— Я не знаю, что тебе подарить! — удрученно воскликнула жена, изобразив на лице максимально возможное выражение раскаяния и печали. — Никаких идей. Может, ты сам мне подскажешь?
— Да хрен с ним, с подарком, не заморачивайся. 23 февраля — для защитников Отечества, а я и в армии-то не служил. — я совершенно не видел смысла в подарках в подобные праздники, хотя, конечно, жену с 8 марта исправно поздравлял, ведь девочки любят знаки внимания по поводу и без.
— Ну и что! Мне хочется тебе что-нибудь подарить!
— Ну подари мне минет.
— Минеты я тебе и так делаю, это слишком просто.
— Подари мне непростой минет, — я скорчил дебильную рожу, призванную отразить всю мою развратно-похотливую сущность, и полную грязных мыслей голову.
— Что значит «непростой»? — она покосилась на меня с некоторым подозрением.
— Например, сделанный не мне… — с хитрой улыбкой ответил я, на всякий случай чуть отодвигаясь от нее.
— Ну опять ты про это!? Ну уж нет!
— Ну, значит, не хочешь ты мне делать подарка… — сокрушенно ответил я, изобразив вселенскую грусть.
— Так! Хватит!.. Тем более, выйдет, что подарок этот будет не тебе, — чуть смягчаясь, но-по прежнему возмущенным тоном, ответила она.
— С одной стороны — мне, потому что мне бы это понравилось, ты же знаешь. А с другой — 23 февраля же не только мой праздник, — подмигнул я, — Да и если случится более насыщенное событиями продолжение минета, то мне тоже будет очень приятно, и с одной стороны, и с другой твоей стороны… — мощно скаламбурил я, и моя маленькая красотка, не выдержав, залилась искренним смехом.
— Ну нет!.. Не знаю. Ты же знаешь мое отношение к этому всему.
— ОК, забей, посчитаем за шутку юмора.
— Ну а как же подарок?..
— Возвращаемся к началу разговора. «Хрен с ним, не заморачивайся».
23 февраля вечером мне позвонил давний приятель, и сказал, что он мимокрокодил моего дома, и вполне может заскочить пообщаться, если у меня есть время, желание, и нет своих планов.
— Почему нет? Забегай, жду!
— Что-то надо взять? Алкоголь, еда?
— Себя возьми, всё есть.
—. ..И девочки? — шутканул он в ответ.
— Всего одна, но просто шикарная.
— Кто? — навострил уши он.
— Жена моя!
— Ну, это не считается, разочарованно протянул он, — ее же не потанцуешь после того, как поужинаешь…
— Ну вдруг уговоришь, и потанцуешь, — отшутился я на грани фола.
— Да я не про тот танец, — отмахнулся он, не поняв моего намека. — Ладно, ждите.
Услышав новость, что у нас в ближайшее время нарисуются гости, жена превратилась в носящийся по дому смерч, из которого периодически доносились гневные восклицания о том, что так не делается, что нужно предупреждать, что ей нужно привести себя в порядок, что на самом деле «у нас всё есть» — это выставка моего бухла в шкафу, а приличного ужина для гостя у нее нет. Разговаривая с ней вкрадчивым, убаюкивающим голосом, и не делая резких движений, чтобы не спровоцировать рецидивов, я позвонил в один из ближайших ресторанов, и заказал доставку еды на троих.
— Всё, и нет проблемы.
— «И нет проблемы!» — передразнила меня она, — У вас, мужиков, всегда «нет проблемы», всё легко и просто.
— Зато у нас есть вы, — поддел ее я. Она неподвижно уставилась мне в глаза, поджав губы, — Я тебя щас покусаю!
— В праздник нельзя. Можно только целовать, обнимать, и делать прочие приятности разной степени развратности, — закинул удочку я.
Друг пришел с букетом, конфетами и бутылкой вина, — Не могу с пустыми руками, в гости же, — разуваясь, принялся оправдываться он, и подняв взгляд на подошедшую в прихожую жену, включил кавалера: — Тем более, как можно к такой красивой женщине — и без цветов.
Снаряд попал в цель — моя скромница порозовела, поблагодарила за комплимент, и умчала обратно. Усевшись за стол, мы принялись болтать, выпивать, и спустя пару часов были довольно расслаблены. Друг все чаще отвешивал жене комплименты, она в ответ вовсю кокетничала — меня происходящее, с одной стороны, забавляло, а с другой — мне тоже было приятно слышать в ее адрес лестные эпитеты, хоть и рожденные под парами алкоголя, но искренние.
В какой-то момент по радио заиграла медленная музыка, и я, подмигнув другу, громогласно напомнил ему о его планах потанцевать, он вновь изобразил галантного джентльмена, и с моего позволения пригласил даму на танец. Дама впечатлилась еще больше, раскраснелась и улыбалась во все 32 зуба, прыснув от смеха, когда мы пересеклись с ней взглядами.
Но приятель мой был не промах, и постепенно, что-то тихо бубня ей на ухо, настроил ее наромантический лад, и она, прижавшись к нему, то тихо улыбалась, то кивала ему в ответ. Меня это слегка задело, так как я слегка выбыл из круга их внимания, но я тут же взял себя в руки, рассудив, что это не ревность, а эгоизм — мол, как это, на «самого меня» никто не обращает внимания.
Музыка сменилась более быстрой, жена присела за стол, а друг вышел посетить храм белого трона.
— Ну как тебе танец, — начал я.
— Приятно, давно не танцевала медляков с другими мужчинами, — довольно ответила она.
— О чем болтали? — без обидняков перешел я к тому, что терзало мое любопытство.
— Ну в основном ни о чем… — начала было она, но увидев мой требовательный взгляд, продолжила, — Обо мне говорили. Как я выгляжу хорошо. Что платьице у меня красивое, и я в нём тоже. Что… некоторые части тела у меня… как у девочки, — зарделась она.
— А ты растаяла и потекла, — резюмировал я, заржав.
— Отстань, дурак, — захохотала она, толкаясь.
В этот момент в комнату зашел мой приятель, и наш обмен впечатлениями прервался, но он зацепил краешек разговора, и деловито переспросил: — Кто, кто растаял и потек?
— Говорю, супругу мою уже поужинали, и она почти готова танцевать, — с многозначительной улыбкой посмотрел я на него, — Говорил же тебе, что нужно просто хорошо уговаривать.
Он пару мгновений смотрел мне в глаза, явно прокручивая в голове тот, первый разговор, внутренне воспроизводя его в новых смыслах.
— Если человек хочет танцевать, его и уговаривать не придется, — вернув мне взгляд заговорщика, ответил он, мгновенно поняв и приняв правила игры.
— Чего уговаривать — я ж и без уговоров согласна — заявила жена, явно задетая тем, что прежний вектор общения сменился, и друг болтает со мной, а не с ней. Она начала перетягивать его внимание обратно на себя, задавая ему вопросы о личной жизни, почему он пришел один, где его девушка — одним словом, проводить стандартную женскую рекогносцировку. Друг затянул полную боли песнь о том, что злая бывшая кинула чистого безгрешного юношу, и жизнь его теперь полна терзаний и лишений, и досуг подобен монашескому. Я прервал его драматические излияния: — Короче, дрочишь теперь.
— Точно, — коротко ржанул он, и поднял бокал: — За прекрасных дам, чья красота наполняет нашу жизнь смыслом, руки — силой, а жизнь — страстью! — пафосно провозгласил он, выразительно посмотрев на мою супругу, весьма впечатленную его речью. — Позвольте на танец? — протянул он ей руку под вновь зазвучавшую медленную песню.
Алкоголь явно делал свое дело, потому что моя растаявшая нимфа совсем уж отдалась в руки своего кавалера, прижавшись щекой к его плечу, и слушая его воркование, прикрыв глаза. Он же покачивал ее в танце, держа руками чуть ниже талии, слегка касаясь, и даже, осмелев, чуть поглаживая безымянными пальцами и мизинцами ее ягодицы. В этот момент мне срочно потребовалось удалиться в туалет — с одной стороны, жидкость срочно требовала свободы, а с другой — это был отличный повод дать моим воркующим голубкам небольшое пространство. Мне было очень любопытно, куда кривая алкогольная дорожка увлечет мою доселе принципиальную стесняшу, которая сегодня ставит у меня на глазах новые и новые рекорды откровенности.
Я спустил воду, выждал полминуты, тихо вышел и бесшумно притворил дверь туалета. Приближаясь к гостиной, я услышал сквозь музыку страстные поцелуи — этот сочный звук не спутать ни с чем.
Я нарочно шумно преодолел остаток пути, и войдя, увидел, что они невинно танцуют — даже чуть целомудреннее, чем до моего ухода. Песня закончилась, мой друг, пряча оттопыренные брюки, сел на свое место, жена — на свое, рядом со мной — вблизи стало хорошо заметно, как распухли ее губы, взгляд стал слегка диким, а грудь до сих пор неспокойно вздымалась. Я решил повторить маневр, и сказал, что схожу на кухню, но она подхватилась, и отправилась за мной. Там она возбужденно ко мне подскочила, резко обняла, прижавшись, затем отстранилась, и слегка заплетающимся языком горячо прошептала: — Он меня!.. то есть… я тоже, конечно… да, мы сосались! Что делать теперь? Ты меня убьешь? Или бросишь? — ее глаза мгновенно налились слезами.
— Ты чего, сдурела, «бросишь»? Ну ты совсем уже… Я же тебя люблю!
— Но я ведь тебе изменила! Почти! С чужим мужиком целовалась!
— Солнце мое, если бы ревновал к этому поцелую, то
вряд ли просил бы тебя о неприличных подарках.
— Каких? — непонимающе посмотрела она на меня. А, ты про… — ее лицо мгновенно наполнилось озорством, а в глазах заблестели искорки. — И что, ты хотел бы, чтобы я ему… — она сделала голос еще тише, — отсосала?
Я молча с улыбкой смотрел ей в глаза.
— А как? — произошедшее явно навсегда, ну, или, по меньшей мере, на сегодняшний вечер, сменило ее взгляды на подобные вещи. — Я же никогда… Как я, возьму что ли, и скажу «давай я тебе минет сделаю»?. ..А ты как? Где ты будешь в это время? — затараторила она горячим шепотом.
— Не парься, не нужно ничего планировать, просто действуй по ситуации, или не сопротивляйся ей.
— А вдруг он скажет, что…
— Не парься! — прервал ее я. — Просто отдыхай. Расслабься.
— Ну хорошо, — доверчиво ответила она, и мы, взяв воды, вина и фруктов, отправились обратно в комнату.
— Ну вы застряли, я думал уже, случилось чего — вид моего приятеля был слегка обеспокоенный, он явно подумал, что их поцелуи привели к какому-то конфликту или обиде.
— Жене просто так танец понравился, что хотела мне пару движений показать, — подмигнул я ему.
— Да, — получил я неожиданную поддержку моей скромницы, — Очень понравился, люблю танцы.
— Ну повторим, вечер длинный, — улыбнулся, окончательно успокоившись, он.
Когда моя краса удалилась в туалет, он, дождавшись закрытия двери, шумно выдохнул: — Фууух, как я пересрал! Я думал, она тебе призналась, или пожаловалась, что я ее… — он замялся, снова засомневавшись относительно границ допустимого, -. ..Поцеловал немного, и обнимал, и вы там поругались… А что, ты, правда, не против?. ..Всего, чего угодно?. ..Ну вы даете… — улыбаясь, пробормотал он, поймав мой одобрительный взгляд, и подмигнул, — Ну ладно, зажжем!
— Пойду освежусь, перекурю, — поднялся я, когда жена вошла в комнату.
— Хочешь, с тобой пойду? — собралась было она.
— Нет, тусите. Я вернусь скоро.
— Ждем тебя! — крикнул мне вслед приятель.
— Зря! — съязвил я в ответ, подмигнув ему.
Обожаю современные технологии, подумал я, запуская на смартфоне программу от wifi-вебкамеры, стоящей на полке в гостиной, и удобно устраиваясь с сигаретой в кресле-груше на балконе. Удобная штука, если вызываешь в дом уборщицу, и не хочешь торчать несколько часов в ожидании завершения ее работы. «Ну или для таких вот ситуаций», улыбнулся я.
Мои голубки снова решили «потанцевать», в этот раз сразу перейдя к энергичным поцелуям. Он жадно и беспорядочно гладил руками ее тело, видимо, немного теряясь от обретенной свободы действий, запускал ладони ей под платье, сжимал ее ягодицы, тискал груди, пригнувшись, терзал губами соски, затем, подведя ее к дивану, быстрым движением спустил с нее трусики. Переступив, она забрала их, и убрала в карман. «Хозяюшка», усмехнулся я, затягиваясь. Он усадил ее на диван, опрокинул назад, надавив ладонью на грудь, и нетерпеливо впился губами в ее киску. От перевозбуждения она свела бедра вместе, сжав его голову, и тут же широко развела, подаваясь вперед, чтобы не упустить ни капельки удовольствия. Ее порывистые движения, слепо блуждающие по телу ладони, то теребящие соски, то гладящие ее бедра, то шевелюру моего приятеля, побуждая его сильнее работать языком, привели меня в дикое возбуждение — я достал свой торчащий колом член, сжав его в ладони.
Тем временем, моя красота, вероятно, вспомнив об обещанном мне подарке, приподнялась, отстранив своего искусителя и побудив его подняться, и начала нетерпеливо теребить его ремень. Он принялся торопливо ей помогать, вывалив перед ней свой пристально уставившийся ей в лицо ствол. Она, вначале медленно, словно зачарованная, принялась посасывать его головку, затем, взяв его за бедра, решительно вобрала весь член в себя, задержавшись так немного, и принявшись энергично «кивать». «Ох, какой же кайф» — член мой бешено пульсировал от желания, по телу бегали щекочущие волны наслаждения, я одновременно хотел и быть там, с моей любимой, в моей любимой, и хотел продолжать наслаждаться зрелищем.
Тут мой приятель, видимо, решил, что будет непростительно воспользоваться лишь ротиком моей супруги, начал поднимать ее, но я уже докурил сигарету, и решил сделать для них небольшую паузу, чтобы программа развлечений не закончилась (каламбур) досрочно — поднявшись и зайдя в дом, я шумно закрыл дверь. В ответ раздалось торопливое перешептывание, возня и тихий лихорадочный перезвон пряжки ремня — мои «тайные» развратники торопливо натягивали маску приличия, хотя это было напрасным трудом — нужно было быть слепым, чтобы не заметить их взбудораженного вида, губ моей любимой, распухших от старательной работы, ее сбившегося платья. Они до сих пор пытались оправиться, «незаметно» приглаживая одежду то тут, то там.
— Как вы тут? — с издевательской заботливостью спросил я. — жена, поняв, что я знаю или догадываюсь о происходившем, смущенно опустила голову, улыбаясь, а друг, подхватившись, сказал: — Пожалуй, я в душ и спать, устал уже, — и бочком скользнул из комнаты, неумело пряча стояк. Моя проказница, увидев его недвусмысленно оттопыренные штаны, прыснула, и когда друг закрыл дверь в душ, она, глядя мне в глаза, пожала плечами: — Дарила тебе подарок!..
— Не засчитано! — ответил я.
— Почему?
— Не закончила дарить, — поиграл я бровями.
— Хорошо… — протянула она, улыбнувшись.
— А полотенце дадите?! — провопил из приоткрытой двери мой приятель.
— Сейчас! — крикнула она в ответ, ухватила из шкафа полотенце, — Сейчас!, — хитро улыбаясь, повторила она в этот раз уже мне, и зашла в душ, притворив дверь. Раздались неразборчивые приглушенные отзвуки фраз, глухой шум, затем секунд десять тишины, снова гулкие отзвуки, чуть более отрывистые, затем дверь распахнулась, и наружу торжественной походкой, вытирая на ходу рот рукой, с горделиво выпрямленной спиной вышла моя длинноногая супруга, выпустив из ванной отрывок прерывистого тихого стона, отрезанный захлопнувшейся дверью.
— Всё.
— Что всё? Уже?
— Ну так! — она явно была довольна собой, и горда скоростью произошедшего, но решила таки снизить накал пафоса, и признаться: — Он был так возбужден, что мне и не пришлось особо стараться. Чуть не захлебнулась. — добавила она, облизнув уголок рта. — Ну, теперь подарила подарок?
— Как хочешь, — с хитрецой ответил я.
— В смысле?
— Если хочешь, то не закончила, а если не хочешь, то закончила, — скаламбурив, выжидающе улыбнулся я.
— Ну конечно хочу, мне то никто ничего не подарил, — изобразила сиротку-котеночка моя хитрюга.
Быстро разобрав постель, она отправилась в душ, из которого как раз вышел завернувшийся в полотенце приятель. Я, зайдя к ней, тоже начал раздеваться, умываться, потом, завороженный ее виляющей под струями воды попкой, подошел и впился в нее поцелуем, обхватив бедра руками, затем провел ладонью по киске — от пальцев потянулась тонкая струнка слюнок, — Моя ты сладкая, да ты тут просто водопадом течешь!
— А ты как думал — я же не железная! — жалобно пробормотала она.
— Ну иди, сейчас быстро помоюсь, и попробую решить твою проблему.
— Хорошо! — ответила она, быстро обсосав мой слегка возбужденный член, и вышла. Я принялся намыливаться, быстро сполоснулся, и, выключив воду, понял, что мой заботливый друг уже решает проблему моей бедной девочки — из-за двери ванной доносились частые хлопки, отрывистые стоны жены и короткие хэканья ее спасителя, моментально приведшие мой ствол в несгибаемое состояние. Открывшаяся дверь душа на порядок подняла громкость этих звуков — секс-хулиганы больше не сдерживались и не скрывались, громко «уведомляя» меня о том, что они трахаются, и если я не потороплюсь, то это исключительно мои проблемы.
Зайдя в комнату, я невозмутимо забрался на кровать, взял в руки голову покачивающейся на четвереньках любимой, и безжалостно натянул ее горло на свой горевший от возбуждения член. Мне не составило труда быстро войти в противофазу с движениями моего приятеля — мы принялись ритмично двигаться навстречу, стискивая жену в объятиях членов. Её же мое неожиданное, напористое и решительное появление в комнате и у нее во рту моментально подняло на крайнюю ступень возбуждения, откуда она тут же рухнула в пучины оргазма, несколько раз сотрясшего ее тело. Эта судорога удовольствия, прокатившаяся по ее телу, безжалостно ударила по моему другу, и он принялся с короткими, отрывистыми стонами кончать в нее, не в силах продолжать свои энергичные толчки, но моя маленькая нежная девочка не могла остановить свои движения, побуждаемая моим членом, таранящим ее горло, и она все продляла и продляла его удовольствие, пока он, окончательно измученный наслаждением, не рухнул рядом с ней.
Она было подалась упасть следом, но я развернул ее, и, подхватив за бедра, резко вошел в ее хлюпающую от спермы киску, принявшись жестко трахать, ритмично привлекая ее к себе руками. Она, утихшая было, принялась громко стонать в голос, чем ускорила мой неотвратимый финал — заполнив ее под завязку, я безжизненно рухнул рядом с поверженными жертвами сексуального фронта.
7 636
Загрузка...
