Заплутал не знаю где…Почти как в песне товарища Розенбаума. То есть сюжет мой накрылся кое-чем, не знаю, как его продолжить. И пришла в голову спасительная мысль: А почему бы не дать волю фантазии? После «Знахаря», после «Лаборатории» навряд ли смогу сильно шокировать читающий народ. Ну и всё, решено. Будет по принципу не «Как бы это могло быть, если бы было на самом деле», а по принципу » Пусть будет так, как я это представляю». И в этой связи смело могу позволить себе некоторые вольности с происходящими событиями. А что до правдивости, так писал уже как-то про эту самую правдивость. Чай не документальный рассказ пишу, и без того полный набор фантастических допусков.
Утро в деревне совсем не то же самое, что утро в городе. Проснуться не от рёва машин за окном, не от многоголосого шума куда-то спешащих людей, не от резких звуков из соседних квартир, а от шелеста листвы за окном, от щебета птах, от звуков проснувшейся деревни — вот она в чём, эта разница. В приоткрытое окно тянет не гарью автомобильных выхлопов, пахнет росными травами, цветами, что успели раскрыть свои бутоны навстречу первым посетителям — пчёлам, и прочим любителям нектара.
Вроде спал всего ничего, а отдохнул так, будто проспал сутки напролёт. Хотя, честно говоря, спать сутки кряду в городе проблематично. Не отдохнёшь, лишь головную боль заработаешь. Глянешь на себя в зеркало и жуть берёт: опухшая рожа с мутными глазами то ли вампира, то ли зомби. Скорее зомби. У вампиров глаза красные. Сам не видел, но в книгах про них столько написано, что ошибиться при встрече невозможно.
Потянулся, захрустев всеми суставами. Всё же возраст берёт своё и связки уже не те, и растяжка куда-то девается, и вообще вскоре наступит момент, о котором говорят: Если вы проснулись и не чувствуете, что у вас что-то и где-то болит, значит вы просто умерли. Повернулся. Пустая подушка, сохранившая вмятину от Ленкиной головы. И ещё её запах. Вот, млять, любовничек! Женщина ушла, а он даже жопой не пошевелил, спал, как убитый, не проводил, не поцеловал. Так и самомго унесут, и хату обнесут, а этот часовой ни сном и ни духом. Где-то Ленку можно понять. Негоже женщине от одинокого мужика по свету шастать. Деревня, не город, здесь всё навиду. Даже в песне пели: Скажешь слово любимой у кустика, речь твоя всей округе слышна. И всё одно как-то не по-людски получилось. Ну да ладно. Кажись приглашали в гости, точнее по делам, там и извинюсь за своё свинство по отношению к женщине. В душе я мягкий, нежный, почти интеллигент. Только вот душа где-то там глубоко, а вот член снаружи и он, паршивец, делает всё не так, как хотелось бы мне. То есть отключает головной мозг напрочь. Это же надо такое устроить — при первом знакомстве женщину в постель уложить. Хотя…
Некоторые учёные, не знаменитые британские, ставшие притчей во языцах, считают, что женщина определяется с отношением к мужчине в первые семь секунд знакомства. То есть она ещё сама не поняла ничего, а подсознание уже решило, ляжет она с ним в постель или нет. И как бы не старалась Лариса Долина, утверждая, что нужен второй взгляд, это ничего не значит. Хоть засмотрись потом, коли с первого взгляда всё предопределено. Так что ещё неизвестно кто кого соблазнил и в постель затащил.
Ну вот, вспомнил, называется. Тот отросток, что часто, особенно по молодости, управляет действиями мужчины, проявил себя, напружинившись. Будем надеяться, что это обычное утреннее состояние члена сразу после побудки, которое означает лишь то, что пора выскочить на улицу и немного отлить, избавляя организм от излишков жидкости. Ещё бы трусы найти.
Ай да девчата! Ай да молодцы! И когда успели. Все вещи разобраны, разложены и развешаны. Благо не придётся краснеть за ношенные трусы, за носки дырявые. Отродясь не экономил ни на них, ни на нижнем белье. Частые командировки приучили к тому, что приходится раздеваться в гостиницах. И не факт, что получишь одноместный номер. Да, я им даже мало заплатил за такую работу. Смотри-ка как всё уложено: аккуратно, ровненько, будто наш старшина Каськов наблюдал за наведением порядка. А с первого взгляда на девчонок и не скажешь, что в таком молодом возрасте и такие аккуратистки.
А на крылечке ещё одна неожиданность. На этот раз приятная. У самой двери притулилась литровая банка парного молока, ещё тёплого, с воздушной пенкой, прикрытая пластиковой крышкой. Это кто же из их удостоил посещением соседа-соню-засоню, лентяя? Кто такую заботу проявил? Катька? Анька? Или сама Ленка? Да нет, Ленка бы зашла в дом. Значит кто-то из молодаек. Ну раз уж ко мне с таким уважением, то грех не ответить визитом вежливости и не отдариться.
Открыл банку и сделал глоток. Уммм! Задержал во рту эту вкуснотищу. Прглотил. Будто ангелочек босыми ножками прошёлся внутри. Первый же глоток напомнил детство. Утро. Мать подоила нашу кормилицу, нашу Зорьку, разбудила всех и кормит завтраком. Краюха хлеба и кружка парного молока — что может быть вкуснее и сытнее. А вечером весь кагал, весь выводок цыпушек, как нас называла бабушка, вытраивается в сарае и смотрит, как мама доит Зорьку. И не просто стоим в ожидании. Кто-то скребком чистит бока, кто-то выбирает из хвоста репьи, кто-то смотрит, перебирая шерсть, не отложили ли яйца слепни и прочая летающая нечисть, что так и норовит всадит свои личинки под шкуру животинки. И потом, когда мама, выдоив коровку, процедит молоко, подставляем кружки под струю молока, и оно льётся, поднимая пену. Глотнёшь и чуешь, что оно живое. Это не из пакетов или из бутылок в магазине. И тянешь из алюминиевой кружки, растягивая удовольствие. Кружка у каждого своя, именная. Ещё дедом сделаны метки. Кружки мятые-перемятые, потемневшие от времени. Из такой пить чай одно удовольствие. Горячая, обжигает губы, а ты их трубочкой и тянешь с присвистом горячий чай в прикуску с комковым сахаром, что не тает ни во рту, ни в кипятке, не то, что нынешний рафинад.
Не знаю, что в голову взбрело, но представил доярку, дюрмыгающую сосцы своей Бурёнки не совсем в строгом одеянии. Да, явно не монашка.
Хороша, чертовка. Но не совсем. А если так?
Да, вроде не совсем то. Интересно, что подумает коровка о такой доярке? Или ей без разницы в каком виде хозяйка, лишь бы вымя от тяжести избавила? Это людям есть различие в чём ты ходишь. С одной стороны вроде и правильно. Даже поговорка есть, что по одёжке встречают. Ага, а провожают пинком. Согласен, что полностью нагишом не совсем сподручно. И холодно, и грязь всякая, особенно к женщинам. А что, у них меж ног всегда сыро, а на сырое пыль мигом садиться.
Картина маслом, как говорил один герой фильма: Типа хозяйка свою коровку встретила и домой ведёт. Мдя…. Посмотрел бы я на деревенских, как они рты поразевают, коли хотя бы одна решится в таком виде свою корову встретить. Мужики-то добрые, отнесутся с пониманием, даже предложат помощь. А вот бабы, те исплюются. И не потому, что так уж плохо выглядит соседка, а потому, что сами не решатся в таком виде на улицу выйти.
Млять! Вот же старый дурак! Вот же застило! Вроде за ночь Ленка насухо выдоила, а поди ж ты, мысли какие грязные в голове крутятся. А почему, собственно, грязные? Что грязного в отношениях мужчины и женщины? Обставили условностями, на пустом месте наплели семт сорок сороков запретов, вот и получается, что чем запретнее плод, тем он слаще. И когда не можешь добраться, то словно лиса дедушки Крылова сам себя успокаиваешь: Да ладно, что там не видел. Подумаешь. А тут и думать нечего. Лиса тоже себя успокаивала, что виноград зелен.
Позавтракал остатками молока с хлебом. Давно такой вкуснятины не ел. И вкусно, и сытно, и полезно. Затаришь живот парным молочком, оно переработается, а потом получается сметанка, которую в женское лоно изливаешь. О, да я почти что гений! Нобелевскую премию мне срочно за новую теорию восполнения спермы в мужском организме. Никто не додумался, а я вот он весь из себя, во всём белом.
Опять двадцать пять. Дурень старый, который думкой богатеет. И чегой-то меня сегодня на эротику тянет? Не всё Ленка сцедила? Да, а придётся на узелок завязать. Ясно дала понять, что наши отношения продолжения, скорее всего, не получат. Хотя не стал бы зарекаться. Не так, так эдак встретимся и полюбимся. Ох и пососу я Ленкины сосцы!
Как эта теля малая, неразумная. Она в титьках видит лишь сосуд для насыщения: титька-молоко-еда. А что вижу я? Да тот же молочный сосуд, только не молоком насыщяюсь, а самой тарой для молока. И такая она вкусная, такая приятная, такая желанная. Век бы не отрывался, да есть у женщин и иные места, куда тянет со страшной силой. И потому ласкаешь, целуешь её всю, от пальчиков на ногах до самых волос на темечке. Нет, с Ленкой нам предстоит ещё не одна встреча. Я ведь даже не успел всё попробовать, всё перецеловать, всё перегладить. Рукой, конечно же.
Негоже откладывать визит вежливости, коли решился. С каждым мигом решимость испаряется. И найдутся тысячи отговорок не идти. А всё отчего? От того, что просто очково, говоря сленгом некоторых граждан. Страшно от того, что не знаешь, как встретят. Может перед дочками решит показать себя строгой и неприступной. Может ей просто не понравилось, что любовник такой засоня. Может что-то ещё. Нет, так можно самого себя накрутить и никуда не пойдёшь. А у меня повод есть: обещал посмотреть котёл в бане. Всё, иду.
Прихватил с собой шоколадки, которые вчера по запарке забыл выложить и угостить девчат. Все без исключения женщины, старушки, а уж тем более молодые девушки, падки на сладости. Видимо их мозг просто не может нормально функционировать без глюкозы. Так, что бы ещё? И не придумаешь ничего, что бы подарить девчатам. Туалетную воду? Скажут, что я отчего-то решил, что они плохо пахнут. А у меня есть хороший парфюм, ещё от бывшей остался. Уж она-то на это дело монет не жалела. Ладно, обзнакомимся поближе, тогда и отдам.
Между моим и Ленкиным домами луговина приличная лежит. Так получилось, что Ленкин дом крайний по улице, а мой вовсе на отшибе. Можно идти по дороге, а можно и через полянку. Благо тропинка натоптана. Видать часто ей пользуются. Вспомнил. Ленка же говорила, что они теперь уже в мою баню ходили мыться, вот и натоптали тропку. Иду, рукой помахиваю. Чисто дачник бездельничающий и от этого безделья решивший прогуляться. А травостой отличный просто. Эк меня торкнуло, что враз деревенский во мне проснулся. С молочка, что ли? И укос прикинул, и откуда начинать валки ложить, и сколько примерно по времени покос займёт. А куда мне то сено? К тому же неизвестно, чей это покос. Может тут сто хозяев. Хотя нет, если только пару человек. На большее не поделишь. Ну вот, приплыли. Теперь представил девчонок на покосе. И опять же в этаком виде, от которого у мужиков штаны бугрится начинают.
Селянки, млять! А что в самую жару, когда сено ворошить начинаешь, да когда собирать и метать кровососы гнусные житья не дают, о том не подумал. Они же девчат просто заедят. Какое тут неглиже, тут монашками одеваться надо. На голову платок, одежду, чтобы тело полностью скрывала. Помню ещё, какое это «наслаждение» метать по жаре сено. За щиворот сыплется сенная труха, пот катит градом, к мокрому телу всё липнет, оно зудится и одно желание — быстрее окунуться в небольшое озерцо, на берегу которого и был наш покос. Разнагишаться и в воду. Смыть с себя пот, мелкий сор. А тут ещё оводы, всякие слепни и пауты. Жуть! Ну вот! И что это со мной сегодня? Теперь перед глазами, как наяву, картинка купающихся девушек. В таком окружении русалок и самому не грех искупаться.
Млять! Неужто так быстро парное молоко действовать начало? Эдак мне точно придётся на узелок конец завязывать. Что самое интересное, все эти образы не совсем Катька, Анька и Ленка. Они как бы собирательные, имеют черты тех девушек и женщин, с кем я был раньше знаком. Говорят, что у человека перед смертью проходит перед глазами вся его жизнь. Я помирать вроде вовсе не собираюсь. Я совсем напротив только жить начинаю, выйдя вслед за почтальоном Печкиным на пенсию. Нет, точно это деревенский воздух. Видать тут атмосфера особая. Да я уже понял сам, что в этой деревне озон сплошной, хоть ложкой черпай и ешь. И насыщённость кислородом выше всяких пределов. А от избытка кислорода наступает опьянение, как и от его недостатка. Только при недостатке кислорода недомогание, а от избытка вот такая эйфория и всякие глупости в голове. Да какие же это глупости? Это же просто нормальная реакция организма на избавление от городского стресса, шума, гама, гари и прочих «прелестей» мегаполиса. А тут единение с приро
дой. И нравы проще некуда. Никакого жеманства, никаких ужимок, всё намного проще: захотела женщина переспать с мужиком — сделала. Девчатки захотели дядьку подразнить — трусы сняли и с голыми задницами рассекали. И видно, что им это не впервой, привычно.
Пока мысли в голове крутились всякие, не заметил, как поляну пересёк. А вот и Ленкин дом. Во дворе кто-то есть. Остановился у калитки, окликнул хозяев. Ответят, нет ли, а вежество проявлено. Теперь можно и заходить.
Мдя! Действительность превзошла все ожидания. Ленка встретила меня так, как и не ожидал. Сидя на корточках полола траву. И дело не в том, что полола сидя на корточках, а в том, что трусы то ли забыла у меня, то ли и вовсе не подумала их надеть, то ли ждала именно дорого гостенёчка и приготовила для него это зрелище. На, любуйся, если вчера не успел рассмотреть.
Вежливо кашлянул, привлекая внимание. Ленка встала, подол одёрнула да так, будто и не знает, что под платьем нет ничего. Лифчик, судя по всему, тоже отсутствует. Пот со лба утёрла тыльной стороной ладони, улыбнулась
— Привет! Ты так тихо зашёл, я и не слышала ничего.
И лыбится, зараза, не женщина. Вот же тролль. Слышала, всё прекрасно слышала. Сдаётся мне, что и присела на корточки непосредственно перед тем, как я вошёл. Лыбится, сама на штаны мои смотрит. А чего на них смотреть, коли они с полянки торчком торчат. Спереди. Сзади это уже что-то совсем не то. Если что-то торчит сзади, значит тебе пора на покой.
— Лен, привет. Я это, — оглянулся, нет ли девчат рядом, — ты так рано ушла, я даже не смог тебя проводить. Ты на меня осердилась?
— Дурак ты какой! Рано, потому что утром некрасивая. Мятая спросонья. Да и кто увидит ещё. Это когда молоко приносила, изнава на тебя полюбовалась.
— Ты? Сама? А я спал?
— Спал. Сама, конечно, кто же ещё. Спал, милый, ещё как спал. Я постояла, полюбовалась а тебя да пошла потихоньку.
— Вот же…Всё проспал!
— И хорошо. Не нужно было утром, а я бы не сдержалась.
— И всё рано прости меня, засоню такую.
— Да уж, вымотала видать тебя вчера бабёнка какая-то. Я её хоть знаю?
— Знаешь.
— И как, понравилась?
— Не то, чтобы влюбился, не в том я уже возрасте, но да, очень понравилась. Кабы надумал жениться, такую бы без слов взял.
— А чегой-то не надумываешь?
— Так мужняя она. А ломать чужую семью не стоит.
— А любиться с ней, значит, не отказываешься?
— Не отказываюсь, если она не будет против.
— А ты поспрашивай её. Авось и согласится на любовь тайную. Тайная-то ещё сильнее кровь будоражит.
— Я спрошу, обязательно спрошу. Как встретимся наедине, чобы не мешал никто, так и спрошу.
— И как думаешь, она что ответит?
— То ей решать.
За спиной послышались торопливые шаги и Анькин голос произнёс
— Ой, дядь Вов! Здрасте!
— Здравствуй, Анют. Я вот вчерась совсем забыл, — мозги у старого усохли, — даже не угостил вас сладостями. Вот, держи пакет, там шоколад да конфеты.
Аня пакет взяла, сама на штаны мои смотрит. А что на них смотреть? Ну топорщатся. Может мода в городе такая. Говорят же, что в средние века мужики, чтобы придать себе значимости, гульфик специально такой делали и песком набивали, чтобы казалось, что у них размер члена ого-го какой. Даже не так, а ого-го и ещё го. Вот же мамкина дочка. И мамка не спешит на помощь прийти, дочку куда отправить. Смотрит, будто проверить хочет, что же я буду делать. А не буду делать ничего. Девчушка вполне взрослая, вот и пусть сама думает, что да как. Нравится — смотри, мне не жалко. Могу ещё и штаны снять, показать.
Ну это я загнул, конечно. Совести не хватит перед молодайкой оголиться. А вот у них совести хватает. Анька под навес пошла. Видать с тех пор остался, как малыми совсем были, играли там. Все детишки домики строят. Наклонилась, пакет ставит. Млять!
Они что, сегодня решили меня добить? Или у них с деньгами напряги, на трусы не хватает? Говорила же Ленка, что вчера просто меня подразнить решили, потому без трусов и бегали. А сегодня-то что? Продолжение? Вторая серия мексиканского сериала? Попробуй сдержись? Не хватает ещё Катькиной голой задницы и будет полный комплект. А вот и она, легка на помине.
— Ооо, дядь Вов! Здрасти! А мамка говорит, что вроде как обещал, а время к обеду, а вас всё нет. Она уж подумала: Не заболел ли? А вы тут как тут. Ань, чо там у тебя?
— Шоколадками угостили.
Катька устремилась к сестре с целью делить сладости. Ленка тормознула.
— Девки, совесть имейте. Вроде с голодного мыса сорвались. Кать, чайник поставь, гость в доме.
— И чуть что, так сразу Катя. Вам Катя рыжая, что ли?
— Не бухти. Делом лучше займись.
— Вот пусть Анька и займётся. А я утакам воду несу.
И пошла к загончику с утятами. Всё, приплыли. Наклонилась воду утятам налить, короткое платье задралось, а там попа голая.
Набрал в грудь воздуха.
— Девчонки, всё, я сдаюсь! — Для убедительности поднял руки вверх, как пленный немец под Москвой. — За что вы меня так? Вы же взрослые, понимаете всё. Я же не железный, а вы так со мной. А если я не сдержусь? А если на вас накинусь? И что тогда? Совесть у вас есть?
Ржут. Чисто кобылицы необъезженные, узды и седла не знавшие.
— Дядь Вов, — это языкастая Катька, — а с кого начнёшь? Мамка вон получила своё. С утра морда от счастья едва не лопается. А мы с Анькой вечно сиротки обделённые. Я дак хоть сейчас готова. Я тоже хочу, чтобы у меня морда от счастья лопалась. Ань, а ты?
— А что я? — Анюта сама скромность, сейчас сестру окоротит. — Я хоть сейчас могу лечь.
Млять! Да тут целый заговор против меня любимого. Нет, пора отсюда цокотить своими копытами. Девки с резьбы соскочили, так и до скандала недалеко. На Ленку глянул. Лыбится. И что мне делать?
— Лен, Кать, Ань, девочки! Ну не надо так надо мной издеваться. Я по делу пришёл, а вы? Лен, хоть ты им скажи.
— А они послушают? — Сжалилась, оценив моё не совсем нормальное состояние.- Девки, брысь отсюда. Чайник ставить, на стол собирать. И хватить человека травить. Невесть что о вас подумает.
Девчата пошли в дом. Катька тихонько, но так, чтобы слышали все
— Травить? Подумает? Раком ставить нужно, а не думать.
— Катька!
Ленка сделала вид, что ищет чем бы перепоясать дочь по сраке.
— Да иду я, иду же. Чо всполошилась? Подумаешь, неженка какой.- На пороге повернулась. — Дядь Вов, смотри!
И подол задрала. А там писюнька чисто выбритая. Девчонки поддерживают гигиену так, как они её понимают.
Ленка вздохнула.
— Не сердись. Бесятся девки. Мужика надо, а нет никого.
И смотрит.
— Лен, ты что? Ты вчера серьёзно говорила, что ли? Ты что, совсем уж? Лен, так же нельзя.
— А как можно? Скажи, городской. Правильный ты шибко. А я им мать. Они сегодня меня едва с говном не съели. Счастье не спрячешь, морда действительно едва не трескается. А им завидно. Володь, они ведь тебя изнасилуют. А откажешь — врагами станут. Вов, ты же мужик здравомыслящий. Не блядство это, природа требует. И без того получается, что я, мать, под тебя своих дочек подкладываю. Я просто не могу смотреть на них, как мучаются. Наверное в меня пошли, блядовитые сучки. Нет, ты не подумай, я не шалава какая, всем подряд давать. Но и без этого тяжко. Так я уже почти перебесилась. Это вот вчерась сорвалась. А они в самой поре, вроде как гон у них. Ну, Володь…
И такое лицо жалостливое.
— Лен, я даже не знаю…Правда не знаю. Вроде как бык-осеменитель. Даже не по себе.
— Володь, а ты представь, что ты кочет, петух. А мы курицы. Петух ведь не спрашивает куриц ни о чём. Хотят, не хотят, ему без разницы. Влез верхом, оттоптал и всё. А та встрепенулась, пёрышки расправила и по своим делам пошла. А петух ходит, другую выбирает. Вот и ты будь таким петухом. Захотелось, — а ты ведь и сейчас хочешь, — загнул раком да и оттоптал. И тебе хорошо, и нам радость.
— Лен, да ты что говоришь? А муж твой?
— Лёня-то? Он хороший мужик, хозяйственный. Но не мужик.
— Как это понять?
— Я же тебе говорила, слабый он. Как мужик почти что ничего и не может. Девки с голой жопой перед ним шастают, а у него ноль. Ты вон как возбудился, сейчас штаны лопнут. — Хитро смотрит. — Может из девок кого прислать? Или давай я дам, сбросишь пар.
— Леееен!
Разговор прервала Анька, крикнувшая с крылечка
— Дядь Вов, мам, идите чай пить, всё готово.
Скромное чаепитие почти что в семейном кругу. Почти что. Катьке неймётся.
— Дядь Вов, тебе не понравилось, как мы выглядим? Или ты мусульманин?
— При чём здесь мусульманин?
— Так это они своих женщин в паранджу прячут. Дядь Коль, ты скажи, если не нравится, мы тоже паранджу наденем.
Прокашлялся. Хоть бы Ленка помогла, осекла девок, так ведь нет, молчит. А эти глазёнки вылупили, стебаются над мужиком, лыбятся, стараются мордашки серьёзными сделать.
— Не надо красоту прятать. Непривычен я просто.
— Даааа? А Лёня у нас ничего, молчит. Ему нравится. — Вздохнула тяжело. — Мог бы хоть погладить, а он только смотрит. Дядь Вов, ты правду говоришь, что красиво у нас там?
— Угу. Осталось губки подкрасить.
Пошутил называется, дурак старый. Девки за чистую монету приняли.
— А тебе какая помада больше нравится: тёмная, яркая или светлая?
Анька, тихоня наша, влезла
— Кать, мужчины в помадах не разбираются. Я читала, что они и цвета плохо различают. Бедненькие, как же им тяжело живётся.
Ленка всё же решила прекратить бардак, по столу пристукнула ладонью
— Всё! За столом сидите, зассыхи.
Девчата прыснули смехом
— Мам, да ты что? Тоже застеснялась? Дядь Вов, а честно скажи, что ты с мамкой делал, что она на всю деревню орала?
Ленка покраснела, рассердилась точно. Ой, сейчас кому-то попадёт по первое число. Как начнёт драть чьи-то задницы тридцать первого, так первого только и кончит.
— Катька, сучка! Прекрати! Это наши дела. Взрослые.
— Подумаешь. — Пожала плечами. — Будто мы детишки малые. Мам, да успокойся ты. Интересно же. Мы с Анькой подумали и решили, что дядя Вова нас замуж возьмёт, а ты ему тёщей станешь. Мам, ты не думай, мы с тобой делиться будем.
Не знаю, как выглядел я, а Ленка рот разевает, что тот карась на воздухе, глаза выпучила и сказать ничего не может, только губами шевелит. Как бы удар не хватил. Сестра Катьку поддержала
— А что, мам? Ты же сама сказала, что нормальный мужик в кои веки появился и грех такого упустить. Я вот тоже читала, что брак по расчёту самый лучший, потому что самый крепкий. А любовь придёт со временем. А тут и приходить не надо, дядя Володя нам нравится. Дядь ов, — это уже ко мне, — берёшь нас с Катькой? Мы верными будем. Сам подумай, какая выгода тебе.
Мне интересно стало, что же эти зассыхи дальше говорить будут, как стебаться продолжат. Ну не могу я принять за чистую монету, что вот так просто девушка может решиться предложить себя в жёны. Да не только себя, сестру тоже. А по лицам и не понять, говорят они серьёзно или шутят. И Ленка молчит, даже отвернулась, будто этот разговор ей совершенно не интересен. Ладно, тогда сыграю в их игру.
— Ань, а скажи, в чём мой интерес, моя выгода?
— Ну как же, дядь Вов. Первое — две жены лучше в том плане, что пока у одной месячные, вторая всегда может тебе давать. Потом смотри, две жены по хозяйству быстрее управятся. Ты же хозяйство держать будешь?
— Буду, конечно. В деревне жить и без хозяйства. Да меня народ не поймёт.
— Вот. Кать, скажи, что мы станем держать?
Катька наморщила лобик.
— Курицы само собой. Дядя Володя молоко любит, значит корову. Или у мамки молоко брать станем?
Ленка быстро сказала
— Вот уж нет. Решили жить самостоятельно, так живите. Нечего на мамку надеяться. Меня вон выпроводили замуж и не спросили. Вот и вы так. Собрались — идите.
— Да ладно тебе. Неужели зятю в банке молока откажешь?
Не выдержал, рассмеялся
— Всё, девчата, убедили. Беру две. Лен, заверни, забираю.
И тишина.
— Что? Что случилось?
— Володь, ты не понял.- Ленка сама серьёзность. — Ты только что взял в жёны моих девчат.
— Как это?
— Ты согласился и сказал, что берешь. Двух. Девки?
А те присмирели, молчат.
— Ну, что притихли? Дошутились? Теперь обратной дороги нет. Всё, вы теперь принадлежите не мне.
— Мам…Ну мы же…Ой, дуры!
Кручу головой, как лётчик-истребитель на триста шестьдесят градусов, понять ничего не могу.
— Мне кто-нибудь объяснит, что произошло?
10 126
Загрузка...
