Виктор блаженно лежал на кровати и довольно жмурился, влажные губы его недавней знакомой обволакивали его член, скользя по нему вверх и вниз, было весьма недурно, хотя ему попадались и боле опытные в этом деле женщины, но он не жаловался.
Он растянулся на смятых простынях и уставился в потолок, кончать ему еще не хотелось и он старался думать о чем-то отстраненном, оттягивая финал.
Немного шершавый язык прошелся по его головке, заставив непроизвольно дернуться и блаженно закрыть глаза, все еще только начиналось.
С Викой он познакомился случайно, обычная баба лет 36, успевшая хлебнуть радостей «счастливого замужества», разведенная и воспитывающая, в меру своих возможностей, дочь, которой недавно исполнилось девятнадцать.
Немного вздернутый нос, голубые глаза, весьма увесистая и довольно-таки красивая грудь, на которую уже начал влиять возраст и последствия кормления. Вика сумела сохранить фигуру, но все же годы брали свое, задница немного пострадала от целюлита, а на боках уже отчетливо прослеживались излишки, но пока Виктора все устраивало, пусть даже она была старше его почти на семь лет и обладала довольно-таки тяжелым характером. В ней прослеживалась некая авторитарность, довольно частый атрибут разведенок, вынужденных воспитывать детей в одиночку и принимающих на свою женскую долю мужские заботы. «Эта авторитарность и недотрах и сделали из ее дочки зашуганную тихоню», подумалось ему.
Девятнадцатилетняя Ира была довольно тихой девушкой, будучи забитым и подавленным со стороны матери созданием, которая стремилась контролировать всю ее жизнь, уже наперед зная, что делать ее дочери и когда. Единственное утешение последняя находила в учебе, естественно, будучи ботаничкой и задроткой, учеба в институте и оценки — все, что ее интересовало.
Секции фитнеса и прочего дамского счастья были ей недоступны — неполной семье банально не хватало денег, а ее мамаша считала это пустой тратой времени. Так и жила, уроками, библиотекой, институтскими олимпиадами, постоянно выслушивая от матери упреки, а иногда и принимающей от нее пощечины и подзатыльники, ввиду недолюба у последней.
Виктор сталкивался с ней, когда бывал у ее матери, каждый раз из-за идиотских, совсем не идущих к ее лицу, очков на Виктора смотрели пара голубых, как у матери глаз, постоянно опускающихся вниз, а лицо становилось румяным от смущения и неудобства. Она постоянно пыталась юркнуть из квартиры на улицу, к немногочисленным подружкам или закрывалась у себя в комнате, когда он общался с Викторией. При ней они старались не трахаться, а Вика постоянно находила предлоги чтоб отослать ее по делам или по мелочным поручениям.
Поначалу у Виктора не было к Ире никакого мужского влечения — сопливая девчонка, что с нее возьмешь, да и что она умеет? Ничего. У нее от присутствия мужика ступор, даже слов связать не могла. Да и красивой ее назвать было сложно, да, довольно симпатичная, но скованность движений, зажатость, неудачно подобранные очки и неумение одеваться убивали все, что было. Серая мышка.
Каштановые волосы, заплетенные в идиотскую косу, иногда просто перетянутых сиреневой или ярко салатовой резинкой, продолговатое, немного овальное лицо
с чуть выступающими скулами, голубые глаза как у матери и, как у матери немного вздернутый нос. Довершала все бледная кожа, выражение постоянной робости и некая телесная скованность и зажатость. Обычная мышка. Обычная ботаничка, в голове у которой только книжки и учеба.
Она всегда была немного сгорблена — следствие частого просиживания за книжками, взгляд всегда устремлен вниз и постоянно бегающие от смущения глаза. Ей досталась вполне аккуратная грудь, чуть меньше второго размера, плоский живот стройные ноги и немного полноватая задница, хотя, возможно, это было результатом малоподвижного образа жизни, который она вела.
Как к ней у Виктора возникло влечение, а потом просто одержимость, сам он понять не мог, но с каждым днем это влечение росло и заполняло его сознание. Но Виктория постоянно была рядом и оставалось только искать и дожидаться подходящей возможности, когда можно будет показать этой отличнице как это происходит у взрослых людей, без особой любви, ласки и симпатии.
Такой случай представился через два месяца, когда лето вступило в свои права и на город опустилась жара, которая плавила авсфальт и заставляла прохожих искать защиты в тени или в прохладной воде на городских пляжах. К тому времени с ним у Вики возникли вполне доверительные отношения и он получил ключи от ее квартиры. Вика работала посменно, а ее дочь была приучена к самостоятельному ведению хозяйства.
В тот день, когда, судя из календаря, была суббота, на мобильном Виктора высветился ее номер, Вика сбивчиво рассказала, что вынуждена заступить на ночное дежурство т. к. надо подменить заболевшую коллегу, как назло ее сестра передала ей продукты из деревни, которые надо забросить к ней домой, а сама она уже на работе.
Виктор согласился, кроме того, он ничего не ел с самого обеда, а уже было почти пять часов вечера, Вика заверила:
— Ты едь к нам сразу, я сейчас Ире позвоню, у нас там суп вчерашний есть плюс овощи, она тебя накормит, если хочешь у нас перекусить.
Виктор, поняв, что таки окажется наедине с Иркой, немного, для приличия помявшись, согласился. Взяв довольно тяжелую сумку всякой снеди, он сел на трамвай и уже через полчаса был возле знакомого подъезда и, привычно поднявшись на шестой этаж, позвонил в дверь.
С середины квартиры послышались негромкие шаги, мигнул дверной глазок и дверь негромко отворилась, на пороге стояла Ира, одетая в немного глупое платье с задним замком, с какими-то странными цветочками, немного потертое и явно предназначенное для домашнего обихода.
Она опять немного покраснела, потупила взор в пол и смущенно поздоровалась, Виктор, тем временем, затащил сумку на кухню и пошел в ванную мыть руки. Когда он вернулся его уже ожидала тарелка гречневого супа и два-три помидора, нарезанных на тарелке.
— Спасибо, Ира! — поблагодарил он.
Девчонка покраснела еще больше, пробормотав что-то под нос неразборчиво, она удалилась к себе в комнату, а Виктор стал уничтожать разогретый суп и нарезанные помидоры. Суп был довольно жиденький но для временного утоления голода вполне годился, хотя его он уже и не чувствовал, а его место уже замещал голод похоти, который начал поглощать самого Витю.
Сладкое осознание того, что Вика сейчас далеко, а Ирка находиться от него всего в через комнату, наполнило его диким возбуждением, а член стал словно каменным, Виктор лихорадочно думал как ему все обставить с девчонкой — взять ее силой или попытаться навешать лапши на уши и затянуть в койку.
— Ира, можно тебя на минутку? — немного хриплым, от растущего возбуждения, голосом произнес он.
Немного помешкав, очевидно недоумевая, чего от нее нужно было Виктору, девчонка явилась на кухню и уставилась голубыми глазами на любовника своей матери.
— Тебе не трудно сделать мне чай? — спросил он, — я не хочу хозяйничать самостоятельно, а то как-то неудобно получается, что сам в сервант лезть начну…
Девчонка опять немного покраснела и неловко стала орудовать с чайником и чашками, во время этого он старался ввязаться в разговор и задавал различные вопросы о школе, ее учебе, свободном времени и увлечениях, но разговор откровенно не клеился. Ира отвечала однотипно, в ее голосе чувствовалась робость и стеснение, которые сковывали ее еще больше.
Поняв, что добровольно уговорить не получиться, Виктор решил, что церемониться с ней — напрасная трата времени, да и сам он ничего толком не соображал, все его существо наполнило дикое, ничего не желающее слушать возбуждение, которое парализовало разум и выпустило на волю всех демонов, которые обитали в его душе.
Девчонка как раз повернулась к нему спиной, собираясь засыпать заварку в чашку, и уже потянулась за закипевшим чайником, но Виктор подошел к ней сзади и левой рукой закрыл ей рот, впившись, словно вампир, ей в шею губами, а правой рукой устремился к низу ее живота.
Ира трепыхнулась, нелепо ойкнула и сделала попытку вырваться, но ничего не получилось — Виктор держал ее словно в клещах, от страха она даже забыла закричать, только барахталась и норовила вырваться. От нее веяло животным страхом и желанием убежать, что дико заводило Виктора, лишая его последних тормозов.
Он поволок, ничего не соображающую от ужаса, дуреху в спальню Вики, где в тумбочке возле кровати были наручники, купленные совсем недавно в секс-шопе. Тогда Виктор и Вика хотели пощекотать себе нервы жестким сексом и в комплекте с наручниками шел, шел кляп и кожаный ошейник, хотя, последний никак не интересовал мужчину, а вот кляп и наручники вполне могли сгодиться.
В самой спальне Ира начала брыкаться и даже укусила его за ладонь, но этого было не достаточно для того чтоб рука перестала зажимать ей рот. Дотянув ее до кровати, он просто толкнул ее вперед, лицом на подушки, а сам навалился на нее сзади, придавив ее весом своего тела, лишив возможности двигаться, а левой рукой продолжал зажимать рот, не давая возможности полноценно закричать и позвать на помощь.
Лежа на пытающийся вырваться девчонке, Виктор свободной рукой дотянулся до верхнего ящика тумбочки, которая стояла возле кровати, и, открыв его, вытащил от туда кляп и пару наручников, обшитых розовой и голубой пушистой дрянью. Бросив все это на кровать, свободной рукой он взял кляп и, на мгновение отпустил руку, зажимающую рот, Ира попробовала крикнуть, но кляп мгновенно прервал крик и от отчаянья она замотала головой, тщетно пытаясь выплюнуть резиновую сферу, которая напрочь лишала возможности издать хоть какой-либо звук, кроме жалостливого мычания.
Прогнув девчонку на себя, он затянул ремешок и окончательно зафиксировал кляп, благо он натренировался на её матери и за пять секунд надел на нее наручники с розовой мягкой обивкой. Лишенная возможности говорить, отчаянно мычащая и плачущая от ужаса, она лежала на животе с заведенными за спину руками и судорожно пыталась встать на ноги, желая убежать от происходящего кошмара. Но ничего у нее не получалось, Виктор, желая пререстраховаться, просто стянул ей ноги под коленными изгибами поясом от халата ее матери, что полностью лишило Иру возможности делать хоть что-то.
Теперь можно было не торопиться, мужчина спрыгнул с девчонки, руки которой сковывали наручники, а материнский пояс от халата не давал возможности убежать. Он хмыкнул, глядя на Иру, пищащую от ужаса и безуспешно пытающейся подняться с кровати, и быстро стал раздеваться.
Скинув через голову футболку, он просто бросил ее на пол и стал расстегивать ремень на штанах, которые к тому времени превратились в оружие для пытки. Разговаривать с Ириной, пытаясь ее как-то успокоить или уговорить, он явно не собирался, да и зачем это все?
Когда брюки упали на пол, он за одну секунду лишился и трусов, тем самым обнажив свое тело полностью. Он ощутил полную свободу, когда никакие тряпки не сковывали его тело и не могли стоять на дороге его демонов.
Девчонка, к тому времени, умудрилась перевернуться на бок и увидела голого Виктора, который уже подходил к кровати. Она забилась еще сильнее, пытаясь закричать, но кляп делал свое дело, превращая крик в писк и в мычание, которое никого не могло привлечь. Слезы текли по ее лицу и смешивались с соплями, она дергалась в истерике, но ничего не могла поделать с происходящим.
А Виктора это только забавляло, он неспешно залез на кровать и на коленях стал подбираться к Ире, которая, замычав, откатилась от него к стенке, но дальше пространства не было, всего лишь стена. Когда он протянул к ней руки, она попыталась брыкаться, ремень под коленями ослаб, и она даже попыталась лягнуть мужчину ногой, но этого оказалось опять недостаточно.
Схватив ее за заведенные за спину руки, скованные наручникам, он довольно легко повернул ее на живот и сел на ее сверху, окончательно лишив возможности двигаться. Одним движение расстегнул молнию на ее платье и застежку лифчика, рывком опустился вниз и, задрав подол платья, стал стягивать трусы с брыкающейся и плачущей дурехи.
Ремень под коленями уже не был нужен и Виктор довольно легко избавился от него и чуть был не получил ногой в челюсть но это только раззадорило его, Ира, почувствовав, что ноги освободились, попыталась встать но толчком в спину опять была брошена на кровать.
Под задранным подолом обнажилось немного пухлая задница и весьма многочисленная растительность между ног, к бритве или депиляции, в свои девятнадцать, Иру никто не приучил. Мужчина с рыком навалился на нее сзади и прижался к ней, ловя каждый миг и смакуя его, своим членом он чувствовал нежную кожу ягодиц, а чувство всевластия и страх от девчонки приближал его к блаженству.
Медленно, используя свою силу, он заставил ее развести сцепленные в панике ноги и, никуда не торопясь, немного приподнял ее за бедра вверх, садясь на колени и подтягивая девчонку ближе к себе. Ира отчаянно дрыгала ногами и извивалась, стараясь вырваться из рук Виктора. Но последнего эта возня только забавляла, свои телом он чувствовал прикосновения молодой и шелковистой кожи девчонки, ее тело веяло юностью и непорочностью, а её страх и чувство власти над ней делали его ощущения более сладостными и насыщенными.
Его член ощущал легкую щекотку от волосков на ее промежности, терся о её вульву и ерзал по животу Иры. Забавляясь и играя с ней, Виктор резко прижимал ее к себе, чтоб она ощущала, как горячий и набухший член мужчины оказывается между ее ягодиц или прижат к ее прелестям.
В какой-то момент ему это все надоело, грубо перевернул девчонку на спину, он снова навалился на нее, свести ноги Ира не успела, и поняв, что сейчас произойдет отчаянно заерзала под ним, стараясь отодвинуться подальше, плача и мыча в кляп. Замок на платье был расстегнут уже давно и Витя просто сдернул его с плечей, обнажив старенький штопанный лифчик, он впился губами в шею девушки и оставляя на коже красные засосы двинулся ниже к ее грудям, но тут он понял, что ее грудь ему просто неинтересна и он только оттягивает момент…
Виктор отстранился от груди девчонки и грубо вжал ее в кровать, его член, ткнувшись пару раз мимо цели, нашел в свой путь и начал входить в нее, Ира затрепыхалась еще больше и из последних сил стала сопротивляться проникновению, но судорожное дрыганье ногами и ерзанье задницей ничего не могли сделать перед напором сильного мужчины.
Он снова вжал её в кровать и стал двигаться дальше, Виктор ощутил, как головка его члена уткнулась в большие половые губы Иры, не смотря на ерзанье последней, он начал в нее входить. Он ощутил, как его член начал погружаться в ее тело, он чувствовал теплоту и влагу внутри ее, но проникновение было довольно трудным и тугим…
Далее Виктор просто потерял контроль над собой, ничуть не жалея девчонку, он резко двинул тазом и с силой вжал ее в кровать. Ирина дернулась и громко замычала от боли — с ее девственностью было покончено, но Виктор уже ничего не видел перед собой, перед его глазами стояла пелена, пелена наслаждения и похоти, он блаженно вытянулся на девчонке и просто лежал на ней без движения, ощущая каждой клеточкой ее молодое тело. Он чувствовал и слышал, как она содрогается в плаче от боли и страха, но его это только заводило.
Поднявшись на локтях, он стал медленно и с наслаждением делать неспешные фрикции, время от времени почти выходя из нее и снова погружаясь в лоно Иры, затем, желая усилить ощущения, он ускорился, он полностью подчинился воли своего члена, который безжалостно погружался в вагину, обволакивающей его смазкой и кровью..
5 178
Загрузка...
