Ночь, за окном темно, лишь лунный свет проникает в окно и чуть освещает кровать. На кровати под одеялом лежит девушка. Она спит, но видит страшный сон… она мечется во сне, длинные светлые волосы раскиданы по всей подушке.
— Нет, нет! Не надо!! — комнату потряс крик.
Инна резко подняла туловище и включила свет, на лбу испарина, тяжёлое дыхание. Опять этот кошмарный сон, он преследует её уже неделю. Девушка закурила и посмотрела на часы — полночь. Поправила ночнушку — от такого беспокойного сна грудь вылезла наружу. И что же делать с этим кошмаром? Инна не знала. Докурив сигарету, она выключила свет и вновь легла. Попыталась представить что-нибудь приятное и тут же заснула, уставший мозг требовал отдыха, но хорошего сна не увидела, а вновь оказалась в своём кошмаре…
— Ты признаёшься в своих прегрешениях, ведьма?! — гремит зычный бас.
Во сне Инна видит себя простой деревенской девушкой. Она стоит в полутёмном зале, факелы по углам разгоняют темноту. Судя по интерьеру — это средневековье, период борьбы с мнимыми ведьмами. Инна стоит босиком на холодном каменном полу, по обе стороны от неё стражники. В зале холодно и пахнет страхом. Инна одета в просторную крестьянскую рубашку и в юбку до щиколоток. Красивые светлые волосы волнами падают на шею и ниже, до середины спины.
— Ты признаёшься, ведьма, в том, что именно ты вызвала град, который погубил весь урожай? — Инна слышит тот же голос.
Она поднимает глаза и видит перед собой пожилого мужчину в чёрном балахоне, густая белая борода сильно контрастирует с его одеждой. На груди висит большой крест.
— Нет, нет, это не я! — кричит девушка и делает попытку убежать, но двое стражников хватают её за плечи и уже не вырваться.
Мужчина делает шаг навстречу ей, в его черных глазах отражается свет факелов.
— Ты ведьма и ответишь за свои преступления, ты неспроста приехала в наш город прошлой осенью, это после тебя в нашем городе началась засуха и неурожай. И этот град! — выкрикивает он и бьёт ладонью девушке по лицу.
Её голова откидывается назад, из разбитой груди сочится кровь.
— Ты умрёшь, как и все ведьмы, но сначала мы должны получить от тебя признание, таков закон. И смею тебя заверить, у нас для этого имеются средства. Может быть признаешься и тем самым облегчишь свою вину?
— Мне не в чем признаваться, это не я! — со слезами в голосе кричит несчастная девушка, но этот жалобный плач ничего не меняет.
— В последний раз спрашиваю… признаёшь себя ведьмой? — грозно спрашивает мужчина.
Девушка не отвечает, лишь всхлипывает. В комнате тишина, слышно как трещат факелы.
— Но ты признаешься, во всём признаешься — зло сообщает мужчина и даёт знак стражникам.
Один из них отпускает девушку и хватает её за подбородок. Долго смотрит в мокрые от слёз глаза, струйка крови из разбитой губы стекает по подбородку, затем другой рукой он резко сдирает с неё юбку. Юбка падает на пол, обнажая тонкие ножки девушки. Стражник опускает взгляд и смотрит на её промежность… промежность девушки обрамляют густые чёрные лобковые волосы, треугольничек лобковых волос явственно виден при неровном факельном освещении.
— Посмотри, Ганс, у всех ведьм так мохнато там? — обращается он ко второму стражнику.
— Наверное, когда мы брали жену моего двоюродного брата, у неё также было.
— В пыточную её — резко произносит мужчина с бородой и отходит к стене. Ключом открывает массивную дубовую дверь и жестом предлагает следовать туда.
— Нет, нет, не надо! — истерично просит девушка, но стражники хватают её за руки и тащат к двери. Она упирается, падает, и стражники волокут её сопротивляющееся тело волоком по каменному полу. Её рубашка задирается, оголяя красивые белые груди с розовыми сосками, но стражники продолжают тащить её к двери. Каменный пол сдирает кожу с её зада, а зловещая дверь всё ближе. Девушка продолжает сопротивляться изо всех сил.
— Да перестань ты, нечистая! — в сердцах кричит один из стражников и бьёт её ладонью по голове. Инна чувствует звон в ушах, тело перестаёт слушаться и вот она уже в темноте, ни звуков, ни света…
Девушка стонет во сне. Она видела этот фрагмент сна несколько раз, но никогда не могла проснуться. Она знает, что будет дальше, и это заставляет её сердце трепетать от страха и нет сил вырваться из этого ночного кошмара…
Всё тело покрыто мурашками, хотя достаточно жарко. Девушка лежит на деревянном столе, ноги разведены и прикованы к столу стальными кольцами. Руки тоже разведены и прикованы стальными кольцами меньшего размера. Ободранная об пол попка зудит. Но тело имеет возможность двигаться, и девушка начинает активно крутиться, осматривая помещение. Из всей одежды на девушке осталась лишь рубашка, да и она вся вымазана и порвана. Здесь достаточно светло, комната меньше. Свет излучает горящий камин у стены напротив, на стенах два факела. По углам стоят какие-то ящики, на стене висят щипцы, палки, плётки и какие-то иные, непонятные ей инструменты. От всего увиденного девушку пробивает дрожь. Внезапно из полутьмы выходит тот самый мужчина с бородой и два стражника. Стражники встают по обе стороны стола, мужчина напротив.
— Вверенной мне церковной властью, я ещё раз спрашиваю тебя, готова ли ты сознаться в еретичестве — произносит мужчина, грозно сверкая глазами.
— Мне не в чем признаваться! Я ни в чём не виновата! — вновь кричит девушка, дергая конечностями.
— Хорошо, приступим — заключает мужчина и отходит к стене. В тот же миг сильные руки стражника разрывают её рубашку, и вот она уже лежит абсолютно нагая, прикованная к столу. Ноги разведены, и половые губы постыдно раскрыты.
— Подготовьте тут всё, я скоро вернусь — произносит мужчина и скрывается за дверью. Инна остаётся наедине с двумя стражниками.
— Пьер, ты когда-нибудь имел ведьму?
— Никогда, да и не очень хочу.
— А я, пожалуй, попробую, думаю, что святой отец не будет против.
Девушка чувствует, как пальцы стражника касаются её левой груди… вот они мнут её грудь, трогают сосок. Пальцы у него холодные, но тем неменее прикосновение приятное. Сосок начинает твердеть. А тем временем ладонь стражника опускается ниже… проходит по животу, ниже, на бедро, ещё ниже, гладит колено. Затем поднимается, касается внутренней части бедра. Инна поднимает голову и наблюдает за ним. А его рука уже ласкает её промежность… пальцы очень осторожно ощупывают половые губы, затем касаются клитора. Девушка стонет и пытается двигать ногами, но ноги надёжно закреплены. Девушке необычайно приятно… её влагалище увлажняется, из груди вылетает новый стон, дыхание учащается.
И тут открывается дверь и в дверном проёме показывается святой отец.
— Так что вы тут делаете, лентяи?! — грозно произносит он, заходя в комнату.
— Решили поразвлечься? Это потом, сперва работа! Готовь инструменты!
Стражник быстро отдёргивает руку и отходит к стене. Инне уже не приятно, её опять охватывает страх, под пристальным взглядом мужчины на неё накатывает стыд за свою наготу. Пытаясь не смотреть на святого отца, она смотрит в сторону и видит, что стражник снимает со стены плётку и железный прут. Конец прута он суёт в горящие угли камина, а с плетью подходит к святому отцу и ждёт дальнейших указаний.
— Перевернуть её надо — командует святой отец, и второй стражник, который всё это время стоял сбоку от стола, достаёт из кармана ключ и расстёгивает стальное кольцо на правой руке девушки. Затем освобождает её левую руку. Но ноги остаются в кандалах. Он обхватывает девушку за грудь и держит достаточно крепко, да она и не пытается вырываться. Второй стражник освобождает её ноги, и вдвоём они переворачивают девушку на живот и вновь застёгивают кандалы на её конечностях. На животе лежать гораздо хуже, меньший обзор видимости, да и в кожу груди врезаются занозы.
— Плетью её, а потом раскалённым железом, — слышит она голос мужчины, — да и воды принеси — возможен обморок.
Дрожа всем телом, девушка слышит звук открывающейся двери, это один из стражников пошёл за водой.
— А ты, — обращается мужчина ко второму стражнику, — стой и смотри, в следующий раз всё делать будешь ты.
— Приступим — произносит святой отец, но девушка его не видит. И в ту же секунду слышит свист и в следующее мгновение всей кожей спины чувствует прикосновение плети. Сначала холод, затем жар, потом волна боли охватывает всё её тело.
— А! А-а-а!! — комнату наполняет дикий девушкин крик. Она дёргается всем телом, тело, прикованное к столу, мечется во все стороны, но это лишь усиливает боль. А боль уже во всём теле, лишь в том месте на спине, куда опускается плеть, чувствуется жар и холод. Крик не прекращается, ладони рук, охваченные кандалами, сжимаются в кулаки, из глаз текут слёзы боли…
Нет, нет.. — сквозь сон бормочет Инна, но опять не может проснуться. А в окне уже видны первые признаки зари…
Мужчина хлещет девушку плетью по спине. Спина уже сплошь покрыта красными рубцами, рубцы начинаются от ягодиц и заканчиваются на лопатках. Девушка истошно орёт и дёргает телом.
— Ори, ори громче! — в перерывах между ударами кричит мужчина.
Девушка вся взмокла, мокрые волосы свисают вниз.
— Прекратите! Прекратите!! — захлёбывается она криком.
— Ведьме первый кнут! — кричит мужчина, увеличивая силу удара.
Плеть, рассекая воздух, свистит ещё сильнее, из ран на спине уже сочится кровь. Рубцы очень глубокие, возможно, до нижних слоёв кожи. Сама плеть уже обагрилась кровью.
Открывается дверь, это стражник принёс воду.
— Пожалуй, пока хватит, — вытирая пот со лба, произносит мужчина, — давай сюда воду.
Стражник протягивает ему небольшое ведро с водой. Мужчина жадно пьёт, затем подходит к изголовью стола и за волосы приподнимает голову девушки. Лицо мокрое от пота и слёз, под глазами круги, закатившееся зрачки.
— Немного отдохнём и продолжим — заключает палач и отпускает её голову. Голова с глухим стуком шлёпается на деревянный стол.
— Пить.. дайте пить — не поднимая головы, чуть слышно шепчет Инна.
Мужчина вновь за волосы поднимает её голову…
— На, пей, ведьма — шипит он и выливает ей на голову воду из ведра.
Девушка вытягивает губы, вытаскивает язык, в надежде поймать хоть несколько капель влаги. Вода стекает по её волосам, образуя на столе лужу. Она опускает голову и с жадностью начинает слизывать живительную влагу со стола.
— Так признаёшь ты себя ведьмой? — вновь гремит раскатистый бас святого отца.
— Я не ведьма! — истерично выкрикивает девушка.
— Из-за того, что я в лесу совершила половой акт с мужем моей сестры — из-за этого я ведьма?! Я не виновата, что погиб урожай, я не причём!
— А прелюбодеяние сурово наказывается — назидательно произносит мучитель.
— Пьер! Пришла пора и тебе поработать, как там прут?
Пьер подходит к камину, берёт с полки варежку, в которой обычно работают кузнецы, одевает её и вытаскивает из углей прут. Один конец прута раскалён до красна, в полутьме комнаты он фактически даёт свет.
— Прут готов, — докладывает он, — приступать?
— Приступай — отвечает мужчина и отходит от стола. Его место занимает Пьер.
— Лучше не дёргайся — произносит он, водя раскалённым прутом над телом жертвы. Несколько ручейков крови стекают по бокам девушки на стол.
Девушка лежит, боясь пошевелиться. Она чувствует на своей коже жар от раскалённого прута, и жжение от ран, сердце готово выскочить из груди.
— Это тебе за прелюбодеяние, — слышится откуда-то голос святого отца, — давай, Пьер.
Пьер опускает раскалённый прут девушке на одну из ягодиц. В ту же секунду барабанные перепонки мучителей фактически разрываются от истошного крика. Почти-что сразу в воздухе появляется запах горелой плоти. Инна бьётся в конвульсиях, Пьер продолжает прижимать прут к её ягодицам. Девушка дергается всем телом, тем самым подставляя под прут другие участки своего тела. Раскалённый прут оставляет красно-чёрные следы уже по всем ягодицам и даже на спине. От прута поднимается слабый дымок.
У девушки изо рта течёт пена, крик переходит в истошное рычание, она им буквально захлёбывается.
— Признайся! Признайся! Признайся! — гремит голос святого отца.
— Признайся и облегчи свои муки!
— ДА! ДА!! Признаюсь!!! — кричит Инна, и прут покидает её израненное тело.
— Что ты признаёшь? — медленно спрашивает мужчина.
— Я ВЕДЬМА! — кривясь от боли, выкрикивает девушка.
— Это я погубила ВАШ урожай, это я вызвала град и засуху!
— Зачем ты это сделала? — спрашивает мужчина, надевая варежку и подходя к столу.
Нет ответа, голова девушки безвольно лежит на столе, из уст вырывается сдавленный стон боли.
— Зачем ты это сделала? — повторяет свой вопрос святой отец, беря у Пьера прут.
Нет ответа. Святой отец стоит напротив. Девушка из последний сил поднимает голову.
— Потому что я ВЕДЬМА — глядя затуманенным взором в глаза своему мучителю произносит она, и плюёт в сторону мужчины. Плевок попадает прямо на нагрудный крест. В комнате тишина. Даже дрова в камине начали трещать тише. Голова девушки вновь падает на стол, изуродованное тело подрагивает.
Очень медленно, стараясь причинить как можно больше боли, мучитель поднимает за волосы девушке голову. Вновь смотрит в лицо, девушка чуть заметно улыбается, губы кривятся от боли, улыбка получается кривой.
— А вот это уже богохульство — произносит он и подносит к её лицу свой нагрудный крест, на кресте ясно видна слюна.
— Этого не надо было делать — зло шипит он и водит перед её лицом раскалённым прутом.
— Как хочется убить тебя, сжечь твоё лицо, но нельзя, ты уже призналась, ведь так?
— Да — чуть слышно отвечает «ведьма».
— Но за своё богохульство ты всё равно ответишь. Стража!
К нему подходят Пьер и Ганс.
— Переверните её вновь на спину!
Стражники отстёгивают девушку, поднимают и кладут спиной на стол.
При соприкосновении обожженных участков тела со столом девушка издаёт глухой стон, занозы впиваются в рубцы на спине, вызывая сильнейшую боль. Сквозь пелену перед глазами, Инна видит, как один из стражников щипцами вытаскивает что-то из ящика и, держа это что-то щипцами, кладёт в горящий камин. Инна чувствует, что тело словно горит, глубокие рубцы и сожженная кожа дают о себе знать.
— Я пойду распоряжусь, а вы, пока инструмент готовится, можете делать с этой ведьмой всё, что хотите, но только следите за собой, чтобы она не испустила дух прямо тут — изрекает главный мучитель и выходит из комнаты.
Тот стражник, который уже ласкал Инну, спрашивает у своего друга…
— Ну а теперь ты её хочешь?
— Да нет, а ты?
— А я не откажусь.
С этими словами он подходит к разведённым ногам девушки и рукой начинает гладить её промежность, разводит половые губы, дотрагивается до клитора. Но девушка ничего не чувствует, боль до сих пор подавляет все её чувства.
— А — стонет стражник, сейчас, сейчас.. — с этими словами он до колен спускает свои штаны. Его стоящий член в неровном освещении напоминает Инне тот раскалённый прут. Как в бреду, она начинает извиваться всем телом и стонать, на крик уже не хватает сил.
— Сейчас, сейчас — повторяет он и залезает на стол.
Он стоит на коленях на столе около разведённых ног девушки. Одной рукой упираясь в поверхность стола, другой он тянется к её груди. Всё тело девушки в поту, на груди искрятся капельки пота. Побрезговав дотрагиваться до её кожи, он отводит руку, подаётся вперёд и вводит свой член во влагалище несчастной. Смазки нет, член входит с трудом, но стражник делает усилие и член входит полностью.
— А у тебя уже кто-то был, сука! — злобно шипит он и даёт девушке пощёчину.
От удара её голова безвольно поворачивается в сторону, в глазах застыло непонятное выражение.
— Так, так.. — шепчет стражник, продолжая насиловать девушку.
Она лежит под ним… ноги разведены и прикованы, руки тоже, мутный взгляд направлен в потолок. Насильник продолжает её насиловать, то вводит, то вытаскивает свой член, постепенно увеличивая темп. Из-за фрикционных движений тело девушки движется по столу вперёд и назад, скрипят кандалы. Он упирается в стол руками и смотрит в её лицо… она жива, но заметить это крайне трудно. Второй стражник, наблюдая эту картину, снимает штаны и начинает онанировать. Подходит к изголовью стола и его член находится над головой девушки. Первый стражник продолжает насиловать несчастную Инну, дыхание его учащается, на лбу выступают капли пота, сделав ещё несколько движений, он вытаскивает из её влагалища свой член. Съонанировав ещё несколько раз, он выпускает струю спермы девушке на живот. В этот самый момент кончает и другой стражник, сперма фонтаном взлетает вверх, забрызгивая лицо несчастной жертвы. Девушка инстинктивно хочет вытереть лицо, но мешают кандалы. Капли спермы стекают по её щекам, по лбу. Девушка жалобно стонет и закрывает глаза, капли спермы уже и на её веках. Стражник блаженно вздыхает и проводит своим опавшим членом Инне по лицу, размазывая сперму по её коже. Другой стражник зачарованно смотрит на лужицу своей спермы на животе девушки, затем вдруг берёт и размазывает её, рисуя что-то вроде креста.
— Ты что?, — испуганно спрашивает его друг, — на костёр захотел пойти из-за богохульства??
— Да, ты прав, как-то само собой получилось — с этими словами тот стражник размазывает крест из спермы девушке по животу, брезгливо вытирает руку об её волосы и слезает со стола. Другой стражник надевает штаны, этот тоже быстро заправляется и отходит к камину. Открывается дверь и входит святой отец.
— Закончили развлекаться? Хорошо. Доделаем работу.
С этими словами он вновь надевает варежку, поднимает с пола щипцы и щипцами вытаскивает из камина железный крест. Крест раскалён до красна, с этим самым крестом он подходит к девушке. Она из последних сил поднимает голову и смотрит на своего мучителя расширенными от страха глазами. Напрягает руки, но стальные кольца надёжно их фиксируют.
— Это твоя расплата, ведьма, так прими же кару от Святого Духа — изрекает палач, разжимает щипцы и кусок раскалённого металла в виде креста, плашмя падает девушке на грудь.
Стены комнаты буквально дрожат от пронзительного женского крика, в воздухе витает густой запах гари, у стены, закрыв уши руками, застыли двое стражников. Девушка неистово дёргается, пытаясь сбросить с себя этот ужасный предмет, но он словно прирос к её ужасным ожогам на груди. Сквозь ужасные крики и вопли замученной жертвы раздаётся раскатистый зловещий хохот святого отца…
Инна распахнула глаза и уставилась в потолок. Она так и лежала на кровати… руки раскиданы в разные стороны, ноги тоже. Одеяло лежит на полу, ночная рубашка задралась, оголив красивые бёдра. Сердце бьётся так сильно, словно в состоянии пробить грудную клетку и выскочить наружу. На этот раз Инна описалась… ноги и вся простынь мокрые. Девушка вся в поту, вся простынь мокрая от мочи и пота. В комнате уже светло. В этот раз она проснулась раньше, но она отлично помнила окончание своего ночного кошмара… она помнила площадь, крики и свист толпы и себя, прикованную цепями к деревянному столбу. Помнила запах дыма и отблеск огня, а также почему-то стаю птиц, летящую по безоблачному небу..
Инна встала и на трясущихся ногах подошла к окну, за окном начинался новый день.
1 831
Загрузка...
