какое-то время кончив он быстро оставил меня одного. Сказав толи «Умница», толи «умойся». Я вдруг понял, что нахожусь уже совсем не в той комнате, где был раньше. Это была кровать поменьше, но с занавеской, свет струился сквозь нее, и я смог понять, что это помещение было гораздо больше прежнего. Я закрыл глаза и настолько не хотел знать, что там за этой занавеской, так хотел, чтобы все это был просто страшный сон, что снова уснул. Проснулся, услышав голоса.

— Дайте ребенку нормально поспать, что сразу накинулись все? — говорил кто-то.

— Его сюда не для этого привезли. — возражал второй голос.

— Да. — начала поддакивать толпа человек, которых было явно больше шести.

— Показывай его уже, не томи. Я хочу посмотреть. Как его зовут?

— Даник. — сказал первый голос.

— Даня выходи! — примерно в таком пожелании сплотились голоса.

Я затаил дыхание притворившись, что все еще сплю, но сквозь занавеску просунулась чья-то голова.

— Бля, братва, там реально пацан!

— Дай посмотреть!

— И мне дай.

Сквозь занавеску начали просовывать головы, по крайней мере я даже зажмурившись ощущал на себе их взгляды. Меня начали откровенно лапать, а когда поняли, что я голый выволокли из под одеяла над радость всем собравшимся. Я стоял по среди комнаты, за шею сзади меня кто-то держал, а впереди на себе я увидел взгляды больше десятка человек. Одна единственная лампа весела прямо надо мной, а все они оказывались в полумраке, что еще более смущало меня. Хоть за эти дни я привык уже ко многому, но такого кол-ва похотливых глаз на себе я еще не видел. Не помню в какой момент я осознал, что сейчас меня вновь изнасилуют, только еще большей толпой чем было недавно. И толпа явно намеревалась это сделать, но рука сзади развернула меня и быстро почти бросила на кровать.

— Стоять братва. Не беспредельте. — голос его был таким грубым и властным, что сразу было понятно, что это не последний человек в этом месте.

— Василич ты его что решил себе забрать? А остальным? Я думал ты нормальный фраер.

— Ты не гуди. — все так же спокойно и басисто сказал «Василич». — Еще каждый попробует, а пока я первый. Дальше уже как хотите.

В этот момент среди остальных началась волна возмущения, кто-то даже открыто полез вперед, но Василич, по-видимому, одним ударом осадил его на землю, по крайней мере судя по звукам это было именно так.

— Я сказал, я первый. Значит я, тебе Сива что-то не понятно?

От Сивы голоса не доносилось, хотя было слышно, как он отходит обратно. А тем временем Васичил просто открыл занавеску и уже на радость все начал меня лапать. В какой-то момент толпа не удержалась, и я почувствовал на себе руки остальных, но Василича сбросить с меня никто не решился, поэтому тот особо никого не дожидаясь плюнул на руку и стал просовывать мне внутрь соси пальце. Один, два, три… Вновь это неприятно жжение, затем боль, а затем и адская боль. Пока эта здоровый мужик сношал меня в попу, другие вставляли мне в рот свои пальцы, а когда поняли, что Василич не против во рту оказался чей-то член. Спустя столько лет сложно вспомнить все так подробно, я честно не помню как долго меня насиловала толпа, помню, что час или два я продержался, а потом видимо отключился. За новь меня будили неоднократно, насилую то по одному, то по несколько человек. К счастью, к утру их пыл немного утих, и я даже смог поспать какое-то время.

 

Глава 11. Распорядок.

Когда я проснулся то понял, что в комнате необычно тихо. Сквозь сильную боль попытался подняться подняться, но все тело было в синяках и сильно болело, и дядя Витя еще говорил мне про синяк на щеке? Но это было не важно. В комнате царила необычная тишина. Я понял, что нахожусь здесь один. Голым на ватных ногах я привстал с кровати и огляделся: комната была действительно большой. Вдоль левой от входа стены стояли ряды двухъярусных кроватей, каждая имела занавески. Справа стояли два больших стола и печка между ними. Окно в этом не знаю как его еще назвать «бараке» было всего одно, и то крохотное, но комнату освещала висящая ближе ко входу лампочка Ильича.

Я прислушиваясь к звукам побрел к окну и попытался из него что-то разглядеть. Ну все, что увидел, это забор в метрах 10. Прямо под окном была лавочка, на которую я и сел. Попа на удивление не болела совсем, точнее скорее всего я ее вообще не чувствовал. Больше всего болела шея, плечи и особенно руки, за которые меня держали. Тем временем на улице послышались шаги, и я, быстро вскочив, сквозь боль стиснув зубы лег обратно на кровать. Звук открывшейся двери, кто-то вошел, забросил в печь дрова, и долго молча сидел. Когда я попытался прислушаться по внимательнее моя кровать предательски скрипнула и уже спустя секунду занавеска отдернулась, и я увидел одного из тех шестерых мужиков, что насиловали меня в первый раз.

— Наконец проснулся птенчик.

Мужчина склонился надо мной и начал трогать мои губы большим пальцем.

— Я тебе одежду принес. Одевайся.

Я приподнялся и пошел за ним, но долго радоваться одежде не пришлось. Это были белые трусы с очень детским рисунком какого-то человечка из мультиков и белые гольфы.

Мужчина сел на лавку и явно с наслаждением наблюдал за моей реакцией, но я решил его не провоцировать и молча одел все, что там лежало. Трусы хоть и были явно слишком детские, но хорошо налезли, и гольфы оказались по колено. И хоть в помещении было не слишком холодно, но даже такие вещи сразу начали согревать тело, особенно гольфы, в них холодный пол был уже не таким холодным и этого было достаточно.

— Это еще не все малыш. — с еще большей улыбкой произнес он и высунул из кармана висящую на веревке детскую соску. Я недоуменно и молча смотрел как он издевательски подносит ее к моему рту и всовывает внутрь.  — Ну вот теперь все. Какой ты миленький у нас… Мужчина начал гладить меня по плечу и явно наслаждался. — Разговаривать тебе нельзя, поэтому эту соску не вынимай, понял? Ты будешь жить до тех пор, пока я так решу. И если я узнаю, что ты меня ослушался, я буду поочерёдно вырывать тебе зубы или даже отрезать пальцы, как я уже сам решу.

Только этих слов было достаточно что бы я затаил дыхание и молча слушал каждое его настолько внимательно насколько возможно. Его ухмылка и спокойный голос говорили ужасные вещи, о том, что я буду жить столько сколько надо, и что, если я стану не нужным меня быстро заменят, а тело никто и никогда не найдет. Закончив с угрозами, он поставил меня на колени, вынул соску, которая осталась висеть у меня на шее и расстегнул ширинку. Я не ждал пока он прикажет — прильнул ртом к его члену и начал сосать так хорошо, как только сумел научиться за эти дни.

Умничка. Быстро учишься. — сказал он и продолжая одновременно говорить и направлять рукой, — теперь ты девочка, но я думаю, ты и так это уже поняла». Твоя задача всех слушаться и вести все женские дела. Видишь эти часы на стене у входа? Такие висят почти во всех помещениях. «Рабочие» (именно так он их назвал) уходят в 7. Я тебе разрешаю спать до 9, но не позже. Встанешь, застелешь свою кровать. Приберешься в доме. Веник и совок у стены. Две мусорки: одна у печи, вторая там же у входа. В мусорку, что у печи соберешь все, что можно сжечь, во вторую все, что не сгорит. Над печью таз, видишь? В него соберешь всю одежду, что валяется в углу и под кроватями. Оденешь тапки у входа, откроешь дверь и пойдешь в ближайший сарай. Там увидишь корыто с водой. Оно для стирки и… -, он приподнял мою голову, что бы я невольно видел его глаза и улыбнувшись как мог сказал, — для тебя… Сначала ты постираешь в нем всю одежду, а потом и сама «помоешься и подмоешься». Поняла? Не слышу!

— Да.

— Отвечай дяде «Поняла»!

— Поняла. — из моих глаз вновь потекли слезы, а этот садист вновь опустил мои рот себе на член продолжал:

— Когда вернешься все развесишь на эти верёвки, обсохнешь и согреешься у печи. Потом у тебя тихий час. Как в садике! Ты же маленький…)) Когда он закончится ты пойдешь на улицу и возьмешь у меня ключи от подсобки. Я покажу тебе, где она. Мой дом ты уже видела. Будешь готовить еду, все на месте. Я скажу тебе что и как делать. Если не будешь успевать, будешь сильно наказана. В 18:00 все возвращаются, поэтому к 17:30 еда должна быть готова на всех. Неси в дом ее не надо, ее принесут другие люди. Твоя задача в 17:30 уже быть внутри и молча сидеть на своей кроватке, малыш.

После этих слов он умолк на несколько минут, а затем со словами «да ребенок…» кончил мне в рот.

— Молодец. Считай, твои первый день начался. Начинай делать все, что я сказал. Уборку можешь пропустить, но только сегодня. — спрятав обмякший член в штаны сказал он и вышел из комнаты.

Я опять заплакал, но это уже не имело значения.

 

Глава 12. День первый.

Я не знаю как это произошло, но в какой-то момент я понял, что слезами ничего не решишь и помочь себе могу только я сам, и что бы не умереть в этом далеком от дома месте надо как можно тщательнее вспомнить все то, что сказал этот человек. Мысли как-то быстро сплелись воедино, и я начал свои первый день.

Взяв таз с печи, я побрел за одеждой. У стены ее было совсем немного. Под кроватями, кое как согнувшись и скрепя от боли начал ползать и собирать носки там, где они были. Одев тапочки, я аккуратно приоткрыл дверь, на улице было прохладно, особенно учитывая, что на мне были только трусы и гольфы. Но смирившись я сделал первый шаг. Мир за дверью встретил меня не только прохладой, но и тишиной. Лишь немного звуки разбавлял ветер, то вправо то влево покачивая макушки деревьев. Убедившись, что рядом никого нет, я сразу оценил забор. Высокий, но перелезть можно. Впрочем, я только сделал для себя эту заметку, но без какого-то плана ничего делать, разумеется, не стал. Вместо этого побрёл к сараю. Открыв высокую металлическую дверь, я увидел помещение похожее на склад, здесь валялись бревна, горючее, какие-то банки, колеса, инструменты и еще тысяча и одна вещь назначение которых я в силу возраста не понимал. Ближе к стене освещаемый светом из окон, которые были гораздо больше, чем в доме, стояло большое корыто с водой. Оно было больше похоже на огромную бочку от какого-то небольшого цементовоза, разрезанную на пополам. В нем плескалась слегка мутная, но все же прозрачная вода. Подойдя ближе, я окунул в нее руки и поняв, что она очень холодная, стал аккуратно смачивать себе лицо. Только спустя долгие минуты попыток я понял, насколько оно было грязным и липким от спермы. Помыть тело было сложнее, а лезть в холодную бочку мне не хотелось. Посмотрев по сторонам, я нашел швабру с висящей на ней тряпкой. Выбора у меня не было, я окунул тряпку в воду и сполоснув ее так как мог принялся протирать свое тело. Свет, струящийся из окна прямо на меня, дал понять, что все мои руки и ноги были покрыты синяками, а тело с ног до головы было грязным и чумазым. Я уже не знал сперма это была, или пол, на котором я ползал, когда собирал одежду. А может и то, и другое.

Когда кое как отмывшись я постарался дотронутся до своей попы. Нащупав пальцем отверстие, я с радостью понял, что хоть палец и провалился туда как, это говорят «со свистом» до оно не было разорвано на пополам или как-то еще как рисовал в то время ужасы мои детский мозг. Разобравшись с собой, я понял, что у меня начался колотун, и меня начало сводить от холода, поэтому я принялся быстро стирать одежду. Мыла я не нашел, просто споласкивал вещи. Перестирав все, что было в тазу, я аккуратно и тихо поплелся назад и буквально бегом заскочил в дом. Там на мое успокоение все так же никого не было. Развесив все на веревке и спокойно усевшись у все еще теплой печи я попытался согреться, но сделать мне этого не дали. На пороге стоял все тот же главный в лагере мужик.

— Кто тебе разрешал соску из рта вынимать? — явно недовольным голосом заговорил он. Я, опомнившись вспомнил, что оставил ее на кровати и буквально пулей побежал к ней, а еще через мгновение она уже была у меня во рту. Там же на кровати уже в лучах относительно света я увидел, что на ней была моя кровь после вчерашнего. Я испуганно развернулся и встал на колени почти зажмурив глаза и боясь, что что он начнет меня избивать или еще хуже. Но он только сказал:

— У тебя тихий час. Я пришел проверить спишь ты или нет. — Я понял его слова и сразу пошел к своей постели. Он быстро подошел сзади и начал гладить ее так сильно, что я, стоя наклонившись буквально вжался в нее. — Хороший мальчик…

После этих слов я сразу почувствовал внутри его член.

— Ого. Уже хорошо проходит! И это за один день! – поняв, что я никак не сопротивляюсь он со всей мочи надавил его вперед и начал трахать меня в быстром темпе, пока я разглядывая следы своей крови на постели и корчась от боли бился рука и головой о стену, к которой кровать была прислонена. — Не мычи, расслабься, ты еще привыкнешь. Надо было мамочку слушаться, когда мог, а теперь терпи. Я из тебя настоящую шлюху сделаю, еще просить будешь моего члена. Терпи я сказал.

Пока я старался не мычать в такт его движениям прошло много времени. Кончил он в меня тяжело дыша. Я обмяк и упал на кровать, но поспать он мне так и не дал.

— твой тихий час закончился, малыш)

Выведя меня из дома и открыв подсобное помещение втолкнул что есть силы так, что я чуть не свалился на пол показал, как готовить еду. Дело было не хитрое, и за чисткой картошки и нарезкой овощей я только удивлялся тому, как быстро я оклемался от последнего сношения. Готовка еды была, пожалуй, самым лучшим и спокойным занятие, за весь день, я провел за ним не один час. Изредка ко мне заходили и проверяли мою работу, говоря, что и как надо делать дальше. Я не знал на какое кол-во человек готовлю, но со слов понял, что в этом «лагере» было 12 рабочих, а остальные это смотрящий персонал и его я тоже был обязан накормить. По всей видимости до 18:00 в лагере остаемся только мы двое и это меня хоть немного, но радовало. Подсобка представляла собой скорее подвал со входом их улицы, находившийся прямо под зданием смотрящего персонала. У стены стояло несколько стеллажей с разными продуктами. Моя задача была взять список меню, висевший у двери и приготовить то, что там написано. Чем я как мне казалось даже с переменным успехом справляюсь на часах, висящих прямо над дверью подсобки «стукнуло» примерно 17:30, не дождавшись моего мучителя, я вышел и побрел в сторону дома оставив за собой готовую которые «блюда» от вареной картошки, до салатов. Что из этого попадет кому я не знал.

В доме по-прежнему было тихо, и я начал представлять, что меня ждет на этот раз. Уже ближе к 18 в голове было только отчаяние и мысль сбежать хоть в дикий лес от всего этого. Но ноги не слушались, я сидел с задернутой занавеской и молился, что бы сегодня опять не было до крови.

Толпа начала заходить ближе к 18:30. Меня сразу и с хохотом вывели с кровати силой и перед их глазами была как я уже сейчас понимаю довольно веселая картина: в центре комнаты стоит пунцово красный мальчик в детских белых трусиках с рисунком, белых гольфиках до колена и соской во рту.

— Это кто так прикольнулся? Начальник?

— Бля, а мне нравиться. Пусть так и ходит.

Пока шли дебаты меня уже порядком начали обнимать и лапать, и к тому времени когда все решили, что мне этот наряд «к лицу» соска уже болталась у меня на шее, а во рту был чей-то член.

— Только давайте побыстрее, сейчас харчи принесут. — услышал я знакомый голос Василича.

После этих слов меня начали в удвоено темпе сношать в рот. Успело кончить человека 3, остальных прервал звук открывающейся двери в комнату два человека занесли небольшой шкаф с ручками на колесах. В нем стояли большие ведра с картошкой и нарезанными помидорами. Все остальное, что я делал куда-то загадочно исчезло… Поставив шкаф два человека (в них я узнал сопровождавших меня от реки людей) уставились на меня. В их глазах загорелась таже животная похоть, что и у остальных, но голос за их спинами, сказавший только «свободны», заставили их тут же ретироваться. В комнату зашел «Начальник».

— Здоров мужики. – поприветствовал он всех, но затем глядя только на Василича продолжил, — Я, конечно, не хочу напомнить вам всем на голодный желудок, но вы помните, несколько дней назад у нас с вами был уговор, я свою часть выполнил, вам нравится Даник?

Василич под общее улюлюкание мужиков одобрительно кивнул головой. Я, стоя на коленях в том положении, в котором меня оставили минутой назад насилуя в рот, потупил взгляд.

— Хорошо. Он сегодня очень старался и сам вам еду приготовил, и даже одежду постирал. — эти слова еще больше всех обрадовали, а начальник продолжал. — Так вот, свою часть договора я выполнил, и мальчика забирать не буду, пусть остается. Но и вы выполните свою. Нам всем до наступления холодов надо позакрывать свои планы, поэтому всех прошу работать с удвоенной силой бросится на работу. Это самое мало чего я прошу. И напоминаю, что по условиям нашего «контракта» при невыполнение годового плана или срыва графика работ сумма вознаграждений уменьшается вдвое. Буду ждать от вас хороших результатов завтра.

Когда начальник закончил говорить и вышел, все молчали и каждый подумал о своем. Тишину прервал Васичил, который в двух словах пообещал удушить любого лично, если он увидит завтра отлынивание от работы. Потом разговор к разговору, пока все ели опять начался хаос. Меня насиловали уже на полу закинув ноги на плечи. В комнате из 12 человек не было ни одного, кто бы не сделал это по второму, а кто-то и по третьему разу, изредка давай передышку. Но просто насиловать меня им было мало. Кто-то с ехидной улыбкой нашел свои носок у себя под кроватью. Так начались глумления.

 

Глава 13. Первое глумление.

— Ты специально его пропустил? — сказал толстый невысокий мужик. — Я спрашиваю, специально?

Я пытался ответить своим тонким тихим голосом ответит, что нет, что это «случайно» но он начал давать мне пощечины, а потом и вовсе избивать, до тех пор, пока я не зарыдал и не начал просить прощения.

— Да, оставь его, ну может и правда случайно забыл. — попытался кто-то даже попытался вступиться за меня.

— А мне что с того, завтра он еще что-то забудет, послезавтра еще, все ему прощать будем? Пусть во рту стирает его теперь. — после этих слов он посмотрел на всех, и толпа одобрительно заулюлюкала и с явным интересом все смотрели за тем, что будет дальше, кто-то даже подошел ближе. — Давай открывай ротик. — Толпа замолчала в предвкушении.

Я, опасаясь новых ударов, быстро приоткрыл рот, а мой мучитель до конца всунул в него грязный носок.

— Ну, чего замер? Пускай слюни и пережевывай. Води по нему языком, что бы он чистый стал.

После этих слов все заржали, и с явным наслаждением наблюдали как я жую вонючий носок. Выплюнуть мне его получилось только тогда, когда кому-то вновь захотелось вставить мне в рот, но после каждого раза он возвращался на «место».

Нельзя было точно сказать, когда заканчивалось это насилие. Даже после того, как все ложились спать, кто-то просыпался и шел ко мне, продолжая «банкет». Так шли сутки.

 

Глава 14. Точка невозврата

Моя попа уже так привыкла ко всему этому, что днями на пролет принемать чужой член стало чем-то простым и обыденным. Боль быстро утихала и уже спустя пару минут внутри даже появлялось теплое чувство, но я старался гнать его прочь. Сложнее же всего было, как мне казалось, вначале самое простое — сосать. Рот никак не мог привыкнуть и сильно болел. Боль становилась все меньше, но никуда не исчезала. И тем не менее даже к этому удалось привыкнуть. Худшее же как оказалось еще ждало меня впереди.

Туалет был на улице. Это был маленький домик, в котором располагалось классическое деревенское «очко».  На улице начало быстро через неделю моего заточения на улице стало резко холодать и в одну «прекрасную ночь», как только все уснули, я услышал шорох. Кто-то спустился с кровати и подошёл к моей. Я в это время еще не спал т.к. знал, что желающие вставить мне или дать в рот будут приходить еще какое-то время точно. Когда занавеска отдернулась и перед моими лицом очутился чужой член, примерно так мне и показалось, я привычно обхватил его и начал сосать, но небольшой подзатыльник и слова шепотом — «Стоп. Не соси.» заставили меня остановится. Мужик молча держал свои член в моем рту, наверное, больше минут. Я, недоумевая смотрел на него, пока он вдруг не сказал:

— Пей все. — с этими словами мне в рот выстрелил первый поток его мочи, затем второй, а затем он начал ссать мне в рот не останавливаясь. Я глотал так как мог, давился, но глотал, пока последняя капля не оказалась у меня в желудке. — Молодец… мне просто лень идти на улицу в туалет. Скажешь хоть кому-то, я тебе все зубы выбью и язык оторву. Понял.

Я, все еще пытаясь подавить в себе чувство рвоты только жалобно промычал «понял.»

Думаю, не нужно никому говорить, что тоже самое продолжалось и следующую ночь и в последующие. Но в последствии он видимо проболтался этим как сейчас бы его назвали в интернете «лайфкаком» и сливать мне мочу приходило уже по 3-4 человека за ночь. При чем после этого частенько могли и изнасиловать слив сперму туда же в рот. Я же с полным желудком мочи уснуть нормально не мог. Это приводило к спазмам и прекращалось, как только мне удавалось сбегать в туалет.

В какой-то момент об этом узнали все. Кто-то про прежнему по старинке ходил в туалет, а кто-то делал это в меня. Кошмар начался уже немногим позже, когда кто-то ради глумления на спор с товарищем поспорили, что я смогу проглотить целиком чужой говно. Мол моя глотка уже неплохо берет в себя члены, почему и это не сможет пройти? И когда меня положили, сели сверху и начали делать это на моей же собственной кровати, я понял, что долго такую жизнь не выдержу. А тем временем какашка небольших размеров уже спускалась мне в рот. Трудно описать то, когда вы пытаетесь одновременно глотать и ее и свою тошноту. За раз проглотить целиком этот пусть и маленький горький и вонючий кусок не удалось. Пришлось делать «два подхода», и пока все ржали я ел и наблюдал, как все новые и новые порции входят в меня.

С тех пор жизнь «заиграла» новыми красками. Если ночью вместо сношения мне давали пить только мочу, я лишь переводил дух. Да, срали очень редко. Только один делал это стабильно почти через каждую ночь, остальные уже как когда. Кто-то и вовсе этого не делал. И не потому, что им меня было жалко, а потому, что это было неудобно. Надо в неестественно позе стоять перед поим ртом и выдавливать все из себя, пока «откусывал» и глотал.

Еще одной неприятно особенностью этого стал запах. От меня воняло и от моей постели воняло. В конце концов к тому времени, когда я уже почти собрался с мыслью покончить с жизнью, эту практику прекратили. Но отравление мочой дало о себе знать, у меня начал сильно болеть живот, по началу никто не верил, пока в какой-то день я понял, что не могу встать с пола.

Своего доктора в поселке не было, тут был очень простой принцип: ты или работаешь, или подыхаешь. Примерное такое отношение было к этим людям. Но когда все поняли, что единственная игрушка и развлечение в этом мрачном месте может «откинуть коньки» народ взбунтовался, даже Василич сказал, что пока залечат нормальной работы, не будет. У начальника, поставленного перед этим фактом, просто не было выбора. Из Москвы позвали «своего» человека, как потом окажется — простого студента, учащегося на медицинском. Добирался он до меня не один день, а когда приехал и увидел выводы сделал неутешительные. Мол «Сильное отравление. Я дам ему кое-какие таблетки, но, если мальчика сейчас не отвезти хотя бы в Ухту докторам он и неделю не протянет». Я слушал его голос в холодном поту, и уже тогда понимал, что я по всей видимости не жилец, т.к. никто меня ни в какую Ухту не потянет, потому что «заговорить» я могу в любой момент. И тут сколько сопровождающих не выделяй оградить меня от разговора с врачами с глазу на глаз не удастся. Тем более, что я мог, и даже скорее всего находился в розыске. В результате студенту всунули в руки кипу денег за молчание и соврав, что отправят меня в больницу отправили восвояси. Надеюсь, что домой он все-таки доехал. А вот на мой счет уже начались планы как от меня избавится. Вначале оставили в бараке с мужиками, те несмотря на мое состояние даже продолжали насиловать меня, но уже, к чести, многих не все и не часто.

Через два дня мужикам соврали, что увозят меня в больницу. Кто-то даже там хмыкнул понимая, о чем идет речь. Отпускать меня не хотели, и чуть не устроили бунт. Но то ли мое состояние, то ли желание не потерять заработанные деньги, они все же отдали меня начальнику. Когда меня посадили в машину и повезли в лес почти в чем мать родила, я понял, что живу считанные часы, а может и минуты на этой земле. Мысли в такой момент приходят достаточно ясные и желание жить возымело свое. Я начал охрипшим голосом просить о пощаде. И … это сработало.

 

Глава 15. Новое рождение.

В машине начальника не было. И два лица кавказской национальности вопреки все, что о них говорят, сжалились. Ну или так и было ими задумано. Но мы проехали в глубь леса достаточно далеко и меня отпустили, дав с собой только чужую куртку. Я в гольфах и трусах, с курточкой, на трясущихся ногах поплел наугад вперед, куда угодно лишь бы не к машинам, лишь бы не назад. Страх все еще неминуемой смерти преследовал меня до тех пор, пока я наконец не понял, что меня уже не станут искать.

 

Эпилог.

Здесь логично было бы написать огромную главу, о том, как я героически выживал в лесу голый в дикий холод, но выжил я можно сказать даже «банально». Уже спустя непродолжительное время, может час, а может два, я набрел на реку и пройдя несколько километров вдоль по течению (как я думал) в сторону от лагеря, я набрел на рыбака. Тот, увидев голого мальчика все никак не мог поверить и собраться с мыслью, когда я ему рассказывал о том, что со мной произошло. Моторной лодке мы доплыли до ближайшего рыбацкого поселения. Там меня укутали как могли и отвезли в Ухту, в больнице которой я провел долгие месяцы. Как в последствии оказалось об моем исчезновении знали почему-то только в Твери, а в милицию Ухты никаких запросов и ориентировок не поступало. После этого случая, конечно, все активно занялись поиском преступников от Москвы до дальнего Архангельска и Воркуты. Даже поднимали якобы вертолеты, но как потом нам с мамой сказали никаких «чужих поселений» подпадающих под описание в этой местности, так и не нашли. Несколько раз меня еще возили на опознание в Москву, но я так никого и не узнал. А в газетах лишь тускло написали об этом несколько статей, которые, возможно где-то вылились потом в интернет, не знаю. В те 90-е годы всей стране было не до меня. Да и я, потихоньку оправившись, пережил свое новое рождение. До сих пор не знаю кем были те люди, была ли это тюрьма, или добровольное поселение, а самое главное, чем они там занимались и что были за приборы и компьютер в том доме, где жили смотрители. Да видимо и не узнаю уже никогда. Сейчас мне стукнул уже четвертый десяток, я живу своей вполне обыкновенной жизнью. Ну или не совсем обыкновенной, раз все-таки решился об этом написать. Спасибо все, кто прочел историю моей жизни от начала и до конца.