Развратная больница

ЧАСТЬ 1

Я, как и большинство здравомыслящих людей, не любил врачей и медицинские обследования. Но посещение одной частной больницы, открывшейся в нашем районе, перечеркнуло мои представления о медицинских услугах — мне захотелось переехать сюда навсегда!

Та безудержная вакханалия секса, которая творилась за ее стенами, то постоянное ощущение похоти, которое сочилось из каждого кабинета врача и больничной палаты, начисто заставляло забыть, зачем, собственно, я тут оказался…

Стойкая неприязнь к нашему здравоохранению сложилась у меня из-за многократных посещений разного рода государственных медицинских учреждений на протяжении всей жизни (мы все неоднократно в них попадали), и не мне Вам говорить, как там все уныло и непрофессионально. «Не было счастья, да несчастье помогло», говорят в народе, и я, волей случая, на себе испытал все прелести частной медицинской практики. И жалею лишь о том, что не сделал этого раньше.

Последнее время я стал испытывать недомогание во всем организме, сексуальный интерес к жене стал потихоньку угасать (хотя видимых причин для этого не было), участковые врачи никак не могли определиться с диагнозом, и мне порекомендовали пройти обследование в какой-нибудь частной клинике. У моей жены, Марины, знакомая работала администратором в недавно открывшейся частной больнице «Красота и Здоровье», и мы обратились к ней за помощью.

Цены на услуги в этой клиники были неподъемными, но у них проходила акция по привлечению новых больных, и нам пообещали хорошую скидку. К тому же Александра сделала для нас (по знакомству) дополнительные преференции, и конечная сумма выглядела уже не так пугающе, как с самого начала, и стала вполне доступной. «За эти три дня Вы пройдете не только полное обследование, но и переживете самое незабываемое приключение в своей жизни», туманно намекнула Александра, и этот аргумент окончательно перевесил чашу весов в пользу ее предложения.

Утром в пятницу мы приехали по указанному адресу, и Александра радушно приняла нас в назначенное время. Она временно поместила меня в общую палату, так как я забыл дома медицинский полис, а без него невозможно было оформить документы на обследование. Жена вызвалась съездить за ним, и заодно прикупить каких-нибудь фруктов для меня. Мы не знали, как тут кормят, и смогу ли я полноценно питаться пока буду торчать здесь, поэтому вкусности были бы очень кстати.

В палате я был один, но чувствовал себя не очень комфортно. По требованию Александры мне пришлось полностью раздеться, и я лежал на кровати, облачившись в легкий халат, который завязывался на спине, полностью не закрывая мое голое тело — видимо, что-то напутали с размерами. Мне, сорокалетнему мужчине, состоявшему в относительно счастливом браке, и имеющему престижную работу, не престало сверкать голой задницей в общественном месте — пусть даже, это была больница. Я ощущал себя в этом нелепом халате участником какого-то секс-парада, а, учитывая, что мои тылы прикрывались лишь бантиками на веревочках — активно выступающего за права гомосексуалистов.

Полистав IPad, я так и не смог добраться до Интернета (видимо, надо было спросить у Александры пароль к Wi-Fi), и отбросил его в сторону. Делать было определенно нечего.

Вдруг дверь отворилась, и в палату впорхнула девчушка, примерно 16-ти лет. Может, она была старше, но, небольшие холмики с маленькими сосочками на месте грудей, проступающие через белую маечку, и задорные косички, торчащие в разные стороны, больше мне напоминали молоденькую школьницу-озорницу, нежели юную девушку. Предельно короткая юбочка синего цвета непонятно как держалась на узких бедрах подростка, а белые гольфы, натянутые до колен завершали образ нимфетки. За спиной у нее висел маленький рюкзак в сине-белую клетку.

— Привет! — звонко сказала она, и плюхнулась на соседнюю со мной кровать, стоящую ближе к окну. — Меня Лена зовут, а Вас как?

— Игорь Сергеевич… Игорь, — поспешно исправился я, и протянул ладонь. Мне не хотелось выглядеть каким-то стариком в глазах этой юной красавицы, которая вся искрилась радостью, сидя на кровати передо мной. Малолетка весело болтала ногами, обутыми в белые мокасины.

— О, вот это да! Моего парня тоже зовут Игорь! — воскликнула Лена, — Приятно познакомиться, — улыбнулась она, и пожала протянутую руку. Ее ладонь была влажная и мягкая на ощупь. — Его должны скоро привезти на осмотр, и мне сказали подождать его здесь. Я Вам не помешаю?

«Безусловно, у нее есть парень», почему-то подумал я, «не может, чтобы такая прелестная девочка была одна… Собственно — мне-то какое до всего этого дело?»

— Конечно, не помешаете! — я приветливо улыбнулся, — располагайтесь.

Девушка улыбнулась мне в ответ, и уселась на краешек кровати. Она сняла рюкзачок, достала оттуда фаблет, воткнула наушники, и отключилась от внешнего мира. Через некоторое время она сбросила обувь и забралась с ногами на кровать, прислонившись спиною к подушке. Она смотрела в окно и кивала головой в такт музыки — до меня из наушников доносилось только «тц-тц-тц» — судя по ритму, она слушала что-то танцевальное. Затем она согнула ноги в коленях, и я непроизвольно покосился на нее. Девушка была увлечена чем-то за окном и не видела моего взгляда. Я залюбовался ее точеным профилем, красиво очерченным на фоне голубого неба.

Маленькие соски торчали из-под майки, и, несмотря на небольшой размер ее грудок, выглядело это очень эротично. «Девушка без лифчика всегда выглядит сексуально», сказал я сам себе, и посмотрел на ее ноги, согнутые в коленях. И без того коротенькая юбочка задралась, открыв моему взору стройные бедра. Вдруг она закинула ногу на ногу, и я с удовольствием увидел белую полоску трусиков между ними. Девушка стала покачивать ножкой, и трусики, в такт ее движениям, стали обтягивать ее интимную складочку между ног.

Я почувствовал приятное шевеление внизу живота, и отвел глаза. «Не хватало еще напугать девчонку своим стоячим хером», подумал я, и положил на бедра планшет — так, на всякий случай. Мои мысли поплыли куда-то далеко, и я не заметил, как задремал…

Сколько я кемарил — неизвестно, но вдруг сквозь дрему я услышал женский голос. Приоткрыв глаза, я увидел, что девушка с кем-то говорит по телефону, не вынимая наушников, и поднося аппарат ко рту. Судя по нежному воркованию, которое доносилось до меня с соседней постели, Лена разговаривала со своим парнем.

— Игорь, любимый, — сказала девушка, и мое сердце успело екнуть, прежде чем я вспомнил, что ее парень — мой тезка, — Когда уже тебя привезут! Мне скучно тут одной, — она покосилась на меня, но я успел зажмуриться. Она некоторое время молчала — «слушала своего парня», подумал я, потом неожиданно сказала:

— Машину ждешь, когда за тобой пришлют?… Понятно. — Потом молчала, примерно минуту, и вдруг смущенно сказала:

— Ну, я не знаю… Я никогда не занималась виртуальным сексом… Ну, хорошо, давай попробуем… Все равно, делать нечего…

Я замер. Дело принимало неожиданный оборот. Я не хотел смущать девушку своим присутствием, и хотел уже «проснуться», чтобы выйти из палаты под благовидным предлогом, как вдруг услышал:

— Да вот, представь себе! Я взрослая девочка, мне уже восемнадцать! — язвительно добавила она, — и если у нас тобой еще ничего не было, то это не значит, что… — она замолчала, слушая собеседника, потом выпалила, — да я тебя сейчас так оттрахаю, что у тебя телефон задымится!

Мне «просыпаться» сразу расхотелось. «А парень не дурак — видимо, развел ее «на слабо»… Значит, Лене восемнадцать… Никогда бы не подумал… ОК, давай, оттрахай его, детка, — я послушаю, как это у тебя получится», — я мысленно усмехнулся, и посмотрел сквозь полуприкрытые ресницы на девушку.

Ее лицо раскраснелось, и она, забывшись, пальцами крутила сосок через майку. Лена полулежала, откинувшись на подушку, юбка совсем задралась, и я увидел на обнажившемся бедре край трусиков, плотно облегающих аппетитную попку. Она заговорила, и я прикинулся спящим, весь обратившись в слух.
— Да… Сейчас, — сказала она в трубку, — Значит так… На мне маленькая белая маечка… Она плотно облегает мою грудь… Соски уже возбуждены… Короткая синяя юбка… Да, которую ты любишь… Еще на мне белые гольфы… И белые трусики… Нет, ты их не видел… Это новые, с сердечком на попе… Я широко раздвинула ноги, и опустила руку к себе на киску… Медленно глажу ее пальчиком… Через трусики… Что?… Да, вдоль… Да, прямо по губкам… Пальчиком по складочке… Да, я одна в палате, — сказала девушка, и вдруг замолчала. Я почувствовал, что она смотрит на меня.

Я старательно «спал» из всех сил — даже не дышал.

— Погоди, Игорь, — сказала моя визави, и я опять вздрогнул, — я сейчас…

Послышалась какая-то возня, скрипнула кровать, и через некоторое время девушка вновь заговорила. Ее голос стал хрипловатым, «видимо, она себя здорово завела!», и стал звучать ближе.

— Да, милый… У меня там уже все мокро… Пальчик легко скользит по киске… Я его облизываю, и опять ласкаю себя там…

Я потихоньку посмотрел сквозь ресницы, чтобы узнать, почему ее голос слышно так близко. Я еле сдержался, чтобы не вскрикнуть — я меньше всего ожидал увидеть такую возбуждающую картину: в двух шагах от меня Лена сидела на краю кровати, повернувшись ко мне лицом. Ее ноги были широко расставлены — трусов на ней уже не было. Два средних пальца были у нее внутри, и она мастурбировала себя, закусив губу и поглядывая на меня. Она не замечала, что я исподтишка слежу за ее возбуждающими ласками, целиком отдавшись собственным ощущениям. Мой член стал быстро наливаться желанием.

«Ах ты, маленькая шлюшка», подумал я, «тебя возбуждает присутствие другого мужчины!». Я откинул полу халата и стал медленно двигать рукой по твердеющему органу, с наслаждением следя за ее движениями. Мы ласкали себя, находясь в полуметре друг от друга, но Лена не видела меня — она уже сидела с закрытыми глазами, и шептала в трубку:

— Игорь, милый… Мне так сладко… Я вся теку от наслаждения… Да, двумя пальчиками… Сейчас, — сказала она, и просунула внутрь третий, — теперь тремя… Да… И в попке тоже… Я так хочу тебя, милый… Да, Игорь, покажи мне его… Покажи мне свой возбужденный член… Я хочу его…

«Я готов! Открой глазки, и ты все увидишь», мысленно сказал я, и сел на кровати. Она заскрипела, девушка испуганно открыла глаза, и отпрянула, быстро сжав ноги. Штекер наушников выскочил из телефона, и я услышал, как кто-то тяжело дышит — звук шел из динамика телефона по громкой связи.

Я кивнул ей, улыбнулся, и развел колени в стороны, давая девушке возможность рассмотреть то, что она так страстно желала. Головка смотрела прямо на нее, я напряг мышцы, и член кивнул, «приветствуя» ее.

Девушка растерянно переводила взгляд то на меня, то на мое достоинство, и я решил ее помочь принять правильное решение. Я встал с кровати, плотно обхватил член рукой, и стал дрочить прямо перед ее лицом. Затем кивнул ей, чтобы она продолжала ласкать себя. Она во все глаза смотрела, как блестящая от выделений головка то появляется, то исчезает в моем кулаке, прямо перед ее носом, и я с удовлетворением отметил, что глаза ее стали наливаться похотью.

— Эй!… Ты чего затихла? — раздался недовольный голос ее парня в трубке — телефон лежал на кровати рядом с девушкой.

Лена, посмотрела на телефон, потом на меня, и… Медленно раздвинула ноги. Двумя пальчиками раскрыла срамные губки, и третьим стала круговыми движениями ласкать свой клитор. Потом наклонилась к телефону, не отпуская меня глазами, и жарко сказала:

— Я потеряла дар речи, когда увидела твой член, Игорь, — она смотрела на меня, и на ее губах играла загадочная улыбка, — поэтому и замолчала в восхищении… Он у тебя такой большой!

Я кивнул, и улыбнулся ей в ответ. Я действительно мог годиться своим членом — это было настоящее 21-сантиметровое мужское достоинство. «Очко в очко!», иногда похабно просила жена, когда ей хотелось секса позабористей.

— Игорь, у тебя такая здоровенная головка! — голос девушки осмелел, и она, приложив пальчик к губам — молчи! — подмигнула мне, рассматривая мой член во всех подробностях.

— Как шляпка боровика! — сказала она в восхищении, и, вытащив руку из промежности, сжала головку липкими пальчиками, — и такая же упругая!

Я взял член в руку, и шутливо шлепнул девушку по носу. Она хихикнула, и подставила щеку. Я постучал елдой по ее лицу, он вздрагивала и жмурилась от удовольствия.

— Какой еще боровик? — недовольно сказал парень в трубке. Телефон у девушки был отменный, и его было слышно хорошо. — Ты же видела его на речке — помнишь, когда я пьяным купался?… У меня головка по окружности меньше, чем толщина самого члена… и совсем не похожа на шляпку гриба…

Лена посмотрела на меня, разочарованно развела руки в стороны, и утвердительно покивала головой.

— Да, милый? А я и не заметила! — сказала она в телефон, — Мне он показался таким толстым… Таким длинным… Какой он, кстати, длины? — Лена кивнула на член порно рассказы , и вопросительно посмотрела на меня.

« Двадцать один сантиметр», одними губами сказал я, подтвердив цифрами на пальцах. У Лены округлились глаза.

— Целых пятнадцать сантиметров! — гордо сказала трубка.

— Вот это да! — совершенно искренне удивилась девушка, — никогда таких писек не видела живьем!

«Ты палишься, детка», подумал я. Она осторожно взяла член двумя руками, и приложила к своему лицу. Он начинался от подбородка, и головкой заканчивался у нее на лбу. Она испуганно выглянула из-за него, как из укрытия, и восхищенно прошептала:

— Вот бы попробовать его в деле!

— Да, детка, ты скоро получишь его! — уверенно сказала трубка.

— Может быть даже раньше, чем ты думаешь, — пробормотала девушка.

Она помедлила, потом, словно решившись на что-то, громко сказала, глядя на меня:

— А сейчас, Игорь, я хочу, чтобы ты полизал меня!

— Ты хочешь, чтобы я вылизал всю твою киску? — замурлыкала трубка.

— Да! Давай быстрее, я уже вся горю от желания, — выдохнула девушка, посмотрев на меня долгим взглядом, и откинулась на кровать.

Ее ноги были разведены, и бедра блестели от выделений. Я подтянул ее ближе к краю кровати, свернул подушку вдвое, и подложил под ее попку. Она взяла себя за ступни, и широко развела ноги в стороны. У нее получился шпагат, и я восхитился гибкостью девушки. Потом опустился на колени, и припал губами к ее лону — ничего не мешало ласкать ее горячую от желания вагину. Трубка что-то басовито рокотала, но ее никто не слушал. Судя по стонам Елены, такие оральные ласки были для нее откровением — она буквально захлебывалась от наслаждения…

— А теперь я хочу пососать тебе, — сказала Лена, и села на кровати. Ее зрачки были расширены, и девушку покачивало от возбуждения.

Я встал с колен перед ней в полный рост. Головка вздрагивала напротив ее губ. Она обхватила корень члена рукой. Длины ее пальчиков не хватило, чтобы сомкнуть их по окружности. Она покачала головой, и восхищенно посмотрела на меня.

— Давай, начинай, — сказал ее парень.

— Хорошо, — сказала Лена, и лизнула головку, — я взяла его в рот и начинаю сосать.

Она соскользнула с кровати на пол, встав на колени, и в точности выполнила сказанное — широко разинула рот, и с трудом запихала головку внутрь. Она пыталась заглотить ее поглубже, но у нее получалось с трудом. Она схватила член двумя руками, и стала сочно сосать, громко чмокая. Девушка старалась загнать его до самого горла (видимо, в ней проснулся спортивный интерес), но ничего не получалось — член застревал во рту на середине длины.

— Ты сосешь? — недовольно спросила трубка.

— Да, сосу — и еще как! — сказала Лена, на мгновение …

выпустив член изо рта. Она тяжело дышала, и подвигала челюстью из стороны в сторону — видимо она заболела с непривычки.

— А почему ты ничего не говоришь? — спросил парень на другом краю Вселенной.

— Потому, что я сосу, дурак! — сказала девушка, и влажно всосала мой член почти наполовину, — слышишь, как я отсасываю?

— А что ты там сосешь… Звуки такие возбуждающие… Как будто и вправду…

— Твой член, Игорь, — что же еще? — она смотрела на меня и улыбалась.

Ее дико возбуждала эта двусмысленная игра — меня тоже. Я не мог себе представить, что такой «любовный треугольник» может так завести — у нас уже крышу сносило от похоти.

— А на самом деле? — не унимался парень.

«Вот, долдон», мелькнула мысль. Я вставил девушке указательный палец в рот, и она стала сосать его, надрачивая мой член, который принял уже угрожающие размеры.

— Палец… Я сосу его… То есть свой… Указательный палец, — исправилась Лена.

— А теперь полижи мне яйца, — сказал телефон.

Я согласно кивнул, и прогнулся навстречу девушке. Лена молча стала лизать их, добираясь кончиком языка до ануса, и засовывая его внутрь. В ладошке она зажала головку члена — сколько поместилось — и массировала большим пальцем уздечку, размазывая выступающие капли. Я еле сдерживался, чтобы не застонать от наслаждения.

— Ты лижешь? — подозрительно сказала трубка.

Лена молчала, вылизывая мои яйца до блеска, держась двумя руками за член, как за перекладину, чтобы не упасть — ее начинала бить мелкая дрожь.

— Эй… Алло? Ты куда пропала?

Лена с сожалением оторвалась от мошонки, и полезла на кровать. Она легла на спину, свесив голову с кровати. Ее волосы волнами заструились на пол. Она призывно посмотрела на меня.

— Да-да, я уже вылизала тебе и мошонку и пососала яйца, — скороговоркой сказала она, — а теперь я хочу, чтобы ты трахнул меня в горло… Я все-таки хочу попробовать его проглотить целиком.

— Да, детка, это не так-то просто, — самодовольно сказала трубка, — 15 см, это тебе не шутка! С первого раза не получится!

— Я знаю, — нетерпеливо ответила Лена, — я хочу еще раз попробовать.

«Она же опять палится!», мелькнула мысль, но мне было уже все равно — сейчас меня уже ничего не остановит — я был уверен, что натяну эту развратную девку при любом раскладе. Я присел, осторожно вставил головку в ее рот, и надавил. Лена схватила мои ягодицы руками, и стала толчками вталкивать в себя член. Сработал рвотный рефлекс, она закашлялась, и вытолкнула член языком. По лицу потекла густая слюна, спускаясь за уши мутными пузырями.

— Блядь, — сказала она, тяжело дыша, не отпуская мои бедра.

— Что, не получается? — хохотнула трубка.

— Не получается, — серьезно ответила Лена, и посмотрела на меня, — давай, последний раз попробуем, а потом… Начнем уже ебаться, а то я сейчас сдохну!

Я восхитился упорству этой девчонки — «далеко пойдет!», подумал я. У меня было много женщин до брака, но такой упертой, и так любящей секс у меня не было никогда. «Повезло этому дебилу… с пятнадцатиметровыми рогами», с некоторой завистью подумал я. «Но я хоть один раз отыграюсь по полной!», сказал я себе, и поднес орудие к ее опухшим губам. Из разорванных уголков рта девушки сочилась сукровица.

Она глубоко вздохнула, и медленно стала насаживаться на ствол. Где-то посередине ее опять чуть не вырвало, но она замерла, не вынимая члена изо рта, и, успокоившись, двинулась дальше. Я чувствовал, как она впивается ногтями в мои ягодицы, вдавливая меня глубже, ее рот был так широко открыт, что на нее страшно было смотреть. Я двинул бедрами, член уперся во что-то, а потом легко проскочил до самого горла. Я видел, как надулась шея девушки, и на ней проступили синеватые вены. Я на несколько секунд замер, наслаждаясь ощущениями…

Она отпихнула меня, перевернулась, и стала сплевывать густые слюни. Потом подняла на меня глаза — в них стоял неописуемый восторг.

— Я все-таки сделала это! — радостно возвестила она, и в палате стало светлей от ее счастливой улыбки.

Я потрепал ее по щеке, и показал ее большой палец: «Ты молодец!».

— Ты, умничка, у меня, — довольно проворковала трубка.

Лена хмуро покосилась на телефон, потом повернулась ко мне, став на четвереньки, и высоко подняла зад.

— Ой, все! Давай уже ебаться! Хватит экспериментов! — она в нетерпении завиляла задом.

Я воткнул член в ее горячую киску, и задвинул его на всю длину.

— Да-а-а… — застонала она, — Наконец-то!… Да здравствует ебля!

И стала слаженно подмахивать бедрами моим движениям. У нее было так сыро внутри, что мое орудие легко входило в нее.

— Погоди, Ленка, — сказала трубка, — я же еще… Не вставил тебе!… Как ты хочешь?

— Так, как хочешь ты! — выдохнула моя любовница, закусив губу, и продолжая бешеную гонку на моем елдаке.

— Давай тогда так… Ты ляжешь на спину… Я лягу сверху, и медленно войду в тебя… И мы будем заниматься любовью… Как муж и жена. Тебе так нравится?

— Да! Мне так нравится! Мне все нравится! Я уже лежу под тобой… Еби уже… То есть, занимайся скорее любовью! — кричала Ленка, стоя передо мною раком, со всей силы шлепая задницей по моим яйцам.

— У меня такое чувство, что ты там… В самом деле, трахаешься, — сказала трубка в недоумении, — такие звуки…

— Я, в самом деле, трахаюсь, Гоша!

Лена соскочила с члена, схватила телефон с кровати, и как обезьяна ловко залезла на меня. Она опустилась на член и стала скакать на нем, обхватив меня ногами. Я держал ее за бедра, с силой насаживая на свой корень. Она смотрела на меня и стонала в трубку:

— Я трахаюсь с тобой, милый!… Твой член во мне, и он так заводит меня!… Это так сладко… Гоша, давай сильнее… Твою мать!… Тебе же… Нравится… Ебать меня? — хрипела Ленка, взасос целуя мои губы между фразами.

— Мне нравится… А тебе там… Хорошо? — неуверенно спросила трубка.

— О, да!!! Игорь, любимый, я не знала, что ебаться с тобой такое наслаждение!

Лена смотрела мне в глаза, крепко обхватив меня за шею руками, и жестко билась лобком по низу живота. Снизу доносились совсем уж неприличные звуки.

— Ты слышишь, как хлюпает моя пизда, любимый? Гошка, это ты ее так разъебал своим хуем-убийцей! Во мне — весь двадцать один сантиметр наслаждения!

«Все, спалилась», пришла равнодушная мысль. Я уже не двигался, а просто стоял, придерживая ее, в ожидании приближения оргазма — Лена сама с остервенением ебала меня, не давая не секунды на передышку.

— Пятнадцать сантиметров, — коротко возразила трубка, и замолчала.

Мне кажется, он обо всем догадался. Подозрительно спокойно прозвучал его голос.

— За мной приехала машина, и… Я буду через 10—15 минут, — трубка помолчала, (видимо, парень прислушивался к стонам, хлюпающим звукам, и недвусмысленным шлепкам), — встреть меня в холле… И, заканчивай там… Эти игры… Без меня…

Ленка вдруг насадилась на член до основания, и мелко задвигала бедрами, словно пытаясь что-то нащупать им внутри. Потом вскрикнула, вцепилась ногтями мне в спину, и захрипела. Ленка забилась в конвульсиях, и я с трудом удерживал ее в объятиях — она прижимала ко мне лобок так, будто хотела слиться со мной в одно целое.

— Да, любимый!… Я кончаю-у-у-у!… Пиздец, как хорошо… Твою же мать… Спасибо, Игорь!… Спасибо, милый!!!

Я осторожно опустил девушку — вернее, то, что от нее осталось — на пол, и она, в каком-то безумном фанатизме, подползла ко мне на коленях, и схватила мое орудие, с размаху запихав его наполовину в рот. Она смотрела на меня безумными глазами, и что-то мычала, неистово надрачивая член двумя руками.

За ее стонами я не услышал, как открылась дверь в нашу палату — мне было уже не до чего…

Я почувствовал приближение пика наслаждения, и, не задумываясь о последствиях, схватил голову девушки, и засадил член ей в рот на всю длину. Ее глаза расширились, она дернулась, но я держал ее голову крепко, короткими движениями насаживая ее до самого лобка. Ее разорванные губы расплющились об мою мошонку, она вытаращила глаза, и из них брызнули слезы. Она терпела и ждала триумфа своего мастерства — спермы в глубокую глотку.

Вдруг я почувствовал, как Ленка ввела мне палец в анус, и пошевелила его внутри. О, Боже! Острое чувство наслаждения пронзило меня, и я стал бурно кончать, заливая ее горло горячими потоками семени. Я никак не мог остановиться, и Ленка методично глотала сперму прямо в желудок — я чувствовал, как внутри горла сокращаются ее мышцы, выдаивая меня без остатка…

Потом я в полуобморочном состоянии смотрел, как лихорадочно Ленка одевается — она была мокрая с ног до головы, и одежда прилипала к телу. Наконец, девушка приобрела более или менее приличный вид, наклонилась ко мне, и нежно коснулась губами моих глаз.

— Ты — лучший! — прошептала она, и исчезла за дверью, растворившись в моей жизни навсегда.

— Да, я лучший, — сказал я раскрытому окну, и улыбнулся.

— Какой же ты, все-таки, скотина! — услышал я голос позади себя, и испуганно обернулся.

Около кровати, за ширмой стояла моя жена, прижимая к себе пакет с продуктами, и сетку апельсинов…

ЧАСТЬ 2

— Ой, еб… Марина! Ты… Давно здесь? — Я так растерялся, что не знал что говорить.

— Достаточно для того, чтобы видеть, что ты тут вытворял, козел! — она швырнула продукты на кровать, и нервно заходила по палате.

— Марина, я…

— Заткнись! — крикнула жена.

Марина сжала кулачки так, что костяшки ее пальцев побелели. Она с презрением смотрела на меня: в ее глазах стояла ненависть. «Вечно ты все портишь», подумал я, «еще минуту назад все было так хорошо». Я попытался запахнуться поплотнее тем лоскутом, который в этой больнице именовался халатом, и, по большей части, мне это удалось. Спереди сразу проступило влажное пятно, и я торопливо сел на кровать, положив ногу на ногу.

— Марина, — начал я искать пути к реабилитации, — мы взрослые люди, и не стоит, я полагаю…

— Ты полагаешь?!? — Марина была готова взорваться. — Ты считаешь, что можешь что-то сейчас полагать?!? Ты уже положил сегодня достаточно: и на меня, и на наш брак, и на эту шлюху малолетнюю…

— Она не малолетняя… То есть, я хотел сказать… Она не шлюха, — я с трудом балансировал на грани нормальности: мозги плавились, в поисках оптимального выхода из этой тупой ситуации.

— Давай-давай, защищай ее! Тебе, небось, еще так не отсасывали стручок твой старый, чтоб он отсох?!?… И что, пока тебя пальцем в жопу не трахнут, ты уже и кончить не можешь?!?

«Ну вот, Остапа понесло», устало подумал я, «Пусть выговорится — может, полегчает… И ничего он не стручок… Тем более — старый… На свою лохань посмотри…».

— Ну, чего замолчал?!? Нечем крыть?

— Марина… Я полаг… Я предлагаю забыть этот маленький инцидент… Не разрушать же наши отношения из-за… Пустяка. Вот, Клинтон, например…

— Пустяка?!?… Клинтона он вспомнил! Ты — не Президент США, а она — не Моника!… Пустяк, говоришь? Это твой хер — пустяк!

Марина продолжала мерить шагами пространство палаты, и напомнила мне рысь в клетке. Только кисточек не хватало на ушах. Вдруг она остановилась перед капельницами, рядком висящими на подставках, стоящих в углу комнаты.

— Ты, прав, Игорь, эта соска, конечно, не стоит всех лет брака, которые мы провели с тобой вместе, — Марина внимательно разглядывала устройство введения жидкостей внутривенно.

У меня отлегло от сердца. «Значит, есть шанс помириться», обрадовался я, «Сейчас узнаем, на каких условиях возможно подписание мирного договора. Шуба? Круиз? Надеюсь, все обойдется без аннексий внутренних и внешних органов».

— Я готова забыть это постыдное зрелище, которое мне довелось увидеть — и как я только не ослепла на месте?!? Игорь, ведь ты, практически на моих глазах, разбазаривал семейное достояние самым пошлым и вульгарным способом — тебе не стыдно?!?

Ответ, конечно, был очевиден, но я внутренне насторожился: слишком много патетики было в ее словах — я боялся, что круизом тут дело не ограничится. «Тебя взяли за яйца, признай это», сказа какой-то гавнюк в моей голове, «главное, чтобы тебе их оставили. Все остальное — третично, как сифилис».

— Мне стыдно, дорогая, — сказал я, неприметно тужась, чтобы выдавить скупую мужскую слезу. Тут, главное, не переборщить с напряжением организма, а то — выскочит нежданчик (не ровен час) — а тут он будет совершенно не уместен.

— Я смогу простить… Нет, простить я, конечно, не смогу ни при каких обстоятельствах!… Но забыть… Постараюсь, — сказала жена.

Марина подошла к кровати, и стала нервно теребить сетку с апельсинами. Она порвалась, и цитрусы рассыпались по постели. Я, на всякий случай, отошел к окну. Жена повернулась ко мне, и посмотрела в глаза:

— Я сделаю то же самое, Игорь, — наконец, выдала она.

— Ты хочешь… Тоже… Гхм… Отсосать мне?!? — уточнил я.

Апельсин просвистел в воздухе, но я был готов к чему-то подобному: я увернулся, и плод врезался в окно. Стекло громко задрожало, но выдержало, и не разбилось.

— Кретин! — Марина опять стала задыхаться, — Счас! Ага! Бегу и падаю, волосы назад!… Нет!… Я тоже трахнусь с кем-нибудь… На твоих глазах!… Клин клином! Око за око!

«Ну, еще что-нибудь вспомни из фольклора», устало подумал я. Такой вариант развития событий я даже мысленно не хотел обсуждать. Дверь в палату распахнулась, и в нее вбежал парень в халате — наверное, санитар.

— У Вас все в порядке? Был шум какой-то… Или удар.

— Да, все в порядке, — сказал я, — это моя жена… Сегодня в ударе.

— Вот!… Вы, как раз, кстати! — жена встала в позу кастрюли, и оценивающе смерила взглядом санитара с головы до ног. — Мне нужна… Ваша помощь!

— Марина, — начал, было, я, но меня никто не слушал.

— Во-первых, свяжите этого человека, — и она, указующим перстом, ткнула в моем направлении.

— Связать?!? — изумился парень, и ошалело переводил взгляд то на меня, то на мою половину. — Зачем?!? И, простите, чем?

— Так надо! Чтобы не мешал! — безапелляционно заявила моя жена, не удосужившись даже посмотреть в мою сторону, — свяжите вот… Этими прозрачными трубками от капельниц!

— Марина, — опять начал я. С тем же результатом.

— Считайте это психологической терапией для него, — сказала жена, и неопределенно ткнула пальцем в мою сторону, — и для меня тоже! Вы же врач? И должны помогать, ведь так? Как там у вас… Заповедь эта, врачебная…

— Не навреди, — автоматически ответил санитар.

— И не пожелай жены ближнего своего, — добавил я.

— Вот-вот! Не навредите… Мне! Вяжите его!

— Марина, — в третий раз начал я, и, хоть меня услышали, сказать мне все равно не дали.

— Что, Марина?!? Что Марина?!? Я тридцать лет уже Марина!

«Вообще-то тридцать два, но кто тебе считает», мелькнула мысль.

— Игорь, у тебя единственный шанс — согласиться, — продолжала моя секс-террористка, — может быть тогда я буду спокойнее переживать твой блуд… И то, не факт!

«Блуд… слово-то, какое… из жопы она его вытащила, что ли», меня раздражала вся эта ситуация, но я не знал, как мне достойно вылезти из всего этого. Не хотелось всех этих конфликтов, разборок… «Еще, чего доброго, придется холодильник пилить… Блин! И коттедж в Болгарии на нее записан!… Ну, не дай Бог…»

Санитар вдруг пошел к капельницам в углу, и стал молча снимать с них трубки.

«Э-э-э! У них тут, заговор, что ли?», я повернулся к жене, пытаясь образумить свою благоверную.

— Марина, — быстро заговорил я, боясь, что меня опять перебьют, — давай оставим все это до дома! Зачем еще посторонних посвящать в… Это во все.

— А как же это решить без посторонних? Как раз, посторонние нам и нужны!

— Мне не нужны…

— А мне нужны! Я хочу, чтобы ты видел, и испытал то же самое, что и я! Тогда мы будем, квиты. Это, по крайней мере, справедливо!

— У тебя странное понятие о справедливости, не унимался я. — Когда мне аппендицит удалили, ты же не…

Марина коротко взглянула на меня, и я заткнулся. эротические рассказы Ко мне подошел санитар, и, стараясь не смотреть в глаза, взял мою руку, и стал привязывать к спинке кровати. Я вырвал руку.

— Марина, это же… Просто смешно! Что это еще за БДСМ?

— А мне не смешно. И это — не игра…

— Тебе не кажется, что ты прочитала книгу «50 оттенков серого» вверх ногами?

— Я вообще не читала ее… Так надо… Просто, чтобы ты мешал довести до конца задуманное, — сказала Марина и кивнула санитару, чтобы он продолжал.

«Что за блядство!», думал я, пока санитар привязывал мои руки и ноги к кровати, «распяли, как на кресте… Хорошо хоть, не прибили». Санитар деловито проверил все узлы, и пошел к двери, с чувством выполненного долга. Уже около выхода его окликнула жена.

— Погодите, — сказала она, и я видел, как тяжело даются ей эти слова, — я хотела, чтобы вы со мной… Ну… Останьтесь, прошу Вас!

Санитар в замешательстве остановился, и вопросительно посмотрел на нее. Марина деревянной походкой подошла к нему, и осторожно обняла. Санитар напрягся, и испуганно глянул на меня.

— Да, парень, я сам в шоке! — усмехнулся я.

На меня вдруг напала апатия, и я хотел только одного: чтобы все как можно быстрее закончилось. Марина стала крепче обнимать его и тереться бедрами об его ноги. Санитар никак не мог выйти из ступора.

— Поцелуйте же меня, что ли, — сказала жена, и подставила губы, подняв голову.

Санитар по-пионерски поцеловал мою жену, и осторожно приобнял за талию. Марина шарила руками по штанам парня, в поисках ремня, даже не удосужившись посмотреть, что исподнее Капитана «Эротика» держалось на подтяжках.

«Ух, ты! Какой накал эмоций», подумал я, «прямо идете строем к светлому будущему… В колонне по два».

Мне было неловко смотреть на эти пигмейские страсти, и я закрыл глаза. До меня доносился шорох одежды, шепот, и какая-то возня. Почему-то перед мысленным взором возникла картинка: хоронят мышь. Я так и не понял, откуда взялся этот образ: последний раз на похоронах мыши я был никогда. Вдруг послышалось чавканье, и тут я быстро открыл глаза.

Моя Марина стояла в позе кающейся Магдалины и шептала молитвы прямо в микрофон парня. Санитар, видимо, был не готов к тому, что у него сегодня возьмут интервью, да еще и на библейскую тему: «Как Ева отсосала Адаму за яблоко, и их изгнали из Эдемского борделя» — вид у него был ошарашено-счастливый.

«Надеюсь, на этом разгул горячечного вожделения закончится», думал я, внимательно следя за перверсиями жены. Можно было только восхищаться ее изобретательности, с которой она смогла отыскать Копье Судьбы в складках плащаницы Избранного: его девайс был удручающе скромен и неказист.

Несмотря на некоторую комичность происходящего, меня стало возбуждать это зрелище. Кто бы мог подумать, что у меня снова встанет на жену именно тогда, когда ко мне это не будет иметь никакого отношения — я чувствовал себя чужим на этом празднике жизни.

— Эй! — негромко позвал я, обращаясь к жене, — не пора ли процесс зафиналить? Все, я уже унижен и оскорблен… Сознаю свою вину. Меру. Степень. Глубину.

— Нет, это только начало! — в запальчивости воскликнула жена, выпуская, на мгновение дыхательную трубку, и давая возможность ныряльщику в тихий омут немного отдышаться, — мы даже еще не разогрелись!

«Мерзни, мерзни, волчий хвост», подумал я, глядя на фиолетово-красный маячок морячка, пульсирующий вдали палаты. Вдруг Марина стала суетливо стягивать с себя юбку, затем трусы, и… Лесов таинственная сень с печальным шумом обнажилась. Авиценна по-сусанински обозревая открывшуюся лесополосу, сбрасывал с себя последние сомнения и одежды на казенный ламинат.

— Эй, Мата Харри, мы так не договаривались! — ревниво воскликнул я, глядя на глаз Саурона, который, не мигая, смотрел прямо на меня из-за дебелых ляжек супруги, — это что еще за режиссерское прочтение: в сценарии такого не предусмотрено! Око за око, ты сама говорила! Пососали — разбежались!

Марина, стоя уже на четвереньках перед Парацельсом, оглянулась и посмотрела на меня. Потом задумчиво пожевала губами, поднялась с колен, и направилась к моей кровати. Я настороженно заерзал. Сразу везде зачесалось, но почесать я мог только плечи, да и то — зубами. Жена нагнулась, уперлась руками в спинку кровати, и встала передо мной. Ее тылы были обращены к Гиппократу, который витиевато двигался в зону пленения, фиксируя на сетчатку глаза первичные половые признаки моей благоверной.

— Я думаю, ты тоже трахнулся перед этим, — сказала Марина, подставляя свою тазобедренную кость молодому вивисектору, который испуганно выглядывал из-за ее спины, стараясь не встречаться со мною глазами.

— Ты думаешь?!? Вот это да! Это какой-то новый процесс в Ботанике! Я трахнулся… Ты не можешь этого знать наверняка! А все сомнения трактуются в пользу обвиняемого! Да здравствует советский суд, самый гуманный суд в мире!

Я хотел ляпнуть что-то еще, но молодой прихвостень медицины как-то сразу задвинул моей Марине своего приапа Петра Великого, и я сразу сник: мне стало не до шуток. Они стояли прямо передо мной, жена упиралась руками в спинку кровати, и смотрела мне в глаза. От ударов ее ебаря мое лежбище ритмично вздрагивало, и мне казалось, что трахают заодно и меня. Я подергал руками и ногами для очистки совести и заскулил.

Марина тяжело дышала, постанывая при особенно сильном ударе, и похабно слизывала слюну, которая скапливалась в уголках ее рта. Это зрелище настолько завело меня, что скрыть мое возбуждение стало невозможно. Член уверенно пробивал себе дорогу через медицинскую тунику, в которую я был облачен, и Марина сразу же заметила движение вражеского лазутчика.

— Ты что это творишь, Игорь? — она откинула полу халата, и уставилась на мой эрегированный член. — Твою жену трахают на твоих глазах, а ты… Возбуждаешься при этом?!? Ты, вообще нормальный, нет?!?

— Нет, сказал я, — сгорая от мучительного желания поприветствовать себя крепким мужским рукопожатием. Член вздрагивал, на головке появилась прозрачная капля, и медленно потекла вниз. Жена проследила за ней взглядом, и облизнулась.

«Да, детка, это тебе не путешествие твоего санитарного Хоббита… Туда и обратно.» Я напряг мышцы, и мой корень наслаждения покивал несчастной Белинде Мэйз, которая выбрала для кругосветного путешествия не того попутчика. Она покивала в ответ, как китайский болванчик, не отрывая глаз от весомого аргумента в ошибочности ее выбора. Я знал, какое магическое действие оказывает на заблудших овечек 21 сантиметр над уровнем неба. Все остальное для нее — это, как мертвому припарка, ибо она уже почувствовала вкус крови…

«Я — Смауг, Великий и Ужасный!… И если я сейчас не подрочу, то испепелю всех вас нахер!». Мне охота было на охоту… На волю! В пампасы!… Пострелять в курочек. Очередями… Или половить стерлядей. В юбках.

Марина вдруг стала медленно наклоняться ко мне, не спуская глаз с Большого Брата, и я двинулся ей навстречу с распростертыми, но зафиксированными объятиями. Она остановилась в дюйме от головы профессора Доуэля, и я почувствовал на ней ее жаркое дыхание. Марина облизывалась, но не решалась: это испортило бы всю ее болливудскую картину мщения.

— Ам! — негромко сказал я, клацнув челюстями, и Марина тут же сдалась, торопливо и с наслаждением облизывая и засасывая — словно ждала команды извне.

Видимо это зрелище окончательно добило юного охотника за легкой добычей — он мелко и напряженно задергался на широкой кости оратора, выпучив все, включая органы зрения.

Открылась дверь, и в палату вошел дромадер: судя по сутулой спине и блестящей лысине, этот медицинский ящер был ровесник Эскулапа. В руках он держал папку с бумагами, на обложке которой я заметил свою фотографию.

— Так, — сказал он, и замолчал, окидывая взглядом царящую кругом Помпею, справедливо прогнозируя ей от силы один день…

Его молодой помощник и последователь, заметив явление Старца народу, тут же прервал процесс, выскочив из моей жены, и, схватив свой неубедительный аргумент, наследил в углу моей кровати самым непристойным образом. Жена не видела лика Древнего, и возмущенно повернулась к, предательски покинувшему ее соучастнику в образцово-показательном коитусе: дело было не окончено, а просто отсосать своему благоверному в наказание за его измену никак не входило в ее наполеоновские планы. В самом деле, выглядела жена довольно глупо. Потом она заметила старинного представителя администрации больницы, и вежливо обратилась к нему с вполне обоснованной жалобой:

— Что, блядь, у Вас тут бабу никто не может трахнуть по-человечески?!?

Она стояла, подбоченись, и сверкая анатомическими подробностями ниже пупа, бесстыдно проверяя все время пальцами низ живота на работоспособность.

— Присаживайтесь, мадам, — кивнул я на знакомый Марине насест, проявляя присущую мне галантность — с некоторой толикой выгоды для себя.

— Хер тебе, — сразу разрушила мои планы Марья-искусница, и заискала глазами по палате — видимо, свою одежду.

Светило медицинской науки (судя по блестящей лысине), достал из широких штанин дубликатом бесценного груза древний мобильный телефон — я бы нисколько не удивился, если бы он сказал туда: «Девушка… соедините меня с… «.

Все оказалось проще: он нажал кнопку, и, через паузу, сказал:

— Иван Арнольдович… да-да, это профессор Преображенский… У меня тут интересный случай: метеоритный приступ нимфомании… Да-да, очень интересно… Я сейчас Вам пришлю биологический материал, — он сделал знак скоропостижно отстрелявшемуся санитару, который уверенно стал укладывать на носилки, стоящие у стены, повизгивающую Марину, — конечно, я и сам с удовольствием присоединюсь к изучению… Да-да, анестезиолога Ларса тоже можете пригласить… Пусть порезвится… Доведем ее, болезную, до конца…

Он повесил трубку и потер сухонькие ладошки. Марина уже лежала на тележке на колесиках, зафиксированная исполнительным санитаром, и тихо материлась: ее план провалился в тартарары. Профессор повернулся ко мне и сказал:

— А Вы, голубчик, лежите и не вставайте… Мы к Вам применим Виагру… Надо же и исследования какие-то начинать… Пока сделаем анализы, а там видно будет.

— Профессор, Вы думаете, виагра мне сейчас необходима? — сказал я, и кивнул на свою кровать: я был похож на подводную лодку с перископом, смотрящим за горизонт. — Может, пора уже меня развязать?!?

— Определенно, поможет, — уверенно сказал он, не обращая внимания на мою просьбу, и нажал на кнопку телефона. — Девушки, — на анализы, общая палата, — коротко сказал он и отключился. — Нуте-с, молодой человек, везите больную за мной, — сказал профессор, и посеменил к выходу.

— Мы еще не закончили! — крикнула жена, уплывая в неизвестность.

Я лежал, распростершись, как морская звезда… Точнее, как морской звездун. Или звездец… Дверь в палату открылась, и на пороге появились три девушки, одетые в предельно короткие белые халатики, с большими красными крестами на обширных грудях, вываливающиеся из откровенного декольте. У них были пышные волосы черного, белого, и рыжего цветов. Они улыбнулись, и пошли к моей кровати походкой манекенщиц — от бедра. «Так вот какая… Виагра!», обрадовался я, и приготовился сдать все анализы, которые у меня накопились за весь этот суматошный день…