Тяпница, посиделки допоздна в баре с друзьями, поздние возвращения домой и пьяные выходки — как все это надоело! Вот и сегодня мой Виталик вернулся, бесстыдно дыша перегаром, на все справедливые упреки ответил отборным трехэтажным и убежал с порога в туалет. Несмотря на то, что я была сильно обижена на него, меня поразило, что и через минуту, и через пять я не услышала характерного всплекса, когда ходишь на унитаз по-большому. Так я поняла, что у мужа запор. Бессмысленно покряхтев минут пятнадцать на толчке, он вернулся в спальню и завалился спать.
Несмотря на тот факт, что я работаю в частной клинике, наш вклад в семейный бюджет заметно непропорционален. По этой причине в семье царит полный патриархат. На все предложения лечиться, исходящие от меня, муж — вечно занятый крупный бизнесмен и типичный альфа-самец — отвечает грубостью и решительными протестами, как и подобает, по его мнению, главе семьи. Стрессы на работе, тяжелая жирная пища и алкоголь при этом берут свое. Конечно, несмотря на безобразные выходки Виталика, я люблю его и не дам умереть от какого-то банального запора.
Итак, понимая, что помощь строптивому супругу требуется незамедлительно, я пошла в ванную и набрала воду в синюю спринцовку из «Ашана», которой иногда пользуюсь при проблемах с кишечником. Вернувшись в спальню, я попыталась ввести спешно смазанный «Нивеей» наконечник дремлющему в алкогольном опьянении мужу. Почувствовав вторжение постороннего предмета, он проснулся и вскочил с кровати.
— Ты охуела! Я тебе не петушок какой-нибудь!
— Ты не ходил на горшок пять дней! Я просто решила помочь. Водичка даст все вымыть!
— Пошла в жопу!
Отвесив мне щедрую пощёчину, муж завалился спать.
—
После вчерашнего категорического отказа и последовавшего удара я понимала, что его будет трудно, а фактически невозможно уговорить сделать клизму добровольно. Моя щека горела, миниатюрная девятнадцатилетняя шатенка, я понимала, что мне не справиться одной с супругом, но это не могло изменить моих намерений. Опыт работы в клинике подсказывал мне, что случай серьезный, а пятидневное бесполезное сидение на горшке до добра не доведет.
Итак, под окнами уже стоит карета все-таки вызванной после бессонной ночи сомнений скорой помощи, бойкие медсестры ведут необходимые приготовления в ванне, в чайнике на кухне заваривается ромашка, тонкой струйкой, смешиваясь с мылом, уже поступает прохладная водичка во вместительный резиновый резервуар, а ключ от двери спальни, предусмотрительно закрытой изнутри, приятно оттягивает задний карман моих узких белых брючек, которые я обычно ношу на работе.
Я спросила у немного протрезвевшего и пока ничего не подозревающего Виталика:
— Как себя чувствуешь?
— Уже лучше.
При этом его внешний вид свидетельствовал как раз об обратном. На лице — очевидные следы вчерашнего загула и прыщи от скопившихся шлаков. Круги под глазами, бледная кожа и потухший взгляд. Несмотря на головную боль, которая его заметно отвлекала, Виталик стал тревожно прислушиваться к смутному шуму в недрах нашей просторной трехкомнатной квартиры. По кафелю в это время послышался стук каблучков доктора Тамары — моей подруги, с которой я переписывалась до четырех утра в скайпе. Именно она предложила сделать непокорному супругу принудительное и неотложное промывание, одновременно примерно наказав за распускание рук. Отвлекая Виталика, я сказала:
— Знаешь, всё-таки я сделаю тебе клизму. Лучше — прямо сейчас.
— Ты шутишь.
Доказывая серьезность своих намерений, я постаралась приложив все силы перевернуть его на левый бок. Виталик недовольно засопел и решительно прервал мои попытки, грубо схватив за запяться и оттолкнув, хотя прикосновение к твердому животу и вызвало у него болезненный спазм. Шестьдесят кило против восьмидесяти — один на один у меня не было особых шансов. Мимоходом я отметила, что от нашей возни его член немного привстал, что не могли скрыть пижамные штаны.
— Хорошо, тогда я вызову скорую, Виталик. Мы поставим тебе клизму насильно.
Увидев, что я набираю номер на телефоне, он кинулся к двери и бесполезно дернул ручку.
— Ключ у меня.
— Открой немедленно!
— Открою, когда ты вернешься в постель, как примерный мальчик, ляжешь на левый бок и позволишь промыть тебе кишечник.
— Нет, я в этом не нуждаюсь. Открывай!
Я не торопясь достала резной ключ из заднего кармана брюк, заранее зная, что дальнейшее не оправдает его ожиданий. Набранная эсэмеска с лаконичным текстом «ОК» уже ушла на номер доктору Тамаре. Я вставила ключ в замочную скважину и повернула. Виталик тут же хотел покинуть «ловушку», которой для него стала спальня, где он всегда чувствовал себя властелином, но на пути у него решительно встали подготовленные моим сигналом девушки в белых одеждах. Из-за их спин выглядывал металлический штатив с раздутым от воды красным мешком.
— Это ещё кто?
— Тебе требуется неотложная помощь, я вызвала коллег из психонаркологического.
— Что?! !
— Я знала, что мне одной не справиться, поэтому обратилась к профессионалкам.
Впорхнувшие в комнату «ангелы кишечного милосердия» решительно взяли его с двух сторон под локти и завели руки за спину, пока он не отошел от шока. Собранные в хвостики белокурые волосы, крепкие бицепсы, вздувающиеся под униформой, и проступающие сквозь обтягивающую ткань, напряжённые соски грудей. Они были выше, моложе и сильнее Виталика, несмотря на свою кажущуюся хрупкость и утончённость, и улыбались, как смелые валькирии, осознавая своё абсолютное превосходство. Я знала, что брезговавший фитнесом и спортзалом на протяжении многих лет муж гарантированно проиграет физическую борьбу накачанным медсёстрам.
— Пожалуйста, не сопротивляйся и выполняй инструкции медиков.
— Сука!
Он попытался снова меня ударить, но в этот раз получил достойный отпор. Две сестры удержали его руки, третья зафиксировала взбрыкнувшие в последний момент ноги, а четвёртая хитрым борцовским приемом, который им показали на курсах по самообороне, повалила его на кровать. К глубокому удивлению Виталика, борьба оказалась непродолжительной. Опытные медсестры отлично знали свое дело. Несмотря на отчаянное сопротивление, пациент был во мгновение ока скручен и решительно перевернут на живот, а его запястья и лодыжки моментально охватили мягкие, но прочные медицинские ремни-фиксаторы. Стараясь не обращать внимания на отборную ругань, я уже сама стянула с его крепкой, круглой и упругой попки пижамные штаны. Анального отверстия не было видно из-за отчаянно сжавшихся ягодиц, зато член нашего страдальца определенно принял боевое положение, что отметили и медсестры.
— Нет, пожалуйста! — пискнул Виталик, отчаянно трепыхавшийся в руках белокурых дьяволиц в белой форме.
В комнате уже витал запах открытого вазелина, мужского пота и страха. Бесполезно было пытаться оттянуть неотвратимое, но всё же он попытался:
— Мила, нет! Пожалуйста, прости! Мне не нужна клизма!
Надевая с характерным хлопком перчатки, доктор Тамара буквально взяла дело в свои руки. Она сказала:
— Думаю, вам лучше выйти на время.
Я еще успела увидеть, как под живот и бёдра Виталика моментально подложили валик из матраса так, что его обнаженная попка оказалась на самой вершине, доступная для всех манипуляций. Две санитарки в обтягивающих белоснежных медицинских поло и брючках напряженно прижимали его плечи и бёдра к кровати, делая все попытки подняться абсолютно бессмысленными. Одна девушка, надев перчатки, твердыми тренированными пальцами безжалостно развела ягодицы пациента в стороны, открыв головокружительный вид на порозовевший от страха, пульсирующий девственный анус, который вскоре получит первые долгожданные капли смазки. Стоя справа от пациента, доктор Тамара тщательно наносила на указательный и средний пальцы густой вазелин для продолжительного ректального осмотра, а её помощница пододвинула ближе к кровати штатив с клизмой и столик, на котором звякнули инструменты. Виталик дергался, ругался и истерил не в силах что-либо сделать. Неожиданно из его раскрытого ануса предательски вырвался трусливый пук, что рассмешило всех присутствующих и немного разрядило обстановку. Затравленный взгляд Виталика был полон отчаяния и слёз, а щёки пунцовыми от стыда за только что нечаянно пущенную «газовую атаку». Дальнейшие события скрыла от меня поспешно-милосердно закрытая помощницей Тамары дверь.
Пошла попить чайку на кухню, чтобы немного успокоиться. В спальне за стеной в это время кипело настоящее сражение. Мат, крики, а потом сдавленные стоны, видимо, из-под вставленного уставшими от них медсестрами резинового кляпа, строгие команды доктора Тамары: «Держим!», «Вводим!», «Расширитель!», «Сильнее напор!», «Ну-ка, не зажимайся!», «Выпускай воду!», громкие карательные шлепки по многострадальной мужской попе, безжалостный металлический звон инструментов о поднос, плеск воды и скрип кровати… Мое сердце не выдержало бы, если бы я наблюдала все это, и я была рада, что Тамара выгнала меня на время из комнаты. Через час дверь открылась, санитарка вынесла полное до краёв судно. С тонкой, понимающей улыбкой доктор Тамара сказала:
— Мы закончили. Вы можете немного утешить супруга.
На столике у кровати я увидела вскрытый короб с бумажными салфетками, мой градусник для бт, который я им услужливо одолжила, со следами недавнего и похоже неоднократного вторжения, пластиковый анальный расширитель, использованные перчатки, бритвенный станок и упаковки от презервативов, а главное, заманчивой длины и толщины наконечник для клизмы, испачканный смазкой и тонкими коричневатыми штрихами. Рядом с постелью стоял штатив с опустошенным резиновым мешком. Пахло ароматизированным вазелином, чужими духами медсестер (что заставило меня немного ревновать) и настоем ромашки. Разгоряченные отчаянным сопротивлением пациента девушки собирали свои вещи, с приглушённым смехом обсуждая недавние «боевые действия». Освобождённый от «вязок» Виталик, которого уже никто не держал, тихо и обиженно всхлипывал под клетчатым одеялом, накрытый им с головой. Рядом лежал валик, смятая в борьбе рубашка и пижамные штаны, которые от стресса он даже забыл обратно надеть. Перед уходом Тамара красноречиво указала мне властным длинным пальцем, только что исследовавшим на всю доступную глубину попку моего мужа, на упаковку успокоительных свечей. Ночью мы договорились, что свечку я введу ему уже сама, чтобы сгладить последствия решительных анальных манипуляций.
— Напиши мне, как пройдёт. Мы взяли у пациента анализы. Результаты будут известны завтра. Забирать не будем?
— Нет, спасибо. Всё-таки нет.
Я подошла к кровати и нежно погладила мужа по голове.
— Я понимаю, для тебя было очень унизительно и позорно получить принудительную клизму от пяти крепких молодых девушек, предсказуемо наполучать по голой попке за сопротивление, а потом еще опорожняться у них на глазах. Пойми, это их работа. Они вынуждены ежедневно промывать кишечник всяким алкоголикам, наркоманам и истеричным суицидницам, поэтому отлично знают, как справляться с буйными пациентами. Ты бы не смог вырваться ни при каком раскладе, даже будучи абсолютно здоровым. Мой любимый, мой самый сильный и смелый, пойми, из-за вчерашнего скандала у меня не было другого выхода.
— Ты просто сука!
— Виталик, пожалуйста, не груби, у меня еще остался их телефон. Более того, из-за твоего буйного поведения они хотели упаковать тебя в смирительную рубашку и забрать в клинику, но я подписала отказ от госпитализации, за что ты должен быть мне сильно благодарен.
Он надулся и отвернулся с зареванным лицом к стене.
— Знаешь, я считаю, ты достоин небольшого вознаграждения, хотя и вел себя хуже ребенка.
Он заинтригованно притих, а я, словно ласка, ловко пролезла к нему под одеяло и причмокнув взяла стремительно отвердевшую головку в рот. Закончив с дежурным минетом и беспрекословно сглотнув теплую солоноватую сперму, я сказала:
— Разреши я осмотрю твою попку.
— Нет!
— Виталик, я вижу из окна, что скорая помощь еще не уехала…
Он был вынужден покорно перевернуться на левый бок и согнуть ноги. Стянув одеяло, я осмотрела его попку, приподняв правую ягодицу. Конечно, колечко ануса было немного красным от многочисленных медицинских манипуляций, но зато чистым, выбритым и дьявольски привлекательным. Вскрыв обёртку из фольги зубами и предусмотрительно не отпуская половинку попы, я привставила свечу к анусу и попыталась сразу протолкнуть внутрь. Виталик дернулся и запищал, но свеча как по маслу вошла в ещё неостывшее и заметно разработанное колечко. Я долго не хотела вытаскивать из него сжатый теплой плотью палец, но всё же пришлось это сделать.
— Тише, любимый! Скоро тебе станет лучше, поспи!
—
… Утром смочив средний палец слюной, я ввела его на две фаланги внутрь попки сонного Виталика, несмотря на слабый протест, очередное дёрганье и стремление отмахнуться рукой. Член перевоспитанного мужа снова практически сразу встал колом, хотя палец погрузился совсем не глубоко и не дошёл до простаты.
— Ого! Я вижу, тебе понравилось вчерашнее анальное приключение. Оставайся в таком же положении, я скоро вернусь.
Воля супруга была сломлена недавним позорным эпизодом, когда связав руки и ноги, его легко и просто проклизмили молоденькие красотки. Потеряв анальную девственность, он уже не считал себя тем же уверенным и непобедимым мужчиной, каким был еще вчера, и не стал перечить. Я мысленно от всей души поблагодарила медсестёр, а особенно подругу Тамару, столь решительно и успешно сделавших ему промывание, несмотря на многочисленные угрозы, крики, слезы и протесты.
… Я уже в ванной. Телесно-змеиный страпон, который пришёл месяц назад по почте из Китая, был быстро пристёгнут, а его плотная головка обильно смазана блестящим лубрикантом. Моя розочка сейчас сочится соком и горит под кружевными белыми стрингами. Всё готово к открытию новой бурной страницы нашей счастливой супружеской жизни!
1 983
Загрузка...
