Бриллиант

Часть 1

Время проходит, порой так не хочется оглядываться на зад, что там было и почему, да какое это имеет значение, было и все. Кто-то копается в прошлом, его пожирают сомнения, самобичевание становится стилем жизни, и у человека уже нет будущего, он состарился до того, как успел повзрослеть.

Да такое бывает, сплошь и рядом. Стоит только посмотреть на людей, на их лица. В них все отражено, все мысли, все слова, все действия, они в каждой морщинке, особенно во взгляде. Наши мысли рождают образы, а они в свою очередь слова, в словах есть шаблоны, что внушили нам с детства, и эти шаблоны диктуют действия. Так рождается наша судьба, которая сплетается с прошлым, и которая так или иначе, но уже написана нами в будущем. Мы об этом, даже не догадываемся, кажется, что впереди чистый лист, что хочу то и рисую, но это не так. Все уже нами нарисовано, только осталось дождаться утра, и войти в этот мир.

Стереотипы они нас окружают повсюду, куда не глянь, реклама, политика, люди, собаки, дети, дома и это небо. Странно звучит, но мне порой так грустно об этом думать, не ужели все предрешено, и я только шарик что катается от одной лунки к другой.

Очередное заседание и все ради чего, клиент из меховой фабрики решил в новом сезоне сменить свой имидж. А ради чего? Что бы опять впаривать, свои шкуры обывателям. Да шубы хорошие, но разве нужно иметь две или даже три шубы? Ну вот задумайтесь, зачем вам они? А ответ только один, это прогресс, связанный с понятием как ВВП. Да, дожились, вся экономика ради этих трех букв ВВП. От них кормится страна, бюджет, от них же кормится и сама фабрика, рабочие и все что нас окружает. Но неужели нельзя, что-то изменить? Все хвалят Америку, вот мол она на первом месте по товарообороту у них самый большой ВВП, зато они 114 месте по уровню счастья, а на первом стоит Коста-Рика, круто. Вот и я думаю, зачем это надо? Вчерашний день не исправишь, но завтрашний еще можно.

Я начальник отдела кадров, достаточно часто присутствую на подобных заседаниях, проверяю команду. Но сегодня и так уже было все предрешено. Алексей и его бригада брались за проект, у него прекрасная голова, неординарные мысли. Вика отлично пишет сценарии, Максим анимарторщик, Юля оператор, девушка и оператор. Дима отвечает за звук, голоса и музыку, ну а я так просто сижу в стороне. Еще в стороне, похоже сидит Сергей, он у нас консультант по художественной части. Умница красиво рисует, вот и сейчас, совершенно не слушал о чем там говорят, сидит в стороне и что-то черкает в своей папке.

Я постаралась сосредоточится на теме обсуждения, но отрешенный вид Сергея меня смущал. Ему ведь платят и не малые деньги, а он о чем-то фантазирует, и все время посматривает в мою сторону. Может и не на меня, но я так не могу.

Наконец, все закончилось, или конец рабочего дня заставил их свернутся. Захлопнулись папки, чуть скрипнули кресла, все шустро поднялись и выскользнули из зала, как будто их тут и не было, только я да Сергей остались сидеть на прежнем месте, ну правильно, куда мне спешить. Жутко любопытно, что он там усердно рисовал, что даже ни разу не высказал своего мнения, хотя он и так не разговорчивый, но все же мог, хотя бы для приличия, что-то да сказать.

Сергей, он какой-то чудаковатый, вечно мятая рубашка в клеточку, светлые льняные брюки, сумочка с карандашами и углем. Кажется этот уголь везде, даже у меня на столе и то почему-то, оказывается. Да у всех свои причуды, у женщин косметичка, у него его карандаши.

— Ну дак, что же ты скажет? – вроде бы не громко спросила я.

— Что? – от испуга вскрикнул он.

— Я вообще тут! – и чуть нахмурив брови, посмотрела на него.

— А… — протянул он и не обращая далее на меня внимание продолжил, что-то там черкать.

— Что, А? – возмутилась я.

— Завтра и закончим, — как ни в чем не бывало, ответил он.

— Завтра?

— Ну да, Лешка так и сказал, утро вечера мудреней, разберемся по утру.

— Так и сказал? – удивилась я.

— Да, а ты не слышала? – не отрывая взгляда от листа ответил он.

Нет. Я похоже ничего не слышала, и вообще, меня это уже раздражать стало. Сергей младше меня, я, наверное, уже школу закончила, а он только в третий класс перешёл. Мне уже за тридцать, считаю себя солидной дамой, матерью, женой и начальником. Сергей, хоть и подрабатывает у нас, сам же он преподает в институте искусств, но я никому на работе, не позволяла с собой разговаривать на «ты». Встала и решительно подошла к нему, протянула руку, требуя, чтобы он отдал, то что рисовал все совещание.

— Я жду! – требовательно заявила я.

— Что? – чуть растеряно, кашляя, ответил он.

— Твой эскиз, ведь именно этим ты целый час занимался, верно? – спросила я и тряхнула ладонью от нетерпения.

— Ну в общем да, — промямлил он, — но не совсем, он еще не закончен.

— Ничего страшного, давай.

— А может не надо? — заискивающе спросил он.

— Ничего страшного, разберемся, — и чуть нагнувшись, быстро подцепила лист бумаги, и вытащила его из папки.

— Ну я пойду? – соскочив и как мальчишка, пятясь к выходу сказал Сергей.

— Стой! – почти крикнула я — Что это?

Я смотрела на рисунок. Почувствовала, как медленно, откуда-то с низу, меня начал наполнять гнев. Пальцы заметно задрожали, а голос был готов вот-вот сорваться в истерический вопль.

— Я же говорил, что он не законченный, — понимая что отступать уже поздно, Сергей быстро подошел и ткнув пальцем в рисунок, стал пояснять. — Вот тут надо оттенить, а тут немного лишнего, характер что надо, и взгляд, э… лично мне нравится, а вам?

— Что? – растеряно, спросила я.

— Взгляд.

— А… ну да. — удивительно, но злость, что кипела еще секунду назад, куда-то испарилась — Неплохо, — я посмотрела ему в глаза, он засмущался — Хорошо, — Сергей краешком губ улыбнулся.

— Можно я возьму его и доделаю? – и уже хотел было взять рисунок, но я резко отдернула его.

— Еще есть компромат?

— Что?

— Я спрашиваю, еще есть подобные шедевры?

— А… — он развел руками, — нет, нет, это так спонтанно, ну как сказать, в тему совещания, вот я и…

Строго посмотрела ему в глаза, он замялся и как школьник, шаркнув ножкой стал пятится к выходу.

— Я оставлю его у себя, ты не против?

— А… нет, нет, пожалуйста.

— Точно?

— Да, да, — и скользнул за дверь.

Вот наглец! Я еще никогда, не испытывала такого смущения, было бы еще перед кем, сопляк с карандашом. В кокой-то момент почувствовала, что если еще немного позлюсь на него, то меня охватит истерика. Я посмотрела на рисунок. Красиво нарисовал, очень точно, легкие штрихи, в рисунке есть настроение, я чувствовала его. Отодвинула кресло и села за стол. Передо мной лежал лист. На рисунке Сергей изобразил меня. Я так сидела еще несколько минут назад, чуть в пол оборота, облокотилась на стол и скучающим взором смотрела куда-то в сторону. Но главное не это было, это как раз мне очень нравилось. Всегда восхищалась его работами, как он мог одним штрихом передать настроение в портрете, один росчерк грифеля и настроение в глазах. Но сейчас он нарисовал меня. Я сижу за столом в зале, а мои ноги… разведены в стороны, юбка лежит на коленях, одна рука на столе, я на нее облокотилась, а другая лежит… между ног, и пальчиками глажу… И все же он наглец. Он, это увидел во мне?! Захотелось порвать рисунок. Вдруг кто-то увидит? Но, почему-то не сделала этого, с каждой минутой, решимость сделать это, таяла.

Я перевернула лист, встала, отошла к окну. Уже темнело, наступала осень, скоро будет темнеть уже часа в четыре, грустно об этом думать. Люблю лето, легко и тепло, особенно солнце люблю, когда оно часов пять, начинает заглядывать ко мне в спальню. Но сейчас на душе стало грустно. Почему он меня так нарисовал? Я ведь не давала повода, всегда была строгой, порой даже слишком. Противно сейчас об этом думать, но это моя работа, нагонять страх на сотрудников. И все же, почему?

Аккуратно свернула рисунок трубочкой, подошла к двери, выключила свет и закрыла за собой дверь. Офис был почти пустой, так разве, что еще несколько человек не успели сбежать, сидели и о чем-то шептались. Компания у нас большая, больше сотник сотрудников, наверное, кабинетов сорок или даже больше, как-то не задумывалась раньше над этим. Я шла в свой офис, пустой и такой огромный, что мне там в нем делать, разве, что разговаривать со стеллажами и архивами.

Вышел Максим, директор нашего агентства. Порой днями не вижу его в офисе, у него своя работа.

— Идешь? – проходя мимо, спросил он.

— Да, — сухо ответила ему.

— Все решили? — замедлив шаг, спросил у меня.

— Завтра закончим.

— Хорошо, подожди минут пять я все.

— Ладно, — без эмоций ответила ему.

Зайдя в свой кабинет, подошла к шкафу с архивами личных дел, все равно, без меня никто не открывает этот шкаф. Еще раз посмотрела на рисунок, хорошо он рисует, здорово, что еще я могу сказать, умница.

Отодвинула кресло, присела на краешек, посмотрела на дверь. Тихо, даже не верится, что еще час в коридоре был такой бедлам, все бегали и трещали телефоны. Но теперь все по-иному, только слышались щелчки реле в блоках бесперебойного питания, надо менять, устарели.

Пальцами подцепила за край юбку и подняла выше колен, потом подтянула ткань к себе, коленки оголились. Было странно смотреть на них, они выглядели не уместно, как бельмо светились на фоне коричневого пола. Подтянула ткань еще выше и раздвинула ноги. Зябкое, неуверенное движение, как будто оно оголило меня, как будто на меня кто-то смотрит, но никого не было. Я еще раз посмотрела на дверь, тишина. Чуть приподнявшись, подцепила пальцами за трусики и потянула вниз, они нехотя, буквально со скрежетом поползли. «Вот черт!» Выругалась я про себя, и как можно сильней дернула их в низ к коленям. Резинка натянулась, я дернула ягодицами и тут трусики, буквально слетели с меня, щелкнув по пальцам. От испуга вздрогнула и уставилась на дверь. Тишина. Заканчивая начатое, я сняла трусики, аккуратно свернула их и положила в сумочку. Села на кресло, повернулась в пол-оборота к столу, подтянула юбку, раздвинула коленки, и как на рисунке положила ладонь себе между ног.

Возможно, я себе когда-то подобное представляла. Но сейчас меня щекотало не то, что я глажу свои губки, а то, что делаю это здесь в офисе, в своем кабинете, открыто и нагло. Хотя, кого бояться или стесняться? Сейчас я могу делать, что угодно, никто меня не увидит и не осудит. От этой мысли мне стало спокойно, по тело чуть обмякло. Глаза сами прикрылись, лишь только щелчки реле говорили о том, где я сейчас нахожусь.

Странное понятие «никто, ни осудит». Это такой стереотип общественного мнения. Люди как раки, начинают прятаться в раковины, они наращиваю эту ракушку и таскают ненужный груз повсюду, как будто она их спасет, так разве, что для самообмана. Только дети наивно говорят, что думают и делают, что им хочется, но это ненадолго. Их быстро дрессируют, буквально все, кому ни лень «не тронь, не надо, не так, стыдно, нельзя, ни в ком случаи» и вот уже цвета потускнели. Что они делают с ними, кто им дал право?

Меня никто не осудит. Да это уж точно. Я дернулась от злости, встала, поправила юбку. Кому какое дело, что я делаю и думаю? Нервозно взяла сумочку, обошла стол и нагло, так разве, что для себя, задрала юбку как можно выше, и демонстрируя свой лобок пустым креслам, пошла к выходу.

Шепот

Часть 2

У меня бывают вспышки терзаний, сомнений. Могу вольготно себя чувствовать, час другой, делать буквально все что захочется, но проходит время опьянения и наступает реальность. Я покрываюсь испариной, страх начинает пожирать меня, и стыд за вольность, за то, что так необдуманно позволила себе, буквально съедает меня. Но почему так, почему? На следующий день, когда вошла в офис, мне казалось, что на меня посматривают, косятся, шепчутся. Паранойя… Я хотела, очень хотела быть собой, не оглядываться и не думать, что обо мне подумают. Просто хотела, жить как в детстве, прыгать и делать глупости, от которых начинало щемить в груди.

На следующий день, дождалась пока офис опустеет. Работы не было, но я не ушла домой, и как вчера, села за стол, запустила руки под юбку и осторожно, боясь потревожить бумагу на столе, сняла с себя трусики. Старалась сделать это не заметно, хотя уже через минуту, шла между рядами пустых столов, без юбки.

Наверное, поступала необдуманно, но мне хотелось, совершить маленькую глупость, только вот зачем? Да просто надоело все. Эта обыденность, дом, работа и снова дом. Что тут интересного? Все превратилось в бесконечную дорогу и порой кажется, что я хожу кругами. Надоело все. Я достала из шкафа рисунок, с минуту разглядывала. Черточки, что сливались в образы, а они создавали настроение, атмосферу игры, интриги, у меня даже в груди защекотало. Тяжело вздохнув, положила обратно рисунок, закрыла шкаф и нехотя одевшись пошла домой.

Работать я никогда не боялась, было интересно, но в последнее время стала сомневаться, а зачем это надо? Я кадровик, простой кадровик, который нанимает и контролирует работу персонала в агентстве. А агентство, создает рекламу, эта реклама позволяет продавать тот или иной товар, но вот, что интересно, а нужен ли этот товар? Вся экономика тупиковая. Государство существует за счет налогов, а налоги появляются только если продавать товар, с них же кормится и народ, в виде зарплаты. Получается, перестав продавать, все остановится. Но куму надо, иметь столько продукции, кому? Вот и ответ, что никому. В итоге, моя работа, превращается в бессмысленную трату времени. Обидно.

Сегодня опять совещание. Ну почему, их надо делать в конце дня, разве нельзя утром, на свежую голову, и теперь сижу и выслушиваю отчеты, отчеты, доклады и споры. Моя обязанность быть на этих совещаниях, а через час намечается еще планерка по проекту, клиент хороший, новая конфетная фабрика. Они чуть что, сразу звонят в свой головной офис, ничего не могут без их одобрения сделать. Теперь все уперлось в то, что актер, который должен играть в ролике, болеет, а нового никак не утвердят, а через неделю начинается широкомасштабная рекламная компания. Вот и вопрос, что теперь делать?

— Я на планерку, — сказала Максиму, он буркнул, похоже даже не придал моим словам внимание, фыркнула и пошла в свой кабинет.

— Ты идешь? – окликнул меня Алексей, это у него проблема с клиентов. Могла бы отмахнутся, какое мне дело, что они придумают, но правила есть правила, на важных планерках я обязана присутствовать, это просто правило, а правила нельзя нарушать.

— Да, я сейчас, — вздрогнула я, как будто проснулась от мыслей.

На улице было душно, влажно. В небе медленно кувыркались облака, они сталкивались, смешивались, превращаясь в бесформенную массу похожую на грязные подтеки. Если присмотреться, то складывалось впечатление, что кто-то невидимой рукой мешал небо. Оно крутилось, бурлило, иногда прорывалось солнце, но тут же пена облаков растекалось и закрывало последние отверстия в небе.

Что-то мне грустно. Я вошла в комнату переговоров, там уже все собрались, облепили стол как пчелки и что-то там гудели, спорили. Похоже, что не только я была в не удел этому жужжанию, еще и Сергей наш художественный консультант. Он забился в уголок и ни на кого не обращая внимание, что-то как всегда черкал в своей папке. Сколько помню, он не расстается с ней и все время что-то да рисует. Увидев меня, он дернул бровями, как бы говоря, мол привет и ты попалась. «Да попалась», сама себе сказав, найдя свободное место уселась за стол.

Мне всегда нравилось слушать, о чем они говорят. Особенно нравилось смотреть, как их порой, совершенно нелепые идеи, обрастали конкретикой. Наброски концепции, рисунки, звуки, песни, потом съемки и вот уже готовый ролик. Порой, он получался таким потрясным, что мне казалось, мы такого не могли сделать? Но, именно мы и делали, эту замечательную рекламу. Мы профессионалы и я горжусь нашей командой.

Через какое-то время заметила, за собой, что посматриваю на Сергея, то как он, положив ногу на ногу, чуть скрючившись, что-то усердно там черкал карандашом. Он красивый юноша, не обращала раньше на это внимание. Худой, немного неопрятный, нечесаные волосы, грязные от угля пальцы, в общем художник, что еще сказать. Он взглянул на меня, приятный, даже можно сказать мягкий взгляд, играючи подмигнул мне. «Что это он задумал?» Подумала я. «Опять меня рисует?» Вот неугомонный и что за подмигивания, что за наглость.

Я встала, на меня никто не обратил внимания, не спеша, как бы промежду прочим, подошла к нему и нагнувшись спросила.

— Опять? – что я этим хотела сказать.

— Красивый, — оторвав свой взгляд от листа бумаги, сказал он.

— Что красивый? – немного растерявшись спросила я.

— Он, — он даже, не оторвался от своей работы.

— Что? – ничего не поняла я.

— Лифчик красивый.

Он сказал, это так спокойно, как будто речь шла о погоде. С моего лица мгновенно сошла улыбка. Прижав руку к груди, я выпрямилась. На мне было голубоватая блузка, достаточно плотно прилегала, но я все же, не учла это, когда нагнулась перед ним. Сказать, что он наглец? Нет, я не могла. Меня он поставил в неловкое положение. Возмутиться? Показать себя истеричной бабой, промолчать, как будто ничего и не было?

Повернулась к столу. Они так шумели и спорили, что, если бы Сергей, во весь голос это сказал, навряд ли, хоть кто-то услышал его слова. Я вернулась на свое место и все же он наглец. Кто я ему? Но, на душе было приятно, не от слов, а от того, что он это заметил, лифчик и в правду был красивый.

Он иногда подымал глаза, посматривал в мою сторону. Взгляд был серьезным, ну прямо профессор, так и хотелось чем-то в него запулить. Скомкала лист бумаги, чтобы бросит в него, но передумала. Я вспомнила его рисунок, то как он меня представляет, ну не совсем прилично, даже вульгарно. Серьезная женщина за столом в пол оборота, юбка на коленях и разведенные в стороны коленки. Нда… вот как он меня видит, ну что же, а почему бы и нет. Стоило мне об этом подумать, как в груди появилась щекотка. Я не испугалась своих мыслей, даже наоборот, они меня развеселили, но вот чувство, что эта мысль породила, меня сильно удивило.

Мне захотелось это сделать. Какое мне дело до других, почему я должна спрашивать их мнение, я взрослая женщина, да взрослая… Это слово, меня чуть охладило. Но думать я не перестала, и чем дольше это тянулось, тем сильней мне хотелось так поступить.

Он был милым, даже мне стал нравится, почему сейчас? Раньше не видела этого, не замечал. Но сейчас, мне не давал покоя его взгляд, строгий, немного наигранный, но глубокий, гипнотизирующий.

Я пересела на дальний край стола, тут никого не было, все столпились вокруг Алексея, и каждый считал себя обязанным, высказаться по предложению. Я посмотрела на них, потом на Сергея, он так и не перестал черкаться в своей папке. Вот он заметил, что я пересела от него подальше, похоже даже на мгновение задумался. Я положила ладони на колени, он чуть приподнял голову, как будто знал, что хочу сделать, но видно было, что его больше интересовал рисунок в папке чем я.

Тихо потянула ладони к себе, а вместе с ними и ткань юбки заскользила по ногам. Сергей заинтересованно посмотрел на меня и уже не косился в папку. Еще немного… Я не стала интриговать и играть, не стала тянуть время. Просто, перебирая пальчиками, потянула юбку повыше. Вот открылись коленки, я еще выше потянула ее, а потом еще. Было интересно наблюдать за Сергеем, как он внимательно следил за мной. Его брови приподнялись, но лицо было все такое же серьезное. А потом осторожно стала разводить ножки в стороны, не сильно, но это было уже нагло с моей стороны, вульгарно, и даже пошло, но я не остановилась. В душе так защемило, так заныло, не помню, когда такое было в последний раз. Считала себя скромной и рассудительной, порядочной и преданной, но то, что в этот момент творилось у меня в душе, заставляло все шире и шире раздвигать колени. Что я делаю? Почему? Что за развязность и вульгарность? Но ответа, я не могла найти. Я остановилась, так же медленно сомкнула коленки обратно, поправила юбку и внимательно посмотрела на Алексея и вовремя.

— Все, решили, завтра начинаем, — скомандовал он и встал из-за стола, за ним по вскакивали остальные.

— Закончили? — громко спросила их.

— Да, клиент согласился на замену, завтра дубли делаем и на утверждение, к четвергу все успеем.

— Ну и замечательно, — обрадовалась я.

— Я побежала, — звонким голосом пропела Настя.

— Стоять! – скомандовала я, все опешили и посмотрели в мою сторону, — Я так понимаю контракты, что раздала на днях, у меня в кабинете лежат?

— Ну, я… — кто-то решил мне перечить.

— Я еще, пять дней назад, выдала бланки с контракты, для чего? – и строго посмотрела на них. — Домой никто не идет пока не увижу их у себя на столе, — и повернувшись к Сергею так же строго добавила. — Тебя так это касается.

С этими словами, я встала и пошла к выходу.

— Я его заполнил, он только у меня на столе лежит, — забубнил Максим.

— И? – спросила я, ожидая ответа.

— Можно завтра занесу, мой автобус, он… — и замахал руками, я помню Максим живет за городом и каждый день ездит на автобусе, а он ходит четко по расписанию.

— Хорошо, где он лежит?

— На столе, с левой стороны от монитора, синий файл.

— Хорошо, я его возьму, беги, — стоило мне это сказать, как его уже и след простыл, — а остальным, прошу уделить пару минут, на вашу будущую зарплату.

Никто не стал возмущаться, все прекрасно понимали, что в данном случаи провинились, и вслед за мной поспешили к своим рабочим местам. Я поднялась на этаж выше, тут располагалась так называемая творческая мастерская, подальше от глаз и от клиентов. Иногда я приходила сюда, чтобы навести порядок. То есть, я командовала, а порядок они сами наводили. Они как дети, вечно переставляли местами мебель, строили из нее лабиринты. Куча кофр, софиты, стеллажи компашек и кассет, груды парфюмерии и реквизитной одежды. Мне нравилось их помещение, напоминало киностудию, в которой я еще в юности работала, атмосфера фантазии, сказки, хауса и раскрепощённости.

— Его стол вон там, — кто-то подсказал мне.

Я пошла кругами. Что они тут натворили, настоящий лабиринт из шкафов. Максим не любил, когда за ним наблюдали, он работал с графикой, прекрасный парень, любил тишину, порядок и покой. Поэтому не удивилась, что его рабочее место, было отдельно ото всех, и со всех сторон перегорожено. Я шла между шкафчиками, только голова торчала над ними. Мне казалось, что я сейчас заблужусь, настоящий лабиринт. Теперь понимаю, какие лабиринты раньше делали в садах, захочешь и не выскочишь от сюда. Надо поговорить относительно пожарной безопасности, так не годится.

Наконец я нашла стол Максима. На нем было все аккуратно разложено, ручки к ручкам, листы бумаги пачкой, журналы, линейки все на своем месте, как у первоклашки. На мониторе ни пылинки, я засмотрелась идеалом, даже у меня такого не бывает, педант.

— А что писать в 8 параграфе? – кто-то крикнул из-за шкафа.

— Пока пиши, что понимаешь, остальное подскажу, — ответила я, а сама взяла контракт и стала его читать.

Сама их составляла поэтому знала все досконально, быстро пробежалась взглядом. Почерк не соответствовал тому, что я видела, он дергался, одна буква больше другой, порой некоторые слова просто не прописаны, спешил, сокращал, намазал, удивительно. В проходе появился Сергей.

— Все, — коротко сказал он, и протянул мне контракт, я молча его взяла и стала проверять заполненные пункты.

— Верно? – спросил он у меня и чуть наклонил на бок голову.

— Не спеши, — попросила я его.

— А вот не понимаю, что тут такое в разделе 17.24.1, это что такое? – опять раздался вопрос откуда-то из глубины комнаты.

— Покажи, — контракты писались под каждого отдельно и были индивидуальными.

Что бы не выходить обратно по этим лабиринтам, повернулась на голос и протянула руку, в него тут же вложили пачку бумаги, я быстро нашла пункт.

— Пропусти его, ты ведь в рублях получаешь, а не в долларах, просто сделай прочерк.

— Понял, — ответил Олег, выхватил контракт и исчез.

Я смотрела через шкаф на головы ребят, они усердно заполняли бланки.

— Тут много буковок, — кто-то возмутился.

— А ты читай, как раз и вспомнишь алфавит, — съязвила я.

— Да, я так до утра, — снова возмутился тот же голос.

— А я не спешу, подожду.

Повернулась к Сергею, он сидел и молча смотрел на меня, глазки прямо ангельские, ну, что за пай мальчик. Я снова взяла его контракт и повернувшись к нему спиной, не хотела на него смотреть, смущал он меня, стала дальше проверять его бланки.

Изредка мне задавали вопросы, я на них отвечала. Подавали контракты, я проверяла и возвращала для доработки. Так прошло минут десять, а потом я ощутила, как к моей ноге прикоснулась рука Сергея. Кто еще мог быть… Только он. Сергей сидел на полу, и не обращая на меня внимание, гладил мои ноги. Вот наглец!.. Но как приятно… Я не сделала, ни одного движения, чтобы отойти, мне было приятно, а в душе опять заиграла та музыка, что играла во мне еще минут тридцать назад.

«Что я делаю? Глупенькая…» Подумала я, но так ничего и не предприняла, что бы он прекратил. Я отвернулась от него, как будто его тут нет, облокотилась на шкаф и продолжила дальше проверять заполненные контракты. Но мысли были не те, я следила за каждым его движением. Он делал это спокойно, не спеша. Пальцы скользили по коже, он не наглел, гладил щиколотку, но как он это делал… В груди все ныло. В какой-то момент заметила, что получаю наслаждение этого. Чужой мужчина, не муж, хотя и не помню, когда последний раз муж меня гладил. Но сейчас мне было приятно, и я с удивлением смотрела в зал и радовалась тому, что никто не увидит его у моих ног. Мужчина у моих ног, почти измена. Тьфу ты… Что за глупости лезут в голову.

Опять подошел Олег и стал тыкать в пустые графы, что бы я ему все разжевала. С трудом понимая, что там написано, я поясняла пункт за пунктом, Сергей же этим пользовался. Я не обратила внимание, когда он начал гладить меня по спине. С другой стороны шкафа, это не было видно, он так и сидел на полу, и я опять упустила момент остановить его. А после он стал гладить по талии. Все же, его тайные прикосновения, мне были соблазнительны, они успокаивали, завораживали, возбуждали и интриговали. Я ждала и позволила ему продолжить, мне просто хотелось знать, а что дальше?..

Я перелистывала машинально бумаги, так ради вида, а сама тем временем, мысленно следила за его руками. Вот он коснулся бедер, легкая дрожь пробежала по телу. Его ладони скользили по ткани юбки, сквозь нее ощущала тепло пальцев.

«Черт, он за мной ухлестывает», мелькнула мысль. И что? Сама себе ответила, я женщина, красивая, я… меня отвлек очередной вопрос по контракту Олега. Отвлеклась от происходящего и постаравшись собраться и понять, о чем идет речь в бумагах, стала пояснять.

Пока я говорила, вдруг ощутила, как пальцы Сергея осторожно расстегивают молнию на юбке… Я замерла. Опустила руку и положила ладонь на юбку, он тут же взял ее и поцеловал. Что за наваждение!.. Я не могу его оттолкнуть… Почему? Все просто. Мне этого хочется. Хочется, что бы целовал руку, гладил спину… «Но почему так?» Опять попыталась задать себе вопрос.

Олег отвлек меня от мыслей, и я опять погрузилась в текст контракта. Сергей неслышно расстегнул молнию, раздвинул ее и поцеловал. Теплые губы растаяли во мне, он сделал это несколько раз и каждый раз я замирала. А потом расстегнул пуговицу на юбке, я ощутила, как в поясе ослабла ткань… Не успела ничего предпринять, как его руки подцепили юбку и энергично потянули ее в низ. На мгновение перестала дышать… Уже опустила руку вниз в надежде остановить сползании юбки, но не успела. Она просто, соскользнула с бедер и беззвучно упала на пол. Мне стало страшно и стыдно. В зале сидело человек пять, любой из них мог подойти, нет, точней обойти эти шкафы и зайти сюда, и… Но я осталась стоять там, где стояла, а Сергей продолжил. Я как за гипнотизированная ничего не могла поделать, просто испугалась вот и все. Страх сковал мое тело, стало холодно. С трудом разбирала буквы и с ужасом смотрела на каждого, кто хотя бы пошевелится за столом.

Сергей подцепил трусики и так же играючи стянул их с меня. Он обхватил ногу за щиколотку и приподнял ее, я подчинилась, убрал юбку, трусики, потом то же самое сделал со второй ногой. Смотрела в зал. Встал Олег, как он меня напугал, подал контракт, я быстро пролистала его.

— Хорошо, будут вопросы, завтра подойду, — я старалась говорить спокойней, но кажется мне это не удалось.

Через минуту подошел Вадим, за тем Игорь и Алексей, Вика задержалась, они попрощавшись удалились. Смотрела на Вику и ждала только ее. Но мне стало легче, спокойней, теперь уже не боялась, теперь могла спокойно ощущать его руки, его губы, он гладил мои ягодицы и целовал их. Сказать, что я таяла, значит ничего не сказать. Мне хотелось, чтобы он это делал и продолжал. Какое мне дело до других, до мужа, до Вики. Мне было приятно его прикосновения и удивительно, но я полностью доверяла ему.

Повернулась к Сергею, опустила руки и положила палец на его губы, давая понять, что бы он молчал, а он и не хотел говорить. Он приподнял блузку, внимательно посмотрел. Мне стало неловко, положила руку ему на голову, запустила пальцы в лохматые волосы, сжала их как делает кошка, что сжимает коготки и от удовольствия. Приподнялась на носки. Зачем? Не знаю, может, что быть повыше, что бы он смог, не нагибаясь поцеловать, мне так хотелось и он это сделал. Молча мурлыкая и сжимая пальцами его шевелюру, я смотрела на стену, на улице совсем потемнело, раздался далекий рокот грома.

— Ой, — вскрикнула Вика.

Я вздрогнула от неожиданности.

— Что случилось? — спросила ее и повернулась к Сергею спиной.

— Сейчас будет дождь, — она вскочила и захлопала глазами.

— И? – удивилась я.

— Можно я пойду, у меня нет зонтика, — она жалобно посмотрела на меня.

— Иди, — с облегчением ответила ей.

Она подала мне бумаги и побежала к выходу.

— Вика, — окликнула ее.

— Да, — она остановилась в дверях.

— Выключи свет и закрой дверь.

— Хорошо, — радостно ответила Вика.

В комнате сразу стало темно, на улице все затянуло, где-то вдалеке сверкнула молния. Я осталась стоять спиной к Сергею, он продолжал как ни в чем не бывало целовать мои ягодицы. «Наглец» мелькнула мысль.

Теперь я была свободна, да была… Теперь я могу… Я хочу делать… Стоп! Я приподнялась на цыпочки, облокотившись на шкаф, постаралась выглянуть и посмотреть в зал, боялась, что кто-то мог остаться. Но никого не было.

Сергей встал. Он был высоким, я как-то раньше этого не замечала. В темной комнате отчетливо видела его глаза, они были строгими, не мальчишескими, не теми, которые похотливо смотрят на женщину. По спине побежали мурашки, стало неловко. Он протянул руку, взял меня за подбородок, приподнял его, как будто рассматривал мой профиль. Я подчинялась его руке, мне даже было приятно это сделать. Не надо было принимать решение и думать, что дальше, он знал сам, что ему надо, и я согласилась с этим решением. Нагнулась к нему и прошептала.

— Закрой дверь.

Он не пошевелился, протянул руки и начал медленно расстегивать пуговицу за пуговицей. Сняла пиджак, потом расстегнул блузку, с замиранием ждала, когда он снимет ее с меня. Небрежно бросив ее на стол он так же, как и я шепотом сказал.

— Сними.

Я понимала, что именно. Не отрывая взгляд от него, мне так было легче, я так не ощущала пустоту, чувствовала его присутствие. Отточенным движением руки, быстро расстегнула защелку и лифчик провис, грудь опустилась… Опять стало страшно. Мне казалось, что контролирую ситуацию, но оказалось, что я ничего не контролирую. Я всего лишь, несмышленая девчонка в его руках. Мне не хотелось стесняться, несмотря на то, что это чужой мужчина, я наоборот хотела, чтобы он видел меня всю, видел так, как никто другой. В груди все закипело, стало жарко и душно.

Теперь я стояла обнаженной. Было приятно ощущать на себе его взгляд, как он смотрит на меня. Ведь всегда видел во мне грымзу, одного из ранга начальников, и теперь я была просто женщиной, и он это понимал, поэтому так и смотрел.

Не дождавшись пока Сергей закроет дверь, я сама решительно пошла через лабиринты шкафов, и теперь мне было все равно увидит меня кто-то или нет. Я шла решительно, грудь покачивалась, чувствовала прохладный ветерок, что врывался в открытое окно. Подойдя к дверям, повернула защелку, сейчас даже ключом, нельзя было открыть. Удовлетворенно повернулась и пошла вдоль столов. Ощущала экстаз, что голая шляюсь по офису и глаза Сергея пристально следят за мной. У меня, один зритель, один мужчина и множество желаний.

Он вышел из лабиринта, теперь не было смысла там скрываться. Подошла к окну, мне нравились эти стекла, они были огромные от пола до самого потолка, столько света, столько энергии, но сейчас было хмуро, даже мрачно.

— Разденься! – не поворачиваясь, приказала ему

Зашуршала ткань, я смотрела на улицу, как спешат люди укрыться от неминуемого ливня. Слушала как он раздевается, так же не спеша, как раздевал меня. Не стала наблюдать за ним, ощущала его, чувствовала всем телом какую-то энергию, какую-то непонятную страсть, толи мою, толи его. Поэтому отошла подальше, встала коленками на большой диван, он стоял у окна и посмотрела в низ на улицу.

Совсем рядом загрохотало, не заметила молнии, все задрожало. В животе от неожиданности все сжалось, замерла ожидая нового грохота, но ничего не последовало.

Он подошел и по положил руки на спину, провел ими от лопаток до талии. «Зачем я так поступаю?» Опять гложущий вопрос повис у меня в душе. «Я так хочу и все», был мой короткий ответ. «Ты изменяешь!» Кричал в душе голос. «Да!» Так же крикнула я ему в ответ. «Ты мерзкая шлюха!» Постарался унизить он меня. «Да! Ты меня еще не знаешь.» Ответила ему, и прогнулась в талии, подставляя мужским рукам свою попку. «Он младше тебя, он сосунок!» Не унимался голос. «Я знаю, а тебе-то, какое дело?» Огрызнулась я. «Он хочет только твоего тела, ему ты сама не нужна!» Голос визжал. «А мне нужно его тело и больше ничего.» Отвечала ему. «Я хочу только секса, секса и все.» Короткое молчание. «Тебе не стыдно?» Я замялась. «Стыдно и возможно пожалею об этом, прошу, не останавливай меня, помолчи немного.» Я прислушалась… Тишина… Только свист ветра в открытой форточке.

Руки Сергея массировали мои ягодицы, он явно наслаждался видом. Пусть смотрит, рассматривает меня такую какая я есть. Только сегодня я позволяю ему это делать, и только сейчас исполнить любые, даже самые нелепые, откровенные и даже развратные фантазии. Я готова.

Выпрямилась, встала с дивана, повернулась к нему, грудь нелепо болталась, нагнулась и прошептала.

— Ты наглый, отвратительно бесцеремонный, похотливый самец, ты тот, кто не считается с женским мнением, ты вульгарный… — Мне хотелось еще, что-то сказать, но я замолчала, посмотрела ему в глаза, он их не опустил их, не отвел в сторону. Он смотрел пристально и слушал меня. — Я никогда так не поступала, ты это понимаешь? — он не ответил, — Сегодня я твоя женщина, — я протянула руку и взяла в ладони тыкающий в бедро, его пенис. Он был горячим и ужасно твердым. — Я сделаю все, что ты хочешь, — и нагнувшись еще ближе прошептала. — Все.

— Поцелуй, — был его короткий ответ, на мой монологи.

Он положил руки на плечи и чуть надавил на них в низ, я поняла, что он хочет, послушно встала на колени. Его член дергался в моих руках как необъезженный жеребец. Чуть сильней сдавила, что бы не вырвался, нагнулась и поцеловала кончиками губ. В ответ он запрыгал, пытаясь выскользнуть, схватила двумя руками, теперь он точно никуда не денется. Приторный запах мужского тела, тяжелый, густой. Я втянула носом воздух, остановилась и замерла, мой мозг стал расшифровывать формулу запаха. Сладкий, дурманящий аромат смешивался с кисловатым, лимонным запахом, я еще раз втянула в себя запах. Голова чуть закружилась. На ряду с тяжелыми запахами, отчетливо ощущала нежный, еле уловимы нектар лаванды, гвоздики и ландыша. Лесные запахи, они как утренний зайчик, который прыгает по стене и так трудно поймать. Еще один вдох. Дурманящий, пряный, въедливый во все к чему прикасается запах самца, я нюхала его и запоминала.

Проведя ладонью по его пенису, тот задергался. Нагнулась, приоткрыла губки и коснулась кончиком язычка его распухшей головки. Она выделяла из своих недр густую, чуть солоноватую жидкость, я лизнула. По шире раскрыла губки. Пенис не унимался, так и норовил вырваться, пришлось еще сильней его сжать в ладонях. Приподняв повыше, я лизнула его, потом еще и еще. Пенис дергался, но я не останавливалась, лизала, просто вылизывала, лишая его запахов. И в друг, он замер, остановился… Я посмотрела вверх. Глаза Сергея смотрели на меня, толи с удивлением, толи с восхищением, я так и не разобралась, опустила голову и продолжила вылизывать его член.

А потом я как сорвалась в пропасть, не могла удержаться. Держа двумя руками его член, раскрыла рот, коснулась губками, потом еще и еще, и вот он уже у меня во рту, большой, огромный. Не знала куда деть язык, но мне это нравилось. Постаралась, что бы он вошел как можно дальше в мое горло, но стало тошнить, я испугалась и быстро вытащила. Тяжело дыша, еще несколько раз поцеловала его, погладила, приложила к щеке, ощутила его силу, его необузданную энергию, его огромное желание извергаться, но не сейчас, нет не сейчас.

Я встала. Сергей взял меня за шею, прижал к себе и поцеловал в губы. Чуть дернулась, как будто хотела вырваться, но тут же сдалась, и уже через мгновение, мои губы расплылись, стали мягкими, податливыми. Ощутила вкус его губ, запах яблок.

Он целовал и тискал мою грудь, целовал и гладил по спине, целовал и ласкал бедра и ягодицы, целовал и пожирал меня всю. Пожирал своим желанием, какой-то животной потребностью, я ощущала это всем телом.

— Я хочу тебе кое, что подарить, — сказал он и на секунду отошел отменяя.

Протянул руку и показал странный предмет. Сверкающий камень сантиметра три в диаметре, крепился на стальной хромированной ножке, которая с одной стороны плавно заострялась, а послу сужалась.

— Что это? – спросила, я.

— Он только для тебя.

— И как это… — я, не понимая, взяла его в руки, он был тяжеловат, но приятен в руках.

— Я покажу, — сказал он. — Встань коленями на диван, — я так и поступила. — Нагнись в перед, — я нагнулась. — Не шевелись, больно не будет.

Я не боялась боли, уже стала догадываться о предназначении данного украшения. Нагнулась чуть побольше в перед, прогнулась в пояснице приподымая чуть выше попку. Сергей, раздвинул ягодицы, провел пальцами между ними, рефлекторно я сжала попку, но тут же постаралась ее расслабить. На удивление я была спокойна. Эта поза кошки, меня смущала. Никогда еще в жизни не вела себя так раскованно, но, наверное, именно это, и подталкивало меня делать все то, что говорил Сергей.

Холодный предмет коснулся ануса, от неожиданности вздрогнула и чуть сжалась. Через мгновение холодный метал надавил на ямку ануса и тут же с легкостью проскользнула в меня, а сверкающий голубизной камень остался с наружи.

— Он тебе понравится, — прошептал Сергей у меня над ухом.

Я потрогала его пальцами, выпрямилась, чуточку мешал, было необычно, встала и прошлась, боялась, что выпадет из меня, но на удивление он держался надежно. Несколько раз я проверяла, на месте ли он, не потеряла? Подошла к зеркалу, в этом кабинете висело огромное зеркало, такое же большое, как и сами окна от пола до потолка. Повернулась спиной, покрутилась, было плохо видно, тогда я нагнулась и взглянула на зад. В темноте камень сиял. Мне он понравился.

— Спасибо, — поблагодарила Сергея. — Откуда он у тебя, ты его, что же носишь постоянно или все заранее знал?

— Нет, что ты, но хотел его давно подарить.

Я не стала расспрашивать, почему сегодня и знал ли он что будет или так просто ответил, чтобы затронуть меня.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила я его. — Что теперь? — неуверенно спросила его.

Действительно, что теперь? Что теперь, так и крутилось в голове и с каждой вспышкой молнии, что сверкала на улице, эта фраза все повторялась и повторялась как назойливая муха. «Что теперь?»

— Ты упрешься попкой о стол, потом сядешь на него.

Он говорил спокойно, в голосе не было эмоций, как будто читал текст с листа бумаги. Я сделала шаг назад и уперлась в стол, нащупала его рукой, провела пальцами за спиной, а потом села на него.

— Потом ты ляжешь на него.

И я медленно повалилась на спину. По всему тело прошла волна холода, она передалась от холодного пластика столешницы. Я смотрела на Сергея. Вспышка молнии осветила улицу, и вся комната озарилась яркой белой вспышкой. В глазах все засверкало, запрыгали огоньки и к горлу подкатил страх от неминуемого грома.

— Ты раздвинешь ноги.

Он на мгновение опередил раскат грома, который поглотил последние буквы его фразы. Я ждала этого грома, но не ожидала такого грохота. Пальцы со всей силы вцепились в стол, все тело вздрогнуло, грудь подпрыгнула. Гром прокатился вдоль улицы и провалился где-то за углом. Все стихло. Я посмотрела ему в глаза, с трудом различая его взгляд. Подняла лицо, еще раз взглянула на потолок и закрыла веки. Снова вспышка. Согнула ноги в коленях, подтянула к груди и спокойно, не спеша раздвинула в стороны.

«Что ты делаешь? Прекрати! Встань сука и убирайся от сюда!» Голос орал откуда-то из глубины души. Но я не слушала его, а только еще шире раздвинула коленки. Его ладонь легла на живот, я так ждала этого. «НЕТ!» Опять раздался вопль. Что мне делать, чтобы не слушать этого крика души? Что?

Ладонь была горячей, чувствовала, как он ею гладит мой животик, как она скользнула вверх, легла на шею, пальцы чуть сдавили горло. На мгновение перестала дышать, стало трудно, но от тут же отпустил ее. Ладонь стала опускаться в низ. Прошлась по груди, она потянулась за его пальцами, после выскользнула, дернулась вверх и тут же успокоилась. Лишь соски стали сжиматься и превращаться в какую-то бордовую опухоль. Все заныло… Я открыла рот… Дышать стало тяжело, воздух был каким-то густым, липким и мокрым.

Снова сверкнула молния и буквально сразу же, буквально над головой, грохнул гром. Окна задрожали и казалось вся комната взвыла от испуга. Я не успела обратить внимание, на то как его ладонь опустилась ниже лобка и пальцы прошлись по губкам. Ощущала это как-то из далека, не могла ничего осознать, вроде и не я. Опять молния и снова грохот. Заложило уши. Все звенело и ныло, жалюзи у окна швыряло из стороны в сторону.

Сергей пальцами раздвинул мои губки, стало холодно, он обнажил меня до глубины моего сознания. Я лежала на столе как на алтаре. Еще сильней сжала пальцы, что цеплялись за стол, чуть шире раздвинула коленки, запрокинула голову и взглянула сквозь окна на струи воды, что бежали по стеклу.

Он ткнулся в меня. Его тупая головка обожгла меня холодом. Вибрация пошла по телу, я затаила дыхание. Он медленно, без всякого, колебания стал входить. Я замерла… Стала, наблюдая за ним, то как он это делает, то как его опухшая головка расталкивает мою плоть. То как она проскальзывает внутри меня. То как задевает какие-то точки в моем теле, от которых мне становилось не по себе, то ли больно, то ли нежно, то ли невыносимо приятно, я не знаю… Он входил в меня медленно, отвратительно садистки, мучительно двигался в глубь моего тела. Казалось прошла вечность. Он уперся и пошел дальше, на мгновение я сжалась, но он не остановился, а продолжил проникновение. «О боже», только и смогла прошептать, а он входил все дальше и дальше. И тут я вздрогнула. Стало чуть больно, но блаженно. Ощутила, как его яички прикоснулись к ягодицам, они просто шлепнули по ним, и я замурлыкала.

Что за идиотизм, млеть от того, что в тебе постороннее тело, от того, что ты, раскинув ноги как шлюха даешь трахать себя чужому мужчине. Нет! Это совсем не так. Это блаженство смешано с детским восторгом, с моментом вседозволенности, с чувством безнаказанности, с чувством быть женщиной, свободной, без комплексов, просто свободной.

— Да, — прошептала я.

Но он не услышал меня, очередной гром оглушил, мое тело подпрыгнуло. Он так резко выскользнул из меня и тут же вонзил свое копье обратно, что я вскрикнула. Сергей повторил, я опять от неожиданности вскрикнула. Он повторил опять, и несмотря на то, что была уже к этому готова, снова громко вскрикнула. Гром заглушал мой вопль. От чего я кричала, не знаю. От удовольствия, что пронизывало меня или, что меня так нагло, бесцеремонно имели как женщину. В момент, когда из моей глотки вырывался крик, все тело изгибалось, выпуская сгусток энергии, что сравнима с той самой молнией, что так бесилась на небе.

Размахивая руками, я разбросала все со стола. Меня било изнутри. Я не могла себя остановить, не узнавала себя. Это была не я. В меня вселился дух жадности, ненасытности, дух голодной женщины, дух распутства. Раздвинув как можно шире ноги, я ощущала с каждым его толчком, как его яички шлепались о ягодицы. Я выла от восторга, что его член проникал в меня так глубоко, что становилось больно дышать. Хлопая обезумевшими глазами, старалась не свалится со стола.

В какой-то момент я потеряла себя. Только и могла ощущать, как яркий свет от молнии, буквально просвечивал мое тело, и больше ничего… Ничего не помню. Изнутри все рвало, разрывало. Жар и холод сковал мое тело. Глотка онемела, мышцы как тетива растянулись, а легкие налитые тяжестью свинца, душили из внутри. Раскрывая рот в немом крике, я сжалась. Что-то рвалось наружу… Огромная энергия, она неожиданно взорвалась во мне. В ужасе раскрыв глаза, я пялилась на потолок и не понимала, что со мной произошло. Все тело горело. Я чувствовал, как взлетаю, руки повисли, голова запрокинулась, ноги выпрямились. Сама провалились в голубой туман, он был теплым, мягким как перина и таким прозрачным. Разве такое бывает? Я смотрела на отражение теней над головой, слышала далекий гул и тело, такое легкое, бесформенное. Я летела. Такое бывает только в детстве и только во сне.

Гром еще где-то грохотал, я смотрела трепещущиеся жалюзи. «Кто не закрыл окно?» Странная мысль, какое мне дело до этого. «Почему так холодно?» Я оторвала пальцы от стола. С трудом подымая руки, посмотрела на них, мышцы ныли. «Что не так?» Провела пальцами по онемевшей руке. «Почему рука голая? Где блузка?» В ушах зазвенело от удаляющегося грома. Я опустила взгляд. Мгновенно все тело пронзил жуткий холод. Я резко села. Голова закружилась, но цепляясь за стол, постаралась сосредоточится на главном. Почему?

Передо мной стоял голый мужчина, Сергей, он смотрел на меня, на меня, на меня… «Что!» Был внутренний крик. Молчала, старалась осознать, что произошло, но кроме стыда ничего не могла почувствовать. Сползая со стола. Я буквально свалилась на пол, он подскочил ко мне и протянул руку.

— Прочь, — как змея зашипела я.

От неожиданности он остановился, подумал, что ему послушалось и попытался опять мне помочь, но из моих губ опять зашипели слова.

— Убирайся! — прикрывая грудь руками, я добавила, — Убирайся! Как ты мог?.. Уходи, прошу тебя, уходи… — на последних словах я рухнула на пол, и слезу покатились из глаз.

Он растворился. Я не заметила, как он ушел. Лежала на холодном полу и рыдала. Ненавидела себя и не понимала почему, как и что вообще случилось. Все тело ныло и было ужасно противно, мерзко, унизительно и в тоже время жалко себя. Я лежала и плакала. Слезы стекали по щеке образовывая на полу лужу горечи. Не могла шевелиться, было страшно и очень грустно. Все чувства разом смешались, и ни одного ответа, который бы меня успокоил.

Гроза ушла. Я замерзла и только холод заставил подняться. С трудом перебирая ногами, собирая разбросанные по полу канцелярские принадлежности, я старалась осознать произошедшее. А потом пошла между шкафами, выискивая свою одежду. Коснулась ручки входной двери, она была закрыта, Сергей закрыл ее, чувство благодарности промелькнуло в душе. Немного успокоившись, я ходила между рядами столов, всматривалась в окна, и старалась вспомнить все то, что произошло.

По пустому офису, ходила обнаженная женщина. Она подошла к окну и аккуратно собрав жалюзи, выровняла их, закрыла окно, составила стулья, поправила папки на столе, чей-то брошенный свитер, тут же лежал кем-то забытый зонтик. Она ходила по офису, не спеша наводя порядок после грозы. Куда ей было спешить, все кончено и теперь она не знала, что делать.

В душе было пусто. Нет осуждений, просто пусто. Нет упреков, все чисто. Нет сомнений или сочувствия, просто гладко и на удивление спокойно. Голос в душе молчал, да и к чему теперь слова. Она просто ходила по офису, слушая шум колес на улице. Было пусто, вакуум, безмолвие. Она не знала, что делать, просто бесцельно ходила, между мертвой мебели.

Почему так происходит? Почему наш разум с нами порой так жестоко играет? Почему мы иногда живем в нескольких измерениях одновременно? Почему есть желание и в то же время оно отталкивает, почему все так? Да почему?

Она зашла за шкаф, посмотрела на брошенную одежду, слезу навернулись на глазах, но она тут же их вытерла. Гордо вскинула голову, ноги подкосились и упираясь о стол, ее тело медленно сползло вдоль шкафа и опало на пыльный пол. Ей было грустно, одиноко. Покинутая всеми. Она была растерянна, но не сломлена. Нужно было время, его было предостаточно, время лечит, оно все ставит по местам, просеивает воспоминания и если ты сильный, честный сам к себе, то оставляет только хорошее иначе, зачем жить.

— Мур… — сиплым голосом промурлыкала она – Мур… — повторила она, но голос был уже более ровный – Мур… — снова промурлыкала женщина и села на полу, подогнув под себя ноги.

Она завертела головой по сторонам, явно удивляясь тому, где она, но страха не было, посмотрела на свои руки, потом на обнаженную грудь, прижала ладони к груди, глубоко вздохнула и улыбнулась.

— Ну я даю. — удивленно сказала женщина, — интересно… — и посмотрев на раскрытые ладони, нагнулась в перед, грудь лениво колыхнулась и чуть провисла — Как это я так? – она встала, подошла к одиноко лежащей одежде — НО? – она не договорила, приподнялась на цепочки и через шкафы посмотрела на стол, где еще с полчаса на зад лежала, — НО? – повторила он — Мне понравилось. — на ее губах промелькнула слабая улыбка — Странно, но я хочу еще… — она тут же замолчала, как будто испугалась своего признания, взглянула на входную дверь, она была плотно закрыта — ДА хочу еще, а почему бы и нет?!

Слова признания, они тут же сняли печать сомнения, которое сковывало ее душу. Нужно быть честным, и только так ты найдешь истину. Она заулыбалась. Ее лицо светилось радостью. Девушка быстро оделась, схватила сумочку, оглянулась на зад, не забыла ли, что-то и быстро выскользнула из комнаты.

Честным к самому себе, кому какое дело до тебя, главное ты, не врать себе, не загонять себя в темный и пыльный чулан. Там ничего нет. Там, это уже прошлое. Там просто хлам твоих сомнений и разочарований. Там то, что тебя покоробит и превратит в неудачника. Там весь мусор, от которого просто надо избавится.

Она шла по улице. Тучи растаяли, темное синее небо висело над головой, и тоненьки искорки едва различимых звезд мерцали где-то на горизонте. Она весело шла по улице, шлепая по лужам, прямо как в детстве, забыла это ощущение, но теперь вспомнила. Вспомнила все, и про мокрого кота что нашла на улице и принесла домой, про Вику, свою лучшую подружку на даче, про ласточку, что свила гнездо у бабушки под крышей в сенках. Она вспомнила все, и это было только начало.

Елена Стриж ©

[email protected]