Записки естествоиспытательницы
Кейт Миранда.
Часть 1.
1. Я могла бы служить в разведке:
Я — офисный планктон. Я — серая мышка. Я сижу в ничем не примечательном кабинете, за ничем не примечательным столом и делаю ничем не примечательную работу. У меня есть муж и сын-подросток. Моя жизнь тоже ничем не примечательна. Была!
Однажды я поняла, что мне это надоело. Я сознаю себя женщиной, но кто видит во мне Женщину? Я чувственна, но кому есть до этого дело? Мои подруги заводят романы с какими-то мужиками, а я — нет. Меня считают тошнотворно — порядочной домашней уткой, живущей только ради семьи. И это только потому, что я не ложусь под первого попавшегося мужика.
А что вы хотите от скромной девушки, воспитанной в порядочной интеллигентской семье? А мои подруги, они просто тупые дуры. Они не понимают, в чем настоящее наслаждение. Оно — в адреналине!
Я пишу эти строки, сидя за своим ничем не примечательным компьютером, и никто не подозревает о том, что за ним сидит: Да! Новая писательница эротических рассказов!..
Ну кто сможет в это поверить? Коллеги? Начальник? Муж? — Да ни за что! А я в безопасности, могу сидеть и писать всякие гадости, и это меня заводит.:)
У моей подруги пубертатная дочь разместила в И-нете свои, ну скажем так, откровенные фотографии. За ради чего? Да за ради адреналина! Только она — дура, а моей фото вы не увидите:
Я буду раздеваться перед вами, показывая всю глубину своего морального падения, и к этому понуждает меня моя чувственность.
Время от времени мне хочется почувствовать себя банальной проституткой. Я знаю, где в нашем городе можно встретить этих падших женщин. Знаю эту развязку, где над головой проносится автомобильный мост. Остановка автобуса, перед которой они тусуются. Здесь часто останавливаются авто с желающими мужиками. Останавливаюсь на своей Корсе метрах в сорока от остановки. И уже чувствую себя преступницей. Почему я не еду домой, к семье? Что нужно мне здесь? Для конспирации включаю аварийку.
Впереди к бордюру подъезжает Нексия. Осветленная ляжкастая девица в короткой юбке подходит к передней дверце, наклоняется. Кивает головой, дверца открывается, и она садится внутрь. Выхожу из машины и, кутаясь в мягкую норковую полушубку, стараясь не торопиться, направляюсь к Нексии. Пара оставшихся девиц бросают на меня косые взгляды и отворачиваются. Подходя к баклажанного цвета Нексии, чувствую, как у меня дрожат колени. Проходя мимо, воровато заглядываю на передние сиденья.
Как это описать? Первое впечатление — как будто девица выполняет какую-то работу, а мужик помогает ей, захватив в кулак светлые волосы и дергая за них голову девицы вверх и вниз. Не прерывая своего занятия, мужик повернул голову и посмотрел на меня. На его лице не было ничего, кроме злости и пустоты. Я отпрянула, подошла к остановке, вынула телефон и сделала вид, будто разговариваю по нему. За лобовым стеклом Нексии торчало пятно — лицо водителя, а ниже мелькали светлые волосы. Мужик смотрел прямо на меня. Потом он запрокинул голову, раскрыл рот, замотал своей головой туда и сюда. Затем мужик грубо оттолкнул девицу, она выпрямилась и стала выбираться из машины. Мужик глядя вниз, что-то поделал, поерзал, а затем резко, с визгом, тронулся с места.
Девица наклонившись, смачно сплюнула на землю, вытерла рот рукавом и что-то сказала. Все трое громко рассмеялись. Сделав вид, что продолжаю разговаривать по телефону, я снова прошла мимо девиц к своей машинке. Моя красная букашка, растопырив ушки, старательно мигала мне обеими глазками аварийки. Я села на свое место, разглядывая девиц. Вспомнила плебейскую Нексию цвета баклажан и внезапно представила себя на месте белокурой девицы. Злой и грубый мужик сует мне две грязных пятисотых бумажки, расстегивает ширинку на брюках, вытаскивает вялый вонючий член. Я наклоняюсь, о сгребает пятерней мои волосы на затылке и с силой пригибает к лежащему члену. Что делаю я? Я открываю рот:
Ну все! На сегодня достаточно. Дрожащей ногой нажимаю на тормоз и перевожу рычажок в положение D. Я порядочная обеспеченная женщина, и я еду домой:
2. Слегка отдаться Минотавру.
Моей красной букашке понадобится деталька, и ждать ее придется целый месяц! Так я очутилась в метро. И здесь столько приключений!
Позволив себе быть затащенной в вагон, я оказалась притиснутой спиной к полному усатому дядечке, который держал перед собой портфель. Держал он его двумя руками за ручку. Смысл этой фишки я поняла, когда внезапно почувствовала, что моя попа оказалась притиснута как раз к рукам дядечки, которые вцепились в ручку.
Вагончик раскачивался. Моя попка то отдалялась от дядечкиных рук, то снова прижималась к ним. А затем я сделала развратную вещь! Да! Об этом так приятно вспомнить! Я сделала вид, что пытаюсь удержаться на ногах и потерлась ягодицами о дядькины руки. Дядька засопел, и я почувствовала, что его руки прижимаются к моей попе: Ну, более целенаправленнее, что ли: Интересно, как у дядечки с эрекцией?
Фу, какие мысли приходят в голову! Похоже, из рук дяденьки что-то торчит? Может, это выставленная фаланга пальца: Я опять «сохраняю равновесие» и позиционирую выпуклость дяденьки против моего естественного ущелья между ягодицами. Да! Вот такая я на самом деле испорченная! Сопенье дядьки уже можно ясно услышать. А меня как на грех, «повело назад» : Честное слово! Я услышала, как дяденька довольно громко охнул! А я: Ну что — я! Я порядочная женщина, и на следующей остановке мне нужно сходить:
Мне везет. Я пережила еще одно замечательное, очень необычное приключение! Да, это опять метро. Вагон не забит полностью. Стою, подняв руку и держась за поручень. Сбоку от меня стоят двое парней, о чем-то негромко трындят. Остановка. Краем глаза вижу, что в вагон заходит коренастый мордатый парень в кепке и черной кожаной куртке. Через некоторое время замечаю странное поведение парней. Один из них толкает другого локтем и что-то говорит, давясь от смеха. Тот другой смотрит куда-тов мою сторону и тоже прыскает со смеху. Ну что там такого смешного?.. Не проснулась я еще, что ли.
Не хочется вертеть головой и выяснять причину дурацкого веселья. А вдруг у меня что-то не в порядке с одеждой. Опускаю глаза сначала вниз, затем кошусь вправо. Зашедший мордатый парень, держа мобильник на опущенной вниз руке, что-то рассматривает на нем. Боже мой! Да он и не рассматривает вовсе! Он: он нагло засовывает свой мобильник под юбку женщине, стоящей рядом со мной. Он что — снимает?! Мобильник, кстати, ярко горит. Прямо подсветка! А женщина и не видит ничего! Парень стоит, как ни в чем не бывало и водит мобильником под юбкой у женщины. Вот сволочь, подлец, извращенец! Парни рядом со мной чуть ли не хрюкают.
А я: Что делаю я? НИЧЕГО! Почему я ничего не делаю?! Я поднимаю взгляд и смотрю прямо перед собой. Чувствую левым плечом плечо парня. Он поднимет свой мобильник, опять делая вид, что смотрит в него. На самом деле он снимает: на этот раз — лицо той женщины. Краем глаза я вижу, что мобильник поворачивается. Он что — снимает меня?! Вот наглая морда, сволочь, сволочь! Почему я все еще ничего не делаю?
Он опускает свой мобильник. А я чувствую: Да, я чувствую сзади какое-то движение. Подол моей юбки несомненно, задирается. Деловито сопя, это мордатое ничтожество водит своей мобилой у меня под юбкой. Он снимает у меня там! Мобильник пару раз даже чиркает мне по бедрам. А я — я стою под взглядами угорающих от смеха пацанов, с мобилой извращенца под подолом! А затем — я не знаю, почему, я делая вид, что сохраняю равновесие, расставляю ноги пошире. Видеонасильник довольно сопит, моя юбка ходит ходуном. Прани не скрываясь, корчатся со смеху.
Остановка. Мордатый кинооператор растворяется. Как во сне, выхожу из вагона. Мордатый стоит у колонны, довольно улыбаясь, рассматривает заснятые кадры. Он выложит эти кадры где-нибудь на ютубе, и тысячи онанистов будут мастурбировать на мои фотографии. Кто скажет, возможно поэтому я так ничего и не сделала?
Вот так. Сейчас я собираюсь с духом, чтобы описать еще одно мое приключение, принесшее мне бездну адреналина. Вспоминая его я не верю самой себе.
Мне нужно только собраться…
Часть 2.
С моей подругой Светкой в обеденный перерыв мы прогуливались по зеленому скверу. Светка старше меня, но это не мешает нам быть подругами. Светка души не чает в своем сыне Костике и заботится о нем, ну просто как мать, прямо.:).
Сейчас ее волнуют проблемы подросткового возраста у мальчиков:
— Я спрашиваю у него: Сына, а девочка у тебя есть? А он говорит — нет, и даже заплакал…
Светка кривит губы и с трудом сдерживает слезы. Потом она долго мнется, кряхтит и неожиданно выпаливает:
— А знаешь, я сделала Костику минет…
Я ошарашено смотрю на нее.
— Да ты подруга, совсем звезданулась?
Светка суетливо замахала руками:
— Ну нет, это и не минет, в общем-то был, а… ну… и… так получилось в общем, что…
— Давай-ка сядем на тут на скамейку, и расскажешь, как дошла до жизни такой!
… Сорри, пожалуй, об этом все-таки, в другой раз. Рановато еще для таких рассказов…:)
3. Я могла бы сниматься в кино…
Мы с мужем моим Женькой сходили в кино. Фильм «Секретарша». Интересный фильм, неординарный, возбуждающий. Когда мы пришли домой, я и сделала это. Может быть, потому, что на мне были колготочки со стрелками, прямо как в рекламе фильма.
Не снимая туфель, я прошла на кухню, подошла к чисто вытертому столу и согнулась, с готовностью положив руки ладонями вниз на стол. Как секретарша Ли в кино. Я слышала, как Женька подошел к кухне и стоит в дверях. Всей кожей чувствовала его удивленный взгляд. Я держала позу, не поворачивая головы. Муж подошел сзади, сопя. Потом хрипло сказал:
— Поднимите юбку, мисс Холловэй.
— Мистер Грэй…
— Я Вам сказал: поднимите юбку!
Не разгибаясь, сняла обе руки со стола и взявшись с боков за подол, медленно задрала юбку. Положила руки ладонями вниз на стол. Из-под задранной юбки торчала моя обтянутая лайкрой попа.
— Спустите колготки и трусики.
Я помедлила.
— Зачем?
— Мисс Холловэй. Я не буду Вас трахать. Спустите колготки и трусики.
Неловко согнувшись, я исполнила и это.
Мужские руки, слегка дрожа, еле касаясь, прошлись по моим ягодицам. Затем в тишине раздался шлепок. Я ахнула. Опять поглаживание и опять шлепок, уже более сильный. Шлепок. Шлепок.
— Мис… тер Грэй! Пожалуйста!
Шлепок. Шлепок. Шлепок. Я слышала отрывистое, неровное дыхание мужа. Моя голая попа горела как в огне. Какое-то время это все продолжалось и продолжалось. Мои руки послушно лежали на столе ладонями вниз. Потом я услышала, как торопливо звякнула пряжка ремня, взвизгнула расстегиваемая молния, шум падающих брюк. Голые бедра мужа прижались к моей истерзанной попке. Протяжный, нескончаемый стон сладострастия… По моей спине потекло что-то горячее. Муж кончал наверное, целую минуту. Понимаете, он не трахал меня и не мастурбировал. Он кончил от одного только возбуждения, вызванного моей покорной позой и возможностью унижать меня и причинять мне боль. Моей готовностью эту боль испытывать.
Мне потом пришлось отпороть подклад юбки, поскольку старый был безнадежно испорчен. Муж уверен, что его оргазм стоил того…
4. Не оскудеет рука дающей.
Что там происходит возле метро? Милиция, скорая помощь, много людей, мигалки, мигалки… Опять авария? Немного поодаль стоит пожилой мужчина. Лицо черное, губы трясутся. Подъезжаю к нему, кричу через опущенное стекло:
— Подвезти?
В его взгляде мелькает что-то человеческое. Он жалко улыбается и нерешительно теребит ручку дверцы. Открываю ее сама и жду, пока он уместится на сиденьи рядом со мной. Молча жду. Мужчина с искаженным лицом смотрит перед собой.
— Взрыв в метро. Много людей погибло… Я уцелел вот… Столько крови там…
Отстегиваю ремень, перегибаюсь в его сторону и начинаю рыться в бардачке. Моя голова практически лежит у него на коленях. Поза что и говорить, не очень… Сразу вспоминается баклажанная Нексия, мужик и проститутка. Мужчина сидит, скромно сжавшись в кресле. Достаю початую бутылочку коньяка: вожу с собой на всякий случай.
— Вот, примите-ка.
— Спасибо. Спасибо.
Он делает пару глотков и сопит в рукав.
— Куда Вас отвезти?
— Не знаю… Куда-нибудь… Можно в парк. В себя прийти надо бы. Спасибо. Как Вас зовут?
— Лена.
— Лена, спасибо!
— Да ладно! Пристегнитесь.
Мы едем, а я искоса поглядываю на своего пассажира. Его уже не трясет, временами он прикладывает ладонь к глазам.
— Вы пострадали? У Вас лицо все черное.
— Нет, все нормально, закоптило слегка только. Странно. И не оглушило даже.
Я смотрю в зеркало заднего вида и сворачиваю.
— Вам повезло.
Мужчина пожимает плечами.
— Да.
Выбираю местечко. Здесь тихо. Над головами ветви деревьев. Мужчине слегка за пятьдесят. Такой положительный, правильный, солидный человек. Щурит глаза, улыбается мне:
— Очки разбились.
Он опять улыбается. Пристальный взгляд на мои колени. Он с какой-то жадностью осматривает меня всю. И тут его прорывает.
— Леночка! Там, в метро, в момент взрыва, я вдруг понял: я живу. Понимаете, живу! И неважно, сколько я проживу. Может, мгновение, а может, два. Подумалось: зачем я живу? Почему живу так бездарно, почему не замечаю красоты всего окружающего?.. А тут Вы. Как луч солнечного света, как ангел!
— Ну, скажете тоже…
— Это правда!.. Меня Анатолий зовут. Леночка, можно мне… можно мне,. . — замялся он.
Затем направил на меня умоляющий взгляд:
— Можно мне погладить Ваше колено?..
Не знаю. Что-то во мне екнуло. Я не стала возмущаться, выгонять мужика, и все такое. Сидела и молчала, глядя в сторону. Потом сказала:
— Давайте пройдемся, Анатолий.
Мы вышли из машины. Мы шли не глядя друг на друга. Я заложила руки в карманы плаща. Анатолий шел, опустив голову.
— Направо, — сказала я — там дом ремонтируется.
Мы миновали грубо сколоченный забор, груды мусора, вошли в обшарпанный подъезд. Я чувствовала на себе испытующий взгляд Анатолия. На площадке третьего этажа стояли квартиры с зияющими проемами вместо дверей. Мы вошли в одну из них. Я вошла в комнату, где раньше похоже, была детская, подошла к окну, посмотрела вниз и обернулась. Анатолий стоял передо мной в нескольких шагах, слегка раскачиваясь и глядя расширенными глазами. Я сняла плащ и повесила его на гвоздик на стене.
Я могла бы сниматься в кино… Это я могла бы показывать сиськи умирающему танкисту. Я расстегнула молнию юбки и выпростала из нее блузку. Она тоже оказалась на соседнем гвоздике. Анатолий смотрел не отрываясь, с трудом сглатывая слюну. Я завела руку за спину, и там хрустнула застежка бюстгальтера.
Ах, эта великая сила искусства! Осмеянный всеми «эпизод с сиськами»! Милый мой маэстро, Вас… нас с Вами совсем не поняли. Анатолий, мы оба здесь — утомленные солнцем… Вот приз для спасшегося от смерти. Бюстгальтер был тоже повешен на гвоздик, а потом я подняла к голове руки так, как это делают дамы на пляже, когда желают, чтобы у них загорели подмышки.
Анатолий что-то попытался сказать пьяным, заплетающимся языком. Затем, не веря происходящему, сделал несколько шагов навстречу. Были блаженные стоны и звуки бережных поцелуев на моих грудках. Розовые мои сосочки уже несколько раз побывали во рту мужчины, прежде чем он наконец решился потрогать руками мою грудь.
— Леночка, спасибо, спасибо, доченька! — глухо бормотал он.
Осторожно, как драгоценность, взяв мои груди в каждую руку, он принялся облизывать мне подмышки, шею, уши… Он постанывал и лизал, как собака вылизывает щенка. Он попытался целовать меня в губы, но я отвернулась. Он не стал настаивать, но внезапно встал на колени и стал целовать мои колени, затем бедра, все выше и выше. А я помогала ему, все выше и выше поднимая юбку. Руки его скользили по задней части моих бедер, пока не оказались на ягодицах. Я была в колготках, и он уткнулся носом в мою очерченную трусиками промежность, горячо дыша.
Я было уже решила заканчивать представление, но тут мне в голову пришла мысль. Ну прямо скажем, совершенно уже развратная мысль. Я сделала несколько шагов назад, пока не уперлась попой в подоконник. Затем быстро спустила колготки с трусиками ниже колен. Анатолий на коленях прополз следом за мной, и его голова целиком нырнула мне под подол. Его нос прижался к моему интимному кустику растительности. Мой запах видимо, настолько на него подействовал, что он застонал чуть ли не в голос. Я вытащила его голову у себя из-под юбки.
— Толик! Хотите меня полизать?
Его голова радостно запрыгала у меня в руках. А дальше… я сделала уже совсем непристойную вещь… совсем непристойную…
— Сюда! — сказала я негромко.
Теперь Анатолий сидел под подоконником, полуоткрыв рот и глядя на меня собачьими глазами. Я подошла, надавила ему на плечи, чтобы он опустился пониже, а потом раздвинула колени. Голова Анатолия была у меня в руках, и я буквально села ему на лицо.
Комнатку наполнили звуки лизания, захлебывающегося дыхания, шумного сосания. Я не была достаточно чиста, поскольку несколько раз в течение дня ходила в туалет, но теперь это не имело никакого значения, поскольку вся моя промежность была мгновенно выцелована и вылизана, а потом мужчина вдвинул в меня свой язык и закрутил им там…
Потом, опираясь на подоконник, я долгое время раскачивалась в полуприседе с головой Анатолия между ног. Я уже дышала часто и неровно, и подбиралась к низу живота горячая ноющая волна, и я уже не обращала внимания на остальные звуки, а потом все словно лопнуло…
Когда я пришла в себя, Анатолий надсадно швыркал у меня под юбкой. Я молча отстранилась от него и быстро оделась.
— Поедемте, нам пора, — сказала я, не глядя на него.
— Леночка, доченька, пожалуйста! — умоляюще произнес Анатолий — Пожалуйста! Немножко…
Он расстегнул молнию на брюках и достал свой крупный полуопущенный член. Замявшись, я подумала: Почему бы нет?
Вспомнился один из случаев в метро. В тесном вагоне ко мне прислонился сзади крупный, полный, громко сопящий мужчина. Я почувствовала, что к моей ягодице прижимается нечто твердое, и это к тому же подрагивало. Неужели эрекция? Протянула руку за спину, чтобы отодвинуть от себя это сопящее быдло, и тут почувствовала, как через материю ко мне в руку прямо-таки лег твердый и горячий эрегированный член. Машинально пошевелила пальцами, и тут сопение сменилось сдавленным кряхтеньем, а в моей ладони забился в эякуляции член мужика. Как могла быстро, я выбралась из вагона, оставив в нем мужика с мокрыми штанами.
… Я попросила Анаталия подойти к подоконнику. Нас несомненно, было видно со стороны улицы, и из-за забора, но продержался Анатолий очень недолго. После нескольких осторожных манипуляций с крайней плотью, Анатолий со стонами залил грязный подоконник своим мутным мужским секретом.
Мы вышли со стройки, и не глядя друг другу в глаза, расстались.
Часть 3
Пожалуй, расскажу эту историю. Она очень неоднозначная. Если подумать, то просто омерзительная история, но она принесла мне столько адреналина, что будоражит воспоминания до сих пор. И подумать только: это сделала я, скромница, робко улыбающаяся из-за монитора компьютера. Несомненно, это один из самых интересных опытов, сделанных на пути испытания естества человека.
Это местечко я нашла однажды недалеко от стоянки, где я оставляю свою машинку. Мне как-то понадобилось выбросить сумку с мусором, которая долго моталась в багажнике. И с этой сумкой в руках я углубилась в лабиринт промышленных заборов, гаражей, вагончиков каких-то, будок. Отдаю должное собственной смелости.:) Порядочной помойки так и не нашла, но неожиданно вошла в какой-то довольно уединенный и даже можно сказать — уютный закуток из контейнеров, штабелей поддонов и всяких ящиков. Закуток был образован заброшенным подъездом какого-то предприятия с цоколем, ступеньками и даже перилами. И там на цоколе стояла кресло-качалка, на которой сидел бомж. Внизу дымился полуоткрытый люк теплотрассы, в котором этот бомж наверное грелся. Ну, бомж как бомж. Довольно прилично одет, загорелый, со старой шляпой на голове.
Бомж увидел меня и как-то застенчиво улыбнулся.
— Заблудились? — спросил он надтреснутым голосом.
— Да вот, ищу, где бы сумку выкинуть.
Бомж махнул рукой:
— Оставляйте здесь, разберемся.
— Спасибо большое!
— Да не за что. Заходите еще!
Бомж этот не был наглым, он ничего не клянчил. Чем-то он мне понравился. И мне было его отчего-то жалко.
На следующий день после работы я притащила ему пакет с какой-то едой и бутылкой швепса. Бомж медленно раскачивался в своем кресле. Я что-то пробормотала, ставя пакет на ступеньку цоколя. Бомж улыбнулся и приподняв шляпу, поклонился. Затем все так же улыбаясь и не заглядывая в пакет, произнес:
— Водочки бы!..
Ну конечно. Как же я не догадалась, что нужно бомжу! От этой мысли я засмеялась. Бомж тоже захихикал. Я спросила его:
— А Вы завтра тоже будете здесь?
Он сделал шутливый жест рукой.
— Конечно!
Я кивнула головой и ушла.
На следующий день, когда я пробиралась в скрытый от глаз закуток, меня реально трясло. Это от избытка адреналина. Дочерна загорелый бомж был на своем месте. Он приветственно поднял руку на своем кресле-качалке. Я поднялась по ступенькам на цоколь, достала из пакета литровую бутылку водки, продемонстрировала ее бомжу и поставила на пол. Подойдя к бомжу, разлепив губы, сказала неестественным голосом:
— Снимите штаны.
Бомж ошарашено смотрел на меня. Он встал и непонимающе уставился на меня, видимо не веря своим ушам. Я кивнула в сторону четырехгранной бутылки:
— Ну! Снимайте, снимайте…
Музыкальная пауза. И несколько слов о том, как я дошла до жизни такой.
Вышло так, что я, простая чукотская девушка, в своей жизни имела только традиционный секс. Интеллигентная семья, воспитание, интеллигентный муж — и вот результат…:) Теперь вы понимаете, почему меня так взволновала сцена с проституткой в Нексии. Предложить мужу сделать нечто подобное — немыслимо. Это значит полностью упасть в его глазах. С другими мужчинами — тем более. А бомж — это в конце концов, просто бомж. Я даже имени его не знаю. И нельзя сказать, что я пылала от жажды нетрадиционного секса. Просто мне нравится испытывать естество…
Бомж встал и нерешительно и как-то неохотно принялся расстегивать брюки, не понимая, зачем это нужно. Грязные брюки упали.
— Трусы тоже!
Я присела на корточки, и взгляду предстала не первой свежести паховая область. Бомж нервно поеживался, глаза у него бегали. Перед моим лицом торчала небольшая коричневая писька бомжа. Неопрятная крайняя плоть слегка открывала сизую головку члена. Неожиданно услышала свой, какой-то писклявый, голос:
— Он у Вас стоит?
— Будет! — с убеждением гаркнул бомж.
А запах… Ну да, запах, а вы что ожидали? Запах приобрел новые тошнотворные оттенки, когда взяла двумя пальчиками крайнюю плоть и натянула ее на член. Вид головки члена меня не воодушевил, и я стянула кожицу обратно. Бомж молча наблюдал за моими манипуляциями. Затем мной была извлечена надорванная упаковочка Vizit. Приподняв вялую письку бомжа двумя пальцами, я расправила на ней презерватив.
Наверное, про эти манипуляции неприятно читать, и мои действия могут вызвать отвращение. Что делать! Пути науки не вымощены розовыми лепестками.:)
Продолжая держать бомжа за письку, я сказала ему деловито:
— Ну, давай сядь. Поближе, на краешек!
Бомж осторожно умостился на краешке своего кресла. Отступать было некуда. Я все это спланировала, и теперь все надо было исполнить. Сбывался тот самый кошмарный сценарий, который я сама задумывала.
Я открыла рот и осторожно обняла губами мягкий латекс. Презерватив был специально для орального секса, очень тонкий. Когда резинка оказалась у меня на языке, то возникло чувство, будто бы она соскользнула, и во рту у меня находится голый член бомжа. В панике я отпрянула. Нет, все в порядке. Мои пальцы продолжали держать письку бомжа за резинку. Я вновь взяла в рот этот отросток, теперь уже решительней и глубже. И мой носик оказался в самой гуще жестких, потных, засаленных волос на мужском лобке. Я с трудом могла в этом поверить, но запах, ворвавшийся в мой нос, заставил меня трезво взглянуть на происходящее. Запах был отвратительный, и вместе с тем почему-то возбуждающий. Да, и возбуждающий тоже. И хотя гигиена была явно под угрозой, член бомжа был плотно охвачен моим ртом, и я принялась исполнять характерные движения головой вперед — назад. Здесь же, перед моим ртом, на грязной материи кресла, лежали яички бомжа, которые я иногда задевала подбородком. Они тоже были потные и теплые. Чтобы не допустить антисанитарного контакта с моим лицом, мне пришлось накрыть их свободной рукой.
Адреналин и возбуждение от запахов заставили мои колени трястись. Сидеть на корточках было неудобно, и мне пришлось встать на одно колено. Меняя позу, я взлянула вверх. На до мной нависло дочерна загорелое лицо бомжа с выпадывающими от напряжения глазами. Отвергнутый всеми, грязный бомж не мог поверить, что перед ним на коленях стоит девушка из высшего общества и делает ему минет. Я впрочем, тоже с трудом в это верила. Как раз в это время почувствовалось, что член бомжа стал распухать. Головка, которую я сжимала между губами, обозначилась резче, хотя и оставаясь мягкой. Втянув головку в рот, я впервые нерешительно дотронулась до нее языком, и невольно вздрогнула. Латекс на члене натянулся настолько, что у меня было полное ощущение того, что во рту у меня голый скользкий член. Я исследовала кончиком языка основание головки снизу. По теории, это одно из самых чувствительных мест, и практика это тоже подтвердила: член бомжа начал ощутимо твердеть. Затем я возобновила свои простые движения головой. Подумалось: хорошо, что я догадалась намазать губы гигиенической помадой.
Время словно замедлило свой бег. Мое дыхание горячо сопело в срамных волосах бомжа. Слышалось, как надсадно дышит бомж, как поскрипывает кресло-качалка. В какой-то момент я ощутила, что бомж раскачивает кресло, изо всех сил стараясь поглубже просунуть свой член мне в рот. Оказалось, что я помогаю ему в этом, потягивая бомжа за мошонку одной рукой и тем самым раскачивая его в кресле. Ему это нравилось все больше и больше, судя по тому, что он, до сих пор держа себя скромно, запустил свои грязные заскорузлые пальцы в мою прическу и елозил там ими. Еще он начал покряхтывать. К этому времени мой рот уже заметно шире раскрылся, и по тонкой резинке, охватывающей член, побежали струйки моей слюны. Я старалась не допускать слишком глубокого проникновения; головка члена двигалась начиная от губ и где-то до середины языка. Еще она постукивала по небу. Несколько раз мне казалось, что тонкая резинка порвалась, и я в испуге отстранялась, разглядывая член в запотевшей резинке. Но я снова брала себя в руки, и заполненная плотью резинка вновь оказывалась у меня во рту.
Услышала, как охнул бомж. Отбросив всю свою воспитанность, он уже держал в ладонях мой затылок и с старался насадить мою голову поглубже на свой колышек. Меня это почему-то стало заводить, и я постаралась пропускать член поглубже. Неожиданно, это даже стало получаться, правда мое дыхание стало более затрудненным и прерывистым. Я опять подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с бомжом. Но тот сидел, запрокинув голову и открыв рот, с гримасой страдания. Затем он конвульсивно каркнул, его ладони прижали мою голову к своему паху. Несколько секунд мой нос сопя, тщетно ловил свежий воздух, расплющенный о заросли лобковых волос. Под моими пальцами задергалась бомжовская писька, а на языке стала перекатываться горячая и скользкая обрезиненная сопля. Пипка на конце презерватива была наполнена семенной жидкостью. В панике, что бомж кончил мне в рот, я вырвалась из его рук. Сжатыми губами я нечаянно сдернула презерватив с обмякшей письки бомжа. А его содержимоей противной струйкой вылилось на его штаны. Выплюнув резинку, я машинально пробормотала:
— Извините!
Прозвучало глупо. Стуча каблуками и стараясь не навернуться со ступенек, я скатилась с крыльца и бросилась бежать. По счастью, рядом никого не было.
Вообще-то, я не считаю произошедшее минетом с моей стороны. Во-первых, это был не человек, а бомж. Во-вторых, все происходило в резинке, и это было просто экспериментом или, если хотите, игрой. В третьих, целью был не минет, а всего лишь испытание естества. Это была просто шалость…
508
Загрузка...
