По лезвию бритвы

ПО ЛЕЗВИЮ БРИТВЫ.

Разбирая недавно свой архив, я нашла переписку в ВК двухлетней давности с одним молодым  человеком. Я удалила то, что отвечала ему тогда, оставила только то, что писал мне он. Разумеется, я что-то отредактировала, не искажая описанных событий ни на граммульку, просто исправила грамматические и синтаксические ошибки и не тронула оригинал лексики автора. Думаю, читателей это может заинтересовать. А назвала эту повесть:

Записки дяди.

№1.  Привет, Софи! Можно, я так буду тебя называть? Так короче, Софи- София. Я тебе верю, поэтому доверяюсь полностью, знаю, ты настоящая и не подведёшь.

Около часа назад у меня состоялась длинная беседа с моей 18-ти-летней племянницей, за которой я присматриваю по просьбе брата. Её отец и мать актёры и у них контракт с итальянской кинокомпанией Bosco di Ciliegi. А говорили мы о её любви к порно…

Небольшая предыстория. Моя племянница просто прелесть, умница, 1-й курс МГИМО, но она унаследовала грязный рот от моего брата. Матерится. А ещё она проводит много времени в сети. Как бы то ни было, мы смотрели телик через интернет, шло какое-то дерьмо, поэтому мы начали обсуждать сайты, по которым она ходит. Тут же она начала говорить о порносайтах (она посещала www.sexfilmed.com, к твоему сведению). Я был слегка ошеломлён. Она сказала, что её мама и папа не в курсе, что она ходит туда, но она любит смотреть порно. Она знает, что может рассказывать мне это и у неё не будет проблем, потому что у меня были истории с покупкой для неё  неподходящих для девочек игрушек; кроме того, она адски любит меня. Мы говорили о порно, и она сказала, что «трёт свою дырочку», когда смотрит его и запоминает новые идеи. И тут, пока я стараюсь-таки не выказать стояк, она меня спрашивает о том, какой вид порно мне нравится больше всего. Ну, я ей говорю, что посматриваю лесби всякое (правда) и она сразу говорит, что ей тоже нравится это смотреть. Встал железно. Неудержимо.

Кино подошло к концу, и она сказала, что пора баиньки. Нет, я не думал о том, чтобы жёстоко изнасиловать её — как я уже говорил, она просто ангел. Однако она сказала мне, что собирается принять «особый» душ и подмигнула мне. После того, как она приготовилась к ванне, она вышла в коридор лишь в одном полотенце и сказала мне:

— Я хочу побыть одна, если ты понимаешь, о чём я, — и ещё раз широко улыбнулась.

Встал, как лом! Ну что скажешь? И что прикажешь делать? Я, конечно, не стану стучать на неё её отцу или матери и говорить, что у них растёт шлюха. И не хочу трахать её, потому что люблю её.

№2

Привет! Думаю, пришло время продолжить. Как я уже говорил в прошлом посте, мне часто приходится присматривать за дочерью моего брата. Как уже говорил, они с женой актёры, часто снимаются и в сериалах, поэтому вечно пропадают на репетициях или съёмках, оставляя дочку со мной. На этот раз  они уехали на полгода.. Раньше я не присматривал за ней больше дня-двух, так что в этот раз можно сказать, мне придётся жить с уже большой девочкой. Это не так раздражает, как ты могла бы подумать; я её дядя, хотя мне 24 года, я для неё «герой-разрешающий-то-что-запрещают-родители», и в общем-то она меня слушается. Думаю, она доверяет мне — вчера мы говорили о её любимом порно. Ладно, теперь о главном.

Вчера она упала в лужу (шёл сильный дождь),  вся перемазалась в грязи. Вернувшись, она сказала мне — «Вот блядь, я вся грязная!». Иногда она матерится, но в остальном чудо-ребенок. Я согласился и отправил её в душ. Она пошла, а потом вышла из душа в нижнем белье и сказала, что хочет поиграть со мной в настольный биллиард. Короче говоря, я раз за разом укладываю стальные шарики в лузы и, надувшись от обиды, она пытается мне помешать. И  вот передо мной маленькая девочка с мокрыми волосами, сладко пахнущая шампунем, которая пытается уцепиться за меня и защекотать. Это было непросто, но я смог справиться с бушующим стояком. Живот — её слабое место (она не выдерживает, когда его щекочут) и, поскольку мне не нужно было даже снимать с неё одежду, чтобы добраться до голой кожи, она моментально сдалась. Она подулась ещё немного, но вот уже сидит на моём колене и играет на моём планшете в какие-то стрелялки («Нет, тебе нельзя — я из-за тебя только все жизни потеряю»).  Затем отнёс её в спальню. Она  поцеловала меня в щёку перед тем, как я ушёл.  Сегодня разговоров о порно она не заводила. Но я всё ещё чувствую её попку, которую отделяют от моего паха лишь трусики и мои шорты.

№3

Я — Дядя-Антон-с-18-летней-лоли-премянницей. Она —  умная, весёлая маленькая девочка, любящая ругаться и порнографию. Как я уже говорил вчера, племянница находится под моим присмотром на полгода.

День был довольно спокойный (в основном, шоппинг), но к ночи, после того, как мы поиграли немного в карты, она сказала, что «пойдёт посмотреть кое-что в интернете». Она хитро и мило улыбается, подходит к дивану, на котором я сижу, наклоняется вперёд и говорит очень тихо, почти шёпотом: «понимаешь, КОЕ-ЧТО» и чуть оборачивается, когда уходит в комнату с ноутбуком. К этому моменту возбуждение захватывает меня, но я же хороший дядюшка, который не попадёт в сводки об изнасиловании, так ведь? Да, и минут через пять-десять она кричит мне, чтобы я подошёл.

Я вошёл в комнату. Свет погашен, она сидит на своём любимом сайте, и я был готов поклясться, что ощущал аромат секса, витающего в воздухе. Мой мозг говорит мне: «Итак, здесь возбуждённая лолита, выделяющая половые феромоны, и ты с  ней наедине. Осторожно, дядя Антон!». Я стараюсь не терять головы и спрашиваю, что случилось. Она хочет знать, есть ли у меня что-нибудь подобное из этого, и показывает на экран. Она смотрит один из  роликов со спусканием внутрь. Возбуждение к этому моменту спадает, но я стараюсь не стушеваться и говорю:

— Неее, мне такое не нужно.

— О, так ты всего лишь используешь свою руку? Я тоже!

Встал, как лом. К счастью, я стою у неё за спиной, и она не видит моего торчащего «Валуева». Я чувствую, что развивать эту тему дальше уже не стоит, и говорю — ладно, заканчивай тут всё, иди в душ и спать, я ухожу. Я собираюсь уходить, но она просит задержаться на секунду. Я возвращаюсь, и она говорит мне «Смотри!» и включает порно. Парень сношает девку (его член, долбящий дыру, крупным планом на экране секунд 30) и кончает. Племянница глубоко вздыхает и говорит:

— Вау, вот это круто,-  и начинает едва заметно ёрзать по стулу. — Как это классно, да? Охуенно!

— Ага, ну да, конечно.

— Ладно, пока, у меня есть ещё кое-какие дела.

— Хорошо, поторопись, и прими душ, — и ушёл. Держите меня семеро! Будь я чуток наглее, я мог бы сказать: «Дай посмотреть, как ты кончаешь!», и она, несомненно, позволила бы. ТВОЮ МАТЬ, ТВОЮ МАТЬ! Начинай осуждать меня!

№4

Привет, Софи! На прошлой неделе я присматривал за племянницей в течение нескольких дней, которые закончились тем, что она показала мне порно, что смотрела в интернете.

Сегодня днём, вернувшись из института, она мне позвонила и сказала, что я должен взять её поплавать в бассейн.  Да, у моей мамы свой собственный бассейн, она живёт в элитном посёлке. Я говорю, что это не проблема, но бабушку повидать не удастся, так как она отправилась на несколько дней в другой город к подруге. Её это несказанно радует. После пары секунд молчания она говорит:

— Антон, а мы сможем остаться до темноты?

Я сначала не понял, к чему она клонит, но сказал — конечно, запросто останемся, если хочешь. Она шепчет:

— В темноте мы сможем купаться совсем без одежды, да?

Что за фигня. Я ответил:

— Может быть, — и она, смеясь, сказала, что с нетерпением ждёт этого.

— Люблю, пока! —  и повесила трубку.

Да, она знает, что такое купание голышом. Мы постоянно шутили об этом, когда она была младше и плавала голой. Думаю, мой рассказ был бы неполон, если бы я не упомянул, что хотя её заговорщицкие шептания и были весьма милы, но особого возбуждения они у меня не вызвали. Меня беспокоит то, что я должен принять решение. Как всегда, жду твоих комментов типа «Трахни  её, лошара» или «Ты педофил».

№5

Заботиться о моей развратной племяннице становится всё труднее. Внимание! Это очень длинное сообщение, и я довольно долго его писал. Вкратце:

Я забрал её из дома брата после того, как она вернулась из института. Она постоянно лезла обниматься и целоваться и уже сложила свой рюкзачок, когда я туда приехал. По дороге в посёлок к моей маме (я обещал свозить её туда, поплавать в открытом бассейне) она рассказывала о том, как прошла неделя — день рождения её подружки, и какие игры для неё она хочет, чтобы я купил (а об этом говорят только хорошие дети). Знаешь, я люблю смотреть на неё, когда она вся такая счастливая и весёлая: как она прикусывает нижнюю губу, когда улыбается, как склоняет голову набок в минуты разочарования, как трётся щекой о моё лицо, обнимая меня — всё это так согревает мне душу, ты бы знала!

Как я уже говорил, мамы не было дома, поэтому мы были вдвоём. Как только мы припарковались, племянница выскочила из машины, прихватив рюкзак и побежала переодеваться в купальник (она взяла с собой ужасно милый купальник — лиф и трусики в бело-зеленую полоску). Потом она хнычет, чтобы я поторопился, пока я натираю её лосьоном для загара (сначала казалось, что собирается дождь, но позже распогодилось, и мы замечательно позагорали). Она тут же запрыгнула в бассейн, разумеется, окатив меня водою с головы до ног. Я сделал вид, что разозлился, когда она ещё и показала мне язык, и она тут же извинилась. Такая милая. Я опущу подробности, но мы ещё немного порезвились в бассейне, заказали по телефону пиццу, поиграли в шахматы (тут я больше играл сам с собой, а она переставляла свои фигуры) и ещё немного поплавали. Я вспомнил, как она сказала мне несколько дней назад по телефону о том, что хочет задержаться дотемна (хотела покупаться голышом) и, когда солнце начало клониться к закату, я предложил начать собираться домой. Вообще мне это вчера посоветовали в ВК, но я и сам собирался так поступить. Алло, тот, кто орет «КАК ЖЕ ТЫ ЕЁ ТРАХНЕШ, ЕСЛИ НЕ РАЗДЕНЕШЬ», может успокоиться — мне не обязательно насиловать, чтобы хорошо провести время с племянницей. Да и самому мне не хотелось раздеваться — если тебя застукают голым с ней, как тут уже говорили, это будет тяжело объяснить другим людям.

Ну вот. Племянница начинает усиленно дуться, заплывает в самый центр бассейна и отказывается вылезать. После настойчивых уговоров и упрашиваний я соглашаюсь задержаться ещё на часок.  Наступает ночь, мы всё ещё плаваем. Я медленно нарезаю круги, а она развлекается на другом конце бассейна.

В следующий миг что-то с плеском падает в воду рядом со мной. Это верх купальника. Прежде, чем я успеваю сказать племяннице, что это плохая идея, нижняя часть купальника так же шлепается в воду с другой стороны от меня. С той стороны бассейна доносится звонкое хихиканье.

— Ахх, так намного лучше, — говорит она.

Так, теперь со мной в бассейне голая лолитка. Мне хорошо с племянницей, но это уже что-то новое — я ни разу не оставался с нею голой наедине. Я повесил её купальник на бортик бассейна и чувствую, что кто-то легонько тянет меня за плавки.

— А ты свои разве не снимешь? Это тааак приятно, — говорит она мне. Я говорю ей, что ни в коем случае, но если она желает шататься без купальника, то пусть поступает, как знает.

Она занимается этим в течение двух минут. Потом она говорит:

— Антон, ты не побросаешь меня?

Это игра такая, взрослые кидают малышей в бассейн. И конечно, ей нравится, когда её бросаю в воду именно я.

— Зачем же мы раздевались, если сейчас придется вылезать из воды?

Она говорит, что ей всё равно, что кругом темень, и что здесь только я, поэтому не о чём беспокоиться. Пока она это говорит, мой член начинает слегка шевелиться. Ей совершенно невозможно отказать, и я поднимаю свою племянницу и хорошенько её запускаю. Она тут же плывет обратно ко мне и говорит «ещё!» И я ещё несколько раз бросаю её. Чтобы её хорошенько подбросить, мне приходится брать её одной рукой за спину/талию, а другой — под попку, так что каждый раз, когда она возвращается, моя рука снова и снова оказывается на её голой попе. Во время одного из бросков моя рука немного соскальзывает и, я уверен, во время броска моя ладонь трётся о её  щёлку. После этого я говорю ей: всё, хватит (разумеется, весьма жалостливо) и плыву к бортику бассейна. Она плывет за мной и крепко в меня вцепляется. Минуту или две она прижимается ко мне всем телом, абсолютно голая (а у меня, разумеется, встаёт). Несколько минут проходят в тишине — она трётся о моё тело своей уже почти взрослой грудью. Потом она отпускает меня, встает передо мной и опускает глаза.

— Дай мне взглянуть, — тихо говорит она.

— Нет, детка.

— Ну, только на секундочку.

— Ни в коем случае.

Её руки устремляются к бёдрам:

— Я их уже много повидала в интернете, ты же знаешь.

— Тем лучше для тебя.

Кажется, она вот-вот разозлится, но тут она берёт себя в руки и говорит этим своим шкодливым тоном:

— Тогда снимай плавки. Здесь темно и я ничего не увижу.

Я обдумываю это.

— Это не очень прилично, когда дядя и племянница вместе нагишом в бассейне.

— Но мы же никому не расскажем! И бабушки нет дома, никто не увидит нас.

Я чувствую, что хожу по краю. И, наконец, решаюсь. Я стягиваю с себя плавки. Но говорю ей:

— Только не лезь обниматься, пока мы голые.

Я держусь у края бассейна, голый, с вставшим членом и смотрю, как моя голая племянница резвится в тёмной воде. Каждый раз она старается незаметно вынырнуть ближе ко мне. Несомненно, она хочет рассмотреть мою дубинку, но я спокоен — уже слишком темно. Внезапно она выскакивает из бассейна, и бежит, виляя голой попой, за очками для плавания. Когда она возвращается, я говорю:

— Нет уж, никаких очков — мы же договорились, что плаваем совсем голые.

Она корчит рожицу и начинает надевать очки, я плыву к ней, чтобы отобрать их. Когда я доплыл, она уже надела очки и сразу нырнула. Я ловлю её под водою, она выворачивается. И пытается уплыть от меня под водой, я хватаю её, за что придется — удалось схватить за ноги под попу — и вытягиваю её наверх. Стою перед ней и стаскиваю с неё очки. Внезапно я чувствую, как маленькая ладонь сжимает мой член. Словно током шибануло. Я отшатываюсь, как от удара.

— Какого черта, зачем ты это сделала?

— Горячий… — отвечает она. И хотя мне вчера знакомые в ВК предсказывали, что произойдёт подобное, я всё же был абсолютно к этому не подготовлен.

Потом мы вылезли из бассейна, и я молча завернул её в полотенце, борясь со своими чувствами. Я не сказал ей «Ты слишком мала для таких вещей!» И не сказал «Так будешь трогать своих дружков». Ничего я не сказал, тупо молча приготовил всё к тому, чтобы отвезти её домой. Когда я вытирал её голову, она сказала:

— Извини, Антон. Я просто хотела…

— Понятно, — оборвал я её. Она чуть не расплакалась.

— Ну, извини, не сердись!

Я посмотрел на неё и обнял. И сказал, что не сержусь. Просто её поступок очень удивил меня. Она крепче обнимает меня и дрожит. Потом она чмокнула меня в щеку и сказала:

— Я рада, что ты не сердишься, Антон.

По дороге домой она почти заснула в машине. «Занеси меня» — сказала она сквозь сон, когда мы добрались до дома. Я занес её и уложил на кровать в другой комнате. Она слегка приоткрыла глаза и улыбнулась мне. Я обнял её.

— Я люблю тебя, дядюшка.

Я отвечаю, что тоже люблю её. Завтра я наверное буду уже в тюрьме. В таком случае, постов от меня не будет ещё от двух до пяти лет. Что ж, поживем — увидим.

№6

Прошу прощения за долгое отсутствие новостей: на это у меня была хорошая причина. Вот что произошло с момента моего последнего сообщения, которое было неделю назад.

Воскресенье.  Было пасмурно, и я не очень хорошо себя чувствовал, и потому решил остаться дома. Включил комп и достал диск с новой игрой, которую купил для племянницы. Зазвонил телефон. Это была она. И она хотела поговорить. Я потерял всё свое преимущество в игре, поскольку, как бы я не старался, я не могу не обращать на неё внимания, даже если она просто рассказывает о том, каких преподавателей она ненавидит, что она делала  во время игры в волейбол в их спортзале, и какие игры, по её мнению, мне следует купить для компьютера.  В игры, которые она заказывает, она играет у меня. Она так забавно матерится, когда забывается. «Эта училка такая блядь ебучая, понимаешь!», «Мальчишки в спортзале какие-то ебанутые все нахуй!». «Мама заебала со своим «Делай  реферат», а я всё равно не делаю. Вот ей не похуй, а?!»

Мы весьма долго разговаривали, и я могу долго слушать болтовню моей племянницы. Потом она переводит разговор на то, как ей у меня нравится. И я удивлен, когда слышу «Спасибо, что всегда разрешаешь мне навещать тебя!» Я говорю — да пожалуйста, сколько угодно. «Хотела бы я жить у тебя!» «А чем тебя твой дом не устраивает?» И она вываливает пятиминутную тираду матов об учёбе, уборке в своём доме, «И вообще тут всё не так!» Я сказал ей, что если бы она жила со мной, ей бы также пришлось заниматься работой по дому. Она ответила: «Нет, ну ты же мне во всём помогаешь». После паузы добавила: «Как тогда с блузкой». Я увлечен игрой, и пропускаю это мимо ушей — наверное, это какая-то тряпка, которую я купил ей. «В следующий раз поможешь и с трусиками?» шепчет она. УПС! Теперь я начинаю припоминать. Она говорит о том случае, когда я помог ей снять блузку перед ванной. Несмотря на нахлынувший на меня стояк, я не подал виду и поинтересовался, что бы подумала её мама, услышав как она говорит по телефону подобные слова. Она хихикает. «Да, мамка надрала бы мне задницу», признает она. После этого разговор сходит на нет, и она прощается «люблю-целую». Няшность зашкаливает.

Среда. После того, как я забрал её из института, мы заехали к ней домой, чтобы забрать её вещи. Был пасмурный день, накрапывал дождик, так что мы решили съездить проведать мою маму. На этот раз мы, конечно же, не плавали. Мы просто играли в карты и смотрели ТВ, было весело. Моя племянница и сегодня была более прилипчивой, чем обычно. Мы были вынуждены играть командно в дурака против моей мамы, поэтому она сидела у меня на коленях. Потом она прижималась ко мне, когда мы смотрели телевизор, и ещё выбрала место рядом со мною за ужином. Как только я пытался поговорить с мамой о её поездке к подруге, пара маленьких рук хватала меня и утаскивала бороться.

После того как я показал ей несколько приёмов, она снова полезла ко мне. Я сказал, чтобы она прекратила. Мы остались у бабушки до темноты, поэтому я сказал племяннице принять ванну здесь, чтобы не делать этого у меня. После таких слов, моя паранойя немного усилилась, однако я быстро выкинул это из головы. Она часто принимает душ сразу же после бассейна, поэтому её мать просто решила, что раз уж она тут — пусть тут его и примет.

Мы приехали ко мне домой, и я отнёс мою спящую племянницу внутрь и положил её на кровать в другой комнате. Я замер и несколько секунд смотрел, как она спит. Когда видишь такую беззащитную спящую малышку, грязные мысли просто не могут прийти в голову. Я поправил ей одеяло, поцеловал на ночь и ушёл.

P.S.: Извини, но никак не могу ввернуть 20 стояков в этот рассказ. УПС! Я только что сделал это.

Четверг. Я накормил племянницу пончиками (и не какими-то там, а моими офигенскими пончиками, посыпанными сахарной пудрой и шоколадом, скажу я тебе), отвёз в институт, провёл день в своих делах и забрал из инсттута.   Погода была чудесной, поэтому я предложил ей погулять в парке, но она хотела пойти поиграть в компьютерную игру. Я не мог отказать, и мы сначала играли в бокс (я сделал её как девчонку), потом в теннис в гостиной (блин, она всегда выигрывает) а потом перешли в Witcher 3. После этого она захотела сыграть в Diviniti. Мне нравится наблюдать за её игрой, поэтому она залезла ко мне на колени и стала проходить уровни. Там уровни довольно скучны, и я задремал на половине. Проснувшись, я увидел, что приставка выключена, а племянница спит, обняв меня. Она обхватила меня ногами и положила голову мне на плечо. Такая тёплая и вкуснопахнущая! Я немного посидел просто так, наслаждаясь её близостью, и без всякой задней мысли начал гладить её спинку. Её фигура просто чудо — такая нежная и хрупкая, не тощая, но и без признаков жира. Я машинально глажу её по спинке. Потом, вздрогнув, виновато убираю руки прочь. Она чуть сдвинулась, подняла голову и посмотрела на меня полуприкрытыми глазами. «Не останавливайся» — промуркала она и снова уложила головку мне на плечо. Я понимаю, что это становится серьёзно — но всё равно глажу её по спине. Я немного помассировал её плечи, а когда подобрался к шее, она вытянулась так, чтобы мне было удобно гладить и шейку. Это ничем не прикрытая кожа, и она очень, очень гладкая. Не буду отрицать, мне нравилось вот так держать её. Я вдруг понял, что мне очень хочется шлепнуть её по попке, но я сдержался. Мои руки просто скользили по её спине вверх и вниз, следуя контурам её тела. Пока я её гладил, моя племянница начала мурлыкать. Даже не знаю, что больше вызвало стояк: её мурлыканье или ощущение её тела под руками. Когда член начал вставать, я вдруг понял, что щёлка племянницы находится прямо рядом с ним, и она его почувствует — каждый сантиметр. Я поднял её и усадил рядом с собой, не слушая её протестов. Я сказал ей, что мне нужно отлить. В ванной я прихожу в себя. При моём возвращении она хочет продолжить игру, но я говорю — с меня довольно. Она недовольно ноет и говорит, что потом хочет играть так ещё. И я понимаю, что нужно выбираться из дома.

— Идем по магазинам, — говорю я.

Она чуть погрустнела, но в машине всё прошло, и она снова счастлива. Мы покупаем еду и всякие припасы, и конечно заглядываем в отдел электроники.  Я сказал ей, что считаю позволительным время от времени баловать мою любимую племянницу (конечно, она моя единственная племянница). После чего она запечетлевает поцелуй на моих губах, затем довольно сильно краснеет. Я полагаю, она не подумала о том, что мы, в конце концов, находимся в общественном месте. Когда мы шли к выходу, она держала меня за руку, пока другой рукой я толкал тележку.

Как только мы добрались домой, она тут же занялась новой игрой. Я приготовил пиццу (с моими-то кулинарными способностями), пока она осваивала новинку. Мы ужинали, и она всё нахваливала мою готовку. Ну что за милашка.  Мы немного посмотрели телевизор и повозились на диване, пока не настало время идти в душ, и тогда я задумался над тем, что она сказала мне по телефону. Я говорю ей, что пришло время купаться, и она вскакивает, бежит в ванную и начинает готовиться. Затем она возвращается. Она прыгает на диван возле меня и кладет свою ногу мне на колено.

— Помоги мне снять носки!

Я думаю, что знаю, к чему это всё идет; всё указывает на пункт прибытия Стояка, население 20. После того, как я снял её носки, она становится напротив дивана и поднимает руки вверх.

— Теперь моя футболка!

ОК. Мощность поля, удерживающего 20 стояков на отметке 40%, падает. Я стягиваю с неё футболку, так что она теперь голая до пояса. Говорю, что дальше ей следует раздеться самой (снять шорты и трусики), а сам в это время пытаюсь не смотреть на её великолепную молодую грудь. Вместо этого она снова валится на диван и пытается зарыться в подушки. Я говорю ей — хватит, прекращай дурачиться и топай в душ. Она прикрывает одной рукой грудь, а другой — голову и притворяется спящей. Я сказал, что она не знает, как опасно засыпать рядом со старшими парнями. «Почему?» — спрашивает она. Потому, говорю я, что они делают такое (щекочу её открытый животик) и даже хуже. После очередной порции хихиканья и возни я прекращаю щекотать её и снова отправляю в душ. Она смотрела на меня, продолжая глубоко дышать, держа одну руку на животе, и сказала «сделай хуже». Ох, чувак. Я поднял её, перекинув через плечо, как мешок картошки, и отнес в ванную. Я сказал ей, чтобы она приняла ванну и шла спать, потому что завтра ей нужно на учёбу. Вернулся к дивану и уставился на телевизор на несколько минут, пока не услышал, что выключается вода. Затем она прошла в комнату и закрыла дверь.

Понедельник. Утро. На завтрак была яичница и горячие бутерброды с сыром. Моя Лоли выглядит сонной, и мы не разговариваем. Я отвез её в институт и получил поцелуй, когда она вышла из машины.  Забрал её после полудня и отвёз домой. Поскольку был приятный денёк (пасмурно, но тепло), мы решили пройтись по парку. Это недалеко, так что мы идём пешком, и она рассказывает мне о своём дне. Ей, как и мне, очень нравится история. Я вcегда удивлялся, сколько всего она уже успела запомнить из того, что успела прочитать (она читает очень много от Библии до квантовой физики, она обсуждают историю архитектурных памятников, и она рассказывает мне всё о Париже, где была ещё в детстве.

После прогулки мы решили пойти на обед, в конце концов, и зашли в кафе «Шоколадница». Племяннице нравится это место. Я не буду вдаваться в подробности, но уверен, она пытается есть свой багет так, чтобы спровоцировать у меня стояк. К этому выводу я пришел, наблюдая, как она хихикает каждый раз, засовывая конец бутерброда себе в рот. Мы разделили кусок шоколадного торта на десерт. По дороге домой племянница сказала, что ей правда очень понравилось наше «свидание». Я улыбаюсь и говорю, что это был обед. Но она продолжает настаивать, что нифига подобного, это определённо было свидание. Очень быстро наш разговор перерастает в обмен фразами «ага-ага» и «не-а», и так почти до самого дома. Когда мы вернулись, она немного поиграла на моей гитаре, и мы стали играть по очереди. Естественно, она сидит на мне, что делает игру весьма неудобной. И вот, когда я начинаю петь «Рюмку водки на столе», она вдруг говорит, что хочет поюзать мой компьютер и убегает в другую комнату. Я сыграл ещё пару песен и пошёл посмотреть, что она там делает. Она опять на порносайте, смотрит жёсткое видео. У моего компьютерного кресла довольно высокая спинка, так что мне не видно, что она там делает, но я увидел, что колени у неё на подлокотниках. Ох, бл… Немая сцена. И вот я иду и играю что-то из Юрия Антонова, стуча гитарой по своему стояку, пока она не закончит.

Переходим сразу к водным процедурам. Естественно, я опять её раздеваю. Носки, футболка, лифчик и остальное, часть за частью. Когда она осталась в одних трусиках, я прогнал её в ванную, чтобы она полностью разделась там. Из комнаты, где стоит комп, видно ванную, и вот она делает вид, что идёт туда, а потом останавливается. «Дядя!», кричит она. Я оглядываюсь и вижу, как она спускает трусики до колен. Она переступает через них, полностью обнажённая, стоя ко мне спиной, показывает мне язык и скрывается за дверью ванной. У меня огромная сила воли… какого черта?

Потом мы посмотрели телик. Она начала клевать носом, так что я велел ей отправляться в постель.

— Я не хочу.

—  Надо.

— Мне не нравится эта кровать. Она неудобная.

Я спросил её, когда конкретно она перестала быть удобной, ведь она всё время в ней спала. Она пожимает плечами и снова говорит, что она ей не нравится.

— Я хочу спать в твоей кровати.

В нормальной ситуации я бы сделал лицо, как у парня, съезжающего на бревне с горки — БУЭЭЭЭЭЭ! Я говорю ей, что ещё долго не буду ложиться и, наверное, разбужу её, когда приду в кровать.

— Можно я всё-таки посплю в твоей постели? —  говорит она.

— Это не слишком хорошая идея.

Она начинает просить и дуться, пока я наконец не говорю — ладно, ладно, но только в этот раз. Она целует меня в губы и желает спокойной ночи, направляясь в спальню. Такие дела. Я не спал с женщиной уже года два, а теперь у меня в постели лолита в пижаме. Я могу себе доверять? Я уверен, что не попытаюсь насадить её на свой стояк. Я бы поспал на диване, но тогда она расстроится. Но, впрочем, она выглядит сонной, так что думаю, что всё будет в порядке. Я просто надеюсь, что она не сделает из этого привычку — я бесконечно сдержанный мужчина, да, но это — безумие.

№7

Дядя Антон вернулся с новостями. Ну, прошлой ночью я спал с племянницей. И это не значит, что я пёр её в попку, я просто спал. Знаю, ты хочешь подробностей. Вот они.

Вчера, после того, как я ушел в оффлайн, я по-быстрому принял душ и был готов ко сну. Я чуть было не зажёг свет, когда зашёл в спальню, но вовремя заметил, что лоли уже почти заснула; она была одета в красную байковую пижаму и в таком виде вызывала гораздо больший стояк, нежели была бы голой. Обернув полотенце вокруг талии, я копошился в темноте в поисках трусов и футболки – полагаю, это вполне «уместная» одежда, для того чтобы спать с лоли.

Я оделся в ванной. Пора спать. Я заметил, что моя племянница медленно и глубоко дышит, и попытался привести своё дыхание в норму. Моя кровать не маленькая, а она лежит ровно посередине. Стараясь не разбудить её, я как шпион прокрался к своей стороне кровати и лёг. Я уже использовал такое сравнение и раньше — это чувство, когда ты держишь в руках котёнка (или щенка, например) и тебе хочется просто сильно-сильно его обнять, но ты не можешь, так как знаешь, что причинишь ему боль. А как насчёт ощущения напряжения в спине и шее, когда ты готов к решительному действию? Вот и я почувствовал что-то подобное. Мне хотелось ощутить тепло её тела на себе. Хотелось запустить свои руки в её волосы и послушать её биение сердца из её груди. Короче, мне хотелось сделать с ней то же, что я делал со своими девушками. Подумав об этом, я тут же пристыдил себя, что приглушило стояк. Пока я лежал рядом с ней и слушал её спокойное дыхание, я решил (скорее даже уговорил себя), что я всё же не буду делать с ней ничего грязного.

Запустив одну руку ей под подушку, я положил вторую себе за голову и закрыл глаза. Я подумал: «И хватит». Потребовалось немного времени для того чтобы заснуть, и вскоре я всё-таки уснул. Утром я обнаружил, что отлежал руку. И почти навалился на племянницу. Она лежала в некоторой степени обвившись вокруг меня. Её голова лежала на моей руке, остальное же тело переплелось с моим. Я пошевелил рукой для того, чтобы восстановить в ней кровообращение и нечаянно разбудил племянницу.

— Доброе утро, Антон, — сказала она и потёрлась щекой о мою футболку. Я сказал: «доброе утро», и взял её руку в свою. Она с улыбкой сказала «мм» в знак одобрения, и мы уютно прижались друг к другу. Мы долго оставались в кровати. Я осторожно погладил её волосы и ушко (куда мог дотянуться рукой), и она неторопливо пробежалась пальчиками вверх и вниз по моей майке. В один прекрасный момент её рука начала двигаться по направлению к моим трусам. Когда её рука была уже ниже пояса, я сел на кровать и шлепнул её по руке. «Ааай!» Она проворчала, но не стала настаивать и обиженно отвернулась. Двадцать стояков отменяются.

№8

Вчера я не постил, потому что в привычное время был в постели с лоли, сражаясь за свою жизнь в неравной битве с искушающим шёпотом двадцати стояков. Племянница-лоли снова становится серьезной заботой. Позволь мне объяснить. Мой брат не звонил всю неделю. Ну и ладно, подумал я. Они не скучают о ней.

Ну, забираю я её из института, и она лезет ко мне с поцелуйчиками (в щёки, без язычка), и «О, Антон, я скучала!» И первое, что я замечаю — её однокурсницы смотрят на нас во все глаза.

— Что ты им сказала, почему они на нас пяляться?

-Я сказала, что ты мой парень.

— Но я же не твой парень, зачем врать?

— Просто… Пусть завидуют…

Когда мы выезжаем со стоянки, я спрашиваю, хочет ли она заехать домой (хотя это не по пути) и взять сменную одежду, но она отказывается. Она спрашивает:

— Ты не можешь просто постирать эти, которые на мне, чтобы я смогла надеть их завтра?

— Нет проблем, я могу, если ты не против, надеть те же самые вещи второй раз.

Я думал, это заставит её передумать, но ей все равно. Думаю, ты не грязнуля, если ходишь в одном и том же два дня.

— Не хочешь пойти в поход в лес, погода хорошая?

— Нет, не хочется.

— Это хорошая тренировка.

— Я прошлым вечером прыгала на батуте часами, поэтому мне не нужна тренировка.

— А что тебе хочется?

Она сжимает мою руку:

— Хочу к тебе домой, Антон!

Но погода-то всё равно хорошая, и я предлагаю поехать поплавать у моей мамы. Но к счастью, она хочет провести день у меня. И вот мы подъезжаем к моему дому, она выпрыгивает из машины, бежит к двери, а потом кричит и торопит меня, притопывая ножкой. Обычно она довольно спокойна, но с тех пор, как я забрал её, ведёт себя суетливо и дёрганно. Она ведёт себя так только когда раздражена, поэтому я решаю, что она хочет побеситься, пощекотаться или что-то вроде того. Ну, я не так уж и ошибся.

Когда мы заходим в квартиру, я убираю вещи и мало-помалу отхожу после работы, а моя племянница — ну, она занимает комп. У себя дома я хожу босой, и она тоже скидывает туфельки, прежде чем уйти в комнату, где стоит компьютер.

Убрав всё остальное, я захожу к ней, чтобы спросить, чем она хочет заняться и/или чего ей хочется на обед. Я вхожу и вижу на полу кучу лолиных вещей, а она почти голая  сидит в моем кресле и кликает на порнуху. Причём меня не было всего минут пять-семь, так что единственное, что я могу сказать — моя племянница быстро дорвалась до порева. Ну, или она просто кликает на всё, что висит на главной странице. Она явно слышит, что я вошел, — немного поворачивается вместе с креслом, тихонько вздыхает («хаа»), а потом усмехается, глядя на меня.

— Мама отобрала у меня интернет, так что, мм, мне надо немного побыть одной, — говорит она, выразительно указывая на довольно стрёмного мужика, вытрахивающего мозги какой-то тётке на экране. В комнате теплеет примерно на 20 стояков. Я желаю ей приятного отдыха и прошу сообщить, когда она (за)кончит. Я разворачиваюсь, чтобы уйти, и снова слышу её шепот.

— Мм, эй, — она зовёт меня, но когда я откликаюсь, она говорит: — нет, ничего. Я люблю тебя.

Я отвечаю, что тоже её люблю, хотя мне кажется, что это довольно странный разговор во время просмотра порнухи. Я играю на гитаре, но не могу избавиться от мыслей о моей племяннице, кликающей в соседней комнате. Через какое-то время — может 15 или 20 минут — я слышу, как она идёт в ванную. И скоро возвращается ко мне, одетая только в маечку и трусики (всё белое). Взбирается немного устало на мои колени, лицом ко мне, и обнимает за шею. «Я всё» — говорит она. Эти слова придают двадцати стоякам новые силы. На мне штаны, поэтому это не так заметно, но в штанах всё стоит. Я легонько глажу её по волосам и спрашиваю, не хочет ли она есть. Она кивает, потираясь об меня щекой. У меня нет никакой нормальной еды, чтобы её покормить, потому что в последнее время я не ходил в магазин. Спрашиваю, сойдет ли пицца, и она снова кивает. Она такая мягкая и гладкая, что я не могу удержаться, и поглаживаю её по спине.

Обрати внимание, у меня не было ни единого шанса выпинать матросов с их 20 субмарин на раз. В том смысле, что я не ожидал сегодня свою племянницу, поэтому я не обеспокоился об этом заранее. Итак, когда я пытаюсь встать, племянница, хныча, взгромождает свою пятую точку на мои колени и хватает меня за рубашку, так что я не могу уйти. Я тут же валюсь обратно на диван. Я говорю ей, что просто пытаюсь заказать пиццу. Она смотрит на меня полузакрытыми глазами и говорит:

— Просто закажи её отсюда, —  и кладёт голову обратно мне на грудь. Я говорю, что вернусь и пристроюсь к ней рядом через минуту, и умеряю её пыл. Я укладываю её на подушку рядом со мной, и она откатывается от меня. Что ж, ладно. Я-таки заказываю пиццу (знаю, какая ей нравится) и возвращаюсь. Она сидит с недовольным видом, ноги раздвинуты, руки скрещены, смотрит на меня.

— Что я такого сделал?

Она не отвечает, просто указывает мне жестом сесть рядом с ней. Я так и делаю, а она возвращается на мои колени. В этот раз, однако, она сидит прямо, почти на уровне глаз со мной.

— Целуй, — говорит она. И я целую её в щёку.

— Не так, — уточняет она и указывает на свои губы.

— Нет, ты…

— Вообще-то мальчики должны начинать первыми, — говорит она, и следующее, что я понимаю — она прижимается своим ртом к моему. Она не просто чмокнула меня в губы. Она пробует глубокий, возможно, французский, поцелуй. Она не открывала рот, так что я оставил свой рот в нейтральном положении — с полуоткрытыми губами, и она целует меня. Её неопытность одурманивает, и она медленно осыпает мои губы поцелуями.    Спустя немного времени она становится недовольна мной.

— Ты тоже меня целуй! — приказывает она и целует меня крепче. И я делаю это в момент слабости. Я целую её в ответ, также приложив немного усилия. Я не лезу языком или как-то ещё, но целую племяшку, как если бы она была женщиной. Когда я открываю глаза, я обнаруживаю, что она висит макарониной в моих руках с закрытыми глазами.

— Извини…

Она настороженно улыбнулась и положила голову обратно мне на грудь. Я ласкаю её там, где позволяют приличия, до тех пор, пока не приносят пиццу. Чёрт, этот длинный пост. Вот что случается, когда у меня есть целый день, чтоб обдумать случившееся.

Вернусь к рассказу. Без суеты я забираю пиццу, и мы едим её перед телевизором. К счастью, атмосфера значительно разрядилась, по крайней мере, она не прыгала больше на меня, когда мы закончили есть. Я спросил, не хочет ли она прогуляться, но она заявила, что хочет поиграть в компьютерную игру. Я спрашиваю, точно ли она не хочет гулять, потому что в таком случае я могу начать стирать её вещи. Она говорит «ладно», так что я взял её вещи и отнёс в стиралку. После того как я загрузил вещи в машину, племянница подошла ко мне и начала снимать майку.

— Это тоже не забудь, дядюшка, — и мне вновь видна её прелестная молодаягрудь.

— А что насчёт этого? —  спросил я, указывая на трусики. Она помялась секунду, а затем начала их снимать.

— Оу, я просто пошутил!

Она остановилась, но потом улыбнулась мне и продолжила их снимать.

— Дай я сначала найду тебе смену одежды, — говорю я и оглядываю комнату в поисках. Глаз ни за что не цепляется, кроме как за голую лоли в комнате. Её белье и трусики сейчас в стирке, так что назад дороги нет.

— Давай я тебе дам какую-нибудь свою футболку, — говорю я, и намереваюсь идти в спальню.

— Понеси меня, — просит она, и её голос немного ломается.

Она закидывает на меня руки. Я поднимаю её, руки обвиты вокруг моей шеи, моё предплечье находится в прямом контакте с её голым задом. Я несу её в комнату и укладываю на мою кровать. Изнасилование было почти неизбежно. Это было жестокое испытание, но я его выдержал.

Я надеваю на неё футболку. Я смог заметить, что она заценила 20 стояков в моих штанах, но я промолчал, и она тоже ничего не сказала. Я направляюсь в комнату с компом и говорю ей, чтобы она поиграла в игры, потому что мне самому нужно было побыть в уединении.

Достаточно сказать, что у меня не заняло много времени спустить пар, и мне хватило здравого смысла, чтобы быть уверенным, что моя племянница за мной не наблюдает. Когда я спустился вниз, она только начала играть на гитаре. Она выглядела немного грустной или разочарованной, но протянула мне лопату (гитару) и спросила:

— Ты закончил?

Я только застенчиво кивнул и присел рядышком. Мы немного поиграли в Witcher 3, потом немного в Uncharted 4,  а потом подошло время купания. Когда я упомянул купание, она немедленно встала, стянула через голову футболку и, бросив её в меня, ушла голая. Клянусь, она пыталась вилять бедрами (которых у неё потрясающие) на ходу. После ванной, я дал ей чистую футболку (её одежда в сушилке или висит на просушке) и сказал, чтобы она шла в кровать. Не сомневаясь ни секунды, она невозмутимо проследовала в мою спальню. Я сказал ей, что  её комната в другом месте, но она запрыгнула под одеяло и отказалась вылезать.

— Хочу спать с тобой. Пожалуйста, не сиди допоздна.

Я сказал, что сегодня вечером мне надо поработать, так что лягу я поздно.

— Я хочупобыть с тобой только одну ночь, — сказала она, почти плача. -Поспи со мной сегодня ночью, хоть только один раз.

Я спросил, почему она так себя ведёт, но всё, что я слышал — это мольбы.

-Хорошо, — говорю я.

Я принимаю душ, одеваю трусы и футболку, и после того, как завёл будильник, забираюсь в кровать к своей племяннице. После того, как я забрался в кровать,она уютно пристроилась рядом со мной. Она тёплая и мягкая, и я не возражаю, когда она закидывает свою ногу на мою. Когда она осторожно просовывает руку мне под рубашку и начинает гладить мне грудь, я прошу её перестать и заснуть.

— Я люблю тебя, Антон, — отвечает она.

— Я тоже люблю тебя, дорогая, но нам надо спать.

Я остро осознаю, что на ней только футболка, и довольно скоро её мягкое тело и нежные прикосновения поднимают 20 флагов в чуть более чем приподнятое состояние. Я кладу руку на промежность, чтобы воспрепятствовать  каким-нибудь шаловливым маленьким ручкам найти туда путь. Однако она и не пытается. В какой-то момент я начинаю ощущать давление её нижней части тела, и я более чем уверен, что к моей ноге прижимается голая писька моей племянницы. Собрав всю волю в кулак, я собираю в складки простыню между нами. Обычно во сне я часто ворочаюсь, но с племянницей, лежащей на моей руке, я не мог этого делать. Это, а также её запах и прикосновения, доводили меня до исступления. До такой степени, что было трудно уснуть, даже после того, как дыхание племянницы стало глубоким и равномерным. Но, так или иначе, я уснул. Разрядка напряжения — это скучное шоу, так что подытожу следующий день тем, что мы проснулись переплетёнными, и она была очень-очень счастлива. Я накормил её завтраком, отвёз в школу, а сам пошехал на работу.

№9

Думаю, большинству  эта история могла бы показаться скучной. Хотя обычно я пишу о своих приключениях с племянницей, сегодня будет уместно упомянуть о событии, не относящемся к делу напрямую: во вторник я ходил на свидание с подругой коллеги. Дело в том, что эта моя коллега считает себя свахой и хотела меня «выручить», свела меня со своей подругой. Она сказала, что её подруга видела меня, я показался ей милым, так что она устроила нам свидание.

Свидание само по себе не было интересным. Мы поиграли в боулинг, поели и потом немного выпили. Надо сказать, мне это кажется пустой тратой времени. Девушка была симпатичная (немного полненькая, но не жируха), но мне не хотелось с ней знакомиться. Я поговорил с ней на автомате, но, честно говоря, не придавал особого значения нашему разговору. Ну, это как когда идёшь на офисную или семейную вечеринку, зная, что будешь умирать от скуки, но все равно идёшь, потому что этого от тебя ожидают.  Вот, та же самая хрень. Думаю, мы просто друг другу не приглянулись. Она не играет в игры, у неё нет ни цели в жизни, ни амбиций, и у неё другие интересы и хобби. Без шансов, ни одного стояка. Я даже не попытался затащить её в постель на одну ночь — да, уверен, она сама поняла, что мне пофиг.       Конечно, может за последние два года я уже просто забыл, что такое ходить на свиданки. Мне хочется объяснять это так, а не тем, что я уже влюбился в другую. Кстати об этой другой — мой братец и его жена не просили подробностей моей опеки по отношению к их дочери. . Ну, я ему сегодня позвонил, послушал всякую лабуду про съёмки, и сказал, что что она болеет уже пару дней. Вероятно, она подцепила какую-то гадкую смесь ангины, лихорадки и конъюнктивита, и всю неделю не ходила в институт. Но он сказал, что им, наверное, не надо приезжать, потому что это дерьмо  очень заразное. Он сказал, что его жена занята на съёмках даже больше, чем он, что ему нужна моя моя помощь. Я заверил его, что не боюсь никакого конъюнктивита, и если мне надо  помочь справиться Дашенька с хворобой, то я сделаю всё, на что способен.. Он поблагодарил и сказал, что очень надеется на меня.

№10

Я провел практически целый день со своей больной племянницей, она подхватила какую-то инфекцию, сопровождающуюся конъюнктивитом, першащим горлом и лихорадкой.  Я хотел быть вместе с моей чудесной племянницей, когда она чувствовала себя плохо, но… вообще-то, я всего лишь хотел быть с ней. После работы я приехал к ней домой. Когда я приехал, моя племянница не выглядела очень больной — она сидела на диване, одетая в пижаму и смотрела телевизор. Сегодня было жарко, и хотя жарко было даже в доме, она была под одеялом. Но когда она увидела, что я вхожу, её глаза загорелись, как перед Новым Годом.

— Дядя! Дядя пришёл! — обрадовалась она.

Она распростёрла руки для объятий, и я обнял её.

— Ты пришёл навестить меня? —  сказала она, крепко прижимаясь ко мне.

Я ни капельки не боялся заразиться, я был просто рад видеть её снова. Я сказал, что хотел удостовериться, что моя любимая племянница идёт на поправку, и пришёл как бы в качестве её медика. Не думаю, что она поняла намёк, но она была рада видеть меня, так что она улыбнулась. Она сказал, что ей сегодня намного лучше, и что она почти выздоровела. Жар со вчерашнего дня прекратился, и её глазки выглядят в двадцать раз лучше, чем раньше. Ок, ок. Всё равно она выглядела довольно жалко — левый глаз был красноват и слезился. Она говорила в нос и кашляла, а на голове у неё было просто птичье гнездо. В сочетании с её резко похудевшим тельцем, она не вызывала у меня другого желания, как держать её в объятьях до тех пор, пока она не поправится. Горло у неё до сих пор побаливает, и весь день она была довольно вялой. У неё была врач, которая сказала, что если она проголодается, то в холодильнике есть куриная лапша, которую она сама приготовила.

— Они ушли? — спросила она. Я сказал да, теперь я за тобой присматриваю. Она состроила недовольную гримаску и попросила сесть рядом с ней. Я сказал ей, что она заразная, и что я не хочу болеть вместе с ней, но всё-таки сел рядом с ней. Она пытается усесться на мои колени (довольно забавно, надо сказать, т.к. тело её не слушается). Но я говорю что-то вроде «эй эй, что за дела», пока она не успокаивается, сидя со мной в обнимку. Мы смотрим какие-то передачи про животных, я ношу ей салфетки и энергетические напитки. Ей не хочется говорить, потому что болит горло, поэтому я распространяюсь на различные темы, на что она отвечает только «ммм». Я спрашиваю, хочет ли она чего-нибудь поесть, она отвечает положительно. Я подогреваю для неё лапшу и приношу ей на подносе. Она действительно довольно вялая, я почти со смехом наблюдаю, как она меееедленно и механически зачерпывает ложкой бульон и ест. Как только она поела, ей снова нужно принять лекарство, так что я даю ей таблетки. «Всё тело болит», говорит она. Я указываю на её животик и спрашиваю, болит ли он. «Да!». Указываю на её руку. «Да!». Указываю на нос. «Да!» Я спрашиваю, как насчет волос? Они, конечно, тоже болят. Я глажу её волосы и говорю, что это наверное потому, что они в таком беспорядке. Я ласкаю её, как кошку, несколько секунд и останавливаюсь. Но ей недостаточно. Она попросила:

— Сделай так ещё, — и я продолжил. Я почесал её за ухом, и потёр пальцами сзади по шее. Ей определенно это нравится, но после того, как я начал гладить её плечи в пижаме,  осознаю, что снова заступаю в среднюю зону (без стояков, но в опасной близости к ним). Так что, я встаю, несмотря на её протесты, и приношу нам обоим напитки. Какое-то время она сидела и потягивала энергетик, а потом легла поперёк на моих коленях.

— Погладь мне спину ещё, — говорит она. Я пытаюсь придумать, как бы направить беседу в русло «ЧТО нормальные дяди и племянницы должны делать, а не то, чем мы занимаемся», но у меня ничего не выходит. Я царапаю ей спину, что в конечном итоге скатывается к такому псевдо-массажу, который длится полчаса, прерываясь только на то, чтобы принести ей салфетку. Когда я останавливаюсь, она находится в супер-расслабленном состоянии. Она слезает с моих ног, садится и потягивается, а затем снова пристраивается рядом со мной. Она наклоняется ко мне, её глаза полузакрыты.

— Давай поцелуемся, — прошептала она.

Что ж, очевидно, она совершенно не понимает сути наших отношений. Под нами я имею в виду отношения дядя/племянница, которые упорно заходят в красную зону. Я говорю, что не могу, потому что я подцеплю от неё заразу. Она выглядит усталой. Я ничего не могу добавить к тому, что я сказал, и просто глажу её волосы.  Несмотря на то, что солнце ещё только-только пошло к закату, это был хороший момент выяснить, не хочет ли она поотмокать в тёплой водичке, так что я спросил, готова ли она к ванной. Она кивнула, так что я попросил подождать её секунду, пока я наберу ей воду. Я начал наполнять ванну (следя за тем, чтобы вода была нужной температуры, я не хотел сварить или заморозить свою племянницу) и подготовил полотенце и всякие штуки. Когда я подошёл обратно к дивану, она лежала под одеялом. Я спросил, может она замёрзла, она хитро кивнула. Я не врубаюсь до тех пор, пока не сдвигаю одеяло. Конечно, она там голая. Она хихикает и протягивает руки с тем, чтоб я её понёс. Никогда не отказываясь от того, чтобы подержать голую лоли у себя на руках, я поднимаю её.

— Я люблю тебя, дядя, — говорит она. Я несу её в ванную, но она не хочет спускаться. — Положи меня в ванну.

Я говорю ок, но дай сначала посмотрю, не слишком ли горячая вода. Я встаю на колени рядом с ванной и медленно погружаю свою племянницу в теплую воду. 20 стояков некоторое время размышляли о вставании, но пока что были подавлены. Я сказал ей, чтобы она позвала меня, если что, но она придумала кое-что другое.

— Не уходи, — сказала она. — Потри мне спинку…

Если бы я сидел чуть ближе, моя племянница услышала бы удар кое-чего в стенку ванны. А затем ещё 19 таких же ударов.

— Я не могу мыть тебя, — ответил я. — Парни в моём возрасте имеют большие неприятности, если трут спинку девушкам твоего возраста.

— Но я слишком больна, — тут она убедительно кашлянула, — ты должен помочь мне, только в этот раз, — сказала она. Пока я немного тупил, она шепнула: — я никому не скажу, сам знаешь, и снова кашлянула. — Ну плиззз, я тебя люблю, пожалуйста, помой меня, — сказала она. И все хорошие отмазки, почему я не могу/не должен мыть её, пропали из вариантов ответа.

— Хорошо, — сказал я. — Но только в этот раз.

Она хитровански улыбается и прижимается к стенке ванной.

— Ок, залезай.

Не, чувак. Нет! Я сказал, что не полезу в ванну, чтобы мыть её, спасибо. Кажется, она не была удивлена таким ответом, но всё равно заныла. Игнорируя её жалобный протест и полный решимости соблюдать главный принцип «не навреди», как медик своей племянницы, я беру шампунь и прошу её повернуться, чтобы я мог намылить ей голову. Она подчиняется. Давно я не мыл никому голову, но я старался, как мог и следил, чтобы пена не попала ей в глаза. Меня впечатлило то, сколько шампуня понадобилось, чтобы помыть её длинные волосы — мне пришлось сходить ещё за одной бутылкой, чтобы намылить её голову хорошенько. После того, как я сполоснул её волосы и обработал кондиционером, я с неохотой взял губку. Я попросил её закрыть глаза и осторожно вымыл ей лицо. Сполоснул. Я провожу губкой вокруг её шеи и плеч. Решив, что сзади безопаснее, чем спереди, я развернул её лицом от себя. Мою её спинку и руки.

— А это намного приятней, чем делать это самой, дядя.

Как только я закончил, она оборачивается и предстаёт ко мне передом. 20 стояков докладывают капитану-мозгу, что они отдали ей всё, что смогли, пока я растирал лосьон по её бокам, под мышками, и, да, по её вкусной упругойгруди и плоскому животу. Она хихикает и довольно вздыхает, когда я её мою. Она сидит в воде в то время, как я отжимаю губку. Мне нельзя это делать, внушаю я себе. Она моя племянница. Она возненавидит меня. Мне нужно остановиться.

— Я думаю, дальше ты сама справишься, — говорю я, протягиваю губку ей. Она смотрит на губку в моей руке, как на бутерброд с говном.

— Нет! Я слишком больная, ты должен помыть меня всю, — говорит она, скрестив руки и отплывая как можно дальше от оскорбительного предложения.

— Я  не могу.

— Почему нет? —  спрашивает она.

— Потому что следующими я должен помыть твои гениталии, милая.

— Мне пофиг, можешь вымыть, — говорит она. В этот момент моя голова уже идёт кругом. «Иди лучше свои запчасти промой! Какие? Нижние!»

— Я знаю, тебе плохо, но постарайся сама, ок?

В этот момент, она выглядит, как будто собирается разрыдаться.

— Но я тебя люблю, — говорит она.

— Я знаю. Это сложно.  Мы поговорим об этом после ванной, если хочешь. Я останусь в ванной, пока ты не закончишь, и если  понадобится что-нибудь — я помогу.

Она сопит, подбирает губку из воды и начинает её намыливать. Я сижу на полу, облокотясь о ванну. Племянница начала мыться, я слышу плеск и сопение.

— Ок, я подмыла пизду и сраку, — говорит она. Стояки, 20 штук. — Помой теперь мои ноги, а?

— Помой ноги сама, а я тебе вымою ступни.

Злое молчание и шебуршение в течение минуты или около того.

— Ок, готово, — говорит она и водружает ногу на край ванны.

С тех пор как я посмотрел Криминальное Чтиво со своей бывшей, я знаю, как делать массаж ступней. Так, недолго думая, я намылил её ступню и начал делать массаж — большой палец руки медленно идёт к подъёму ноги, легкий щипок и поглаживание большого пальца ноги, затем каждый маленький пальчик, круговое надавливание на центральную часть, пятку и т.д. Через минуту или две я слышу «Ай!» своей племянницы и, понимая, что увлёкся, споласкиваю.

— Сделай то же самое с другой, — приказывает она, и я подчиняюсь.

Я ловил себя на том, что мой взгляд, отрываясь от ступни, блуждал по её телу, по её промежности и по смущённому лицу, она выглядела вроде растерянно, но в то же время крайне удовлетворённо. После этого мы спустили воду, я её сполоснул и вытер насухо полотенцем. Поскольку она делает вид, что не помнит, как ходить каждый раз, когда я рядом,  я беру её на руки, отношу в спальню и достаю ей чистую пижаму. Быстро отринув её попытки заставить меня одеть её, я пошёл обратно в ванную комнату, чтобы, ну, спрятаться на несколько секунд, а также взять её расчёску и фен. К счастью, когда я вернулся, она была одета. Я сел сзади неё на кровати, высушил и расчесал её волосы. Когда мы закончили, она прильнула спиной ко мне.

— Ты останешься на всю ночь?

— Не-а, я иду домой.

Я обнял её, и она мне улыбнулась.

— Поцелуй, — попросила она.

Я покачал головой, но на самом деле я был очень доволен. Я сказал, что люблю её, что я люблю проводить с ней время, но, возможно, мы должны обозначить некие правила того, чем мы можем вместе заниматься.

— Ой, может позже, я сейчас устала.

— Хорошо. Позже, — говорю я.

Я укладываю её в постель и капаю ей глазные капли. После этого я пошёл к своему рюкзаку, вытащил ноут и уставился в экран. В конце-концов я начал печатать и почти успел к сроку в 22:00. Такие дела.

№11

Она снова у меня на несколько дней подряд. Это будет коротенькое дополнение, потому что сегодня я снова отправляюсь спать с ней. Я знаю, что настраивать себя на подобные мысли — не самая лучшая идея, но я бы соврал, если бы сказал, что мне не нравится, когда она лежит со мной в кровати. К черту стереотипы, я буду держаться в рамках и наслаждаться близостью между нами.

Коротенький рассказ о том, что происходило: во вторник мне позвонил брат и сказал, что ему нужна моя помощь Он спросил, могу ли я взять её к бабушке, поплавать после школы.

Однако! Я думаю, что смысл его слов «было бы лучше, если бы ты отвез её домой к нашей маме…» Что ж, я думаю не стоит волноваться о чём-либо до тех пор, пока он не думает о том, какие «забавные» дела происходят между нами.

Я забирал племянницу из института, и она светится от радости, забираясь в мою машину.

— Дядя! Я ждала тебя весь день, — сказала она.

Она целует меня в щеку, а затем, убедившись, что никто не смотрит, дарит мне долгий поцелуй в губы. Я сказал ей спасибо, и она хихикнула. Я объясняю, что мы едем к бабушке, она закатывает глаза и, поникнув, опускается в кресло.

(ПИШУ ТАК БЫСТРО, КАК ТОЛЬКО МОГУ.  Я сказал ей, что приду к ней в кровать через 15 минут, уже десять минут назад).

И мы едем к маме. Начинаются самые обычные семейные занятия — купание, еда, разговоры, карты. Мы плаваем, и она ни на секунду не оставляет меня в покое (Подбрось меня! Поймай меня! Догони меня! Возьми меня на плечи!) Я сажаю её себе на плечи пару раз, но она тут же начинает тереться промежностью о мой загривок. Я знаю, что она делает это специально, поэтому, когда мама уходит на другой край бассейна, я спрашиваю: «Эй, ты чем там занимаешься?» Она негромко смеется, обнимает мою голову и начинает тереться об меня ПО-НАСТОЯЩЕМУ. В ход идут вращательные движения бёдрами. Я говорю: «Ну, всё, хватит» и прогоняю её с себя.

Посидев у мамы, мы отправляемся ко мне домой. В дверях она снимает с себя одежду, которую надела после купания, и ходит по дому в своём, теперь уже привычном для меня, облачении: белой сорочке и белых трусиках. Мы немного играем в Diviniti, но она вскоре устаёт и садится на меня, прежде чем начать обниматься и целоваться. Поцелуйчики продолжаются какое-то время, и потом я успокаиваю её, массируя ей спинку и плечи. И вот она сидит на моих коленях, уткнувшись лицом в мою грудь, пока я тру ей спинку, и невзначай роняет:

— Давай поженимся, Антон.

— Оуу. Это конечно, мило, но ты для этого слишком молодая.

Она смотрит на меня помрачневшим взором.

— Я же уже не ребенок! Я не глупая, — говорит она. — Я знаю, что нельзя пожениться на родном дяде. Давай  притворимся, что мы женаты, а?

— Я весьма польщён, но уверен, что ты передумаешь, когда найдешь мальчика, который тебе понравится.

Она какое-то время молчит, а её голова покоится на моей груди, так что я не вижу её лица.

— Я уже нашла того, кто мне действительно нравится, — говорит она.

Блин, слишком длинно получается. Короче, я говорю ей, что большинство девушек в её возрасте не готовы принимать подобные серьёзные решения. Она говорит, что готова. Я говорю, что ей не нужно волноваться об этом, ведь я всегда буду любить её и поддерживать, несмотря ни на что. Она говорит, что очень меня любит и снова лезет целоваться. Потом происходит ещё несколько эпизодов с раздеванием, когда она принимает ванну и спрашивает, нравится ли мне её грудь. В эти моменты у меня снова начинает вставать. Ещё мы моем ей волосы и трём мочалкой спинку. Она хочет, чтобы я помыл ей ножки, но решает в пользу массажа стоп перед сном. Я закончу этот пост завтра или сегодня чуть попозже, если смогу выбраться незаметно из кровати — дай мне час или около того, но я ничего не обещаю. И, да, не следовало позволять ей командовать, когда мне ложиться спать. Хотя перспектива обняться, всю ночь чувствовать её гладкую кожу и бьющееся сердце — достойная награда за то, чтобы я рано лёг в кровать. Ожидай завтра новостей — я попробую отписаться, если будет время на работе, хоть это и маловероятно. Может быть, завтра всё же коротко отчитаюсь.

Ну вот, она уснула. У неё есть пижамы, но она отказалась их носить; вместо этого она надела одну из моих футболок. Сегодня на ней нет трусиков. Пока я массировал ей ступни, она задрала футболку, так что каждый раз, когда я поднимал глаза, мой взгляд — БАМ! — упирался в девичью промежность. Я очень возбудился, но, главным образом, от её воркования и томных вздохов, которые она издавала, пока я массировал её ноги. И, да, её поцелуй на ночь длился целую минуту. Каждый раз, когда я пытался оторваться, она не давала мне этого сделать. Это меня тоже основательно завело. Клянусь, она стала лучше целоваться, и я в этом виноват. Но я никак не могу удержаться. По крайней мере, у нас сегодня не случился секс. После её сладких  ятебялюблюшечек, когда она засыпала и крепко прижималась ко мне (как ты хорошо представляешь, было очень тяжело вырваться из её объятий), было чертовски заманчиво. Я ненадолго задержусь тут — поболтать, а потом пойду спать. Честное слово, я не хотел тебя обламывать, прерываясь на самом интересном месте.

№12

Сегодня не мой день. Моя племянница не спала, когда я ложился прошлой ночью, и хотя она не дулась и не плакала, она казалась искренне расстроенной тем, что я оставил её одну, ни слова ей не сказав. Сегодня я так поступать не намерен, так что у меня попросту нет времени на хороший пост. Я отпишусь завтра в обычное время. Коротко о том, что было сегодня:

Даша хотела помочь приготовить завтрак, несмотря на то, что утром у нас немного времени, и я питался приготовленным ею омлетом. Сегодня у неё последний день в институте.. У неё была пара интересных историй для меня, когда я забрал её. Я не вполне уверен в себе, чтобы снова находиться ней вдвоём целый день, поэтому я снова отвез её к маме за город купаться, кроме того, что она ходила в гости к своим давним подружкам, так что мы снова в бассейне вдвоём. После краткой передышки без всяких двусмысленностей, поцелуйчиков, купаний голышом и стояков. Когда я заставляю её надеть топ, она говорит, что ей нравится быть со мной голой. Мы отправляемся домой, и она помогает мне приготовить ужин (бифштексы и жареная картошка).

После ужина мы попытались немного посмотреть телевизор, однако она игнорирует шоу и становится очень нежной. Я сгоняю её с колен, когда она замечает мой стояк и с насмешкой говорит, что это «мило». Потом она смотрит порнушку, купается (да, я снова ей помогаю) и сбрасывает с себя полотенце в спальне  прежде, чем забраться ко мне в кровать голышом. Она попросила не оставлять её одну ночью. Я спрашиваю, НЕ БУДЕТ ЛИ ОНА ТАК ЛЮБЕЗНА надеть бельё и пижаму. Ещё много чего происходило, конечно же — это лишь самые яркие моменты. Прости, что не углубляюсь в детали и не излагаю всё в своем привычном стиле — я постараюсь рассказать обо всём в следующем посте. Сегодня у меня просто нет времени, ведь я, возможно, не смогу обнять свою племянницу до следующей недели, и я не могу упустить такой случай. Удивительно, но в постели она ведёт себя значительно лучше, чем где-бы то ни было ещё.

№13

У меня не было много времени в последнее время, поэтому писать много не получалось. Это выглядит примерно так — слишком много всякого бреда происходит со мной, пытающегося написать что-нибудь вразумительное, и мне не кажется, что у меня это получается. Тем не менее, эта писанина не будет короткой. Я буду многословным, т.к. этой ночью я без своей племянницы, большая часть, чего я напишу, будет о том, что произошло на прошлой неделе.

Последняя неделя была настоящей кульминацией всего, что случилось за последние месяцы: я был пугающе близок к тому, чтоб пустить в ход свои 20 стояков.  Да, именно так, в постели.  Ну, в этом уже нет ничего особенного, я ж теперь сплю с ней каждый день, ну да, только не в этот раз — на этот раз всё было иначе.

В этот раз я приготовился ко сну раньше своей племянницы. Она как раз заканчивала принимать душ, когда я зашёл в свою спальню. Так как в моей спальне немного жарко, мы обычно спим под простынями, без одеяла. Я как раз разворачивал их, когда она зашла, обернувшись в полотенце. Как и прошлой ночью, она сказала «Эй, дядя! Посмотри на меня!», перед тем как сбросить полотенце, и прыгнула в кровать голая. Когда я запротестовал, что ей нужно надеть её пижаму, она перекатилась на мою сторону кровати, легла на мою подушку, заложив руки за голову и раздвинула ножки. Я смотрел. В этот момент в комнате было 21 заинтересованное лицо, включая меня. Я сказал ей, что это очень красиво, но совершенно не подобает юной леди. Она смеялась с очень притягательным оттенком, которому, как я полагал, многие девушки учатся годами.

— Тебе нравится? — спросила она, её глаза сияли в полумраке.

Я её накрыл и сказал, да, у тебя очень красивая писька, но ты не должна показывать её так никому. По крайней мере, не должна показывать так до тех пор, пока не захочешь пойти до конца. Она улыбнулась и похлопала по кровати рядом с собой. Как только я присел, она хихикнула и придвинулась ко мне.

— Почему ты думаешь, я тебе показала? —  прошептала она и потянулась за поцелуем. Я не смог ничего сказать, потому что мой рот был занят ротиком лоли, но я решил сказать что-нибудь при первой возможности. К сожалению, она перестала целоваться только для того, чтобы посмотреть на руку, схватившую мои 20 см через трусы.

—  Ох, он твёрдый, — сказала она.

— Эй, никаких озорных прикосновений, — сказал я, убирая её руки. Тут же её другая рука начала поглаживать 20 зверей. Я взял обе её руки и прижал их к постели. Она вырывалась не по-настоящему, и видно была довольна собой, судя по её улыбке.

—  Он твёрдый, покажи мне его! —  говорила она и пыталась раскрыть низ своего обнажённого тела. Я подтянул её вверх, чтобы смотрела на меня глаза в глаза и сказал ей, что она не должна хватать моё хозяйство, если она хочет спать со мной. Я сказал, мы спим вместе, но мы ещё не, ну, СПИМ вместе, ясно? Ты моя племянница, и только!. Я отпустил её руки, потому что она больше не улыбалась. Она обвила себя руками, прикрывая соски, и смотрела вниз, чтобы не смотреть мне в глаза.

— Так ты не хочешь секса? — спросила она.

Позволь мне остановиться и рассказать кое-что. Ты когда-нибудь слышала, как юная девственница рассуждает о сексе? А как насчёт голой родной дочке брата сидящей совсем рядом, в твоей кровати, рассуждающей о сексе с тобой? Это как если бы и за правым, и за левым плечом у тебя сидело по дьяволу, и каждый из них говорит — давай, сделай это.

Я взглянул на Дашку и увидел две девушки: одна была привлекательной молодой девушкой, которая целовала меня и обнимала, и не боялась показывать мне свою тёмную сторону, которую была вынуждена прятать от большинства людей. Так же я видел ранимую маленькую девочку, которая выросла из малышки, которую мой брат давал мне подержать, когда ей было меньше месяца. Я смотрел на её маленькое, красивое тело, покрытое прекрасной нежной кожей и на её волосы – ещё мокрые и спутанные, падавшие ей на лицо и плечи. Здесь и сейчас, я могу принять решение, которое изменило бы наши жизни. Я мог ей сказать, что она ошибается, и я действительно хочу заняться с ней сексом. Выбери я этот путь и последуй за своим основным инстинктом, взяв её, и то, что было нами, то, что было мной, изменилось бы навсегда. Неважно, что случилось бы после – неважно, как она закончила бы, неважно, выяснили бы другие что-либо — в конце я умру монстром. Я смотрел на неё и гладил её по волосам.

— Ты же знаешь, я люблю тебя больше, чем что-либо, — сказал я, приблизившись к ней. Я положил свои руки вокруг неё, она прислонилась ко мне. — Ты слишком быстро выросла, детка, сказал я. Ты знаешь, что ты хочешь сделать сейчас, но я говорю тебе, то, что ты хочешь, может измениться. Я хочу, чтобы ты была счастлива, всегда.

— Я знаю, я знаю, — сказала она. И я думаю, она начала или была готова заплакать. — Я хочу остаться с тобой.

— Ты можешь всегда оставаться со мной, — ответил я. — И ты не должна заниматься сек… ах, ты знаешь, делать это со мной, чтобы приходить снова и получать это. Ничего не должно меняться между нами.

— Нет! Ты собираешься завести подружку! Мама сказала это, она сказала, ты ходил на свидание. Я не хочу, чтобы ты забыл обо мне, — говорила она.

Она плакала, но внезапно  я понял: её действия были настолько нежными потому, что она боялась потерять меня. Неважно, насколько это сложно, но я закончу причинять ей боль так или иначе. Нельзя было сказать, что я не знал этого. Я обнял её, и мои пальцы стали поглаживать её волосы.

— Даже если у меня будет девушка, она никогда не заменит мою единственную племянницу, — ответил я. — В моем сердце для тебя есть особое место, и я никогда не забуду тебя, и я определённо не прекращу приглашать тебя к себе домой. Я всегда рад, когда ты у меня дома. Я говорил тебе, что люблю тебя, и это правда.

Она захотела поцеловать меня, и я позволил ей сделать это.

— Я не хочу, чтобы у тебя была девушка, — сказала она. – Я – твоя девушка! Мы поженимся, запомни, — добавила она.

Без реальных раздумий об этом, я ответил, что не думаю, что мы могли пожениться, потому что мы родственники. И это заставило её начать рыдать. Я сказал, что это не проблема, т.к. мы можем видёться всё время — это всего лишь закон, который запрещает нам жить в браке.

— Я люблю тебя. И ты любишь меня, верно? —  Я кивнул. — Так почему же мы не можем? Зачем сделали этот закон?

Я не мог объяснить. Со временем она успокоилась, и я начал гладить её волосы. Она села на мои колени, и даже несмотря на то, что она была голая, 20 стояков оставались спокойны.

— Мы может спать вместе без одежды? —  спросила она.

— Я не думаю, что твои подружки спят голыми со своими дядями, — сказал я. Она немного хихикнула перед тем, как ответить.

— Нет, вероятно нет.

— Значит, пижамы и трусики — это для нас, — сказал я.

Когда я закончил гладить её волосы, она обернулась и посмотрела на меня с серьезным лицом.

—  С моим телом всё..хорошо? —  спросила она. По всей видимости, я выглядел смущённо. — Я имею ввиду, мои сисечки и моя.., ну, ты знаешь, …писька. Они не… плохие, нет?

—  Солнышко, у тебя самое классное тело среди всех девушек, которых только я видел, — сказал я ей. Она запунцовела от комплимента, и поцеловала меня.

— Я рада, что они тебе нравятся, — сказала она, когда я одевал на неё пижаму. Я говорил ей, что до тех пор, пока она может держать свои руки при себе, она может спать со мной. Она соглашалась. Что ж, мы прижались и уснули.

Быстрая перемотка к вечеру понедельника. Мой брат позвонил мне, и мы поболтали немного. В одной из пауз брат спросил меня, что я думаю о его дочери. Я ответил, что она прекрасная девочка, и я рад быть с ней.

— Это здорово, и всё, но, эм, что можешь сказать о том, я слышал, что ты целуешь её. Типа того. В губы.

Всё моё тело перешло в 100%ный режим покера.

— Да, она делает это с недавних пор. Я пытался сказать ей, что это не отношения между дядей и племянницей, но она продолжает это делать.

— Да, что ж, я подумал, что это слегка странно. Моя жена сказала, что узнала от соседки, как вы целовались в губы, и эмм, это немного напугало её, с тех пор как девочка проводит слишком много времени у тебя.

—  Да, я понимаю.

Брат заговорил громче:

— Чувак, просто скажи мне: ты ведь не делаешь с ней ничего, ведь нет? Ты же, чёрт возьми, мой брат, ты же не стал бы с ней ничего делать, я прав?

— Нет, — сказал я, — абсо-хуе-лютно нет, брат. Я люблю её слишком сильно, чтобы причинить ей боль. Я имею в виду, да, она любит целовать меня, и чёрт, но это всего лишь увлечение, -сказал я.

— Она сказала, моя жена…что  дочь говорит, что любит тебя,- сказал он тихо. Я вздохнул и отошёл назад к стулу.

— Да, я немного ожидал этого, — ответил я. — Она всегда рада приходить ко мне, и я на самом деле люблю её. Как дядя, конечно же. Что ж, да, я не удивлён, что она говорит вещи вроде этих. Но Исус Христос, чувак, ей всего 18, и она твоя дочь. Я не зайду так далеко, ты же знаешь?

Мой брат выдохнул:

— Да, я так тоже не думал, вообще-то, но я должен быть уверен. Дочка проводит столько времени у тебя… ну, ты же слышишь все эти новости постоянно, об этом дерьме, ну…-  он остановился и посмотрел на меня.  — Блин, чувак, я охуенно сожалею, что даже поднял этот вопрос. Послушай, просто скажи мне, что не о чём волноваться, и я скажу своей жене, что она не должна ни хера ни о чём волноваться насчёт тебя и не слушать сплетни соседей. Я знаю, что девочка любит проводить время у тебя, и с начала летних каникул ей понадобится место, где бы она могла побыть, пока мы работаем. Я просто… ты же не наёбываешь меня, верно? Ты же не будешь трогать мою маленькую девочку, верно?

— Бля, чувак, я бы никогда не тронул её, — сказал я. — Ты же знаешь, какая она, она умная. Она бы сказала тебе, если бы я сделал что-то плохое, разве ты не знаешь? Я говорю, (здесь я почувствовал холод, пробегающий по спине), просто спроси её, трогал ли я её.

Мой брат замолк примерно на минуту. Затем сказал:

— Я верю тебе, брат. Я знаю, мой ребенок любит тебя, я просто должен был услышать это от тебя. Я поговорю с женой. Мы, возможно, попросим тебя присмотреть за дочкой и дальше. Я думаю, мама тоже готова понянчится  с ней, но не переживай. Я не хочу, чтобы это говно встало между нами, и дочка убьёт меня, если я не позволю ей побыть у тебя, —  сказал он.-  Просто… никаких поцелуев в губы, понимаешь? Она не знает, где должны быть рты, но я знаю.

—  Что-ж, договорились.

Я больше ничего не слышал от них пока, но это моя история на сегодня. Извини за длинное чтение, но было время, и я подготовил эти подробности.

№14

Добрый вечер.  Я не в тюряге, и это хорошо. С другой стороны, я начал чувствовать себя одиноко без визитов моей племянницы. Очевидно, родители всё-же запретили ей общаться со мной. И, похоже, она чувствует то же самое. Что ж, я предпринял превентивные меры к этой ситуации: я стараюсь больше не заглядывать к ней. К сожалению, положение дел вышло из серой области, в которой они должны быть. Логично ожидать, что это не закончится хорошо, но я не могу ничего сделать с этим — она драгоценна для меня, и я много думал о ней в последнее время. На прошлой неделе она позвонила мне. Не будет преувеличением сказать, что я был на самом деле рад услышать её голос. Она сказала, что была у бабушки, и что она хотела увидеть меня.

— Ты можешь приехать к бабушке? Я так сильно скучаю по тебе, — сказала она.

Прошла почти неделя, о да, я понимал, что именно она имела в виду сейчас. Я сказал, что скоро буду. Я промчался по дороге и моя племянница вышла встречать меня с энергичными объятиями и (после того как оглянулась по сторонам в изящной и красивой манере) лёгким поцелуем в губы.

— Бабушка готовится поплавать, —  объяснила она, её глаза сияли, глядя на меня. — Отнеси меня внутрь, — сказала она, и подняла руки.

Вместо того чтобы нести её, как она того ожидала, я забросил её на плечо и понёс внутрь. Моя мама была немного удивлена увидеть меня, но она была рада моему приходу. Она нам сказала переодеться, если мы собираемся плавать, и затем повела нас к бассейну. После того, как мы поднялись в гостевую спальню, я снял свою племянницу на кровать и бросил ей её купальник.

— Давай переоденемся вместе, —  быстро сказала она и начала раздеваться.

И вот стою я, сменное белье в моей руке, 20 стояков готовятся к восстанию, моя племянница жалуется, что я видел её голой, а сам не раздеваюсь. И я начал раздеваться, медленно. Я подумал, что если я буду достаточно медленным, то она закончит быстрее, и я смогу удержать 20 бешеных в тайне. Она только надела свой топ, когда я начал спускать свои трусы. Я посмотрел на племянницу, внимание которой было приковано ко мне. Она ждала начала зрелища. Стояков и близко нет в этот момент: я нервничал насчёт того, чтобы показать ей мой член. Я решил — это явно не то, что я должен делать. Я решил направиться к двери, но моя племянница остановила меня.

— Ты куда? Что ты делаешь? Ты же ещё не переоделся, — сказала она, уставившись на мою промежность.

— Да я подумал о том чтобы переодеться в ванной, может быть, — сказал я.

— Просто сделай это здесь, давай же, бабушка сказала поторопиться, ты же знаешь, — говорила она.

Я знаю, это плохо, неправильно и безнравственно, но я повернулся и снял свои трусы, эффективно посияв голой жопой на племянницу, перед тем как натянуть на себя плавки. Но она развернула меня и, открыв ротик, приняла все мои 40 разбойников Али-Бабы в свою горячую пещерку. Порно-ролики, которые её так возбуждали, научили её многому.

Я уже почти ничего не соображал. Меня трясло, я кончал долго и обильно в ответ на её энергичные  и довольно умелые движения рукой, язычком и губами. В итоге я сполз на колени, и стал целовать её всю, обнажённую, жаркую, мяукающую и постанывающую, а потом приник к её лону и жадно лизал её вкусно пахнущую киску, которая ответила мне тоже обильными соками.

Мы валялись на полу какое-то время, но потом, вспомнив о бабушке, быстро оделись и поспешили вниз.  Глаза моей любовницы сияли и словно спрашивали: «Ну теперь-то ты мой?» А я думал, что теперь пора сушить сухари, но это того стоило.

И  пошли вниз. Мы немного поплавали и поиграли в парочку обычных игр на воде. Хотя на самом деле мы плавали дотемна,  а потом играли в карточные игры с моей мамой. Потом  мама решила принять душ, а мы с моей любимкой смотрели ТВ. На самом деле она обнимала меня и целовала при каждой представившейся возможности. Было больше одиннадцати часов, когда мы решили поехать домой. А дома…Всё повторилось, орально, безумно, красиво, при свете, с признаниями в любви… Даша просила проникнуть в неё членом, но я отказался.

—  Это уж слишком! Перебор. Нам и так хорошо. Ты же девственница, я не могу …

— А если нет? То мог бы?

— Не знаю. Это плохо, и опасно. Для тебя тоже.

— Мне плевать! Я люблю тебя и хочу. Возьми меня, я не целка уже 2 года.

— Как это? У тебя уже было? …С кем-то?…

— Нет, я сама себя дефлорировала  искусственным членом, и представляла, как будто это ты.

Я представил себя, стоящим мордой к стене в коридоре Матросской тишины, руки назад.

— Иди сюда, ко мне…

И я пришёл к ней, любимой, желанной, и вошёл в неё, страстную, горячую, безумную, как и сам, и мы упали в чёртову пропасть, где уже ничего не страшно.

Вторник. Мой брат позвонил мне на работу, на мой мобильник (был обед, и звонок не был проблемой). Он удивил меня, спросив, как дела с моим присмотром  за Дашей, не тусуется ли она по ночным клубам, нет ли у неё молодого человека, , и что скоро у них закончатся съемки и они вернутся.  Я сказал, конечно, что всё ОК, присмотриваю за ней, без проблем. Мой брат поблагодарил меня и повесил трубку. Любые намёки о недопустимости потенциальной связи между мной и его дочерью отсутствовали в нашей беседе.

После того, как он повесил трубу, я рассмотрел вероятность того, что это ловушка, и что он собирается убить меня, если что-то пронюхал. Я подумал, что если на самом деле так, то полагаю, что это было бы концом моей истории. Кстати говоря, маленькая опасность никогда не останавливает тех парней, которые посещают предполагаемых лолит, так почему же это должно удержать меня?

После работы я поехал домой к маме. После того, как я не умер ужасной смертью под градом пуль, я поздоровался с мамой. Она играла в карты с моей Дашенькой, которая, конечно же, увидев меня начала усиленно обниматься. Мама сказала, что жена моего брата приедет раньше, уже сегодня, и поблагодарила за то, что я согласился провести время с  с племянницей ради неё. Я сказал — без проблем, с удовольствием. Я постарался не ударять на слово «удовольствие», чтобы не вызвать у мамы подозрений. Мы попрощались с мамой на дороге, затем вернулись в дом и остались наедине. Первое, что я заметил, было то, что моя Даша слегка изменилась. Она пошла на кухню  притащить чего-нибудь выпить, а я уселся на диван и открыл свой ноут. Честно говоря, я не думал, что будет много времени посидеть с ним, поскольку моя племянница уделяла мне слишком много внимания. И как только она вернулась с кухни, она уселась на мои колени, отобрала ноутбук из моих рук на кофейный столик.

— Чё делаешь? —  спросила она. — Мама приедет только к вечеру.

Набросившись на меня, моя любовница подарила мне серьезный, мощный поцелуй моим губам. Мы делали это с руками на лицах, посасыванием нижней губы и смешками в конце. Двадцатистояковое животное начало шевелиться. Я поблагодарил её за поцелуй.

— Но твой папа говорит, что мы не должны так целоваться. — Прежде чем я успел договорить, она перебила меня другим поцелуем (хотя и более коротким).

— Обними меня, как ты это делал раньше, — шептала она, и легла на мою грудь.

Я довольно быстро возбудился от прикосновений своей проказницы, и  повиновался ей. Мои руки делали массаж её маленькой спинке, обнимая её нежными круговым движениями и осторожно доставляя удовольствие её спине. Когда я добрался  до конца её спины, она вздохнула.

— Пожалуйста, ниже, — попросила она. Я пробовал делать массаж чуть ниже, не заходя в красную зону, но если опуститься ещё ниже, то мои руки будут на её маленькой попке.

— Просто немного ниже, — сказала она, и мои руки достигли её шелковых шортов. Я остановился и посмотрел, а она просто улыбнувшись, положила свою голову назад на моё плечо.

— Что? Мне очень хорошо, и всё,  что надо, это спуститься чуть ниже. Не останавливайся, пожалуйста, — говорила она. Я фыркнул, чтобы не быть дураком, но тем не менее начал трогать её попу. Это была не самая удачная позиция, чтобы трогать её (она растянулась на мне), я не мог делать много, я немного пощупал её ягодицы и продолжил массировать её спину. Мои руки начали уставать, и я сказал ей, что всё. Она уселась на моих коленях. Она положила свои руки вокруг моей шеи и начала ёрзать по мне, подымая моих 20 матросов. Она улыбнулась, посмотрев на меня.

— Хочешь пойти ко мне в комнату? — спросила она. — Давай, пошли…- сказала она, немного подпрыгивая на моих коленях.

— И что мы будем делать в твоей комнате? — спросил я.

— То же, что и вчера.

Её улыбка, поцелуй, и подпрыгивания на коленях говорили мне всё, что я должен был знать о её намерениях. Каждый из 20 стояков метафорически показывал большой палец. Те два парня на моих плечах говорили: «давай, оторвись!». Печально, но я не буду врать и говорить, что не хотел взять её, отнести в комнату, и делать с ней те вещи, которые уже сделал, и в которых  её мама меня уже подозревала.  Я положил свои руки вокруг неё, мышцы были готовы поднять её и всё остальное. Вместо этого, однако, я успокоился и вошел в режим ответственного дяди.

— Я говорил тебе, что вещи такого плана очень  важны для меня, — сказал я. — Ты моя племянница, самая важная для меня, и, это может быть для тебя безразлично, но я на самом деле люблю тебя слишком сильно, чтобы делать такого рода вещи с тобой. Если мы сделаем это снова и снова, , то тебе это однажды может причинить… боль. Я имею в виду психологическую боль, не просто после того, как мы сделаем это, а позже, когда ты будешь взрослее.

Я подумал, чего бы ещё такого сказать, и настал момент тишины. Она была прямо на мне, её голова была на моём плече. Она села и посмотрела на меня.

— Как будто я хотела чем-то с тобой заняться , дядя.  Боже, кто же захочет делать это с парнем, который… ну, который… который уродлив и стар…

Она акцентировала каждое слово с лёгкими похлопываниями по моей груди.

— Старый уродливый парень, вроде меня? — спросил я, и поцеловал её.

Она посмотрела рассерженно на меня одну секунду, и затем положила свою голову обратно на моё плечо.

— Извини, — сказал я ей. —  Когда ты будешь действительно готова на долгие отношения со мной, а не как сейчас, из любопытства, , я думаю, ты будешь принимать верные решения относительно таких вещей.

Она немного фыркнула, и я провёл пальцами по её спине опять.

— Дядя, ты жопа, — тихо сказала она. Я обнял её, и сказал «извини» опять. После короткой сессии надутых губ, моя племянница сменила тему.

— Ты ведь придёшь на вечеринку по случаю моего дня рождения, верно? — спросила она. (Её день рождения будет через пару недель).

— Да, конечно, — сказал я, ласково царапая за её ушком и поглаживая пальцами её длинные темные волосы. — Это день рождения, ты думаешь,  я пропущу это?

Она села на меня снова, её руки скрутились вокруг моей шеи, и её глаза были на одном уровне с моими.

— А что ты мне подаришь? — спросила она.

— Это… секрет, конечно же.

Она снова начала ёрзать на моих коленях — на самом деле это больше походило на шлифовку.

— Это будет что-то необычное? — спросила она.

— Ты просто увидишь потом, — сказал я и быстро поцеловал в нос.

Она раздражённо посмотрела на меня и показала пальцем на свой рот. Я повторю: эта девочка знает, чего она хочет…

После этого мы лежали вместе и смотрели ТВ некоторое время. Примерно за час до того, как её мама должна была приехать, я попросил прекратить все эти двусмысленные дела. Пока она была на моих коленях, она на самом деле начинала немного краснеть. Она не была довольна этой ситуацией.

— Я очень хочу видеть тебя, давай поиграем ещё. Всего лишь пару минут, — но я убедил её поиграть во что-нибудь вроде карточного пасьянса  до того, как её мама появится дома.

Во время раскладывания пасьянса она сказала, что если бы у неё была новая мобилка,крутой айфон,  она могла бы звонить мне в любое время по ватсапу и видеть меня.. Я сказал,  да, ты могла бы,  если у тебя был бы такой телефон и решил, что обязательно подарю ей на день рождения. Она мрачно взглянула на меня и продолжала заниматься картами,  пока её мама не зашла в дом, подарив мне испепеляющий взгляд. Что ж, было очевидно, что жена брата вдвойне ненавидит меня теперь, но она была столь вежлива, что поблагодарила меня за то, что присматривал за её ОЧЕНЬ ДОРОГОЙ дочерью, и теперь, когда она приехала, я должен был свалить к чертям. Я был крайне аккуратен,  давая короткое, безопасное объятие и быстрый поцелуй в щёчку моей племянницы и попрощался.

Здесь пост подходит к концу. Ребятам, которые говорят, что я травмирую её таким образом — да, может быть. Так же ребятам, которые советуют сделать больше правил в отношениях… — да, но я ещё не видел, чтобы кто-то составил конкретный список «Что можно / Что нельзя». На этой неделе я чувствовал себя немного по-другому: я чувствую желание быть с ней, которого не было раньше, а если и было, то не было таким сильным. Я понял, что я более чем обычно прокручиваю опасные мысли — фантазирую опасные фантазии. Если я был бы менее человечным, я думаю, что моя сила воли развалилась. И это пугает меня больше, чем обычно – больше, чем подозрения жены брата,  — я боюсь стать монстром. Моя племянница такая мягкая и такая милая, и я не испытываю к ней ничего, кроме безграничной любви. Я не хочу портить это, ну или, по крайней мере, сделать ещё хуже. Тот факт, что я не могу видеть её регулярно — вот что движет меня к краю.

№15

Это дополнение, и вполне может быть последним. По крайней мере, последним из длинных. У меня была довольно плохая неделя. И я, конечно же, сам всему виной,  я слишком далеко зашёл с моей племянницей и теперь расплачиваюсь. Нет, меня не отлучили от неё, но я сделал несколько глупых поступков, которые казались хорошими в это время (вероятно, потому что я был в состоянии 20-ти железных стояков), и это действительно вызвало большой хаос и страдание для меня. Несколько таких поступков определённо вернутся ко мне и ужалят в задницу. Ладно, для начала я обдумал то, что  сказал в прошлом посте: то, что я делаю с моей племянницей, действительно неприемлемо. Я точно не обманываю её, но я конечно беспокою её, эмоционально, с поцелуями и явным избытком физического контакта, который я даю ей. Как бы то ни было, я ничего не могу с собой сделать, когда я рядом с ней. Называйте это как хотите, но я просто не могу не обнимать её — каждый раз, когда представляется такая возможность. Ох, и я устал повторять, что эти чувства не приводят к тому, что я начинаю хотеть изнасиловать каждую встречную лоли. Честно, я практически не обращаю внимание на девочек её возраста. Это происходит только с ней. Проблема в том, что я не уверен, что смогу и дальше сдерживать себя. В последний раз всё было слишком опасно. Поэтому я принял решение. Я заведу девушку, попытаюсь, чтобы наши отношения стали больше похожи на отношения дяди и племянницы. Постараюсь сделать наши отношения настолько нормальными, насколько возможно.

В пятницу я пригласил на свидание одну из моих коллег по работе. Это не та девушка, о которой я писал ранее, — которая пыталась подцепить меня через подругу. Но эта довольно явно показывала, что я ей нравлюсь. Я никогда не пытался сблизиться с ней, так как: 1) Она довольно скучная — постоянно говорит о своей кошке; 2) Она не очень симпатичная. Не жирная, не уродина, а просто ни то, ни сё; Я бы не назвал её привлекательной вообще. И, конечно же, 3) Она работала в том же месте, что и я. Поэтому, если бы наши отношения не сложились, возникла бы неловкая ситуация. Однако я пригласил её выпить. Она была удивлена, и она выглядела готовой принять приглашения, пока не вспомнила, что семья её сестры придет к ней сегодня ночью. Она ответила, что не может сегодня вечером, но суббота пойдет. Я сказал, что это будет здорово, заберу тебя в восемь и т.д. и т.п. Я не очень рад этим воспоминаниям, так что я постараюсь быть кратким настолько, насколько это возможно, стараясь описать детали. После того, как я заехал за ней, мы направились в один из хороших ресторанчиков, куда я довольно часто заходил несколько лет назад, когда я встречался со своей бывшей. Мы болтали о работе, говорили о её друзьях, и после пары кружечек, наш разговор приобрёл игривый настрой. Её определённо развезло после трёх напитков, но я ничего не чувствовал — вероятно из-за хронического употребления коньяка моя печень была свирепа как обдолбанный Майк Тайсон, поэтому она с легкостью разгромила весь алкоголь, что я залил в себя. Одной из вещей, о которых она мне поведала, было недовольство её офисным стулом (??? Да, я знаю), она начала жаловаться, что у неё фиговый стул, как от него болит спина, и демонстрировала (тряся шикарными дойками), что как бы она не крутилась, она не может достигнуть комфортного положения. Это доставляло ей проблему. Я ненавязчиво предложил свои навыки как вселенского уровня массажиста, если вдруг она хочет, чтобы кто-то «поработал мускулами» для неё. Она смеется, улыбается и кивает, кусая губу. Ещё несколько напитков, и она будет готова поехать домой. Я спросил, где она хочет массажа — у меня дома или у неё. Что ж, закончив, мы поехали к ней. Это были неплохие апартаменты, у неё был кот, но везде было довольно чисто и ухоженно. Она не могла решить, где наилучшее место для массажа, и поэтому я предположил, что наилучшим будет её кровать. После того, как она легла, я подложил под неё подушки так, чтобы ей было удобно (конечно же, я делал так и раньше). Она была в одежде, но я тем не менее начал массаж. Ей определенно нравилось, и не прошло и пяти минут, как я начал снимать с неё одежду.  Никаких возражений. Я стыбзил немного детского крема из её шкафчика, до того, как мы начали, я нагрел немного крема в своих руках и начал растирать по её коже. Я массировал её спину и шею, не снимая её лифчик. Я массировал её задницу, бедра, лодыжки и ступни, уделяя внимания внутренней стороне бёдер больше, чем это было необходимо.  Примерно после десяти-пятнадцати минут я спросил, не хотела ли она, чтобы я проделал то же самое спереди. Её «ммм» означали согласие, и я помог перевернуться ей. У неё были неплохие сиськи — здесь я не ошибся. Она была выбрита — это было чертовски приятно. Я массировал с кремом её живот, бока и плечи, и затем (чтобы убедиться, что мы оба на одной волне), я приблизился к ней и поцеловал её. Она ответила, и я начал массировать её сиськи. Я разнообразил массаж её грудей, пробегал руками вдоль её ног и бёдер, осыпая её поцелуями и даже покусывая соски. Она точно наслаждалась этим, и после долгого поцелуя я сказал ей, что хочу попробовать её. Она дала зелёный свет. Я спускаюсь вниз (чего бы не сделал, если бы она не была выбрита. Извините, леди, но волосатый кустарник — это просто омерзительно). Вскоре пришли её вздохи, которые сливались в отличный ритм. Не могу ручаться за всех парней, но я действительно раскочегариваюсь, когда доставляю девушке большое удовольствие. Итак, после того, как она кончила, я достаю презерватив, и трясу им перед ней, корча петросянье лицо. Она вся готова к этому.

под презервативом я имею в виду пачку из 20 презервативов, конечно же.

После того, как я с ней переспал, наслаждаться приятными воспоминаниями о крутом сексе у меня не получалось. Я имею в виду, это было неплохо; она была узкая, не лежала в постели как бревно, как это делала одна из моих бывших, издавала какие-то звуки, давая мне понять, правильно ли я всё делаю. У неё не было недовольства относительно нашего перепиха, как и у меня. Кроме того, я не был внутри девушки уже более двух лет, так что я не должен жаловаться — секс — это секс, правильно? Да, конечно. За исключением того, что это было не с той, которая мне действительно была небезразлична. Это было бессмысленно. Если уж разобраться, то это был просто животный акт разрядки, полностью не удовлетворяющий. Я понял, что думаю о кое-ком другом — можешь догадаться, о ком — и желал, чтобы я был с ней в ту ночь. Чем больше я думал об этом, тем больше злился на себя, и за эгоистичное желание собственной племянницы, и за запоздалое использование моей хорошенькой коллеги по работе. В тот момент, в кровати этой девушки в час ночи, я почувствовал пустоту и возненавидел себя. Я посмотрел на эту девушку, которую я знал больше двух лет (моя девушка, если это — то, что я хотел), и наблюдал за нею, спокойно и счастливо отдыхающей рядом со мной. Я хотел бушевать,  разорваться и порваться. Но вместо этого я потряс башкой и заставил себя успокоиться. Надо заканчивать с этим эмо-говном — в любом случае лучше будет. То, что было необходимо, случилось. Я должен двигаться по жизни.

Пропускаем вырезанные сцены вплоть до понедельника.  Мы занимались сексом (играли и трахались в разное время, конечно же). В последний раз она не осталась на ночь, она сказала — потому что кот будет скучать по ней. Похер. Мне нужно было отвлечься, и я позвонил брату.

Оглядываясь назад, я думаю, что на самом деле надеялся услышать голос моей племянницы. Тем не менее, мы убили немного времени, и в конечном счёте я рассказал о моих выходках со своей новой подружкой. Мой брат не забыл, что я сказал ему о ней до этого — что я не думаю о ней, как о постоянной подружке. Он спросил, почему я изменил мнение. Я сказал — без причины, я просто сделал это. До того, как мы закончили болтать, мой брат спросил, могу ли я завтра побыть с племянницей?  Его жена снова отбывает на какие-то съёмки в Сочи. Обстоятельства вынуждали сказать «нет — я не могу, я должен провести время со своей новой подружкой». Хер с два — КОНЕЧНО Я МОГУ, без проблем, чувак!

Ух, и как следует, в прошлый раз не было никаких скрытых видеокамер в доме или ещё чего-либо, так что они не поймали меня, потому что мой брат даже не намекнул на какие либо поцелуи в губы или потирания промежностями. Итак, я согласился присмотреть за своей племянницей.

И настал вторник. На работе я позвонил новой подружке, сообщил, что сегодня я присматриваю за дочерью брата, поэтому встретимся позже. Она спросила, как насчёт вечером в среду. Хе. Звучит глупо, но я сказал, что буду занят с 22-00 ввиду некоторых дел в интернете, поэтому не получится. Мы договорились на ужин у неё дома в четверг.

Когда работа закончилась, я поехал домой к брату. Когда я ехал, я чувствовал себя изменщиком, мчавшимся на встречу с другой девочкой. Конечно, это ужасно думать о ней так — ведь в конце концов, она моя племянница, не моя девушка. Но такое вот было ощущение. Моя племянница ждала меня у дороги, когда я подъезжал. Я видел машину жены брата, так что она должна быть всё ещё здесь.

— Дядя! Ты здесь! —  сказала она ангельским голосом, и я оказался в объятиях. Я использую её импульс, чтобы закрутить её по кругу, как она любит, и, конечно же, она просит повторить это.

— Никаких повторных представлений, — сказал я, и немного потрепал её волосы. И, конечно же, её руки поднимаются вверх, как только мы подходим к дому.

— Неси меня, — как обычно.

Я слегка очковал, если она пыталась поцеловать меня, пока её мама могла посмотреть в окно, это могло бы быть проблемой, но мне не о чём было волноваться — она также ожидала это и знала об этом, поэтому, когда наши лица оказывались рядом, она не предпринимала попыток поцеловать меня. Внутри её мама готовилась к выходу. Она вышла, сказала до свидания, одарила меня злым взглядом и ушла. Как только мама скрылась с виду, моя племянница переключилась в режим Одна-С-Дядей. Мы оба стояли, и она прыгала, хватая меня своими руками. Я поймал, и она обняла меня за талию. — Я так сильно по тебе скучала, дядя,  — сказала она. Я сказал, что тоже скучал по ней. Она улыбнулась и приблизилась для поцелуя в губы. Я отвернулся до того, как она успела поцеловать. Мне казалось, что целовать мою племянницу после того, как я целовал свою новую подружку (и не только в рот) выглядело грязным — всё равно, что бросить пожеванный M&Ms обратно в упаковку. Она посмотрела на меня вопросительно, я ткнулся в неё и поцеловал в щёку и лоб. Она посмотрела на меня сначала с удивлением, затем в некотором роде ошеломлённо, шокированно, с широко открытыми глазами.

— Поче… Почему ты поцеловал меня туда? Ты должен был целовать сюда, -сказала она, показывая на свои губы.

Она пытается поцеловать меня снова, в этот раз более упорно, но я ослабляю хватку, и она соскользает вниз. Она не такая высокая, чтобы целовать меня без моей помощи. Она была почти в ярости.

— Что не так? Я ничего не говорила маме! Я люблю тебя, дядя! Пожалуйста, не отворачивайся, давай целоваться. Давай поиграем, окей?» Она елозит по дивану, дёргая меня за руку. От её тревоги у меня сдавливает горло, и я чувствую, что внутри меня всё умирает. В моём животе завязался узел, и я чувствую резкую головную боль за глазными ябоками. Несмотря на небольшое головокружение, я решительно продолжаю:

— Мне очень жаль, дорогая, — говорю я. — Я знаю, тебе нравились наши игры на диване. Мне они тоже очень нравились. (В этот момент в её в глазах я вижу боль и страх, готовые вылиться слезами). Я по-прежнему люблю тебя, больше всего на свете. Я обязательно приду на твой день рождения, и я хочу, чтобы ты знала, что я никогда тебя не брошу. Просто дело в том, что мы, ээ, должны заниматься тем, чем занимаются нормальные родственники. Т.е. никаких сомнительных забав и никаких длительных поцелуев. Маленькие поцелуйчики — это нормально, но мы с тобой целовались слишком много.  Я, хм, старый, чтобы целовать таких как ты.

— Нет, ты не старый! Тебе всего 24.

— Я думаю, мы должны сбавить обороты на время. Я не уверен, что я могу держать себя в руках, я просто не могу причинить тебе боль. Просто не могу.

Она сжала ладони в кулак, а её голос стал похож на душераздирающую смесь ярости и печали.

— Ты врёшь! — кричит она. — Ты говорил, что любишь меня, а на самом деле нет.

— Это неправда…- начинаю я, но она меня обрывает.

— Я ненавижу тебя, дядя, я ненавижу тебя, — говорит она и бежит в свою комнату, захлопывая дверь. Это те слова, которые мне невыносимо слышать. Это те слова, которые я обязательно услышу, как и предупреждали. Я понял, что добрался до несчастливого конца. Как дядя я полностью пропал. Я присел на диван, воспроизводя её слова в голове, снова и снова. В глаза как песок насыпало. Извини, мне сложно это всё вспоминать. Как бы то ни было, спустя время я постучался в её дверь и спросил, не хочет ли она пойти посмотреть фильм или что-нибудь ещё. Она не отвечает. Я хочу попросить её перестать на меня злиться, простить мои страхи и понять, что я также не нахожу себе места, пытаясь понять, что правильно, а что нет. Но я не говорю этого. Давай, решай, чем будем заниматься, говорю я вместо этого. Пойдём посмотрим кино или пойдём прогуляемся, или что-нибудь ещё.

— Уходи, — кричит она.

— Можно зайду, дорогая, пожалуйста? Прости меня. Мне на самом деле жаль. Я не врал тебе, я на самом деле люблю тебя. И всегда буду любить. Просто нам надо быть более как… как друзья, — говорю я, запинаясь.

Она открывает дверь. У неё опухшие глаза, взлохмаченные волосы и желание убивать на лице. Я присел, так что мы оказались на одном уровне.

— Блять! — говорит она, глядя в сторону. — Извинения не принимаются. Я тебя не прощу, — говорит она.

Я обнимаю её. Я почти плачу, когда чувствую, как она обнимает меня в ответ. Мы пошли смотреть фильм, но в тот момент он уже заканчивался, а мы не хотели ждать следующего. Так что мы пошли в магазин и накупили всякого, а потом пообедали. Моя племянница выглядела более активной, но я заметил, что всё равно она была очень расстроена сложившейся ситуацией, и никакие подарки и еда не могли исправить это. Я купил ей красивые висячие серьги с аквамаринрм, которые меняют цвет от разного освещения. Когда я ушёл из их дома, я крепко обнял Дашеньку, но на прощание не поцеловал. Возможно, было что-то ещё, что я забыл упомянуть, но это письмо заняло у меня два часа и я уже эмоционально истощён. Относись к этому как хочешь. Я отвечу тебе сегодня, но не гарантирую, что буду писать ещё в будущем. Конечно, моя история продолжится, но я не думаю, что это снова будет Дядя Антон, похоже что время 20-ти стояков подходит к концу. Я дам знать, если в следующую среду мне будет что сказать. Если нет, то возможно, это тот несчастливый конец, который предсказывали. Всё кончится тем, что она возненавидит меня.

№16

Привет. Я тут с подругой тусовался немного, так что у меня не было времени для того, чтобы собраться с мыслями, как обычно. Думаю, этот пост будет немного короче, чем последние два. В прошлую субботу был день рождения моей племянницы. Он праздновался в доме моей матери, потому что у неё есть бассейн. Там была мама, я, её родители, и около 5 её подруг, которые пришли ради маленьких сендвичей, различных гарниров, и конечно же ради вкусного торта (всё, блин , косим под Запад). Что касается меня, то я наблюдал, как девушки плещутся в бассейне и болтают с моими братом и матерью. После того, как они выбрались из бассейна, наступила церемония открытия подарков, и я думаю, моя племянница получила небольшой оргазм, когда развернула новенький смартфон. Да, мне пришлось разориться на него. Мне повезло, так как это был последний  в магазине. На самом деле это было дороговато для подарка на д.р., но я аргументировал тем, что это у неё совершеннолетие. Плюс она этого заслуживает. Я был чужой на этом празднике жизни и находился в смешанных чувствах из-за этого. Дарья  была со мной довольно сдержанна, но тогда она была с друзьями и родителями, так что возможно это к лучшему, что она не лезла с нежностями. Конечно, я просто предположил, что больше не увижу любви и нежности с её стороны, и я был опечален этим.  Когда вечеринка стала закругляться и подруги моей племянницы стали уходить, мне позвонила моя девушка и спросила, как прошёл праздник. Она сказала, что хочет увидеться со мной, и я сказал, что завтра мы куда-нибудь можем сходить, если она захочет. Довольная, она сказала мне: «Люблю тебя. Бай.» Я кстати ей так ещё и не сказал, что люблю ее. Честно, не знаю, могу ли я ей такое сказать.

Когда я уже прощался с мамой и братом, подбежала моя племянница и повисла у своего отца на руке.

— Папуля, можно я останусь ночевать у дяди? Ну, пожааалуйста, — попросила она.

Мой брат на секунду задумался.

— Это у него надо спрашивать, — и показывает на меня. Она поворачивается ко мне, и я с удивлением вижу в её глазах страх — как будто я ударю её, если она попросит как-нибудь не так.

— Можно? —  спрашивает она робко.

«Не-а, увы, но никаких больше искушений» —  не говорю я. «Теперь у меня есть подружка, так что я не могу позволить тебе носиться по моему дому, вероятно, голышом» —  не объясняю я. Вместо этого я отрицательно качаю головой одну секунду (её унылый взгляд был довольно красив, надо сказать), улыбаюсь и говорю — ДА НИКАКИХ ПРОБЛЕМ, можешь остаться у меня, если хочешь.

Набив фургон брата подарками и прочим, я поехал обратно к себе, с племянницей на переднем сиденье. Во время езды она разрывает мне сердце.

— Прости, меня, дядя, — говорит она.

— За что? — спрашиваю я, взглянув на неё. Она пожимает плечами и смотрит в окно.

— За то, что я сделала, чтобы разонравиться тебе.

Я чуть не поперхнулся.

— Я всё ещё люблю тебя, и ты никогда не сердишь меня, дорогая. На самом деле я тоже (формально) не сделал ничего дурного. Просто я, ну… я думал об этом.

Она усмехается. Помолчав, она спросила:

— Ты на самом деле хотел бросить меня?

Услышав эти слова от моей племянницы, я хоть и осознаю, что это адский пипец, но не могу ничего с собой поделать, мои 20 стояков забеспокоились.

— Ну, — говорю я, — нам всё равно не позволят быть вместе, ни твои родители, ни так называемое никому не понятное грёбанное «ёпчество», так не лучше ли …

Она резко перебивает:

—Ты трус и предатель!  Отвези меня назад. Домой!

Я остановил машину.

-Нет, поехали!  Подари мне прощальную ночь, а потом я тебя отпущу насовсем. – Даша плакала.  И я принял решение.

Когда  мы приехали домой, моя девочка замечает вещи моей подруги: зубную щетку, разные принадлежности для ванной и т.д. и желает знать, чьи они. Вот дерьмо. Я говорю ей, что с прошлой недели у меня типа есть девушка. Она довольно рассержена, но не настолько, как я думал. Кажется, её смутило моё объяснение, что именно из-за этого я не смог поцеловать её раньше.

— Так вы с ней этим занимались? — спросила она.

— Я не понимаю, какое это может иметь значение, — говорю я, но она воспринимает это как ответ и, рассерженная, направляется в ванную.

— Ты не поможешь мне? Я имею в виду, в ванной, — говорит она, снимая блузку. Я замечаю, что она надела висячие серьги, что я ей купил.

Не говоря ни слова, она захлопывает дверь прямо перед моим носом. Мило. После того, как она выходит из ванной, я предлагаю расчесать ей волосы, но она не разрешает ничего для неё сделать. Надев пижаму и приготовившись ко сну, она смотрит на меня взглядом побитой собаки.

— Ты  не хочешь, чтобы я ложилась к тебе в кровать, да? — говорит она печально. Я в сомнениях.

— Сладкая, я не думаю… — я начинаю говорить, но ещё до того, как я успеваю объяснить, что хотя это и не очень хорошая мысль, но я бы всё же не отказался лечь с ней в кровать, она меня перебивает:

— О, ясно, можно только твоей девушке. — Она разворачивается и, не обращая внимания на мои возражения, уходит в гостиную, громко хлопнув дверью. Я следом. Я открываю дверь и вижу, что она уткнулась лицом в подушку. Я сажусь на другом конце кровати и жду, пока она взглянет на меня.

— Мне жаль, что всё так получилось, моя девочка, — говорю я. — Прости меня за всё. Я бы хотел, чтобы ты знала, что ты мне очень дорога. Это в некотором роде тайна, но ты для меня важнее любой девушки, говорю я.

-Неужели? — спрашивает она.

— Да, точно, — говорю я.

— Но ты всё ещё не хочешь играть в секс со мной, — настаивает она.

-Ты смышлённый ребенок, — говорю я…

— Эй, не называй меня ребенком.

— … и ты понимаешь, что мы не можем …там…целоваться и обниматься и делать всякое такое на людях. Вот поэтому-то мы и не должны больше… И ещё, я хочу, чтобы ты знала, что я очень ценю тебя, и мне действительно будет не хватать времени, проведённого с тобой вместе, но мы не должны вместе спать, поскольку это совсем не то, что делают дяди и племянницы в большинстве случаев.

Она сопит. Я, честно говоря, не знаю, насколько она меня поняла, но, как я уже говорил, она умная девочка.

— Хорошо.  Хорошо, но — сегодня мой день рождения, — говорит она. — Я хочу остаться у тебя в кровати. Можно? По случаю дня рождения.

— О,кей, — я говорю. Раз уж ты сегодня именинница, то можно.

Я беру её на руки — она такая лёгкая — и отношу её к себе на кровать. И мы нежно и страстно занимаемся любовью до утра. Потом просто молча лежали, обнявшись в моей постели. Она обняла меня под одеялом и я — да, и я держал её в объятиях. Ощущения были, как от наркотиков наверное (не знаю, не пробовал), — но слаще и скоротечнее. Прямо как в песне Битлов «Girl», я хотел бы не спать даже после того, как уснет она, чтобы осознать, как хорошо мне было с моей племянницей. Я, конечно, знаю, что это глупая и безнадёжная любовь, которую я испытываю к своей любимой. Но потом, на минуту, было приятно представить, что у нас всё могло бы окончиться хорошо.

В то утро я проснулся первым и с огромным трудом освободился из объятий Дашеньки. Я приготовил завтрак, и мы поговорили о том, что произошло вчера. Потом мы поехали к ней домой (дождь был весьма кстати), и я какое-то время пробыл у неё, наблюдая, как она играет в новом смартфоне, а потом я позвонил своей девушке и сказал, что у меня есть невеста и нам больше не стоит встречаться. А сам сел за компьютер и стал искать варианты и лазейки, как можно обойти закон, запрещающий дядям жениться на племянницах. Оказалось, что это не так уж и сложно.

Больше от Антона сообщений не поступало. Он вообще удалил свою страницу Вконтакте, поэтому, чем закончилась эта история, узнать не удалось. А моё личное мнение, несмотря на грусть расставания ними, читателям, с этой девочкой и её стойким дядей я продолжу дружить! И снова встретимся.

София Романова, 2022.