На солнцепёке сидели рабы. Вокруг бродили покупатели, подходили то к одному, то к другому, смотрели им в зубы, щупали мышцы. За те несколько часов, что прошли с рассвета, уже несколько соседей молодого индейца Вагоша выкупили у их хозяина и увели. Вагош пытался по лицам людей, купивших его товарищей по несчастью, определить, досталась ли им хорошая доля или их ждёт скорая смерть от голода и лишений.
Солнце начинало жарить по-полуденному, а воды не давали со вчерашнего вечера. Вагош как раз думал о том, что уж лучше пусть его поскорее купят, чем сидеть тут на шумном невольничьем рынке. Чему быть, того не миновать, как говорили у него дома в Аризоне. Он поднял глаза, выискивая того, кто мог бы стать его владельцем, как бы ни царапало это слово гордость индейца.
В этот момент он увидел идущую по грязному проходу между рядами даму в компании двух крепких телохранителей. Она была ещё молода, но явно имела большой общественный вес, судя по тому, как ей кланялись торговцы. Красивое платье с чересчур даже для такой жары открытой грудью, тугой корсет, уложенные волосы, минимум макияжа, который был ей и не нужен. Они встретились глазами. Дама кивнула своим спутникам на него и они направились прямо к палатке Бородатого Патрика. Хозяин товара выбежал ним навстречу, заискивающе поклонился и начал расхваливать своих рабов. Дама властно отстранила его взмахом ладони и подошла прямо к Вагошу.
— Ты понимаешь по-английски?
Вагош кивнул.
— Как тебя зовут?
— Вагош, — что-то в тоне этой женщины заставило индейца ответить без раздумий.
— Я буду называть тебя Вилли, — безапелляционно заявила она и один из её охранников начал отсчитывать деньги рабовладельцу Патрику.
***
Первый день в имении мадам Жаклин прошёл на удивление хорошо. Вилли, так его теперь называли все окружающие, вымыли, расчесали его волосы и даже дали заплести, как того требовал обычай предков. Его накормили и дали вина. Весь день он ожидал, что вот-вот сказка закончится и его выгонят на работу в поле, но приятный сюрприз следовал за сюрпризом. Его определили на конюшню, и кони у мадам Жаклин были замечательными. Вилли провозился с ними весь день, а вечером к нему зашла служанка.
— Тебя зовёт мадам, — сказала она, осматривая индейца с головы до ног тягучим взглядом, а потом вдруг добавила непонятно для Вилл: — Завтра у неё будет хорошее настроение.
Вилли прошёл в дом, разувшись у порога. Слуга провёл его в дальний его конец, постучал в дверь и ушёл.
— Входи, — велели с той стороны двери.
Вилли открыл дверь и вошёл, робея. Это была спальня. Огромная, с тяжёлыми шторами, роскошной кроватью под балдахином, освещённая несколькими подсвечниками. Он даже не сразу заметил мадам Жаклин. Она стояла у туалетного столика в углу и наливала вино в бокалы.
— Встань у кровати, — скомандовала она и Вилли послушно выполнил это.
Жаклин, с двумя бокалами в руках, присела на край кровати напротив Вилли. Протянула ему один. Показала знаком, что ему нужно выпить и выпила сама. Пока пил терпкое вино, он рассмотрел её в подробностях.
Мадам Жаклин откинула голову, залпом опрокидывая свой бокал, открыв белую шею. Такого цвета кожи Вилли не видел даже у американок, которых успел повидать, пока его везли на продажу. У девушек его племени кожа была бронзовой, а у Жаклин — белая, как молоко. Такая же, как грудь, которую Вилли мог видеть в распахнувшемся вороте халата. Бокал она держала изящно изогнув тонкую кисть, обхватив длинными пальцами ножку. Допив, Жаклин отдала пустой бокал Вилли, откинулась назад, опершись на руки и закинула одну ногу на другую. Халат был слишком коротким, Вилли даже мог видеть её колени.
— Снимай штаны, индеец, — внезапно сказала она.
Вилли стоял с бокалами в руках, не зная, что делать. Он ожидал чего угодно: пыток, невыносимого труда, голода, но никак не такого. Он готов был бороться и не сдаваться, но этот приказ выбил его из колеи.
— Ты оглох? Я приказываю тебе, индеец! — голос её звучал глухо и угрожающе, — Или тебя высечь и отправить на плантацию?
У Вилли дёрнулись от неожиданной смены тона руки, он поставил бокалы на столик и развязал пояс. Штаны упали на пол.
— Значит не врали про вас, индейцев, — задумчиво сказал Жаклин, разглядывая пенис Вилли, — По крайней мере один миф подтверждён.
Она наклонилась вперёд и взяла член в ладонь. Вилли был готов к пыткам, он видел, как стойко, без единого звука умирали его соплеменники, готов был терпеть и он, но не то, что происходило в тот момент. Его тело отказывалось его слушаться. Только его член ощутил прикосновение мягких ладоней Жаклин, как плоть напряглась.
Жаклин с искренним любопытством разглядывала пенис Вилли, поглаживая его и наблюдая, как с каждым прикосновением он становится всё больше. Это продолжалось до тех пор, пока он не встал в полный свой немаленький рост. Жаклин удовлетворённо промурлыкала что-то себе под нос, сжав его в кулаке.
— А теперь трахай меня, — и с этими словами Жаклин распахнула халат и легла на спину.
У Вилли закружилась голова. Даже на медного оттенка коже отчётливо проступил румянец. Он стоял столбом, чуть ссутулившись, как будто стесняясь своего стоящего члена, который от напряжения даже пульсировал. Она была просто роскошна. Подтянутая, с большой грудью, стройными ногами и чуть полными бёдрами. А там у неё была, и это выбило Вилли из колеи, как взрыв порохового бочонка, аккуратная стрижка.
— Ты точно понимаешь английский, эй? Ты слышал, что сказала твоя госпожа?
Тут Жаклин осенила догадка.
— Ты что, никогда не делал этого? У тебя никогда не было женщины?
Вилли сглотнул.
— Когда меня взяли в плен, я ещё не успел пройти обряд посвящения. С тех пор прошло десять лет. Но у меня не было возможности…
— Понимаю… Какая печальная история… — Жаклин изобразила скорбное выражение на своём лице, — Но меня она совсем не трогает, парень. Я просто хочу, чтобы ты трахнул меня и ушёл на свою конюшню. Если мне понравится, ты будешь трахаться со мной до тех пор, пока мне не надоест. Если мне не понравится уже сегодня, завтра я перепродам тебя на соседнюю плантацию.
Вилли продолжал стоять, не шевелясь. Жаклин закатила глаза, обхватила его член ладонью и потянула на себя. Вилли пришлось встать на колени на кровать перед ней, а Жаклин закинула ноги ему на плечи. Двумя пальцами свободной руки она раздвинула свои губы, направила головку члена внутрь, а когда она полностью погрузилась в её вагину, схватила его руками за зад и резко потянула на себя, так, что он полностью резко вошёл в неё. Она была влажная и не слишком тугая, Вилли даже не поморщился, хотя уздечку всё же чуть-чуть дёрнул.
— Ну! Давай! Ты же индеец, ты что, не видел, как это делают кони?
Медленно и нерешительно Вилли начал двигать тазом, выходя из неё совсем немного. Жаклин скорчила нетерпеливую гримасу и руками начала задавать темп, схватив его без всякой жалости за кожу на заду. Через минуту Вилли всё понял. Он начал двигаться размашисто, на всю длину члена. Жаклин застонала от наслаждения, откинула голову назад. Её ногти впились в кожу Вилли, оставляя на ней красные царапины.
— Быстрее, индеец! — закричала она, — комкая под собой простыни.
Он ускорил темп, чувствуя, как внизу живота наливается какое-то горячее, даже жгучее, нечто, которое требовало выхода наружу. Он осмелел настолько, что одной рукой схватил грудь своей госпожи. Большая, она даже не умещалась в его ладони, и упругая, всё ещё молодая грудь не кормившей детей женщины. Жаклин ударила Вилли по руке.
— Не смей больше касаться меня своими грязными руками! Но если они так понравились тебе, можешь облизать их!
Несмотря на властный тон, который Вилли ненавидел всей своей свободной душой, он очень желал подчиниться. Он наклонился над ней, не сбавляя темпа, и обхватил губами сосок на её левой груди. Это было странное чувство: податливая кожа, моментально ставшая влажной, твёрдый сосок и вкус… Абсолютно непохожий ни на что другое. Сладковатый и нежный. Хорошенько вылизав один сосок, Вилли принялся за другой.
Жаклин наконец выпустила его исцарапанный зад, запустила пальцы в волосы Вилли, прижимая его голову к своей груди. Она застонала слегка хрипло, страстно, задыхаясь.
— Быстрее! Ещё быстрее! — неразборчиво простонала она, хотя Вилли уже не знал, как ещё можно было ускориться. Он и так долбил её изо всех, от ударов его паха о её промежность она уползала от него по шёлковым простыням. Вилли приноровился и теперь трахал свою госпожу так, будто делал это много лет. Жаклин стонала, хрипела, её била крупная дрожь. Внезапно она схватила его за волосы и оторвала голову Вилли от своей груди.
— На колени! Быстро!
Он опешил, отпрянул от госпожи, встал как вкопанный перед кроватью. Его член, теперь казавшийся просто огромным от напряжения, блестел от её смазки.
— Ты что, тупой?! — уже заорала Жаклин, — На колени!
Не мешкая больше, Вилли бухнулся на колени. Жаклин одним рывком снова подползла к краю кровать, закинула ноги за плечи индейца, нажала на его шею.
— Лижи её!
Прямо перед лицом Вилли оказалась вагина Жаклин. Крупные, грубоватые губы, ярко-красное нутро, распахнувшееся после грубого траха, просто море смазки, текущей из неё, стекающее по бёдрам, в дырочку ануса. От неё одуряюще пахло. Этот запах не был приятен, но Вилли он кружил голову. Он уже не контролировал себя. Жадно прижавшись губами прямо к её мокрой вагине, он начал лизать её, стараясь как можно глубже проникнуть внутрь языком. Он раздвигал её пальцами, ему казалось, что внутри она ещё вкуснее, ещё нежнее, и так оно и было. Она изгибалась, прижимаясь к его лицу всем тазом, толкая его всем телом.
— Клитор лижи, идиот!
Что она имела в виду, Вилли не понял, но усилил темп, пытаясь вылизать всё, до чего дотягивался из своего положения. Его язык прошёлся по губам, попытался пролезть в анус, он даже вылизал сок, стекающий по её бёдрам. Жаклин всё также стонала, но когда он дошёл до бугорка наверху, нащупал языком скользкий сосочек, она просто взвыла. Он всосал его внутрь рта, пощекотал его языком. И тут госпожа просто сошла с ума. Она вскинула ноги вверх, к потолку, начала буквально насаживаться на его лицо. Жаклин пыталась сказать ещё что-то, но Вилли уже не понимал ни слова из смеси того хрипа и стона, который она издавала. Он понял, что нужно продолжать игру с той точкой, которую он нашёл. Высасывая из неё соки и тут же вылизывая их языком, Вилли ощутил, что темп её размеренных толчков сломался. Она дёрнулась, прижалась к нему лицом с неженской силой, закричала продолжительно и высоко. Вилли даже испугался, что сейчас их услышит кто-то во дворе и прибежит на помощь к мадам.
Но никто не спешил на помощь Жаклин, хотя она всё кричала и кричала. Вилли показалось, что её сок полился с новой силой, а судя по движениям, которые она исполняла, в неё и вовсе, наверное, вселился демон. Он даже успел испугаться, но не останавливался, боясь, что это ещё больше разозлит его хозяйку.
Внезапно Жаклин затихла. Если бы неё её прерывистое, частое дыхание, Вилли мог бы дать руку на отсечение, что она была как минимум без сознания. Она обмякла и не двигалась, её голова бессильно упала набок. Но он всё продолжал вылизывать её вагину, единственное, что в её теле жило своей жизнью. После того, как хозяйка её перестала двигаться, Вилли ощутил, как сильно она пульсирует, как что-то бьётся под кожей в унисон с током крови, который заставлял его собственный член толчками подпрыгивать, касаясь головкой свисающих с кровати шёлковых простыней.
— А теперь пошёл вон, — голос Жаклин был слабым, но властности не растерял, — И позови горничную.
Вилли торопливо оделся, кое-как уложив не желающий опадать член в штаны, вышел. За дверью стояла милая горничная, которую он видел вечером. Она пробежала по нему глазами снова, её щёки вспыхнули, и она зашла в комнату к хозяйке. Индеец задержался за дверью, затаив дыхание и вслушиваясь.
— Кэнди, потуши свечи, принеси воды. И ещё: дай вина этому индейцу, я думаю, он тоже хочет пить. Кстати, он оказался не так уж и плох. Знаешь, он ведь так и не кончил. После того, как сделаешь всё, что я велела, обслужи его, он заслужил.
— Да, мэм, — Вилли мог поклясться, что в ответе служанки проскользнула нотка радости.
Он на цыпочках вышел во двор и оглядел дом и двор. Вагош, пленный индеец из Аризоны, много раз представлял, как он, попав в рабство к одному из этих надменных бледнокожих, сожжёт всех его обитателей в большом пожаре или перережет их всех, пока они будут спать, а сам погибнет. Но сейчас, когда он ждал, пока из дома выйдет служанка Кэнди, сценарии мести меркли в его голове, теряли цвет. Он отомстит. Может быть. Но не сегодня.
8 810
Загрузка...
