Красавицу привязали торопливо к столбу, дрожащими руками затянули узлы на верёвках и рванули так, что пыль из-под голых пяток скрыла не только удирающих за ворота горожан, но, на некоторое время, даже и сами ворота. Молодая девушка не видела, как захлопнулись за ними тяжёлые створки, как скрылись за зубцами стены даже самые отчаянные и любопытные зеваки.
Над степью плыло марево. Полуденное солнце палило нещадно, в полной тишине выжигая до сухой белизны всё, на что падали его лучи. Девушка прищурила заплаканные глаза, вглядываясь в точку на горизонте. Она стояла привязанной к змиеву столбу уже больше часа. От жажды и жары кружилась голова, уже и хотелось, чтобы всё поскорее закончилось. Неужели летит Горыныч? Скор, змей, падок на девиц. Всегда прилетает вовремя, ни разу не было такого, чтобы жертву не принял, не прилетел, спасши так невинную. Всех забирает подлая гадина.
Девица сморгнула с ресниц колючую пыль. Точка всё приближалась. Так и есть. Уже видно было, как расстилаются за спиной чёрные крылья, как блестит на солнце чешуя. Не могла она больше на это смотреть, крепко зажмурилась, ожидая смерти. Через минуту крылья захлопали над самой головой, ветер, поднимаемый Змеем, закружил сухие травинки, встрепал волосы. Затем глухой удар о землю и тишина. Девушка обмерла. Она слышала, как гулко стукает сердце, вырываясь из груди, и этот звук, заглушающий всё вокруг, мешал ей слышать, что делает Дракон, занёс ли уже над ней когти, чтобы пронзить белую грудь, вырвать молодое сердце…
— Неплохие сиськи. А вот задница могла бы быть и получше.
От неожиданности девушка распахнула глаза. Перед ней стоял высокий мужчина в воронёном чешуйчатом доспехе, в чёрном плаще до земли. Всё в нём было чёрным: и волосы, и густая щетина на лице, и глубокие глаза.
— А где Змей? — спросила она, дрожащим голосом.
— Ну, я Змей, — ответил мужчина, — Горыныч. А тебя-то как звать?
— Милана, — пролепетала девушка.
— Милое имечко, — сказал Горыныч и, наклонившись к ней, разорвал голыми руками верёвки.
Затем он взвалил её на плечо, подпрыгнул высоко и взлетел. То, что Милана приняла за плащ, расправилось, скрыв от неё землю, надулось ветром. Она понимала, что они летят, и испугалась бы, но из-за чёрных крыльев не видела, как высоко Дракон поднялся, а значит и напугаться по-настоящему не могла. Но сознание, как учили, всё же потеряла. Последнее, что она запомнила, это то, какой твёрдой была его спина, как ходили под кожей жёсткие мышцы.
Очнулась Милана в большой светлой комнате с зарешечёнными окнами. Она осторожно приподнялась на локтях, огляделась. В комнате было абсолютно пусто, только в центре её стояла большая кровать, на которой она и лежала под белым одеялом. Милана приподняла его и тут же натянула до самого подбородка. Она была совершенно голой! Куда делось её красивое вышитое платье, в котором её принесли в жертву?
Обдумать этот вопрос ей не дали. Дверь заскрипела и в комнату вошёл он. Всё такой же чёрный, высокий. Милана вжалась в подушки, прижав к груди колени. Он подошёл к кровати, сдёрнув без всякого сопротивления одеяло. Милана осталась сидеть на простынях совершенно голой. Она попыталась закрыться руками, но её пышные груди поместились бы далеко не в каждой мужской ладони, что уж говорить о маленьких девичьих ладошках. Дракон довольно смотрел на неё, скрестив руки на груди. Вдоволь наглядевшись, он начал раздеваться. Снял рубаху, чуть не порвав её, скинул штаны. Нагнулся было, чтобы стащить сапоги, но махнул лениво рукой и оставил так.
Милана хотела было зажмуриться, но едва из-под рубахи показалась покатая мощная грудь, она не могла больше отвести глаза. И смотрела как заворожённая на плоский живот в здоровенных, с её ладонь, кубиках, на поджарые бока, мускулистые бёдра… Она как могла сдерживалась, чтобы не посмотреть туда, но не удержалась. Глянула и обомлела, расцвела алым цветом.
— А ты думаешь, почему меня рогатым называют? Сама, небось, заметила, что на голове у меня рогов нет, — ухмыльнулся Дракон.
Член у него был просто здоровенным, обхвати Милана его двумя ладонями, только тогда смогла бы свести пальцы в кольцо. А длина его была такова, что он свисал до середины бедра. Но и это было не самое главное. На головке, размером с её кулак, по окружности росли шипы с вишнёвую косточку. Это, скорее, напоминало булаву, а не член.
Дракон дал ей насмотреться на своё орудие и, ничего не говоря, взял за ноги, резко потянул на себя, придвигая к краю кровати, раздвинул без видимых усилий, хотя Милана начала сопротивляться, и согнул в коленях. В пару мгновений девушка оказалась раскрыта перед ним, и ничего поделать с этим не могла. Она дёрнулась, но поняла, насколько это бесполезно. Дракон держал её крепко, ничуть не напрягаясь. Она затаила дыхание, ощутив, как его пальцы коснулись влажных лепестков её промежности. Влажных? Милана успела удивиться тому, что она потекла. Это от страха или она успела возбудиться? От чего?
Большой палец Дракона прошёлся по губам, размазывая влагу, заставил разойтись их в стороны, пропуская внутрь жёсткий, сильный и чрезвычайно настойчивый палец. Дракон медленно вводил его внутрь, покачивая из стороны в сторону. Когда он проник в Милану на половину длины, на лице Дракона отразилось разочарование.
— Опять не девственница… — скорее констатировал он, нежели спросил, — Вы что, решили соглашение разорвать?
— Не гневись, владыка! Пойми и девок. Никто не хочет, чтобы её в жертву принесли, вот и бежим на сеновал с парнями поскорее, чтобы на вече нас не выбрали.
— Ну да, этого следовало ожидать, — пробурчал Дракон, — Ну, хорошо, ещё что лица себе царапать не начали.
На этом Дракон решил закончить беседу. Только она открыла рот, чтобы как-то отреагировать, как Дракон, не церемонясь, приставил член ко входу в её пещерку и надавил. Милана успела ещё удивиться, как это забавно звучит: злой Дракон и её пещерка. В следующее мгновение она ощутила, что бывает, когда дракон пробирается в своё логово. Он не вошёл в неё, нет. Он аккуратно, не торопясь, насадил её на свою булаву, приподняв над простынями! Милана только пискнула и выгнулась, повиснув в его руках. Каждый шип на его головке она ощутила нежной кожей своей киски, каждой клеточкой ощутив, как они прошлись внутри неё, пропахивая сладкие бороздки. Целую вечность он входил в неё, совершенно не торопясь, но неотвратимо. Это было совсем не больно, но она чувствовала, что совершенно потеряла волю.
Дракон упёрся в кровать коленями и размеренно начал насаживать Милану на член. Она затихла, прислушиваясь к своим ощущениям. Член у Дракона был даже больше, чем у городского кузнеца, а ещё эти шипы… Каких ещё сюрпризов ожидать от него? Стараясь не напрягаться, Милана чувствовала, что с каждым разом он проникает в неё всё глубже. Он раскрывал её всё сильнее и сильнее, пока наконец не коснулся чего-то совсем скрытого. Попытался протолкнуться ещё глубже, но даже Дракон не был всесилен. Дальше хода не было, кончилась пещерка. Милана испугалась, что он будет долбиться внутрь неё до тех пор, пока не пробьёт себе дорогу, но услышала мокрый хлопок, а за ним ещё один, чуть погромче. Всё-таки змей поместился полностью, и теперь Дракон своим лобком бил по её промежности каждый раз, когда входил полностью. Милана ощущала себя так, будто он заполнял вообще всю пустоту, которая была в ней. Когда его член входил, когда она ощущала жёсткий хлопок по своей нежной заднице, когда она чувствовала, как его шипастая головка норовит проникнуть в самое её нутро, Милана ощущала, будто раскрывается почти полностью, разворачивается перед ним, готовая впустить его в себя вообще целиком.
Хоть и старалась она не двигаться, но в какой-то момент скорее услышала, чем ощутила, как стучат её зубы, как из лёгких вырывается стоны. Голова Миланы моталась из стороны в сторону, волосы касались кровати. Она всегда быстро заканчивала, но это было даже слишком. Она ведь была пленницей, жертвой! Зная, какой бурный и сладкий у неё оргазм, Милана боялась, что Дракона это позабавит: он принёс её сюда, чтобы истязать, мучать и съесть в конце-концов (как рассказывали в городе), а она растечётся по кровати в конвульсиях, умоляя не останавливаться.
Однако, ничего она поделать с собой не могла. Член Дракона всё твердел, шипы на его головке росли, они царапали её изнутри, доставляя невероятное удовольствие. И вот с губ её, помимо воли, сорвались первые мольбы:
— Разорви меня, Дракон! Забери меня всю! Только не останавливайся!
Он хмыкнул, ускоряя темп. Каким бы сильным они ни был, но руки его, видимо, устали. Он уронил её на кровать, тут же упал сверху, накрыл своим телом, прижал к перинам, не потеряв скорости. Ноги Миланы он закинул на плечи, чтобы её дырочка раскрылась перед ним ещё сильнее, а сам взялся за груди. Милана положила сверху свои ладони на его, сильнее прижимая их. Сейчас ей казалось, что Дракон недостаточно груб. Ей хотелось, чтобы он сжал её грудь посильнее, чтобы сладкая боль снизу и сверху уравновесились. Она кричала уже в полный голос, ничуть не стесняясь, прямо ему в лицо. А он недоумённо смотрел, как она, вместо того, чтобы умолять не делать этого и отпустить её, бьётся в сладостных судорогах.
Этот оргазм Миланы был таким сильным, что она потеряла сознание на несколько секунд. Вот её пронизало сразу несколько тягучих, горячих волн, последняя такой силы, что она вцепилась в шею Дракона, расцарапывая ногтями его жёсткую кожу, и Милана обмякла, оставшись без чувств. Когда она очнулась, отрешённая и обессиленная, Милана с каким-то спокойным интересом отметила, как изменился Дракон. Он был близок к оргазму, видимо, её вид, так сладко кончившей, возбудил его до максимума. Он схватил её одной рукой за горло, другой мял грудь. Член его в разомлевшей от оргазма вагине Миланы скользил быстро, выталкивая с каждым движением волну сока, растекающуюся под её задницей.
Теперь ей было слегка неприятно чувствовать в своей выплеснувшей напряжение пещерке тяжёлую булаву его члена. Она ждала, когда он наконец закончит, ждала с возвращающимся с другими чувствами страхом. Если на его головке растут шипы, то что происходит, когда он кончает? Из-за чего его зовут огнеизвергающим?
Дракон запрокинул голову, из его горла вырвался рык. В комнате заметно потемнело. Милана ощутила, как член внутри неё затвердел как камень, напрягся неимоверно… Волна спермы была такой сильной, что она почувствовала, как её, порядком притерпевшуюся к его нечеловеческим размерам вагину, чуть не разорвало от этого потока семени. Он залил её сразу и всю до краёв, не оставив места для себя. Дракон распрямился, вытащил рывком член из неё и следующая волна семени ударила на её разгорячённое тело. Она растеклась по её груди, закапала на простыни, пачкая их. Несколько капель попали на губы Миланы и она почувствовала терпкий вкус Дракона, его мощный звериный аромат. Вместе с этим из его горла вырвался длинный язык пламени, оставив чёрное пятно на потолке комнаты. Несколько секунд и всё было кончено.
Дракон стоял над ней, осоловелыми глазами уставившись в никуда. Воздух в его грудь входил со свистом, из ноздрей сочился дым.
— Живая? — спросил он, поймав испуганный взгляд Миланы.
Та кивнула, лёжа в луже спермы, ощущая, как пышет жаром его тело. Краем глаза он видела дёргающуюся головку члена Дракона, ей казалось, что она светится алым светом, как болванка, вынутая из горна кузнеца. Даже страшно было подумать, что произошло бы, не вытащи он его из неё в нужный момент. Думать об этом было жутковато, но в тоже время возбуждающе. Милана ощутила, что не прочь была бы, чтобы он перевернул её и вошёл уже сзади, скользя в смазке и семени…
Но Дракон встал, натянул штаны, набросил на плечо рубашку и развернулся, чтобы уйти. В дверях он бросил через плечо.
— Вымойся, оденься и можешь возвращаться в свой город.
— Постой! Неужели я первая, кто выжил? Никто ведь ещё не возвращался! — спросила Милана, привставая.
— Нет. Просто ещё никто не захотел возвращаться.
— Но я тоже не хочу!
— Тогда добро пожаловать, триста пятьдесят восьмая… Нет… Триста пятьдесят девятая жена Дракона. Я слетаю по делам и приду к тебе снова.
2 065
Загрузка...
