На завтра у меня были намечены дела с самого утра, а потому я решил переночевать в городской квартире, чтобы не вставать рано и не тратить время на дорогу из загородного дома. Около часа ночи выключив телевизор, я решил перекурить и вышел на лоджию.
Погода поменялась. На улице заметно похолодало по сравнению с продолжавшейся четырехдневной жарой. С севера надвигалась гроза, молнии сверкали не переставая, освещая ночное небо, гром рокотал как рассерженный медведь. Я вдохнул прохладный воздух полной грудью и прикурил сигарету. Обведя ночной двор глазами, я в свете фонарей заметил одинокую девичью фигуру, сидящую на скамейке. Бросив недокуренную сигарету, я быстро оделся и спустился во двор. Ветер усилился, на землю стали падать первые тяжелые капли приближающегося ливня.
— Ты чего тут одна сидишь? – спросил я, опустившись на скамейку рядом с девушкой. Она тихонько плакала.
На ней была надета футболка, застиранные джинсы и босоножки, явно знавшие лучшие времена.
— А Вам какое дело? – зыркнула она в мою сторону.
Дождь между тем набирал силу и капли стали падать чаще.
— Сейчас ливанет, и ты промокнешь, простудишься и заболеешь.
— Ну и пусть, — шмыгнула она носом.
Она подняла на меня глаза и внимательно посмотрела, словно решая, можно мне открыться или нет.
— Я из дома сбежала.
— А что случилось?
— Мать с отчимом напились в очередной раз, и воспитывать стали, — она помолчала, и слезы градом полились из глаз, — кулаками.
Дождь между тем усиливался и с неба уже лились первые робкие струи будущего ненастья. Я решительно взял девушку за руку:
— Пошли!
Она покорно встала. Едва мы вошли в подъезд, за нашими спинами на землю обрушилась стена воды.
— Пятый этаж, — указал я девушке куда подниматься и пошел следом за ней, чтобы не сбежала.
Войдя в квартиру и включив в прихожей свет, я наконец-то рассмотрел ее подробно. Невысокая, что-то около 160 сантиметров, худенькая, узкие бедра, стройные ноги. Под футболкой угадывались острые грудки не больше первого размера и выступающие ключицы. Длинные волосы собраны в косу, которая спускалась до попки, голубые бездонные глаза в обрамлении длинных ресниц. По внешнему виду ей можно было дать как 16 лет, так и 18, а то и 20.
— Тебя как зовут и лет тебе сколько?
Не поднимая на меня глаза, она пробормотала:
— Катя, 20 лет.
— А меня Сергей Алексеевич, можно дядя Сережа. Значит так, Катя, сегодня ты переночуешь у меня, а завтра мы разберемся с твоей проблемой. Есть хочешь?
Она кивнула головой. Я вынес из комнаты полотенце и одну из своих рубашек с коротким рукавом.
— Сейчас ты идешь в ванную и принимаешь душ, а потом на кухню. Свою одежду оставь в ванной. Рубашку тебе вместо халата.
Катя скрылась в ванной, и оттуда послышался шум льющейся воды. Я согрел чайник и быстро нарезал бутербродов, больше ничего у меня не было. В это время на кухне появилась ночная гостья, кутаясь в мою рубашку.
— Тебе чай или кофе?
— Чай, — потупясь попросила Катя.
Заварив ей большую чашку чая, я пошел в ванную, закинул ее вещи в стиральную машинку и вернулся на кухню. Катя сидела, вертя в руках чашку с чаем и не притронувшись к бутербродам.
— Давай, ешь!
Она опять робко посмотрела на меня.
— А можно?
У меня в голове просто взорвалась бомба. Эта двадцатилетняя девушка вела себя как пятилетний ребенок. Или уровень ее развития действительно был на этом уровне, или она была настолько забита и напугана.
— Налегай, — я подвинул к ней тарелку с бутербродами, — и рассказывай, что с тобой случилось.
Она накинулась на еду так, словно ее не кормили неделю. Из сбивчего рассказа я понял, что отец ее погиб полгода назад, мать начала пить и к сегодняшнему дню спилась совсем, ее выгнали с работы и она жила с таким же алкоголиком. Сама Катя, окончив 11 классов, поступила в колледж на кондитера и после окончания устроилась на местную кондитерскую фабрику, но все что она зарабатывала, отбирали мать с отчимом, да еще «воспитывали» постоянно избивая. Бабушки, к которой можно было бы уйти жить, у нее не было. Пару раз их забирала полиция, но по возвращению они еще сильней над ней издевались. Пока она все это рассказывала, я еще подрезал бутербродов, которые Катя тут же съела.
Насытившись, отогревшись душой и телом, она стала клевать носом. Я поднял ее и проводил в свободную комнату.
— Ложись и спокойно спи, — кивнул я на расстеленную кровать. – Ничего не бойся, здесь тебя никто не тронет и не обидит.
Катя посмотрела на меня благодарными глазами, улеглась, и, через пару минут я услышал спокойное дыхание спящего человека.
Дождавшись окончания стирки, я развесил ее вещи, потрепанные джинсы, футболку и ветхие трусики, в ванной и отправился спать. Слушая, как на улице бушует настоящий ураган, я думал о Кате и ее жизни, и не заметил, как уснул с этими мыслями. Но проспал я недолго. Примерно через час я проснулся от того, что кто-то тихо зовет меня по имени.
— Дядя Сережа! Дядя Сережа!
Отогнав остатки сна, я глянул в направлении двери. С распущенными волосами до пояса, в моей рубашке и сверкая голыми коленками, стояла Катя.
— Ты чего?
— Мне страшно! Я с детства грозы боюсь! Можно к вам?
Я прислушался. Гроза за это время переросла в настоящий ураган. Я приглашающе приподнял край пододеяльника, и Катя быстро нырнула, прижавшись всем своим худеньким телом ко мне. Я почувствовал через ткань рубашки, как ее острые грудки прижались к моему боку, ноги обхватили мою ногу, а голова легла на плечо. Мой организм сразу откликнулся на присутствие столь юного тела, да добавить еще, что у меня давненько не было секса. Член моментально окреп, и плавки едва сдерживали его. Я обхватил плечи Кати и прижал ее к себе.
— Спокойнее стало?
Катя лишь потерлась носом о мое плечо. Ее рука легла мне на грудь и стала осторожно гладить. Я в ответ стал гладить ее плечо, иногда касаясь ее грудки. Она часто задышала и вдруг ее рука скользнула по моему животу и, проникнув под резинку плавок, пальцы слегка сжали член.
— Ты чего делаешь? – скосив глаза на Катю, недовольно спросил я.
— Спасибо вам, дядя Сережа! Мне так хорошо и спокойно давно не было. Я уже не маленькая и представляю, как можно отблагодарить.
— Я старше тебя на 20 лет, — попытался я одернуть ее.
— Ну и что, вы мне понравились, — ее лицо залилось краской, и она припала к моим губам.
Отстранившись от меня, дрожащими пальцами она расстегнула пуговицы и отбросила рубашку. Ее тело белело в темноте, грудки с темными сосками смотрели мне в лицо, плоский живот, лобок, поросший кучеряшками темных волос. Я отбросил пододеяльник и снял плавки, выпуская член наружу. Одновременно с этим я поймал губами один сосок груди и начал его ласкать языком, отчего он моментально затвердел, вторую грудь я накрыл ладонью и стал осторожно мять, зажав второй сосок пальцами. Катя тихонько застонала, сжала в кулачке член и стала тихонько двигать рукой. Продолжая ласкать ее грудки, я перевернул ее на спину и навис над ее худеньким телом. Полюбовавшись ею, я припал к ее губам. Она стала гладить мой затылок, перебирая волосы. Целовались мы минут 10, после чего я, покрывая поцелуями ее шею, спустился к грудкам и стал их ласкать, едва касаясь губами, кончиком языка щекоча соски. Руки Кати не переставали гладить мне затылок, плечи, спину. Поиграв с грудками, мои губы и язык продолжили свой путь к животу и лобку. Раздвинув волосы на лобке, я нащупал бугорок клитора и захватил его губами, проведя по нему языком. Катя застонала, прижимая мою голову к себе. Чувствуя, что клитор затвердел, я припал к ее губкам и стал их вылизывать, проникая языком внутрь ее юного влагалища. Катя задышала чаще и стала стонать громче. Она сочилась выделениями. «Пытал» я ее таким образом довольно долго. Наконец оторвавшись, я опять навис над ней, и мы опять стали целоваться.
— А можно мне? – оторвавшись от моих губ, спросила она.
— Чего можно? – непонимающе спросил я.
Она, надавив мне на плечи, уложила меня на спину, уселась мне на ноги, склонилась над моим пахом, и я почувствовал, как ее губы обхватили член. Действовала она неумело. Ее мягкие губы то захватывали и скользили по члену, то она целовала его, то лизала языком, то посасывала головку. Действовать одновременно языком и губами у нее не получалось. Но мне все равно было приятно. Затем, закинув на меня ногу, приблизила влагалище к колом стоящему стволу и стала насаживаться на него. Головка раздвинула губки, и член стал медленно проникать внутрь ее узкого молодого влагалища, раздвигая стенки. Я боялся причинить ей боль, думая, что она девственница. Но член легко скользнул в ее мокрое горячее нутро, не встретив препятствий. Катя протяжно застонала, когда он вошел полностью и коснулся матки. Привыкнув к его размеру, Катя наклонилась вперед, уперевшись мне в плечи руками, и стала делать бедрами волнообразные движения. Я ощущал, как член трется о стенки ее влагалища. Ее остренькие грудки смотрели мне прямо в лицо. Я ловил соски губами, катал их во рту, ласкал языком. Ее выделения струились по члену мне на пах.
Минут через пятнадцать я снял ее с себя и положил животом на диван. Она встала на колени и приподняла попку. Полюбовавшись ее двумя дырочками, полуоткрытыми губками, звездочкой ануса, направил член во влагалище. Держа Катю за бедра, я стал насаживать ее на крепко стоящий ствол. Она постанывала от каждого моего толчка. Чувствуя, что приближаются самые сладостные мгновения, я перевернул ее на спину, она закинула ноги мне на плечи, и я стал с силой вгонять в нее член. Через пару минут ее тело в моих руках задрожало, она стала влагалищем подаваться мне навстречу. Я почувствовал, как сперма поднялась от яиц по члену и стала вливаться в нее. Катя стала биться в конвульсиях, громко стонала и кричала. Излившись в нее, я не вынимал член, пока она билась в судорогах оргазма в моих руках. Когда она успокоилась, я ее отпустил, и она упала на диван. Из влагалища тонкой струйкой вытекала сперма, смешанная с ее выделениями. Мы поцеловались, приняли душ, заменили постельное белье, перепачканное нашими выделениями, и улеглись спать. Катя плотно прижалась своим обнаженным телом ко мне, закинула ногу мне на бедро, обняла и через минуту спала. Под ее мерное дыхание уснул и я.
Утром, проснувшись и глядя в потолок, слушая мерное сопение Кати и ее детское во сне причмокивание губами, подумал, что я теперь эту девочку никуда от себя не отпущу.
2 676
Загрузка...
Красивое изложение, подробно описаны чувства, вплоть до размещения на листе текста. Мое вам сердечко ❤️
Спасибо!
Такую девочку нельзя отпускать 👍
Это точно.