Моя… cводная сестра

Я жил с отцом в трёхкомнатной квартире (детская, спальня, гостиная, кухня, а ванная с туалетом были объединены). Я знал, что он встречался с какой-то девушкой и вот, однажды, придя домой, он сказал: “Познакомься с Олечкой – твоей новой мамой и Эльвирой – твоей старшей сестрёнкой”. Сначала, в квартиру зашла “мама”…

Она была высокой и сексуальной девушкой с голубыми глазами и русыми, с длиною с пол спины, волосами. На вид ей было около 25 лет, хотя на самом деле, ей было все 30. Упругая попка, длинные ножки, третий размер груди и прелестное личико, в общем, мечта. Встав возле меня, она протянула мне руку и сказала: “Будем знакомы. Надеюсь, мы с тобой поладим”. Я, смотря ей в глаза, пожал ей руку. “Вот и славно” – сказала она, и сразу же зашла моя новая “сестра”.

Как ни странно, цвет волос у неё с матерью не отличался. Глаза были большими зелёного цвета, как и мои, губки слегка пухловатые и сложены бантиком. Она была на голову выше меня и, хоть ей и было лет, чуть больше чем мне, у неё хорошо сформировались окружности груди и попы, особенно попы. Зайдя в квартиру, она стала её оценивающе осматривать, заметив меня, осмотрела с ног до головы *улыбнулась*. Подошла ко мне и присела, в знак приветствия, с улыбкой на лице. Я улыбнулся в ответ.

Через мгновение, папа сказал им располагаться дома, ведь они будут жить у нас. Я отвёл Эльвиру в свою комнату и сказал ей: “Будь как дома”. Она *улыбнулась* и сказала: “Ну, теперь это мой дом… то есть наш”. Через час она уже заняла большую часть шкафа и полок, всё это время я старался узнать о ней побольше. Оказалось, что она круглая отличница, гимнастка и танцовщица. Большую часть её истории я прослушал, отвлекаясь на её внешность. Будь я чуть постарше, я бы понял, что она феминистка, а может, нет…

Я же не сильно много о себе рассказал, но заметил странное выражение её лица и тень улыбки, когда я сказал, что отец скорее поверит незнакомому человеку, чем мне, но я не придал её реакции особого значения.

Неделю спустя, можно было насчитать кучу случаев, когда мне влетало от отца, за проступки Эли. Папа сильно полюбил Олю и, буквально исполнял все её желания, будь то покупки ноутбука для Эльвиры или вид наказания для меня, в конце концов, он был сильно занят своей работой и отдал своей девушке эту “должность”(по части наказания). Отец пробыл ровно неделю дома и полетел в другую страну на месяц, как это бывало всегда, но на этот раз я остался не у соседки, а у себя дома, под присмотром “ Олечки ”, как он любил говорить.

На следующий день, придя со школы, когда “Олечка” была на работе, Эльвира сообщила мне:

— Мама сказала, чтобы ты убрался в комнате до вечера.
Так как, до вечера оставалось пару часов, я принялся убирать нашу с Эльвирой комнату. Эльвира всё время смотрела на меня, и я не мог не спросить:

— Почему ты мне не помогаешь убираться в комнате? Ведь здесь, в основном, только твоё бельё не убрано.

Она шокировано посмотрела на меня и, отпустив нижнюю челюсть, сказала:

— Ты что не видишь, что я пытаюсь учиться? Думаешь, можно просто так отличницей стать?

— Почему бы не учиться вечером? – возмущённо спросил я.

— Почему бы тебе не заткнуться?.. – *нахмурила брови*резко вскрикнула она.

… — Или хочешь, чтобы я всё рассказала маме? – *подняла правую бровь* пригрозила она.

— Что рассказала? – *недоумённо посмотрел на неё*.

— Что ты обозвал меня шлюхой! – *Улыбнулась на одну сторону* крикнула она.

Я охренел от услышанного и тут же стал спорить.

— Но это не правда! – *с обидой на лице* крикнул я ей.

— А кто тебе поверит? Твой папа сказал моей маме, чтобы она наказывала тебя за малейшую провинность. Как ты думаешь, что мама сделает, когда узнает, что жалкий мальчишка обозвал меня шлюхой? А попробуешь сказать, что это не так, мама накажет тебя и за враньё! – говоря это *смотрела на меня, чувствуя свою власть*.

— Ты злая! – тихо сказал я.

— Что?!.. – Встала с кровати, подошла ко мне и со всей силы влепила мне пощёчину.

… — Повтори ещё раз! – *зло посмотрела*

Я молчал, боясь ещё одной пощёчины.

— Так-то!.. я не злая, а звать ты меня должен Элечка и никак иначе или я тебя накажу *улыбнулась*.

— Хорошо… – пробубнил я.

Она влепила мне ещё одну звонкую пощёчину.

— Хорошо Кто? – *угрожающе* сказала она.

— Хорошо Элечка. – держась за щёку рукой, произнёс я.

— Вот и славно. Давай уже убирайся дальше – села на кровать и смотрела на меня, думая о чём-то. Иногда она выходила из комнаты.

Спустя 20 минут уборки, я закончил и, хотел было посмотреть телевизор в гостиной, но не тут-то было…

— Ты куда намылился?

— Но я ведь закончил.

— Я решаю, когда ты закончишь. У меня осталась последняя пара трусиков, а на завтра я хочу надеть белые в чёрную полосочку. Иди и постирай их руками, так будет быстрее *пошло улыбнулась*.

— Это ведь твоё бельё. Почему я должен его стирать? – стараясь не вызвать в ней гнев, спросил я.

— Потому, что я простила тебе моё оскорбление – махнула головой, напоминая мне о невыполненной работе.

— Хорошо Элечка – не стал с ней спорить я, думая, что это не самое страшное дело, которое она могла бы мне поручить.

Я пошёл в ванну и залез в корзину с бельём, через минут пять мне удалось отыскать нужные трусики. Я поднёс их под кран и включил его, но вода не полилась. Оставив их в раковине, я возвратился к сестре.

— Элечка, похоже, воду отключили… видимо не судьба – с облегчением произнёс я.

Элечка на мгновение задумалась и:

— О! Не волнуйся, я знаю, как решить твою проблему… – как будто произнесла заранее подготовленную фразу.

… — Принеси их сюда и поживей – скомандовала она.

Я побежал за трусиками сестры, схватив их, вернулся обратно. Я бежал быстро, даже не из-за её приказа, просто, мне было очень интересно, что же она придумала.

— Элечка, вот они – протянул их ей.

Она взяла их и положила на кровать.

— Ты же любишь трансформиров?

— Немного. А что? – в недоумении спросил я.

— Я могу тебя превратить в одну машинку… – *улыбаясь* сказала она.

… — Но мне нужно твоя помощь.

— Хорошо Элечка – мне было очень интересно. Моя фантазия разыгралась.

— Ты должен встать на колени, сложить руки за спину и закрыть глаза. Ни в коем случае не открывай их, ведь ты можешь пострадать.

Я встал на колени и зажмурил глаза, заведя руки за спину.

Я слышал, как Элечка произносила иностранные слова, но я не понимал их.

Она обошла меня со спины, и холодный металл коснулся моих запястий, сжав их… *щёлк*

Что-то очень сильно сжало мои запястья, но я побоялся открыть глаза.

Элечка обошла меня и я услышал:

— Всё готово, можешь открыть глаза.

Я медленно открыл глаза, но ничего не изменилось, я не изменился.

— Элечка, по-моему, не сработало…

— Сработало и ещё как! *Улыбнулась*

Взяла свои трусики и поднесла их внутренней стороной к моему носу.

— Правда, они грязные и плохо пахнут?

В мой нос ударил противно-опьяняющий аромат мочи, я кашлянул с непривычки, сдерживая рвотные позывы.

— Видимо, да и это не хорошо – тихо сказала она.

Я посмотрел на неё, в надежде, что она уберёт их от меня, сказав:

— Элечка, твои трусики сильно пахнут мочой, пожалуйста, убери их и освободи мои руки, мне больно!

— Нет, нюхай их! *Ткнула мне в нос грязной стороной*

Резкий запах проник в мои лёгкие и рвотным рефлексом я открыл рот, высунув язык.

— А на счёт маминых наручников, когда мы вдвоём дома, ты обязан их носить! Ты понял? *Посмотрела на меня и увидела, что мой язык вылез изо рта. Протёрла об него стороной, где была едва засохшая моча*

… — Нравится вкус твоей сестры? – с ухмылкой спросила она.

От вкуса её мочи, я испытал более сильный позыв, и язык вылез вовсю длину на секунд пять.

— Ну чего ты молчишь?

Собравшись с силами, я ответил:

— Элечка, прошу, они солёные и очень горькие! – со слезами на глазах вымолвил я.

*Улыбнулась*

— Ты, наверное, не распробовал, как следует. Открой ротик.

Я понял, что сейчас произойдёт и тут же стиснул зубы и крепко зажал свои губы.

— Ты думаешь, что сможешь сопротивляться? *Улыбнулась во весь рот* (Видимо, её это очень забавило)

Она поднесла трусики к моим губам и зажала мне нос, перекрыв дыхание.

— Ты всё равно их постираешь – хихикая, произнесла она.

Я держал рот закрытым, сколько мог, но кислород закончился, потемнев в глазах и открыв рот, я жадно глотнул воздуха вместе с её трусиками во рту.

— Закрой ротик – отпустив мой нос, приказала она.

Мне не хватало воздуха, и потемнение только спадало, я еле слышал её.

— Я сказала “закрой”!!! – ударила меня по щеке со всей силы.

Её удар привёл меня в чувство, и я быстро закрыл свой рот, взвыв от боли и сдерживая рвотные позывы, которые были жуткими.

— Теперь ты должен постирать их своим язычком и только попробуй открыть свой рот! — *зло* пригрозила она.

Слюна очень быстро набегала из-за солёного и очень горького вкуса на языке. Я стал усердно водить по трусикам язычком. От очень мерзкого вкуса и сильного ощущения унижения, нос потихоньку забивался, но я успокоился, погружаясь в работу, которую мне назначила Элечка.

— Молодец братик. Ты пока стирай мои трусики, а я вновь открою воду в трубах, хи-хи. *Улыбаясь, вышла из комнаты*

Я попался в её ловушку. Не знаю, чего ещё мне от неё ожидать, ведь худшее унижение, как мне тогда казалось, я уже получил.

Элечка вернулась и уселась на кровать, смотря на меня.

— Подползи сюда братик.

Я подполз к ней поближе и оказался лицом у её коленок.

Она положила свои ножки мне на плечи и опёрлась спинкой о стенку. Достала журнал и начала его листать.

Я простоял на коленях под её ножками около получасу, колени и плечи ужасно болели, язык устало шевелился по трусикам, рот провонял, но рвотных позывов уже не было. Она посмотрела на меня и сказала:

— Ну как, постирал? – подняв свою бровь, спросила она.

Я быстро закивал головой.

— Открой ротик.

Я открыл. Она привстала и посмотрела на свои трусики.

— Они такие мокрые, высоси с них всю флагу братик.

Я со всей силы втягивал всю жидкость с них, глотая её.

— Молодец, открой ротик.

Я снова открыл его, а она засунула свои пальчики руки в мою полость рта и достала свои трусики.

— Теперь их нужно высушить – с этими словами, она надела их мне на голову. Ахахахаха… ты так мило смотришься.

— Ты хорошо справился, теперь ты будешь постоянно стирать мои трусики, пока меня не будет дома. Уже пора спать.

Она встала с кровати, убрав свои вещи с неё, выключила свет (кровать была одноместная и мы всю неделю спали на ней в тесноте).

Когда она улеглась в кровать, она сказала:

— Можешь ложиться рядом братик.

Я лёг рядом с ней, накрыв себя одеялом.

— Когда я говорю “рядом” это значит, что твоя голова должна находиться не выше моего пояса.

Я медленно залез под одеяло, ложась на один уровень с её поясом, и повернулся в сторону Элечки. Она повернулась ко мне и подложила одну ножку мне под голову.

— Это тебе вместо подушки братик.

Я заснул всего в паре сантиметров от её трусиков, с застёгнутыми в наручники руками за спиной. Её трусики пахли куда более сильно, чем предыдущие. Ночью она положила вторую ножку мне на голову, прижав моё лицо к своей писе. Я проснулся и стал отодвигаться назад. Она сильно сжала мои волосы и прижала мой рот очень плотно к своим трусикам.

— Не ёрзай и не сопротивляйся братик.

Я перестал сопротивляться, и она отпустила волосы. Через минут десять я впал в глубокий сон…

Я проснулся с затёкшей челюстью, не говоря уже про руки, их я вообще не чувствовал. Во рту был странный аромат… Элечка приподняла одеяло и, посмотрев на меня, сказала:

— Уже проснулся братик?

Я попытался что-то сказать, но беззвучно шевелил ртом по её трусикам.

— Можешь не отвечать. Ты полижи пока в кровати, мне нужно в туалет.

Она отодвинула моё лицо чуть назад и, встав, вышла из комнаты.

Я лежал некоторое время под одеялом и, услышав её шаги, попытался пошевелить пальцами на руках, стараясь сделать что-то, что могло бы помочь мне освободиться от них.

Элечка подняла одеяло, посмотрела на меня и произнесла:

— Я думаю, ты готов к настоящей работе.

Я посмотрел на неё, недоумевая о какой ещё работе она говорит.

Она, заметив это:

— Понимаешь, мы с мамой считаем, что мужчины созданы только для того, чтобы подчиняться Богиням, то есть нам.

Я хотел было возразить, но она не дала мне сказать ни слова.

— Молчать! С этой минуты, если ты захочешь что-то сказать, вначале ты должен поцеловать меня между ног десять раз, а потом, если я разрешу, ты можешь говорить то, что хотел. Это ясно?

-Хорошо Элечка – сказал я.

*Резкий удар по щеке*

— Я тебе что сказала?

*Села на кровать, положив под спину подушку и раздвинув ноги мне на встречу*

— Сначала попроси, потом слова братик.

Я прополз между её ножек и остановился в пяти сантиметрах от её трусиков. От них сильно пахло после её похода в туалет.

— Что такое братик, тебе нужна помощь?

*Взялась рукой за мои волосы и потянула меня к своей промежности, оставив между мной и ней пол сантиметра*

— Целуй…

Я очень медленно поцеловал её писю через трусики, поцелуй длился около четырёх секунд. Резкий запах мочи ударил мне в нос, а на моих губах осталось немного влаги.

— Вот так, продолжай – *отпустив мои волосы* сказала она.

Я поцеловал её промежность все десять раз и поднял голову, смотря на неё и ожидая её разрешения на мой голос.

Она посмотрела на меня с властной улыбкой.

— Ладно уж… говори.

— Элечка, а когда ты освободишь мне руки? Они очень сильно болят.

— Теперь, ты будешь всегда носить наручники. Что-то ещё?

— А ка…

Она перебила меня, схватив меня за волосы.

— Ты забыл, что нужно делать?

— Но ведь – пытался возразить я, но она снова меня перебила.

— Никаких “но”! *грозно посмотрел на меня*

Я снова начал целовать её писю через трусики, на этот раз, делая это быстро.

— Так не пойдёт. Целуй ещё раз, только ты уж постарайся, чтобы мне было приятно.

Я, надув щёки, обижено посмотрел на неё.

— Не хочешь говорить, не целуй мне ради этого туда. Я заставлять не буду… пока что.

Очередной раз, смирившись со своим положением, я продолжил целовать её писю очень нежно, стараясь делать поцелуи как можно продолжительнее.

Она смотрела на меня, улыбаясь.

— Молодец братик. Я разрешаю тебе говорить.

— Элечка, как мне ходить в школу в наручниках и в туалет?

— Никак, в школу ты больше не пойдёшь, ведь ты станешь нашим, то есть моим рабом, а на счёт туалета, этим уже займёмся потом. А пока терпи.

Что-то ещё?

Снова начал целовать ей писю, делая ей приятно, как я понял по ней движениями бёдрами в мою сторону.

— Умничка, быстро учишься. Ты станешь хорошим рабом.

— Элечка, что такое раб и что он делает?

— Раб – это ты. *Улыбнулась* Ты будешь выполнять все приказы, и у тебя появятся обязанности, которые ты должен будешь выполнять без наших напоминаний. Обо всём по порядку. Это всё?

Я снова осыпал её киску поцелуями. Запах мочи был уже не только на лице, но и во рту.

— Говори!

— Элечка, ты сказала “наших”, значит, я буду не только твоим рабом?

— О нет, ты только мой раб и ничей больше, просто, я буду давать пользоваться тобой маме и подружкам. *Пошло улыбнулась*

У меня в голове крутились её слова на счёт “мамы”

— Мама сказала сделать из тебя послушного раба, ведь твой папа больше не приедет. Мама всегда хотела, чтобы у нас был в доме послушный раб.

Я был в шоке, мне казалось, что это всего лишь неудачная шутка Элечки. Я не мог поверить во всё происходящее.

— Ты закончил?

Я смотрел на неё, показывая своё нежелание продолжать.

— Что ж, тогда начнём твоё обучение, пожалуй…

— Теперь ты научишься доставлять мне удовольствие. *Сняла свои трусики*

Я увидел её промежность и сразу же почувствовал сильный запах мочи, исходящей от неё.

— Ты должен понимать, что мне не очень удобно каждый раз подтирать себя после туалета. Вот что я решила: ты заменишь туалетную бумагу.

Я смотрел Элечке между ног, как загипнотизированный, так как это было новым для меня. У меня возник вопрос, и я приклонил лицо к её писе и, протянув губы, начал целовать её воняющую от мочи писю. Запах был ужасен и, сдерживая рвотный рефлекс, я медленно целовал писю Элечки. Закончив, я поднял голову и стал ждать её разрешения.

— Это очень хорошо, что ты запомнил, как нужно просить права на голос, но я не разрешаю тебе говорить… к тебя было время – добавила она.

*Она положила свою руку мне на голову и потянула к своей промежности*

— Я собираюсь научить тебя подтирать меня после туалета твоим язычком. Открой рот – спокойно произнесла она.

*Я послушно открыл свой рот*

Она плотно прижала мой рот к своей писе так, что у меня во рту оказалась вся её щёлка. Продержав меня так в течение минуты, она сказала:

— Чего же ты ждёшь? Лижи мне так, как ты обычно лижешь мороженное.

Я выдвинул язык вперёд и коснулся её плоти, чувствуя вкус её мочи. Она была очень солёной и противной на вкус. Из-за рвотных позывов, мой язык высовывался вовсю длину, накрывая её киску целиком, вкус становился ещё более отвратительным с каждой секундой.

— Ну как, вкусно? Вижу, что нет. Теперь лижи.

Сдерживая позывы, я стал медленно водить языком по писе Элечки. Она была очень мягкой.

— Вот так, подмывай меня своим языком, да… да… – постанывала Элечка.

Я продолжал подлизывать её. Слюна быстро копилась во рту и помогала мне гладко очищать Элечку. Прошло около трёх минут и хоть позывы прекратились, у меня было дурное ощущение внутри.

— Ну что, я теперь чистая? Поцелуй меня, если да.

Я поцеловал её нежно, прямо в “губки”.

*Она улыбнулась и опустила взгляд на меня*

— Молодец братик, я знала, что у тебя всё получится, но тебе придётся ходить в туалет со мной, чтобы я не обронила ни одной капли на пол, пока шла бы до тебя. Пошли.

Она встала с кровати и, взявшись за мои волосы, силой поволокла меня за собой в туалет. Войдя в уборную, она села на толчок, разведя ножки, поставила меня между ними так, чтобы мой подбородок лежал на ободке.

— Теперь настало время опробовать тебя и твои таланты. – С этими словами она тихо, но продолжительно пукнула. Что-то тёмное и длинное вывалилось с тихим потрескиванием из её задней части таза, плюхнувшись вниз, но звука воды не было слышно. Она сильно тужилась и иногда громко пердела, её отвратительный запах вновь вызвал у меня рвотные рефлексы и мой язык вновь вышел из пещеры, касаясь её писи.

*Она посмотрела на меня и ехидно улыбнулась*

— Что, уже не терпится? Не переживай ты так, у тебя будет много работы с этого момента.

Она явно что-то скрывала, но я был слишком занят её “ароматами”.

В течение пяти минут, она, тужась, какала и пукала, улыбаясь. Выпрямив свою спинку и, смотря на меня с улыбкой во весь рот, начала писать красивой жёлтой струйкой, которая сильно пахла. Струйка текла всего лишь в сантиметре под моим подбородком, журча, бьясь о стенки унитаза.

Струя резко прекратилась. Элечка откинулась на спинку унитаза и продвинула свои бёдра мне на встречу, уткнув свой клитор мне под нос, она приказала:

— Подтирай… братик.

Я высунул язык. Она приподняла голову и, посмотрев на него, сказала:

— Сделай его шире, ты ведь не хочешь подмывать меня до вечера.

Я сделал свой язык широким, она удовлетворённо откинулась назад и смотрела мне в глаза, будто приказывая: “Начинай!”.

Я выдвинул язык дальше и провёл им по всей длине её писи, снизу-вверх. На этот раз вкус её мочи был ещё более солёным, чем прежде, но рвотных позывов больше не наблюдалось. Я лизал своей “сестре”, слизывая и глотая капельки её мочи с моей слюной.

После минуты подмывания, она сказала:

— Прижмись губами вокруг моей писи плотно.
Я так и поступил. Пися Элечки стала ещё мягче, чем прежде. Она положила одну руку мне на затылок, прижимая меня к себе и закинув ноги мне на плечи, сжала их.

*Пошло улыбнулась*

— Ты лизал только снаружи, теперь почисть меня внутри.

Поняв, чего она желает я засунул язычок в её промежность и начал шевелить им уже внутри.

— Ммм… – мурлыкала она. Я рада, что у меня такой догадливый раб. Если ты хорошо постараешься, то я вознагражу тебя.

Услышав это, я почему-то подумал о том, что она снимет с меня наручники.

Я старательно вылизывал её, проникая в самую глубь.

— О да! м… м… *постанывала* ещё, лижи ещё! Ахх… ааах… да! Братик… делай своей сестричке приятно… да… работай язычком! Да!.. – не прекращала она.

Я лизал Элечке и в один момент, когда язык был внутри, какая-то жидкость потекла по нему прямо мне в горло. От неожиданности, я проглотил её, подавившись. Начал кашлять в писю, которая была плотно прижата ко мне. Вновь появился рвотный рефлекс и из-за этого я не мог засунуть свой язык к себе в рот, он оставался у неё в писе. Во время кашля я понял, что она пописала в мой рот без предупреждения, пускай совсем немного, но это не убавило противности момента. Она пустила мне в рот непродолжительную струйку мочи, которую я тут же проглотил, скорчив лицо от солёности “напитка”. Она убрала ноги с моих плеч и отлепила мой бедный ротик с язычком от своей промежности. Она посмотрела на меня и приготовила свою руку для удара, как будто ожидая, что я забуду привила.

Я посмотрел на неё и потянулся губами к её писе, когда я начал её целовать, Элечка улыбнулась во весь рот и опустила руку, положив её мне на голову.

Когда я закончил, она сказала:

— Ты знаешь, я тут подумала… *прикусила нижнюю губу*… поскольку тебе открыта не только моя пися, но и попка, когда я на унитазе, то тебе нужно будет целовать ещё и мою попу, чтобы я уже перестала пользоваться этой жёсткой туалетной бумажкой.

*Она встала с унитаза*

Я увидел большую кучу её какашек в унитазе, а под ней сантиметр в глубину её мочи, и что странно, я не видел дна, как будто оно было перекрыто чем-то. Именно поэтому я не слышал всплесков воды, когда она какала.

*Она встала ко мне спиной и закрыла крышку унитаза, и встала на неё коленками, нагнувшись вперёд и облокотившись руками о бочонок, её попка раскрылась мне на встречу, позволив мне увидеть её грязный анус*

Я поцеловал её булочки по два раза, но она возразила:

— Не туда глупенький. Ты же целуешь мне не вокруг писи, верно? – повернувшись ко мне лицом, сказала она.

Я смотрел на её анусовое колечко и меня уже тошнило от ожидаемого вкуса, ведь вся её дырочка была покрыта почти оранжевым пятном от её какашек.

— Смелее, целуй меня!

Я приблизился лицом максимально близко к её анусу. Глаза закатились от неприятного запаха. На мои глаза накатились слезы, и я решил возразить Элечке, отказавшись целовать её попку.

Она, почуяв неладное:

— Это приказ!

*Она резко и сильно схватила меня за уши и притянула к своей попке, уткнув мой открытый рот к её грязному и вонючему отверстию как раз тогда, когда я хотел ей сказать, что отказываюсь это делать*

— Целуй! – приказала она с жестокостью в голосе.

*Я поцеловал её анусовое колечко, борясь со своим организмом, а точнее рвотой*

— Ну как, тебе нравится мой шоколад?

*Я лишь промычал что-то в анус Элечки, скорчив лицо*

— Подотри меня язычком, мой братик. *Усмехнувшись, сказала она*

*Поняв, что выбора у меня нет, начал очень быстро лизать её шоколад*

— Нежнее, братик. *Она двигала мою голову вверх-вниз, держась за уши* Ах… *стонала она*

Я старался вылизывать попку Элечки начисто, глотая то, что осталось на её дырочке.

— Ну что братик, моя попка становится чище?

*Продолжаю слизывать говно с моей сестры-госпожи*

*Элечка мурлычет от удовольствия*

— Теперь засунь язычок в попку. *Отпустила мои уши* Ты ведь будешь послушным рабом своей сестрёнки?

— Да Элечка… *Обхватил губами анусовое колечко сестрёнки и с трудом проталкиваю язычок внутрь её попки*

— Ооо… да! Ещё глубже! Ты ведь не хочешь, чтобы моя попка была грязной, когда мама приедет? *С усмешкой и каким-то кайфом произнесла Элечка*

Просовываю язычок глубже и посасываю анус Элечки, стараясь высосать все нечистоты с её попочки, чтобы поскорее очистить её. Вдруг, анус раскрылся мне на встречу и, как оказалось, Элечка пугнула мне в ротик, а язычок провалился глубоко в её дырочку.

— Ммм… прости мой рабик, я… *Резко замолчала и пугнула мне в ротик ещё раз, но уже гораздо дольше, что мои щёки надулись от её газов* Ааах!.. Тебе нравятся мои газики? *С усмешкой спросила меня*

Я попытался ответить ей, но я слишком сильно кашлял, жадно глотая воздух.

— Можешь не отвечать, ведь мне так понравилось пукать в твой ротик, что я сделаю это твоей постоянной обязанностью.

Я начал двигать язычком в её вонючей и горькой дырочке, после того, как пришёл в себя, как вдруг, я услышал, как дверь в гостиной захлопнулась.

— Милая я дома. – Громко сказала только что вошедшая Олечка…

Пока я вылизывал её попку, Элечка крикнула маме:

— Мы с братиком в туалете! *Посмотрела на меня и сказала чуть тише* Стой на коленях и жди маму.

Я перестал лизать и, стоя на коленях, ожидал, когда войдёт Оля.

Дверь в уборную открылась и в неё вошла мама Элечки. Единственное что мне бросилось в глаза – её мини юбка. Она молча подошла к нам и сказала Элечке, не замечая меня:

— Я ужасно хочу в туалет, выйди дорогая.

— Да мам – сказала Эля и вышла с ванной, припрыгивая.

— Посмотрим, чему ты уже научился… — с этими словами Оля стянула свои трусики, бросив их в корзину. После этого, она повернулась ко мне задом и стала приближаться им к моему лицу, нагибаясь и оттопыривая свою попку назад, словно она хотела сесть мне на лицо. От страха я наклонился назад и почувствовал лопатками холодный унитаз позади. Мои губы соприкоснулись с её анусом, а лицо утонуло в попке, которая толкала меня на толчок, пока моя голова не оказалась в лежачем состоянии, прямо над дыркой, а Олечка благополучно сидела на мне.

— Давай малыш, я хочу, чтобы ты помог мне расслабить сфинктер своим язычком. Ведь ты не хочешь, чтобы я напрягалась, когда буду кормить тебя своим шоколадом, ты ведь любишь шоколад?

Поскольку я ничего не мог сделать, мне пришлось засунуть язычок в её уже мягкий анус.

— Глубже! Полижи мне его внутри. *Почти мурлыча от удовольствия*

Я просунул язык наполовину и упёрся им в её мягкий “шоколад” и стал ёрзать своим язычком внутри.

— Я сказала глубже! *Зло сказала*

Я подчинился и просунул язычок так глубоко, как только мог и продолжил лизать её анус изнутри. Она в свою очередь начала мурлыкать от наслаждения. Её анус то закрывался, то раскрывался, зажимая и освобождая мой язычок. Слюнка стекала в моё горло с язычка вместе с маленькой частью её кала, который был не менее противный на вкус, чем у Эльвиры. Так я пролежал, ковыряя язычком у Оли в попе около пяти минут, после чего она заявила:

— Будь послушным туалетом для матери и обхвати губами анусовое колечко, чтобы я могла навалить, то есть накормить тебя шоколадкой.

Я немедленно сделал то, что было мне велено, хоть мне и было страшно до жути, но тут она добавила:

— И не волнуйся, я буду срать медленно, чтобы ты успел насладиться вкусом своей новой еды.

Анус раскрылся, немного погружаясь в мой ротик, расширяя его вместе с губами на нём. Я почувствовал сильный жар у себя во рту и ужасный привкус, но лишь через несколько секунд на мой язычок стало складываться её тоненькая какашка, заполняя мой рот. Мои глаза расширились, ведь мне в рот какала приёмная мама, как ни в чём не бывало. Я не мог пошевелиться и даже двигать языком от страха. Через несколько секунд мой рот наполнился до краёв. Такого ужасного вкуса и унижения я не ощущал никогда прежде.

— Ешь давай! Ты, наверное, голодный… — приказала она, видимо заметив, что я ни разу не глотал.

Я с большим трудом проглотил четверть порции говна, находившееся у меня во рту, но место освободилось ненадолго, Оля снова наполняла мой рот до краёв, смеясь и мыча от удовольствия.

— Кушай быстрее, иначе я так до утра буду сидеть и наполнять твой ротик *хихикнула*

Я начал глотать кал Ольги быстрее, а она стала какать, не останавливаясь, единственное, что меня удивило – то, что меня не вырвало, хотя и очень хотелось. Через несколько секунд я почувствовал, как по подбородку стекала тёплая струйка на шею и капала в туалет, скорее всего, Олечка начала писать на меня, притом, очень долго. Через минуту я полностью очистил свой ротик от “шоколада”, который выходил из Оли, как вдруг, она сильно напряглась, и в мой рот полезла толстая мягкая какашка, проникающая прямо в горло, и попытался остановить её язычком, но всё было тщетно, ведь “мама” выдавливала её с большой скоростью и напором, поэтому я лишь успел набрать воздуха в лёгкие через нос как раз в тот момент, когда колбаска проникла в горло по моему язычку, в этот же момент у меня появился рвотный рефлекс, подтолкнувший мой язык выпрямиться и направиться наружу, таким образом, мой обед беспрепятственно проникал через моё горло. Через несколько секунд агонии, я почувствовал сильное урчание в желудке и то, как последняя порция говна упала с тихими газами Олечки в мой открытый ротик *Сильно ахнула, чувствуя облегчение*. Я тут же начал быстро глотать говно, застревавшее у меня в горле. После этого, стал жевать говно во рту, чтобы хоть как-то его проглотить, что я и сделал после…

— Раб! Почему твой язык до сих пор не находится в моём анусе? Или я должна вытираться этой жёсткой туалетной бумажкой? *С усмешкой, мило добавила она*

— Ты ведь хочешь, чтобы твоей… маме было хорошо, не так ли? *Легонько подпрыгнула на моём лице*

Засунув свой язык в очко, продолжил вылизывать его от говна, как внутри, так и снаружи, но это было тяжелее, ведь мой язык тоже был покрыт говном, таким образом, я лизал её дырочку около пяти минут, сглатывая слюну, перемешанную с калом, а Оля иногда пукала в мой ротик, наслаждаясь контролем надо мной. Неожиданно для меня, она встала и посмотрела на меня.

— Ты становишься хорошим рабом и туалетом и поэтому кое-кто заслужил награду… *Игриво говорила она* — Дорогая! — Позвала она Элечку, которая тут же прибежала.

— Да мам. Как прошло? *Смотрит на меня*

— Ты молодец, девочка моя – с этими словами она поцеловала Элю в лобик и добавила: — Ты хорошо справилась, я разрешаю тебе поить и кормить его своими отходами. Можешь использовать его когда угодно *Ещё раз поцеловала* — А теперь иди спать.

— А ты… *Посмотрела на меня* Приведи себя в порядок и можешь идти и греть свою любимую сестру между ножек своим ртом и только попробуй ослушаться её *Зло посмотрела* Кастрирую! Ты всё понял? *Подняла бровь*

Я смог лишь кивнуть от страха. Оля вышла из уборной, помыв руки, а я стал приводить себя в порядок, стараясь избавится от ужасного вкуса и запаха, преследовавшего меня. После получаса очистки, я отправился в постель к Элечке и прилёг между её ножек с прижатым ртом к её писи…